Онколог эдуард майберг: «никому не пожелаю испытать это чувство — когда ты лечишь свою мать от рака и знаешь буквально с точностью до дня, до минуты, как все будет происходить»
Два года назад в поселке Плюты под Киевом открылось негосударственное медицинское учреждение Лўкарня Сучасно∙ Онкологўчно∙ Допомоги — ЛІСОД. Председатель совета директоров больницы Эдуард Майберг не один год готовился к тому, чтобы идея стала реальностью. «Все получилось, как и было задумано», — считает Эдуард Сергеевич. Однако доктор уверен, что расходы на медицинскую помощь не должны ложиться на семьи, где есть онкобольные люди, — необходима государственная поддержка. Во многих случаях с медицинской точки зрения человеку можно помочь, а он и его родные не в состоянии воспользоваться такой помощью из-за финансовых проблем. Это больно сознавать. О тонкой грани между двумя состояниями — болезнью и здоровьем — мы говорили с Эдуардом Майбергом у него дома. В тот день Эдуард Сергеевич вернулся из очередной поездки в Израиль. А на его письменном столе лежал подробный план новой масштабной больницы, которую Майберг собирается открывать в Австрии. Он жил в разных странах, не бывает подолгу в одной точке планеты, но в последние годы считает, что после Израиля его дом в Украине.
«Принять пациента, обратившегося к нам в больницу, должен сначала самый опытный врач»
- Эдуард Сергеевич, в вашей семье были врачи?
- Мы с родителями жили в Черновцах, там же я окончил мединститут. С детства был уверен, что стану врачом. Папа преподавал в школе физику и математику, а мама почти 20 лет заведовала неврологическим отделением городской больницы, которому позже было присвоено ее имя. Маму всегда волновала проблема обезболивания. Уехав в Израиль, она начала работать в одной из авторитетнейших больниц города Хайфа и создала там первый в стране Центр боли. В этом центре теперь есть музей Зинаиды Майберг. Я с женой и маленькой дочкой тоже переехал в Израиль. Мне удалось очень быстро сдать экзамены и подтвердить свой диплом врача, а затем углубленно заняться онкологией.
- Когда два года назад вы открывали больницу ЛІСОД, то журналисты, заходя в вестибюль, обращали внимание на сделанную из особого сплава небольшую фигурку женщины. Под ней надпись, из которой становится ясно, что больница современной онкологической помощи создана в память о вашей маме…
- У нас в семье остался культ мамы — мудрейшей женщины и замечательного врача. Нам хочется делать все так, как она одобрила бы. Уже после переезда в Израиль у мамы обнаружили рак кишечника. Как врач она знала, что ее ждет. Справиться с болью было невероятно тяжело. Мне в 30 лет пришлось стать маминым лечащим врачом. Она доверяла мне как сыну и как онкологу. Никому не пожелаю испытать это чувство: ты лечишь свою мать, у которой рак на четвертой стадии, и знаешь буквально с точностью до минуты, как все будет происходить. С того времени онкология очень сильно продвинулась вперед, и, к счастью, для больных на такой же стадии сегодня можно сделать намного больше. Некоторых даже удается излечить. Мама ушла из жизни, когда моей дочери Рахели исполнилось лишь пять лет. Став старше, дочь сказала, что собирается быть врачом. Честно говоря, отговаривал ее, так как хотелось для своего ребенка чего-то более светлого и радостного. Но, в конце концов, ее мнение победило. Теперь Рахель учится в Будапеште, в мединституте, а работать собирается в ЛІСОД.
- Как возникла идея создать именно такую больницу?
- Идея принадлежит мне и моему другу, многолетнему партнеру Майклу Амзелю. Во-первых, я сформулировал основной принцип работы больницы, который в дальнейшем главный онколог ЛІСОД доктор Ковнер назвал «перевернутая пирамида». Например, если у человека возникли проблемы со здоровьем, связанные с онкологией, то он должен сразу попадать на прием к очень опытному клиническому онкологу. Именно этому специалисту предстоит принять первое решение (в онкологии оно чаще всего судьбоносное), назначить только необходимые анализы и обследования, спланировать лечение. Обычно бывает наоборот: участковый терапевт направляет человека по длинному пути к разным специалистам, начиная с менее опытных. Только в конце этого пути, занимающего как минимум несколько месяцев, пациент приходит к опытному специалисту и часто слышит: «Зачем же вам назначали такой-то препарат или лечение? Где вы были раньше?» Но нередко исправить уже ничего нельзя. Вот почему я настаиваю: «перевернутая пирамида» — один из самых важных принципов, которые нам можно и нужно применять. Он, кстати, новый для всего мира. Самый знающий онколог — верхушка пирамиды. Визит в ЛІСОД начинается с такого доктора.
Во-вторых, онкология многолика, одни болезни маскируются под другие. У нас специалисты разных дисциплин сидят под одной крышей, их в любой момент может привлечь к работе клинический онколог. Только он решает, что и как делать. Он дирижер с самого начала!
