Виновник взрыва в харьковской многоэтажке: «До сих пор не могу понять, как спаслась моя дочь»
Детство закончилось для Кристины Сургай 16 декабря прошлого года. В тот воскресный вечер девочка была дома вместе с мамой, двумя сестрами и маленьким племянником. Внезапно послышался странный звук из тамбура их четырехкомнатной квартиры. Там стоял газовый баллон, который глава семейства Владимир Сургай собирался отвезти на дачу. Шипение, гул — и от баллона отлетела верхняя часть. Старшая сестра Кристины Люба еще успела позвонить отцу и сказать: «Папа, возвращайся домой, у нас баллон шипит». Через полторы минуты квартиру охватило бушующее пламя.
«Мне нужно разрабатывать руки, чтобы пальцы вспоминали движения»
В результате взрыва газового баллона на десятом этаже дома по Московскому проспекту в Харькове обитатели около полусотни квартир остались без крова. Почти полтора месяца они жили в гостиницах.
Харьковские строители в рекордные сроки закончили восстановление пострадавшей части дома. Зимой жильцы всех разрушенных квартир отметили второе новоселье. Сегодня в отремонтированном доме ничто не напоминает о трагедии. Новые лифты, пластиковые двери и окна, свежевыкрашенные светлые стены. Подъезд сияет чистотой, в нем еще не выветрился запах ремонта.
Квартира, в которой журналиста «ФАКТОВ» встречают Кристина и ее отец Владимир Сургай, тоже светлая, чистая и... пустая. До пожара здесь жили две семьи: мама Людмила, папа Владимир, две младшие дочки — Кристина и Александра, а также старшая дочь Люба с мужем Алексеем Шеховцовым и сыном Климом. Сегодня Кристина с отцом остались вдвоем.
— Раньше мы мечтали о таком ремонте в своей квартире, — говорит
— Я с младшей сестричкой Сашей мечтала о комнате с разрисованными стенами, — улыбается Кристина.- Видите цветные ладошки на стене? Все, кто приходит к нам в гости, оставляют такой след на память.
*В четырехкомнатной квартире, где раньше жили семь человек, Кристина и ее отец Владимир Сургай остались вдвоем. В комнате девочки на стене развешаны письма и открытки со словами поддержки, на обоях цветные отпечатки ладоней — их оставляют те, кто приходит в гости
Рассматриваю стены, на которых не только следы ладошек, но и разноцветные бабочки, детские рисунки, письма.
— Это все мне передавали в больницу детки — и письма, и открытки, и рисунки, и пожелания, — говорит девочка. — Мы еще не успели развесить все!
Папа делает Кристине перевязку, приносит поесть и, извинившись, уходит на заседание суда (потом мы узнаем, что именно в этот день судья вынес Владимиру Сургаю приговор).
— Как ты сейчас себя чувствуешь? — спрашиваю Кристину, у которой обгорело 70 процентов кожи. Больше всего пострадали руки, правая сторона тела, спина и лицо.
— Со мной все в порядке: бегаю, рисую, леплю. Я и раньше любила рисовать, а сейчас мне нужно разрабатывать руки, чтобы пальцы вспоминали движения.
— Ты уже можешь сама себя обслуживать?
— В основном мне помогает папа. Хоть я и стараюсь, многое мне еще не по силам. Пока не могу носить тяжелое, особенно если это что-то горячее.
— Когда ты лежала в больнице, на твоей страничке «ВКонтакте» многие оставляли слова поддержки, добрые пожелания. Ты их читала?
— Ко мне приходил друг, и он читал вслух все, что мне пишут. Хочу поблагодарить тех, кто звонил и писал, друзей, родственников, врачей. Спасибо всем! Сейчас нам с папой тоже нужна помощь. У нас есть карточка, на ней лежат деньги. Но мы стараемся их не трогать, потому что это на лечение и операции. Бывает так, что у нас совсем нет денег на продукты.
«Многие удивляются, почему я не плачу»
— После взрыва ты долго была без сознания?
— Я все время была в сознании. Помню, как падала и как спаслась. Меня спас Бог. Это все, что я могу сказать. Сначала было совсем не больно. Потом, в машине скорой помощи, стало жутко холодно. В больнице я пролежала полтора месяца. Ко мне там очень хорошо относились — и врачи, и медсестры. Всегда рядом был папа. Правда, пока я лежала в реанимации, его ко мне не пускали. Приходили, наверное, из милиции, все расспрашивали, что с нами произошло, снимали показания на камеру.
— У тебя изменилось отношение к жизни?
— Раньше я по-другому относилась к Богу. Знала, что Он есть, и все. А сейчас поняла, что только Бог может спасти и помочь. Еще я увидела, что люди способны в глаза улыбаться, а потом за спиной говорить ужасные вещи.
