Самолет с германским летчиком матиасом рустом, приземлившимся 28 мая 1987 года -- в день пограничных войск -- на красной площади, приняли… За стаю гусей
Стране, едва оправившейся в 1987 году от шока Чернобыльской катастрофы, наверняка непостижимо было понять, как легкий спортивный самолет смог миновать редуты советской противовоздушной обороны, нашпигованной современной аппаратурой слежения и боевой техникой, и приземлиться у святая святых -- мавзолея Ленина! Это был удар по престижу государства и его Вооруженных Сил. Полетели начальственные головы: с должностей сняли 74 человека -- от министра обороны до командиров частей и подразделений. Многих отправили на службу в дальневосточные и сибирские округа. Хотя, как выяснило следствие, непосредственных виновников оказалось только двое. Финал этой истории был тривиален: Матиаса Руста осудили в СССР на пять лет, но за примерное поведение освободили уже через полтора года. Правда, вскоре Руст снова угодил за решетку, но уже в Финляндии -- покоритель Красной площади изнасиловал больничную медсестру, угрожая ей ножом…
«С принятием решения колебались четырнадцать минут»
-- Ситуацию, которая сложилась в тот момент на границе, можно охарактеризовать как парадоксальную, -- рассказал корреспонденту «ФАКТОВ» генерал-лейтенант запаса Александр Корняков, в 1987 году командовавший корпусом противовоздушной обороны Ленинградского военного округа ПВО. -- Самолет с Рустом вылетел из Хельсинки, над морем его некоторое время сопровождали самолеты береговой охраны Финляндии. Расстояние до советского побережья -- с радиолокационными средствами обнаружения -- небольшое, и группу самолетов сразу засекли на радарах. Военные самолеты вскоре развернулись обратно и исчезли с радаров, но одна цель -- самолет Руста -- на экранах радаров остался. Правда, тогда еще никто не знал, самолет ли это. И тут начинается цепь парадоксов и грубых ошибок, закончившихся посадкой на Красной площади.
В зоне полета Матиаса Руста в то время дислоцировались несколько соединений ПВО. Каждое контролировало свой участок воздушного пространства страны. Я был командиром корпуса на Ленинградском направлении. Сосед справа -- Таллинская дивизия, далее на юго-запад -- Рижский корпус ПВО. Южнее моего корпуса -- Ржевский корпус Московского округа. У нас -- одной из наиболее мощных частей ПВО Союза -- была самые современные средства противовоздушной обороны, так как из-за близости стран НАТО направление считалось стратегически приоритетным. Казалось, мышь не проскочит через такой заслон.
-- Известно, что техника тогда сработала отменно. А вот люди?
-- Вы правы. Самолет, ведомый Матиасом Рустом, пересек государственную границу и был обнаружен дежурной ротой радиолокационного наблюдения 29-й Таллинской дивизии. Командир роты, согласно инструкции, сообщил о появлении цели оперативному дежурному батальона, и продолжал вести наблюдение. Дежурный без промедления передал информацию дальше -- на КП аэродрома истребителей (там мгновенно была объявлена готовность N1), на КП зенитно-ракетного батальона и заместителю оперативного дежурного дивизии. На переговоры ушло не больше минуты. Но далее произошел маленький сбой, обернувшийся большим позором.
Вместо того чтобы сразу доложить о нарушителе командиру дивизии, и далее -- командующему армией (только он вправе принимать решения о дальнейших действиях), заместитель оперативного дежурного семь минут(!) перепроверяет информацию. Он звонит обратно в батальон, потом в роту: может, это тучи, или стая птиц, или просто ошибка техники? Такие действия были категорически недопустимы.
Точно так поступил и оперативный дежурный дивизии после доклада заместителя о нарушении границы. На это уходит еще около семи минут. За это время Руст успел миновать зону ответственности таллинской дивизии и оказался в зоне ответственности моего корпуса. По инструкции всю информацию о цели соседи передают нам, и теперь за нее в ответе наш корпус. И тут оперативный дежурный таллинской дивизии совершает, как я считаю, преступление: передает нам сведения о неопознанной цели, но не сообщает, что это нарушитель границы!..
