Любовь Якир: «Всю жизнь мне приходилось опровергать слух, что я дочь репрессированного командарма Ионы Якира»
Таких людей называют свидетелями века, последними из могикан. За свою долгую жизнь Любовь Якир немало повидала, став участницей многих ярких событий, встречалась и общалась с выдающимися людьми, составлявшими гордость и славу ушедшего XX века. Она была коренной киевлянкой и всю жизнь прожила в историческом центре своего любимого города. Любови Иезекиилевне судьба отмерила 91 год…
«На турнирах нам выдавали талоны на питание, которые я продавала официанту, а деньги отправляла родным в Киев»
Отец шахматистки Иезекииль Коган был известным в Киеве человеком. Он служил в царской, а затем в Красной армии, имел два высших образования. Под псевдонимом
— Всю жизнь мне приходилось опровергать слух, что я дочь репрессированного командарма Ионы Якира, — рассказывала «ФАКТАМ» Любовь Якир. — Якир — фамилия моего мужа. 
Его отец был референтом у Хрущева, поэтому компетентные органы проверяли нашу семью с особой тщательностью.
*Мастер спорта Любовь Якир участвовала в десяти чемпионатах Советского Союза, но золотую медаль ей завоевать не удалось
Однажды нас попытались «уплотнить» — вселить в нашу квартиру новых жильцов. Вопрос был уже почти решен, но свекровь показала документы о назначении ей лично Хрущевым персональной пенсии за мужа. И от нас отстали.
Кстати, до войны нашу семью уже «уплотняли». К нам (мы тогда жили на улице Лютеранской в доме бывшего управляющего сахарными заводами, принадлежащими Бродскому) поселили знаменитого актера Николая Яковченко, памятник которому установили в сквере у театра имени Ивана Франко. Что он творил в квартире! Устраивал гулянки с другим корифеем сцены — Амвросием Бучмой. Это был какой-то кошмар…
Играть в шахматы Любу Коган научила подруга — двоюродная бабушка нынешнего известного российского политика Григория Явлинского. Скорее всего, игра так и осталась бы мимолетным увлечением, если бы от Любы, бывшей в то время председателем пионерского форпоста, не потребовали провести шахматный турнир. Мальчиков, играющих в шахматы, было много, а девочек — всего две. Вот Люба с подружкой и придумали: нарисовали таблицу с несуществующими участницами, а себе проставили два первых места. Решив, что девочки хорошо играют, отправили их на первенство Киева, которое Люба неожиданно выиграла.
На Всесоюзных соревнованиях юная киевлянка проигрывала партию за партией и после каждого очередного поражения плакала. Даже почетный гость шахматного турнира — суровый Михаил Ботвинник, ставший впоследствии чемпионом мира, не смог сдержать эмоций: после очередного Любиного проигрыша он подошел к ее столику и молча положил перед девочкой апельсин — невероятный в то время деликатес.
— Сразу после войны шахматы спасли мою семью от голода, — рассказывала Любовь Якир. — Спорткомитет выделил мне продовольственный паек — «литер «Б». На турнирах нам давали талоны на питание — по 2 рубля 50 копеек на обед. Зная, что дома бедствуют, я продавала свои талоны официанту и высылала деньги в Киев. Мама мне однажды сказала: «Если бы не твои пять рублей, не за что было бы хлеба купить». Когда мне в Харькове заплатили за сеанс одновременной игры на 22 досках 15 рублей, я была просто счастлива.
Играла юная шахматистка в агрессивном атакующем стиле, не раз вызывая похвалы известных мастеров и гроссмейстеров. Однажды в поезде по дороге в Ленинград девушка подслушала разговор соседей по купе — спортивных журналистов, не узнавших ее.
«Из женщин на Украине только Коган играть умеет, — заявил один из собеседников. «А как насчет всего остального?» — поинтересовался другой. «Ростом она не вышла, пигалица какая-то».
Обиженная Люба проплакала всю ночь.
Зато в Ленинграде она познакомилась со знаменитым комментатором Вадимом Синявским.
— Синявский оказался очень остроумным и галантным молодым человеком, — вспоминала шахматистка. — Пригласил меня в кинотеатр на Невском проспекте на французский фильм. По вечерам звонил мне в гостиницу. Я объяснила соседкам, что на радио хотят знать результаты очередных игр. А девчонки говорили, что Синявский за мной ухаживает.