Когда Кристина выписалась из больницы, то узнала из интернета много шокирующего. Разные люди, якобы друзья семьи и просто хорошие знакомые, обсуждали подробности их семейной жизни. Обвиняли ее папу в том, что он не жил с мамой. Девочке, которая перенесла смерть родных людей и сложнейшие операции, пришлось защищать отца.
Кристина выложила в сеть видео, в котором сказала: «В интернете написали очень много лжи. И что папа с нами не жил, и что у нас была плохая семья. Это неправда. Все знают, что мой самый лучший друг — младшая сестричка Саша. Мы всегда вместе играли, бегали, прыгали. Моя старшая сестра такая классная, мы могли такое учудить! Племянник у меня классный, мама самая-самая, я ее очень люблю. Мы всегда были вместе. Папа уезжал только тогда, когда нужно было помочь родственникам. А так он все время был с нами...
*Так выглядела Кристина до трагедии
В интернете пишут, что папа умышленно занес в дом баллон. На самом деле, если так подумать, каждый ездит в автобусе, там тоже есть баллон, который могут неправильно заправить и неизвестно, что произойдет. Если такое должно случиться, оно случится... Ничего уже не вернуть. Если газовый баллон правильно заправить, он нигде не взорвется — ни в космосе, ни под водой, ни на земле. Люди, которые его неправильно заправили, сделали это неосознанно. Я не хочу об этом говорить. Мой папа любит всех. Я его тоже очень люблю. И мама тоже, и Люба, и Саша».
О маме, сестрах и малыше Климе девочка до сих пор говорит в настоящем времени.
— Они всегда со мной. Когда я лежала в больнице и мне было больно и тяжело, они приходили ко мне во сне и поддерживали. Сейчас снятся реже. Когда все случилось, Любиному мужу, дяде Леше, приснился сон, что во время пожара с неба спустили лестницу и светлая рука забрала наверх четырех человек. Многие удивляются: почему я не плачу. А я не понимаю, зачем плакать? Слезами можно сделать хуже и близким, и себе. Журналисты спрашивали, что я чувствую, когда выхожу на балкон? Боюсь ли смотреть вниз? Балкон как балкон, смотреть вниз не страшно. На самом деле ничего не изменилось. Просто наши близкие теперь живут у нас в сердце, и мы их по-прежнему любим.
— Кристина, о чем ты мечтаешь?
— Сейчас хожу в дельфинарий, меня готовят к дельфинотерапии, — с восторгом говорит девочка. — Дельфины такие чудесные, так интересно тарахтят! Скоро буду с ними плавать. Я так их полюбила, что хотела бы потом с ними работать. Очень люблю животных. И маленьких деток. Вот если бы кто-нибудь привел нам малыша, хотя бы на день...
По иску прокуратуры Владимиру Сургаю придется выплатить 18 тысяч гривен за лечение дочери
Прокуратурой признаны пострадавшими 23 жителя многоэтажки по Московскому проспекту, 248г. Трагедия произошла из-за взрыва газового баллона, который занес в дом Владимир Сургай. Он остался единственным обвиняемым. Автозаправкой, где неправильно заправили баллон, до сих пор занимается милиция. Соседи претензий к Владимиру не имеют. Все как один написали заявления, чтобы суд проходил без их участия. Владимир Сургай не отрицал своей вины и отказался от услуг адвоката.
— Свое наказание Владимир Сургай уже понес, погибла почти вся его семья, — говорит прокурор Фрунзенского района Харькова Олег Гладких. — Осталась только малолетняя дочь, за которой нужен уход. У девочки, кроме папы, никого нет.
Суд рассмотрел дело в ускоренном режиме. Часовое заседание до обеда, двухчасовой перерыв — и судья Станислав Иващенко зачитывает приговор: «Признать Владимира Сургая виновным в нарушении требований пожарной безопасности, повлекшем возникновение пожара, гибель людей, имущественный ущерб в особо крупном размере. Приговорить к четырем годам лишения свободы с испытательным сроком в три года». Кроме того, мужчина должен погасить 15 тысяч гривен судебных издержек и удовлетворить два иска прокуратуры: выплатить 18 тысяч гривен в пользу больницы скорой и неотложной медицинской помощи за лечение дочери Кристины и 15 тысяч гривен — коммунальному предприятию «Харьковские тепловые сети» за причиненный ущерб.
Каким образом оплачивать многотысячные иски, Владимир еще не думал.