«Командующий армией не поверил летчику, видевшему самолет Руста»
-- Насколько реально в той ситуации было сбить нарушителя или хотя бы заставить его совершить вынужденную посадку?
-- Сбивать Руста было нельзя! Войскам ПВО по действующей тогда инструкции запрещалось сбивать невоенные самолеты, нарушившие воздушное пространство СССР. Их можно было вынудить к посадке. Активные средства обороны разрешалось применять только по боевым самолетам капиталистических стран. А по скорости и высоте полета было ясно, что цель на экране -- объект явно не военный. Но даже если бы я как командир корпуса -- на свой страх и риск -- принял решение самолет-нарушитель сбить, то дело могло обернуться крупным международным скандалом. Наверняка НАТОвские спецслужбы знали о полете Руста. Если бы мы его сбили, на весь мир поднялся бы крик: Советы зверски расправились со случайно сбившимся с курса несчастным пилотом спортивного самолета! А с меня бы спросили. Нет, Руста сбить нельзя было, можно сказать, даже невозможно.
Оперативный дежурный дивизии принял решение поднять самолет для опознания цели. Вылетел самолет Таллинской дивизии, так как приказ о готовности они получили раньше. Видимость была хорошая и пилот передал, что наблюдает небольшой летательный аппарат белого цвета с голубой полосой на крыле, без опознавательных знаков. Не получив дополнительных указаний и израсходовав топливо, пилот вернулся на аэродром.
Потом был поднят второй самолет, но обнаружить нарушителя он уже не смог из-за густой облачности. Когда в воздух подняли третий самолет -- уже с нашего аэродрома, командующий армией в целях безопасности запретил пилоту опускаться ниже 2000 метров. Я на свой страх и риск разрешил до 1200. Но нарушителя летчику обнаружить не удалось. На радарах цель оставалась, хотя проводка ее была затруднена.
К этому времени Руст уже подлетел к зоне ответственности Московского округа ПВО, и мы преспокойненько перепоручили его коллегам. Правда, командующий армией связался с пилотом, установившим визуальный контакт с объектом. Тот доложил, какой самолет он видел, но командующий… ему не поверил!
«Вполне реально было спровоцировать несчастный случай»
-- Честно говоря, мне непонятно ваше спокойствие. Это же было ЧП?
-- В том-то и дело, что для нас это не было ЧП! Дело вот в чем. Над территорией, где дислоцировались наш корпус и другие соединения, была активная зона полетов гражданской авиации. Над нами летали самолеты и сельскохозяйственной авиации, и рейсовые пассажирские. Командование ПВО получало заявку на каждый полет -- чтобы объект можно было опознать. Но бывали случаи, что заявка не поступала. Естественно, потом все выяснялось.
Но в той ситуации таллинская дивизия скрыла от нас, что неизвестный объект летел из-за границы. Мы же посчитали его нашим самолетом, на который вовремя не поступила заявка. Иногда вот так на радаре мелькало что-то, а потом выяснялось, что это большая стая птиц.
Конечно, если бы мы были проинформированы, что цель следует из-за границы, действия были бы совсем иными: командующий армией имел право дать всем нашим самолетам, находящимся в зоне -- гражданским и военным, команду «Ковер!». И все они немедленно либо покинули бы опасную зону, либо приземлились на ближайших аэродромах. Естественно, что Руст остался бы в воздухе. Тогда на перехват поднялась бы истребители и вынудили его совершить посадку в указанном месте.
Более того, вполне реально можно было спровоцировать несчастный случай: истребитель, приблизившись к нарушителю, но находясь чуть выше его, резко шел вверх -- «свечой». Мощным инверсионным потоком самолетик Руста просто разорвало бы на части, а доказать преднамеренность таких действий невозможно.
