"Избившие волонтера молодчики уверены: если они вернулись из зоны АТО, значит, им теперь можно все"
Волонтера Ирину Киселеву в Белой Церкви знают многие. Молодая женщина одной из первых начала сбор средств для протестующих на Майдане. Нагрузившись сумками с гуманитарной помощью, Ира едва ли не каждый день ездила в столицу. А весной стала помогать украинской армии.
— Ни для кого не секрет, что многих из нас отправляли на войну ни с чем, — говорит боец 72-й механизированной бригады Александр. — Не было даже бронежилетов. Предполагалось, что каски мы добудем в бою. Так и поехали на восток. Как вдруг звонит жена: «Тут один волонтер готов нам помочь. Девушка Ира Киселева уже купила вам с ребятами каски и подготовила теплые вещи». Через несколько дней мы получили посылку. С тех пор Ира стала нашей палочкой-выручалочкой. Сама мне звонила и, узнавая, чего не хватает, отправляла очередную посылку. Купила нам даже тепловизор. Я пообещал себе, что, когда вернусь с войны, первым делом найду ее и лично поблагодарю. А на днях узнал, что Иру избили. До сих пор не могу поверить, что это сделали… мои же сослуживцы.
«Мне звонили благодарные военные и сообщали, что каски, которые мы купили, в бою спасли им жизнь»
Сейчас на защиту 32-летней Иры Киселевой встали многие волонтеры и военнослужащие. Они не понимают, за что молодую женщину ударили по голове и почему ее обидчик до сих пор не наказан. С корреспондентом «ФАКТОВ» Ирина встретилась на следующий день после выписки из больницы. Последствия закрытой черепно-мозговой травмы и сотрясения мозга волонтер ощущает до сих пор.
*Ирина — человек аполитичный, но занимает четкую гражданскую позицию: сначала она поддерживала Майдан, потом стала помогать украинской армии
— У меня все время болит голова, — вздыхает Ирина Киселева. — Не помогают никакие таблетки. Как сказали врачи, если бы меня просто ударили в глаз, последствий было бы меньше. Но я получила удар в висок. А сосуды — мое слабое место. Отсюда повышенное давление и головокружения.
Не успели мы зайти в ближайшее кафе, как к нам подошла женщина лет сорока: «Вы — Ирина Киселева, которая помогает армии? Возьмите, пожалуйста». С этими словами она протянула крупную купюру.
— Видите, уже на улице узнают, — говорит Ирина. — Еще год назад я и подумать не могла, что стану волонтером. Своих забот было выше крыши. Работа, двое маленьких детей… Но, когда начались события на Майдане, поняла, что не могу оставаться в стороне. Стала возить гуманитарную помощь, лекарства. А помощь там нужна была постоянно. Иногда приходилось даже ночевать на Майдане. Падая с ног от усталости, под утро приезжала домой, бежала на работу, а вечером — опять на Майдан. Даже создала в Интернете страничку помощи протестующим. А весной начала помогать украинской армии. Так поступили многие волонтеры с Майдана.
Сначала не понимала, как именно я, человек, ничего не смыслящий в военном деле, смогу помогать военнослужащим. Но потом увидела в Интернете письмо бойца зенитно-ракетного полка. Он писал, что уехал на восток без обмундирования, умолял о помощи. Письмо «провисело» в соцсетях больше недели, но осталось незамеченным. Я решила помочь. Распространила это обращение среди своих друзей и знакомых, собрала деньги и купила бойцу вещи первой необходимости. Как же он был благодарен! А я поняла, что могу помочь кому-нибудь еще.
Ирина Киселева установила по городу ящички с надписью: «Помощь 72-й механизированной бригаде и всем жителям Белой Церкви, находящимся в составе других вооруженных формирований». Чтобы ни у кого не возникало сомнений в ее честности, вскрытие каждого ящичка Ира записывала на видеокамеру и каждый день выкладывала на своей интернет-страничке видеотчет о том, сколько денег удалось собрать. После чего публиковала чеки, из которых становилось понятно, на что пошли собранные деньги.
*"Волонтерство полностью изменило мою жизнь, — признается Ирина Киселева. — Когда слышишь от солдат слова благодарности за то, что ты для них сделала, хочется помогать еще и еще" (фото со странички Ирины Киселевой «ВКонтакте»)
— Люди мне верили, потому что я отчитываюсь за каждую копейку, — говорит Ира. — Я познакомилась с другими волонтерами, они подсказывали, где купить необходимые солдатам вещи. К счастью, помочь военным захотели многие жители Белой Церкви. Общими усилиями мы смогли купить даже тепловизор за 60 тысяч гривен и два «ночника» (прибор ночного видения. — Авт.) стоимостью 20 тысяч гривен каждый! Ребята-волонтеры, с которыми я успела подружиться, отвозили наши посылки прямо на передовую. А я продолжала собирать средства и «одевать» армию. Мне звонили благодарные военные и сообщали, что каски, которые мы купили, в бою спасли им жизнь. Слыша такое, я не могла сдержать слез. Хотелось помогать еще и еще.