И наконец, в-третьих — доступность онколога. К этому врачу можно идти с любыми проблемами, не боясь, что он найдет злокачественную опухоль. Именно специалист точно скажет, что вы не больны раком. С другой стороны, он не пропустит первые признаки заболевания, когда пациента можно полностью вылечить. Смертность от онкозаболеваний сегодня очень высокая во многом потому, что пациенты попадают к онкологу слишком поздно.
Когда Президент Украины Виктор Андреевич Ющенко с официальным визитом посетил ЛІСОД, он отметил очень высокий уровень больницы. Мы обсуждали возможности развития частной медицины в Украине. Я высказал свои мысли в этом отношении: «По опыту стран с высоким уровнем развития медицины, сектор частных медицинских услуг составляет не менее 20 процентов. По привлечению новых технологий серьезные частные больницы всегда идут немного впереди государственных, потому что более гибко используют финансовые ресурсы. Опыт тех же стран говорит: государству довольно часто более выгодно покупать медицинские услуги для своих граждан у частных больниц.
Сегодня во многих украинских больницах скопилось столько дорогостоящего металлолома, устаревшей аппаратуры, которую невозможно использовать! Считаю, что на этом этапе государству гораздо выгоднее создавать больницы совместно с частным инвестором, который в состоянии привнести технологии, привлечь ведущих мировых специалистов и наладить обслуживание дорогостоящей аппаратуры. В ЛІСОД все это реализовано, правда, исключительно частным инвестором: украинские врачи научились работать рядом с западными специалистами. Как результат — в некоторых областях онкологии, таких как радиотерапия (включая интраоперационную), маммология (лечение заболеваний молочной железы), ЛІСОД находится на уровне лидирующих лечебных учреждений мира».
«Всю жизнь чувствую себя абсолютно защищенным и не боюсь, что устану»
- У вас есть ощущение, что ваши жизненные планы обязательно осуществятся?
- Да. Точнее, с детства у меня есть чувство абсолютной защищенности, какого-то душевного спокойствия. Когда думаю об этом, вспоминаю: в Торе, чтобы описать заботу Всевышнего, используется образ орла и птенца. Орел — единственная птица, которая подставляет птенцу свое крыло во время полета. Я тоже не боюсь, что устану или у меня не получится задуманное.
- Вы ведь человек верующий?
- Я из семейства еврейских священников — коэнов. Это избранная часть колена левитов. Потомки Аарона-первосвященника. В отличие от других религий, священниками у нас рождаются, и по мужской линии даже передается ген коэнов. Это научно доказано. Во времена существования Иерусалимского храма в нем могли нести службу только коэны. Они благословляли народ, совершали обряд выкупа младенцев. Считается, что каждого первенца мужского рода надо выкупить у Всевышнего… Кстати, вот у меня есть специальные серебряные шекели для этого обряда.
Может быть, вы обратили внимание на несколько портретов пожилого мужчины на стене моего кабинета. Я считаю его своим Учителем, Ребе. Большую часть своей жизни он прожил в Нью-Йорке, к нему за благословением приходили и американские президенты, и обычные люди. О нем написано так: «Многие лидеры становились лидерами, потому что заставляли народ поверить в себя. А Ребе был лидером, потому что поверил в свой народ». В этом мудрость, которой необходимо следовать. Надо верить людям. Например, у меня есть команда врачей, с которыми я работаю в Украине и за рубежом. Я в них верю и получаю от этого большое удовольствие, потому что очень радуюсь, когда кто-то знает что-либо лучше меня, когда кто-то умеет сделать лучше, чем я, когда кому-то приходит более оригинальная мысль. Этого человека я могу обнять, расцеловать. Меня действительно радуют успехи других.
К сожалению, в обществе сложилась обстановка тотального недоверия. Это страшно. Я бы призвал, чтобы все верили всем. И даже если кто-то обманывает — ничего страшного, он тоже не будет обманывать, если ему верить. Ему будет просто неудобно. Всевышний создал гораздо больше людей с потенциалом хорошего, чем с потенциалом плохого. Поэтому, вне всякого сомнения, нужно ставить на потенциал хорошего, тогда оно разовьется. Это мой принцип.
«Бывает, врачи «подсаживают» на себя, как на морфий»
- Вы очень уважительно относились к своим учителям, и многие из них, насколько я знаю, теперь работают в ЛІСОД.
- Это известные во всем мире онкологи, имеющие большой авторитет, свои медицинские школы, например, Авраам Кутен — автор множества научных работ, по которым учатся онкологи всего мира. Для меня очень важно мнение Карлоса Переза, профессора из США, который, посетив ЛІСОД, сказал во время одной из пресс-конференций: «Теперь украинским пациентам не надо ехать за помощью в другие страны. В ЛІСОД есть самая современная медицинская техника, очень опытные врачи. Это позволяет использовать все достижения современной онкологии». На международных конференциях онкологи выучили название маленького украинского поселка Плюты. Это потому, что у нас собраны профессионалы самого высокого класса. Можно приобрести много новой техники. Но она ничто, если нет людей, которые глубоко знают медицину.