Ухаживал за Любой и знаменитый впоследствии шахматист Давид Бронштейн.
— После занятий во Дворце пионеров, который тогда размещался в здании нынешней Филармонии, Дэвик Бронштейн всякий раз вызывался меня провожать, — рассказывала Любовь Якир. — Хотя ему надо было сворачивать от Крещатика направо — на Михайловскую, а мне — налево. Бронштейн говорил, что на Лютеранской у него дела. А поскольку я была девушкой любопытной, то однажды захотела узнать, что же это за дела. Высунулась из своего подъезда и увидела, как Дэвик со всех ног мчится вниз к Крещатику…
Как-то сказала Бронштейну, что все считают меня его бывшей супругой. «Что ж, это делает мне честь», — ответил он.
Любовь Иезекиилевна почти каждый день играла с компьютером, а накануне своего 85-летия записалась на курсы по изучению иврита
Однажды после турнира в Тбилиси ей предложили поучаствовать еще и в открытом чемпионате Грузии. «А как же работа?» — поинтересовалась Любовь. На заводе «Красный экскаватор», где она почти всю жизнь проработала инженером, отлучки на спортивные соревнования не очень приветствовались. В тот же день на «Красный экскаватор» пришла правительственная телеграмма за подписью тогдашнего первого
Украинская шахматистка очень гордилась победой в этом турнире, поскольку Грузия тогда являлась законодательницей мод в женских шахматах.
Поддерживала Любовь Якир отношения и с пятикратной чемпионкой мира Ноной Гаприндашвили.
— Представляете, позвонила я Гаприндашвили, чтобы поздравить ее с 65-летием, — рассказывала Любовь Якир. — Нона сразу узнала мой голос. Она вспомнила, как, будучи девятилетней девочкой, приходила на открытый чемпионат Грузии с моим участием. С Ноной тоже занимался замечательный педагог Вахтанг Карселадзе. Удивительный человек! Он не делал различий между своими и чужими учениками. 
Во время соревнований я заболела, и кому-то нужно было отнести к врачу анализ мочи. Вызвался Карселадзе. Невероятно, солидный грузин понес анализ мочи какой-то украинской девушки! До сих пор, когда вспоминаю турнир в Тбилиси, слезы наворачиваются…
*Выйдя на пенсию, шахматистка работала в ветеранских спортивных организациях, писала воспоминания
Однажды я выиграла у Гаприндашвили на чемпионате страны. Нона в слезы. А я ей говорю: «Чего ревешь? Ты у меня еще двадцать раз выиграешь!» И действительно, через три года Гаприндашвили стала чемпионкой мира. Всех сильнейших шахматисток страны считали причастными к успеху Ноны. После окончания чемпионата СССР, проходившего в Тбилиси, участниц соревнований пригласили на родину чемпионки — в маленький городок Зугдиди. И всем вручили золотые часики. А я, глупая, не поехала — торопилась на работу в Киев.
С годами Якир отошла от активных турнирных выступлений. Выйдя на пенсию, работала в ветеранских спортивных организациях, писала воспоминания. Не забывала о шахматах — почти каждый день играла с компьютером. Накануне своего 85-летия записалась на курсы по изучению иврита и преуспела в этом нелегком занятии.
Любвь Иезекиилевну часто спрашивали, зачем ей все это надо.
— Просто дорожу общением с людьми, — объясняла она.
Никаких особых материальных ценностей шахматистка за долгую жизнь не скопила. После ее смерти в квартире на улице Грушевского осталось пять килограммов почетных грамот. А вот кубки и другие трофеи, полученные за победы в довоенных и послевоенных соревнованиях, не сохранились. Как призналась сама Любовь Иезекиилевна, своими спортивными наградами, имевшими историческую и коллекционную ценность, она оплачивала лечение мужа.
Мастер спорта Любовь Якир участвовала в десяти чемпионатах Советского Союза, мечтала о победе, но так и не смогла завоевать золотую медаль. В конце жизни шахматистке часто снился один и тот же сон: она завоевывает право играть в очередном чемпионате страны, но по каким-то непонятным причинам ее туда не допускают…
3803Читайте нас у Facebook
