После загадочной гибели активиста Решата Аметова бесследно исчезли еще трое татар, выступавших против аннексии Крыма

Еще в марте «ФАКТЫ» писали о загадочной гибели жителя Симферополя Решата Аметова. Как и большинство крымских татар, Решат выступал против аннексии Крыма и одним из первых вышел на митинг против вторжения на полуостров российских оккупантов. Когда в Украине объявили мобилизацию, Решат заявил, что идет в военкомат, и… пропал. Вскоре в соседнем районе нашли его изувеченный труп. Последний раз Решата видели на очередном митинге в поддержку Украины. Журналисты успели заснять, как к нему подошли «зеленые человечки» и увели его в неизвестном направлении.

С тех пор прошло почти полгода, но родные погибшего так ничего и не узнали. Подозреваемых в деле нет, крымская полиция, которая занимается расследованием, не дает комментариев. Тем временем в интернет-изданиях начала появляться информация об исчезновении других крымских татар. Пропали самые активные участники проукраинских митингов. «ФАКТЫ» выяснили, что это правда. За последнее время в Крыму исчезли еще три человека, и их истории явно связаны между собой.

«Мама, не могу сидеть сложа руки. Меня не устраивает то, что происходит»

Первым исчез проукраинский активист Леонид Корж. Он принимал активное участие в митингах против аннексии Крыма и вместе с группой единомышленников создавал общественную организацию. Как и его товарищи, Леонид участвовал исключительно в мирным протестах. И неожиданно… пропал. Телефон Леонида не отвечал, попытки друзей найти его успехом не увенчались. Первым об этом исчезновении заявил его знакомый Тимур Шаймарданов, тоже общественный активист. «Скорее всего, исчезновение Лени связано с его проукраинской позицией, — объявил на митинге Тимур. — Я уже начал поиски и сделаю все, чтобы его найти». На следующий день исчез и Тимур.

*Тимур Шаймарданов не скрывал свою проукраинскую позицию (фото из семейного альбома)

— С тех пор мы ничего о нем не слышали, — говорит мама Тимура Шаймарданова Лариса Александровна. — Что мы только не делали, к кому только не обращались! Но бесполезно. Мы с отцом Тимура живем в Херсонской области и не знали, что сын был одним из самых заметных проукраинских активистов в Симферополе. Тимур не хотел нас волновать и многого не рассказывал. Не говорил, например, что ночами дежурил возле воинских частей, пытался помочь украинской армии. Иногда даже вступал в стычки с оккупантами. Нам рассказывал только об акциях с украинскими вышиванками и национальными флагами. «Мама, не могу сидеть сложа руки, — говорил. — Меня не устраивает то, что происходит. А раз не устраивает, я не должен молчать».

— Ни для кого не секрет, что большинство крымских татар к аннексии Крыма отнеслись негативно, — рассказывает активист Андрей Щекун. — Тимур, как и многие другие, начал активную деятельность еще в то время, когда «зеленые человечки» и пророссийские активисты начали блокировать украинские воинские части. Собрал группу единомышленников, которая дежурила у частей. Потом ребята стояли в Симферополе возле штаба войск береговой охраны, каждый день подвергавшегося штурму.

— Сын жил отнюдь не богато, но все равно помогал украинской армии материально, — говорит Лариса Александровна. — Они с ребятами привлекали к этому делу бизнесменов, сами приносили военным пакеты с продуктами. Мы этого не знали до тех пор, пока случайно не увидели Тимура по телевизору. «Сынок, будь осторожен! — взмолилась я. — Смотри, чтобы ты не пострадал!» Тимур заверил, что с ним ничего не случится. Но я не могла не волноваться. По телевизору показывали, что так называемая самооборона Крыма снимала проукраинских активистов на камеры мобильных телефонов. «Мы вас запомнили! — кричали оккупанты. — Вы еще пожалеете!»

За Тимуром началась слежка. Уже сейчас мы узнали, что он просил товарища «пробить» номера какой-то машины — дескать, этот автомобиль начал его преследовать. Что это была за машина, выяснить не удалось. А однажды представители так называемой самообороны подстерегли сына на железнодорожном вокзале. Он собирался ехать к нам. Подошли и, пиная его сумку, сказали: «Как там говорят? Чемодан — вокзал — Америка? В твоем случае это чемодан — вокзал — Западенщина. И лучше здесь больше не показывайся».

— Сын не собирался уезжать из Крыма?

— Нет. Он был патриотом, хотел, чтобы Крым оставался украинским. Все время носил позолоченную булавку с трезубцем… И тут пропал Леня Корж. Они с Тимуром не были друзьями, познакомились на митинге. Но, когда Леня пропал, сын сразу забил тревогу.

— Когда вы говорили с Тимуром последний раз?

— В день его исчезновения. Обычно мы созваниваемся в середине дня, а тут Тимур почему-то позвонил утром: «Мам, у меня все в порядке. Но я, наверное, буду занят, не смогу говорить. Я сам тебе перезвоню». Это был наш последний разговор.

«Камеры видеонаблюдения на автозаправке зафиксировали, как сына затолкали в машину двое неизвестных»

На следующий же день друзья и родные Тимура Шаймарданова развесили по городу его фотографии и обратились в милицию. Такого еще не было — чтобы Тимур за сутки не позвонил никому, даже родителям. Стало понятно, что с ним что-то случилось. Активнее всех поисками занялся его товарищ Сейран Зинединов.

