Владимир Бортко: «Самым сложным было найти актера на роль Шарикова в «Собачьем сердце»
Свое первое кино Владимир Бортко снял в 27 лет. Это случилось на Киностудии имени Александра Довженко, а фильм назывался «Канал». Бортко шутит, что к этой картине его «приговорило» руководство студии. После очередного подобного «насилия» Владимир Владимирович не выдержал и рванул в Питер. Это там уже он снял свои знаменитые картины «Собачье сердце», «Мастер и Маргарита», «Бандитский Петербург», «Идиот». А буквально накануне юбилея Владимир Бортко закончил работу еще над одной исторической лентой — «Петр Первый. Завещание». Ее премьера на канале «Россия» состоялась в минувшие выходные. Смотрел ее и сам режиссер — у себя на даче под Питером, лежа на диване…
«Лиза и Миша Боярские и в фильме сыграли дочь и отца»
— Честно говоря, это мое любимое времяпрепровождение, — признался Владимир Владимирович «ФАКТАМ». — Лежать дома с книжкой на диване или просто смотреть телевизор. А что еще нужно?
— И юбилей так же отметили?
— Точно так. Угадали. Проспал я свой юбилей на диване. Никаких гостей не звали, кто хотел, поздравил по телефону. Честно говоря, после напряженной работы над своей последней картиной мне меньше всего хотелось устраивать шумные посиделки.
— Это «Петр Первый» вас так «нагрузил»?
— Да, работа получилась не из легких. Мы снимали четыре серии картины ровно год. Признаться, весьма короткий срок для подобной работы. Основой был роман Даниила Гранина, который, надо отдать ему должное, всячески помогал съемкам, обладая просто уникальными энциклопедическими знаниями. Работали только в Питере, в основном на натуре. Благо, дворцов у нас сохранилось немало. Единственным камнем преткновения стал дворец Меньшикова, куда нас просто не пустили. Смешно получилось — «Тараса Бульбу» там дали снимать, а «Петра» — нет. Ну да ладно, пусть это будет на совести директора дворца. В картине речь идет о последних годах жизни Петра, его любви к молодой красавице Марии Кантемир и загадке завещания царя. Существует легенда, что дочь Петра принесла ему лист бумаги и слабеющей рукой император написал: «Оставьте все…», но закончить послание не успел. Петр умирал 13 дней, кричал, звал к себе, но никто не приходил. Смерть царя была многим выгодна. В это время гвардией командовал Меньшиков, которого обвиняли во взяточничестве, начинался бракоразводный процесс с Екатериной. Так сказать, Петр умер вовремя. Правда, утверждать мы ничего не можем… Поэтому пусть на меня не обижаются различные историки, это все-таки кинороман, в котором лишь доля правды. А чего ожидаю от премьеры? Да ничего особенного. Главное, чтобы зрителю понравилось.
— Говорят, единственный актер, которого вы взяли в картину после проб, был Александр Балуев, сыгравший Петра.
— Это правда. Роль Петра Первого очень ответственная, непростая. Это исторический персонаж. Но я доволен, что мы таки остановились на Балуеве. Он замечательный артист, к тому же получился очень похожим на Петра. Его возлюбленную Марию сыграла Лиза Боярская. Кстати, ее отца по фильму блестяще воплотил Михаил Боярский. Очень удачно все сложилось. У Лизы и Миши даже характеры похожи, любопытно смотреть на работу отца и дочери. Впрочем, что я вам рассказываю — неблагодарное это дело. Смотрите сами.
«Перед съемками «Мастера и Маргариты» на Патриарших прудах ко мне подошел какой-то человек и сказал: «Ничего у вас не получится»
— Еще год назад своим высшим пилотажем в кино вы бы назвали картину «Идиот».
— У каждого режиссера лучший фильм тот, который он делает в данный момент. Конечно, «Идиот» для меня значимая работа. Литература Достоевского — некий высший пилотаж для экранизации. Что касается любимой картины, то, конечно, на первое место теперь вышел «Петр Первый». Что будет дальше? Не знаю, пока у меня никаких планов. Хочется просто отдохнуть и… побездельничать. Помню, такое же опустошение у меня было после работы над «Собачьим сердцем».
— Кстати, нашему с вами знаменитому земляку Михаилу Булгакову 15 мая исполнилось бы 120 лет.
— Признаться, я счастлив, что хотя бы как-то причастен к Булгакову. Мое знакомство с писателем произошло в 1987 году. Именно тогда в журнале «Знамя» впервые была опубликована его повесть «Собачье сердце». До этого она ходила лишь в «самиздате». Но я тогда ее не читал. Помню, мне позвонили с «Ленфильма», предложили прочитать журнал и высказать свое мнение. Уже с первых страниц «Собачьего сердца» я понял, что хочу снимать кино. Картина вышла через год после первой официальной публикации повести. Это был бешеный успех. Имею в виду не столько свою работу, сколько блестящие актерские решения.
— Евгений Евстигнеев считал профессора Преображенского одной из своих лучших ролей.
— Что ж тут удивительного? По-моему, это была одна из его немногочисленных главных ролей в кино. Блистательный актер, очень легкий на площадке, комфортный. Как и Боря Плотников (доктор Борменталь), уже известный тогда по картине Ларисы Шепитько «Восхождение». Самым сложным оказалось найти актера на роль Шарикова. У нас пробовалось восемь претендентов, в том числе и любимый мною Николай Караченцов. Сыгравший Шарикова Толоконников был найден в Алма-Ате и «убил» меня прямо на первом же дубле. На пробе он играл сцену с водкой: «Желаю. Чтобы все!» При этом Володя так убедительно хэкнул, хищно дернул кадыком, проглатывая напиток, что я утвердил его просто немедленно.