С тех пор, как я стала волонтером, жизнь полностью изменилась. Благо, муж меня поддержал и заботу о детях взял на себя. Ведь у меня был расписан каждый день. Это бесконечные встречи, звонки, поездки на почту, отправка новых посылок… А вот на работе меня не поняли. Предложили выбирать: или работа, или волонтерство. Я уволилась. Поняла, что не смогу на очередную просьбу о помощи ответить: «Мне не до вас, я на работе». С тех пор семью обеспечивал супруг. А я полностью посвятила себя волонтерству.
«Основная претензия — что мы, волонтеры, помогаем не только конкретной бригаде, но и другим. И поэтому все мы аферисты»
— Сейчас меня часто спрашивают, была ли я знакома с человеком, который меня избил, — продолжает Ирина. — Нет, я никогда его не видела. Публикуя абсолютно все отчеты, я не думала, что кто-то будет обвинять меня в каких-то аферах. Обвинения начались, когда я отказалась сотрудничать с одной из популярных партий. Я — человек аполитичный и совсем не хотела лезть в политику. А кандидатам в депутаты хочется привлечь к своей партии как можно больше волонтеров и военнослужащих. Разместить их фотографии на билбордах и тем самым набрать в глазах избирателей больше баллов. В одной из небезызвестных радикальных партий мне предложили такое «сотрудничество». Я отказалась. Ведь помогаю военным не для того, чтобы на этом потом наживались политики.
Несколько членов этой партии откровенно меня невзлюбили. Стали писать в Интернете, что я — аферистка, которая якобы присваивает себе пожертвования. Я попросила этих людей аргументировать их обвинения. Разместила в Интернете открытое письмо. Была спокойна — обвинить меня действительно не в чем, есть отчет по каждой переданной мне гривне. Члены партии прекрасно это понимали и затихли. К тому же меня стали защищать военнослужащие, которым я помогала.
Одновременно на защиту Ирины встали местные волонтеры. Председатель Белоцерковской волонтерской группы Юрий Москаленко публично подтвердил, что Ира Киселева — добросовестный человек, уже не первый месяц помогает украинской армии. Его примеру последовали многие другие волонтеры.
— Я старалась не обращать внимания на этот абсурд, — говорит Ирина. — Моим делом было помогать армии, а не вступать в какую-то глупую полемику. После того как меня защитили другие волонтеры, травля вроде бы прекратилась. Но потом я случайно встретилась с одним из оскорблявших меня членов партии. Он заявил: «И все-таки я уволю тебя из волонтеров. Так и знай». «Что вы имеете в виду? — спросила я. — Запретите мне помогать армии?» Он ничего не ответил. А еще через несколько дней перезвонил: «Ирина, нам нужно встретиться и поговорить. Давайте все проясним». Я сказала, что нам не о чем разговаривать. Но Алексей (так зовут этого партийного активиста) настаивал. Извиняющимся тоном сказал, что «это очень важно». В конце концов я согласилась. Мне скрывать было нечего.
На встречу Ирина приехала с мужем. Алексей тоже прибыл не сам: с ним в машине были четверо мужчин спортивного телосложения.
— Один из них подошел ко мне вплотную, — вспоминает Ирина. — «У меня есть вопросы по поводу твоей волонтерской деятельности, — заявил он, окинув меня презрительным взглядом. — Разговор будет долгий. Идем-ка попьем чайку». Сказано это было таким тоном, как будто он — мой начальник, а я — его провинившаяся подчиненная. «У меня нет времени, — честно ответила я. — На сегодня запланированы несколько встреч, а еще нужно забрать детей. Я не могу». «Так тебе и чай с нами попить некогда? — повысил голос мужчина. — Вы только посмотрите на нее! Ты кто вообще такая?» «Гражданка Украины, — ответила я, уже понимая, что нужно уходить. — А вы кто?» «Кто я такой? — закричал мужчина. — Ты хоть понимаешь, что ты сейчас сказала? Я — член Ассоциации участников АТО!» И стал крыть меня матом.