Когда мы передали цель Московскому округу, там тоже не смогли определить, что за объект. Командующие армиями, установив между собой связь, пришли к выводу, что радарами обнаружена… стая гусей. На том и успокоились. Я с командующим армией остался на КП, стали решать другие вопросы, будучи полностью уверенными, что соседи разберутся. И вдруг около семи вечера звонок. Командующий армией берет трубку и я вижу, как багровеет его лицо. Сообщили, что на Красной площади приземлился иностранный самолет. Поняли, что это именно наш неопознанный объект, который мы видели на радарах…
«Наказали даже тех, кто в то время был в отпуске»
-- Вы помните, что почувствовали, когда узнали о ЧП?
-- Понимаете, даже тогда я не мог согласиться с тем, что это было ЧП, и поэтому какого-то страха, особых переживаний не испытывал.
После сообщения о посадке на Красной площади я стал проверять свои подразделения на границе, решив, что это они проморгали цель, а потом, боясь ответственности, скрыли. Параллельно обратился к соседним корпусам. Но проверки ничего не дали. Через полчаса я уже знал, что произошло. А тем временем командующий армией допрашивал командира Таллинской дивизии, скрывшего от нас факт нарушения границы. Но тот категорически отрицал свою вину. Я доложил командующему, что удалось выяснить, и говорю: давайте, товарищ командующий, давите на таллинского комдива, иначе нашу правоту не доказать. В конце концов тот сознался.
-- В процессе разбирательства с должностей было снято 74 человека…
-- Не только снимали с должностей, но и увольняли из рядов вооруженных сил, исключали из партии. Причем под горячую руку -- не только непосредственных и прямых виновников! Почти анекдотичный случай произошел с начальником штаба корпуса. Во время этих событий он был в отпуске -- отдыхал в Ялте. Приехал, а у нас следственная и партийная комиссии, разбирательства. Участники событий получили уже по строгому выговору по партийной линии. Начальник штаба как бы шутя и обронил в парткоме: мол, и мне объявите за компанию, чтоб товарищи не обижались… Вскоре пришел приказ министра обороны. На документах нашего отпускника стоит пометка: уволить из рядов вооруженных сил! Он давай бегать, выяснять, доказывать, что в то время вообще был в отпуске. В Москве в Главном партийном управлении вооруженных сил ему объяснили: выговор вам объявлен, значит, коммунисты разобрались и вашу вину установили. Партия просто так не наказывает. Правда, в армии его все же оставили.
«Все равно ты будешь отвечать!»
-- Расскажу о себе, -- улыбается Александр Корняков. -- Перед первым заместителем министра обороны генералом армии Лушевым и комиссией я докладывал о своей роли в произошедшем. Доклад не вызвал замечаний и нареканий. Лушев, немного помолчав, указал на меня пальцем: «Будешь отвечать!» Тогда я обратился напрямую к нему: есть ко мне претензии или обвинения? Но Лушев был неумолим: «Все равно ты будешь отвечать!» Я был понижен в должности и отправлен на службу в Новосибирск.
На этом фоне вовсе нелепо выглядит судьба непосредственных виновников случившегося, тех, кто скрыл истинное положение дел, -- оперативного дежурного 29-й Таллинской дивизии и его заместителя. Они были осуждены к 5 и 4 годам лишения свободы соответственно. Но к 70-летию Октябрьской революции была объявлена амнистия и осужденных выпустили.
-- Как вы считаете, полет Руста был спланированной акцией?
-- Вполне можно предположить. Более того, я считаю, что перед полетом Руст побывал в Москве, посетил Красную площадь, присмотрелся. Ведь даже опытному летчику нужно присмотреть ориентиры -- с какой стороны лучше заходить на посадку. Вообще, случаи нарушений советской границы бывали и раньше, но по характеру они отличались от полета немецкого летчика. К примеру, в 1984 году на советский остров Хиума в Балтийском море наши истребители посадили самолет-нарушитель, летевший со стороны Финляндии. Выяснилось, что молодой человек пытался сбежать от финского правосудия. У Руста был явно другой мотив…
С генерал-лейтенантом Александром Корняковым можно согласиться: когда сотрудники спецподразделения МВД вели по Красной площади Матиаса Руста с заломленными за спину руками, он кричал, что прилетел с миссией доброй воли.
«Facty i kommentarii «. 26 мая 2000. Жизнь
509
Читайте нас у Facebook