— Известно, что в вашей картине есть места, которых не было в повести Михаила Булгакова.
— Но это все-таки моя картина (художественная), и некие расхождения с первоисточником допустимы. Скажем, кто бы выиграл, если бы мы не взяли сцену, когда Шариков исполняет частушку под балалайку перед большой аудиторией ученых, а профессор падает в обморок. Помните? Замечательно ведь получилось.
- Это правда. Как невозможно сейчас уже представить себе другого Швондера, блестяще сыгранного Романом Карцевым.
— Ведь у Булгакова Швондер — молодой человек, приехавший в Москву из провинции. Но на момент съемок Роману было уже под пятьдесят. Кстати, на эту роль пробовался и еще один замечательный артист — Семен Фарада.
И все же «Собачье сердце» никогда не вызывало столько разговоров, как «Мастер и Маргарита». Вообще, любая экранизация этого романа окутана всяческими домыслами. А потом они еще и увеличиваются благодаря вашим же коллегам, журналистам.
- Как говорил профессор Преображенский, «не читайте перед обедом советских газет!»
— И интернет не читайте тоже. Интересно, что на съемках моей картины «Мастер и Маргарита» ничего мистического не происходило. Непонятным образом стали недомогать актеры, которые отказались участвовать в проекте. А те, кто снимался, наоборот, стали здоровее, красивее, румянец на щеках появился.
— А как же случай, который произошел с вами на Патриарших прудах?
— Вы имеете в виду, когда мимо меня прошел незнакомец и сказал: «Ничего у вас не получится»? Так это правда. Но я думаю, это был пьяный человек, который просто так что-то говорил. Не вижу здесь чего-то мистического. Я тогда еще не начал снимать «Мастера», только готовился к работе. Но видите, все оказалось не так, как говорил тот мужичок. Никакой мистики.
— Недавно, наконец, увидела свет лента «Мастер и Маргарита», снятая Каррой.
— Я видел картину еще шесть лет тому назад. Ну что сказать? Кооперативное кино и есть кооперативное. Без комментариев.
Профессор Преображенский (Евгений Евстигнеев) и его гениальное творение Полиграф Полиграфович Шариков (Владимир Толоконников). Кадр из фильма «Собачье сердце»
«Моя первая машина появилась благодаря маме — жене известного писателя Александра Корнейчука»
— Однажды вы признались, что напоминаете себе Воланда.
— Да это была шутка. Какой из меня, скажите, Воланд?! И Мастер никакой. Не понимаю, почему вокруг картины столько шумихи. Фильм как фильм. Я занимаюсь тем, чему меня научили. Один сапоги шьет, другой — снимает кино. Ничего в этом странного нет. Честно говоря, я даже никогда не думал о другой профессии. Правда, в молодости хотелось актером стать, но таланта Бог не дал. Наверное, ему там, наверху, виднее. И распределяет он нас по жизни правильно. Вот недаром я в Киеве вырос. Считаю, если дана тебе жизнь, то прожить ее надо в вашем городе. Уж место больно хорошее. Живете, как в раю. И я так же 30 лет прожил. Учился там, женился.
— Чего же уехали?
— Трудно мне было в Киеве. Идиотов много. Я их не понимал, они — меня. И все сидели в кинематографическом руководстве, при этом были коммунистами больше, чем члены Политбюро ЦК КПСС. Знаете, в Киеве всегда было такое провинциальное желание выслужиться. Я начинал работу на Киностудии имени Довженко, но как-то все оттуда быстро уезжали: Бондарчук, Шукшин… Никто не хотел оставаться, с начальством в бой вступать.
— Один Роман Балаян выдержал.
— Замечательный человек и режиссер, передавайте ему большой привет. У вас еще есть Криштофович, Бенкендорф. А вот Николай Мащенко меня в театральный институт не принял. Я три раза поступал. А Мащенко жив?
— Слава Богу, жив-здоров.
— Передайте ему привет и спросите, чего он меня не взял? Я благодарен Киево-Печерской лавре, где находился кинофакультет института имени Карпенко-Карого. Она воспитала мой вкус. Правда, в конце концов, это помещение у института забрали и сейчас там учатся какие-то чиновники. Вообще, болванов в Киеве огромное количество…
— Можно подумать, в России их нет.
— Есть, но они, видимо, рассеяны на большой территории. Из Киева я переехал в Питер, в то время киностудия «Ленфильм» считалась самой прогрессивной в Советском Союзе. Даже киностудия имени Горького и «Мосфильм» не шли с ней в сравнение. Приехал в Питер со сценарием «Мой папа — идеалист». Про него в Киеве сказали, что это страшная крамола. Что там было крамольного?.. В общем, в Питере я и состоялся. За что ему большое спасибо.
— Говорят, вы заядлый автомобилист.
— Еще какой. Первая машина появилась у меня в 1973 году, мне было 27 лет, я еще учился в институте. Появилась она благодаря маме, которая была женой известного писателя, академика Корнейчука. Авто досталось маме после смерти супруга, но она ездить не умела и отдала мне. С тех пор я за рулем. Потом много раз менял машины, покупая более современные. Сейчас у меня семерка «BMW» — лучшая машина, которая только может быть. Вот приехал на ней сейчас на дачу. Только не путайте с загородным домом. У меня всего лишь небольшая дачка под Питером, совершенно обыкновенная. О чем еще мечтать?
— Действительно, о чем?
— Черт его знает! В 65 лет трудно о чем-то мечтать. Разве только о том, чтобы тихо, спокойно дожить свою жизнь. Вот и все…
3431Читайте нас у Facebook