Я не устаю повторять: большое счастье — с детства попасть к хорошим учителям, потому что это определяет судьбу человека на всю жизнь. А еще важно, чтобы на вашем жизненном пути встретился хотя бы один порядочный врач. Он оградит от многих бед и несчастий, ненужных действий, пролитых слез. В онкологии это имеет огромное значение.
Бывает, врачи «подсаживают» пациентов на себя, как на морфий. А если человек состоятельный, он просто становится объектом вожделения медиков, сам платит деньги за свои же муки. И я это вижу. Пациент хочет показать: у него есть возможность платить для того, чтобы получить лучшую помощь. На самом же деле он даже не понимает, в какую ловушку себя загнал. У него начинают находить все новые и новые болезни. Только настоящие врачи-профессионалы ничего не выдумывают. Профессионал не может быть плохим — он может быть только хорошим человеком. Иначе это не профессионал.
- Если вы заболеваете, обращаетесь к врачам?
- На здоровье не жалуюсь. Каждое утро я окунаюсь в холодную воду, поэтому простудой не болею. А еще считаю: лишние походы к врачу не нужны. Если чувствую, что у меня начинается грипп или простуда, использую такой рецепт: сразу выпиваю большую дозу — два грамма — аскорбиновой кислоты. Она снижает проницаемость стенок мелких сосудов. Но этот метод может быть опасен для людей, у которых проблемы с почками или системой пищеварения.
- Многие врачи советуют проводить скрининг — каждый год обследоваться, делать УЗИ, сдавать анализы. Как вы к этому относитесь?
- Есть доказательная медицина — довольно точная наука. Она говорит, что общий скрининг мало что дает. Это настоящее вымогательство денег, придуманное для богатых людей. Их проверяют с головы до ног, но это просто фикция. Есть вещи, которые действительно надо делать: женщинам после 40 лет — раз в год маммографию, мужчине — проверять простату. Кишечник исследуют, если в роду были случаи подобных онкозаболеваний. Лишние поиски, лишние анализы не нужны. А в Советском Союзе был такой подход: надо лечь в больницу на капельницы. От чего прокапаться? Это была иллюзия того, что человек занимается своим здоровьем.
- Как правило, люди считают, что рак — это приговор. Вы утверждаете обратное. Почему?
- Верю в статистику. А она свидетельствует, что на ранних стадиях болезнь хорошо поддается лечению.
Сегодня при каждом удобном случае я бы привлекал внимание к трем вещам. В первую очередь надо снять страх перед онкологическими заболеваниями. Рак — это такая же болезнь, как и все другие. Но больной человек чувствует себя, будто прокаженный, выброшенный из общества: он стесняется говорить о своем заболевании. Если человек не будет бояться слова «онколог» и вовремя придет к врачу, то ему смогут помочь. К сожалению, во многих онкологических отделениях особый запах — запах смерти. Мы же постарались даже в интерьере больницы, в обстановке палат избежать всего больничного. Человек должен ощущать психологический комфорт — это способствует выздоровлению.
К тому же просто необходимо постоянно говорить об опасности курения. Когда в Америке были подведены первые итоги борьбы с этой вредной привычкой, выяснилось, что заболеваемость раком снизилась на 15 процентов. Вы понимаете, что это за цифра?! Никогда не забуду одну свою израильскую пациентку. У блестящей ухоженной женщины было все — поздняя прекрасная любовь, обеспеченность. Но она очень много курила. Однажды, выходя из автомобиля, споткнулась, зацепившись каблучком, и упала. На рентгеновском снимке обнаружили перелом ключицы и… довольно большую опухоль в легких. Сейчас мы спасли бы женщину, потому что онкология сделала сумасшедший рывок вперед. А в то время медицина была бессильна. Незадолго до смерти сильно похудевшая пациентка спросила меня, держа в руках сигарету: «Доктор Майберг, неужели вот из-за этой белой палочки я скоро умру? Я ведь всего лишь, как ребенок, брала ее в рот и вдыхала дым… » Мне это так запомнилось… Потому что 90 процентов больных раком легких — это курильщики. Они составляют 75 процентов тех, у кого выявлен рак мочевого пузыря, и 60 процентов — рак головы и шеи. Об этом надо говорить.
Также очень важна борьба с болью. В Украине это пока на очень низком уровне. Все боятся, что больные люди станут наркоманами за последние две недели жизни. Надо изменить нормативную базу, поработать с документами так, чтобы можно было использовать мировой опыт обезболивания. Для этого не нужны многомиллионные инвестиции. Знаете, до сих пор жив советский принцип: болит — значит, заживает. Это абсурд. У человека ничего не должно болеть. Уже давно доказано: если снять боль, любые процессы заживления идут гораздо лучше и быстрее.
4104Читайте нас у Facebook