*"Наш сын не раз участвовал в мирных митингах в поддержку Украины", — говорят родители Сейрана Зинединова

— Сын кое-что выяснил, — вспоминает отец Сейрана Сайтумер Зинединов. — Нам он этого не говорил, но назначил встречу жене Тимура Шаймарданова Ольге. Как потом рассказывала Оля, Сейран сказал ей: «Похоже, я знаю, где Тимур. Его похитила „крымская самооборона“. Наверное, Леня Корж там же». Оля начала расспрашивать, как он это выяснил, но Сейран был немногословен: «Еще слишком рано об этом говорить. Но мы их освободим, вот увидишь». «Этот разговор вселил мне надежду, — рассказывала Ольга. — Мы договорились позже созвониться и разошлись по домам».

Распрощавшись с Ольгой, Сейран позвонил своей жене: «Подогревай ужин, я скоро буду». Домой он не вернулся.

— Мы отказывались верить в то, что наш Сейран тоже пропал, — говорит Сайтумер Зинединов. — Думали, вдруг у него резко изменились планы, а телефонных звонков он просто не слышит. Но даже на следующий день сын не появился. Сейрану такое поведение было совсем несвойственно. К тому же его ждала дома беременная жена. Мы поняли: что-то случилось. И начали проводить свое расследование.

Родные Сейрана обошли все окрестности. И вскоре нашли свидетелей его исчезновения. Двое человек, живущих неподалеку от автозаправки, видели, как человека, по приметам очень похожего на Сейрана, преследовала красная иномарка. В какой-то момент из машины выскочили двое молодчиков и, затолкав парня в салон, быстро уехали.

— Все это происходило возле автозаправки, где, как известно, есть камеры видеонаблюдения, — продолжает Сайтумер. — Мы добились, чтобы нам показали записи. И увидели, как сына затолкали в автомобиль двое неизвестных. Сразу вспомнилась история убитого Решата Аметова. К нему тоже средь бела дня прямо на митинге подошли трое вооруженных «зеленых человечков», схватили под руки и куда-то повели. Через две недели нашли его труп. Ни для кого не секрет, что Тимур, Сейран и их единомышленники для «крымской самообороны» были как кость в горле. Ведь, что греха таить, большинство крымчан поверили российским телеканалам и поддержали российскую власть. И только такие, как Тимур и Сейран, пытались переубедить население. Инакомыслящие «самообороновцам» явно не нужны были.

— Незадолго до исчезновения Тимур Шаймарданов признался, что чувствовал за собой слежку. Возможно, ваш сын тоже?

— Сейран такого не говорил, но последние дни был очень взволнован. Переживал из-за исчезновения Тимура и Леонида. Кстати, на следующий день после того, как Сейран пропал, его телефон «засветился» в одном симферопольском пансионате. Мы сразу туда поехали, но сына не нашли.

Организация, которую создавали ребята, тем временем прекратила свое существование. Активистов можно понять — они боятся за свою жизнь. Например, руководитель организации «Украинский дом» Андрей Щекун за свою позицию тоже едва не поплатился жизнью. Его и еще восьмерых активистов похитили представители «крымской самообороны» и жестоко пытали.

«Мы писали в милицию, в прокуратуру, в Администрацию президента. И всюду нам дали понять: сейчас не до нас»

— Молодчики напали на нас прямо на железнодорожном вокзале, — рассказывает Андрей Щекун. — Я с товарищем ждал киевский поезд — должен был забрать посылку с украинскими флагами и национальными костюмами, которые пригодились бы нам для очередного мирного протеста. Как только мы отошли от перрона, на нас налетели человек пятнадцать. Это были молодчики спортивного телосложения. Увидев содержимое посылки, они на глазах у десятков людей заломили нам руки и, бросив в машину, отвезли в какой-то подвал.

Начались пытки. Нас там было девять человек — других пленников, как и нас, отлавливали на улицах. Одному из них, уроженцу Днепропетровска, отрезали часть уха… В меня стреляли из пневматического оружия, потом начали пытать электрическим током. Спрашивали, кто нас финансирует, требовали, чтобы мы признались, что состоим в «Правом секторе»…

— Мы предполагаем, что пропавших Леонида, Тимура и Сейрана могла постигнуть та же участь, — комментирует ситуацию заместитель председателя Крымской полевой миссии по правам человека Ольга Скрипник. — Во всяком случае, нет сомнений, что их истории связаны между собой. Как только один начинал разыскивать другого, он тут же пропадал. Мы держим это дело на контроле и тоже пытаемся выйти на след ребят. Пока, увы, безуспешно.

— Спасибо волонтерам и журналистам — только они нам и помогают, — уверяет мама Тимура Лариса Александровна. — А вот от правоохранительных органов мы вряд ли дождемся помощи. Исчезновением сына и Сейрана занимается крымская полиция. Но когда они вызвали мою дочь на допрос, у нее сложилось впечатление, что Тимур интересует полицейских в последнюю очередь. Вместо того чтобы выяснить, когда она, например, последний раз с ним разговаривала, в полиции спросили: «Как лично вы относитесь к событиям на Донбассе?» Последующие вопросы были такими же.

— Вы обращались за помощью к украинским властям?

— Разумеется. Куда мы только не писали: в милицию, в прокуратуру, в Администрацию президента… И всюду дали понять, что сейчас не до нас — дескать, все силы брошены на проведение АТО. Но неужели люди, которые отстаивали целостность страны, уже никому не нужны? В одном из ответов и вовсе написали, что, поскольку делом занимается крымская полиция, нашим правоохранителям там делать нечего. Мы с родителями Сейрана начали писать жалобы и все-таки добились открытия уголовных дел в Украине. Наши дела пока почему-то даже не объединили.

— В отчаянии мы даже обратились к экстрасенсам, — говорит Сайтумер Зинединов. — Они сказали, что наши сыновья живы. Нам очень хочется в это верить.

5785

Читайте нас у Facebook