Боковым зрением я увидела, как приближается мой супруг. Но он не успел подойти — агрессивный молодчик сильно его толкнул, после чего ударил меня кулаком по голове. Попал прямо в висок. Я пошатнулась, но смогла удержаться на ногах. «Я вызываю милицию», — сказала, достав дрожащими руками мобильный телефон. Перед глазами все плыло. «Какая милиция, дура? — хмыкнул Алексей, который вызывал меня на встречу. — Ты что о себе возомнила?» Дозвонившись на 102, я сообщила дежурному, что меня избили, и продиктовала номер машины, на которой приехали эти молодчики. Алексей и другие (я тогда не знала их имен) мгновенно сели в машину и ретировались.
Кто именно ее ударил, Ирина узнала через несколько часов. Ее обидчиком оказался военнослужащий из 72-й механизированной бригады Вячеслав Вовченко. В тот день он приезжал и к другим волонтерам из Белой Церкви.
— Пришел вместе с сослуживцами, — вспоминает председатель Белоцерковской волонтерской группы Юрий Москаленко. — И с ходу заявил: «Мы — члены Ассоциации участников АТО и теперь будем вас, волонтеров, контролировать. Куда и на что вы тратите деньги? И почему вы даете их не только 72-й бригаде?» Я попытался объяснить, что есть и другие батальоны, которые нуждаются в помощи. Но разговора не получилось. Через несколько часов я узнал, что этот Слава напал на Иру.
— Основной их претензией было то, что мы, волонтеры, помогаем не только им, но и другим, — возмущается волонтер Ольга Цуканова. — И поэтому все мы, дескать, аферисты. Но почему я должна помогать только этой бригаде? А как выживать, например, зенитно-ракетному полку? Им я тоже хочу помочь! Это все равно что вы одному ребенку дадите есть, а другого оставите без обеда.
«Извинений она не дождется. Я перед курицами не извиняюсь»
Конкретно сформулировать свои требования Вячеслав Вовченко и его сослуживцы не могут и сейчас. Говорят только, что хотят «установить контроль за работой волонтеров». Услышав, по какому поводу ему позвонили из газеты, Вячеслав заявил:
— Это все неправда. Мне кажется, эта Ирина что-то скрывает. Ей есть что скрывать. Просто мы этого не узнаем… А что касается того случая, то никто ее не бил. Мы приехали на встречу, увидели с ее стороны агрессию, развернулись и уехали. Зачем встречались? Мы — военные. А значит, имеем право узнать у волонтеров, как идут дела, куда и что они возят. Просто есть случаи, когда под флагом нашей бригады люди возят помощь в другие бригады и другие города. А кому это понравится?
— Именно поэтому мы хотели заняться работой с волонтерами, — добавляет сослуживец Вячеслава Николай. Он тоже приезжал на встречу с Ириной Киселевой. — Конкретно скоординировать помощь, продукты, обмундирование. Чтобы они помогали тому, кому нужно.
— Мне стыдно за своих сослуживцев, — говорит военнослужащий Александр. — Они ударили женщину и даже не чувствуют себя виноватыми. Лично я могу сказать об Ире Киселевой только хорошее. Видели бы вы, как она нас поддерживала! Умудрялась достать все, что нам было нужно, — от теплых вещей до генераторов. И за что она, спрашивается, пострадала?
— За свою доброту, — уверена волонтер Юлия. — Люди, которые ее избили, абсолютно неадекватны. А самое ужасное, что они считают себя героями. Если приехал из зоны АТО, значит, ему теперь можно все: оскорблять людей, бить женщин… И ведь этот Слава такой не один. Если его сейчас не наказать, он и его товарищи только почувствуют безнаказанность. Захотят «контролировать» все и вся. Война закончится, а с этими людьми нам придется жить…
— На следующий день после случившегося ко мне в больницу пришел Николай — военный, который приезжал вместе с тем Славой, — вспоминает Ирина. — «Вы нас неправильно поняли, — сказал он. — Давайте не будем выносить сор из избы». «Вы считаете, то, что случилось, — нормально? — прямо спросила я. — Если нет, исключите этого Славу из своей ассоциации». «Нет, — замялся Николай. — Он приехал из АТО, у него нервы на пределе… Вы должны отнестись с пониманием». Я сказала, что в таком случае нам больше не о чем разговаривать. И написала заявление в военную прокуратуру. Слава с тех пор не объявлялся. Знакомые передали, что он заявил: «Извинений она не дождется. Я перед курицами не извиняюсь». А в соцсетях тем временем появился официальный комментарий Ассоциации участников АТО с таким текстом: «Ассоциация участников боевых действий и участников АТО не несет ответственности за личностные отношения членов организации с третьими лицами».
18790Читайте нас у Facebook