— Понимаете, это не важно, — сразу после суда сказал журналисту «ФАКТОВ» Владимир Сургай. — Пусть будут тысячные компенсации, лишь бы не проклятия людей. Я не собирался защищаться или оправдываться. Это первая бумага (показывает приговор суда), которую я держу в руках за последних три месяца. Трагедия произошла не по моей воле. В тот день мы с зятем Алексеем должны были забрать баллон из квартиры буквально через час. Пошли в гараж, вдруг звонит старшая дочь Люба: папа, баллон шипит. Я еще подумал, что это утечка газа, и сказал, чтобы они попробовали перекрыть вентиль. А у них оставалось всего полторы минуты... За это время домашние успели позвонить мне дважды. Потом связь оборвалась. Когда я приехал к дому, то увидел на земле своих близких. Их тела были мертвы, а души стояли рядом. Я понял, что уже ничем не смогу им помочь. Поэтому сразу же стал давать показания милиции, ничего не скрывая. На следующий день взял тапки, немного еды и сам пошел в райотдел. Меня никто не задерживал и не арестовывал. Но они пять дней возили меня в машине, словно я не человек, а кусок мяса. То мы ехали в прокуратуру, то в милицию, то к дому, то в школу. Они катали меня, пока я не сказал: «Хватит, отвезите меня к монаху, я буду молиться».
Знаете, когда в больнице у Кристины началось отторжение тканей — а это верная смерть, — дочь спасли молитвы. Я позвонил своему другу, чтобы он разместил фотографию Кристины в интернете с просьбой, чтобы люди о ней помолились. Друг ответил: «Я уже разместил. Только что». Он сделал это сам, хотя была глубокая ночь. И своей теще — Кристининой бабушке — я сказал, чтобы она не плакала, а читала молитву. Как может, своими словами. И через два часа дочери стало лучше.
— Так получилось, что Кристина — единственный оставшийся в живых свидетель, — продолжает Владимир Сургай. — Она помнит все, до последнего мгновения. Дочь рассказывала мне, что, как только начался пожар, она выбежала на балкон и перелезла через перила. Опиралась одной рукой на стену дома, другой — на балкон и громко звала на помощь. Но вокруг никого не было. Тогда она вернулась на балкон, передохнула и снова полезла на стену. И опять никто не услышал ее криков. Когда на балконе уже вовсю разгорелось пламя, а сил держаться не осталось, Кристина решила расцепить пальцы и прыгнуть вниз. Она закрыла глаза, разжала руки, и в этот момент что-то произошло. Каким-то чудом дочь оказалась на балконе этажом ниже. Как это получилось, не понимаю до сих пор. Я несколько раз пересматривал видео пожара: абсолютно ровная стена и застекленный балкон — там не за что было цепляться! Спрашивал у следователя: как спаслась моя дочь? Он сказал: ее спас Бог. Иначе это не объяснить.
Ее действительно спас Господь. Когда нас с зятем первый раз пустили к Кристине в палату, она лежала вся в бинтах, врачи прорезали только отверстия для глаз и рта. Дочь говорила два часа без перерыва — уверенным голосом утешала нас, взрослых мужчин. Сказала, что ее оставили для того, чтобы мы не сошли с ума. И что если мы решим что-нибудь с собой сделать, она сделает то же самое. В тот момент я достал из кармана икону Святой Мученицы Кристины и поразился. Они были так похожи, словно одно лицо, один лик.
Пока я не могу оставлять дочку одну надолго, она совершенно беспомощна. Но Кристина жива! Она пишет, рисует и правой, и левой рукой. Мы выполняем все наставления докторов.
— Владимир, вы не испытываете отчаяния?
— Отчаяния? Нет. Самые дорогие люди живы в наших сердцах, мы их любим еще сильнее.
Своей стойкостью и мужеством Кристина и ее папа поразили не только врачей, но и чиновников.
— Эта история удивительна, — говорит заместитель харьковского городского головы по вопросам здравоохранения и социальной защиты населения Светлана Горбунова-Рубан. — Кристина уникальный ребенок. От нее никто ни тогда, ни сейчас не услышал ни единой жалобы. Она всем нам подает пример силы воли и любви к жизни. А ведь девочка, испытывая страшную боль, перенесла несколько операций, прошла курс реабилитации в санатории, сейчас ей предстоит длительный период восстановления. У Кристины очень пострадали руки, но она старается делать все, чтобы сохранить их функции: рисует, пишет. Мы со своей стороны сделали все возможное — оплатили лечение, санаторий. Харьковчане тоже собирали им деньги. Но средства уже использованы. Отец пока не может работать, он постоянно находится рядом с дочкой. У них не осталось ничего, даже документов. Счет открыт на имя знакомой женщины. Мы очень надеемся, что неравнодушные люди откликнутся, и у этой удивительно стойкой девочки и ее отца все будет хорошо.
8050Реквизиты для помощи:
Номер карточки ПриватБанка
5211 5374 2678 1592
Герасимова Ольга Анатольевна.
Читайте нас у Facebook
