Андрей Цаплиенко: "Для защитников донецкого аэропорта нашивка "Киборг" круче любой медали"
Андрей Цаплиенко — один из самых опытных украинских военных журналистов. Он прошел Афганистан, Ирак, Непал, Южную Осетию… Последний год Андрей ведет репортажи из Украины. Сначала была революция на Майдане, потом Крым, и вот уже восемь месяцев — с передовой в зоне АТО. Цаплиенко давно называет противостояние на востоке Украины войной. На прошлой неделе журналист команды ТСН («1+1″) вернулся из очередной поездки в зону конфликта, а в минувшую среду вновь поехал на восток.
*Военный журналист Андрей Цаплиенко (слева) прошел Афганистан, Ирак, Непал, Южную Осетию, а сейчас ведет репортажи с востока Украины
— Далеко ли на этот раз едете, Андрей?
— Как обычно, на Донбасс. Я уже давно перестал считать, какой раз отправляюсь на восток. Стал ездить туда еще весной, в начале вооруженного конфликта. С тех пор возвращаюсь туда постоянно. Правда, в начале лета отдохнул немного с семьей, а потом снова в работу. Прошедший год стал особо напряженным.
— Усталость чувствуется?
— Больше всего я устал от войны. Очень хочется, чтобы она поскорее закончилась. Причем нашей победой. Понимание того, что в моей стране идет настоящая война, пришло ко мне еще в апреле, когда начались события в Славянске. Правда, ощущение ее прихода было уже в марте, тогда сепаратисты стали захватывать административные здания на Донбассе. Началась и раздача оружия активной части противников Украины. А призрак будущей войны появился в момент захвата нашей съемочной группы в Крыму.
— Уже выяснилось, кто это был?
— Благодаря нашим спецслужбам через некоторое время мы узнали, что это спланированная операция, которой руководил сотрудник ФСБ. Это произошло в Севастополе, мы снимали возле одной из военных частей. Была предпринята попытка ее захвата и разоружения украинских офицеров. Мы только начали съемку, как нас тут же обнаружили, потом было преследование на нескольких машинах. Нас остановили, очень грубо повели себя… Около месяца мне было неприятно вспоминать об этой истории. А сейчас такое количество потерь, грустных впечатлений, что случившееся с нашей группой на юге становится ерундой по сравнению с тем, что происходит на востоке страны.
— Год назад ваши репортажи с Майдана стали потрясением для зрителей. Вы могли тогда предположить, что развязка будет именно такой?
— Я четко знаю, что любая революция заканчивается войной. Уж слишком высок градус социального конфликта. Обычно за революцией следует контрреволюция, потом начинаются военные действия. В истории революций есть некая закономерность. Когда 19 января, на Крещение, началось столкновение на улице Грушевского, мы как раз включились в прямом эфире. Я заметил, насколько организованно люди сумели противостоять милиции, охранявшей правительственный квартал. Все действия были тактически выверены. Тогда я понял, что мы наблюдаем настоящую революцию. С другой стороны, может, это и показатель того, что за революцией последуют настоящие изменения, которые коснутся всей страны.
— Говорят, не бояться на войне нельзя.
— Конечно, там страшно, и я не исключение. Но надо научиться контролировать чувства, чтобы потом использовать даже минусы своего психотипа.
— Видимо, вам это удается. Вместе с бойцами вы поднялись на самую опасную точку противостояния в Донецком аэропорту — вышку.
— Это место действительно очень опасное. Бойцы, которые там находятся, меняются каждые двенадцать часов. Когда туда поднимаешься, видишь, что вышка буквально вся усеяна следами от пуль, осколков разного калибра. Ты понимаешь, что все время находишься на прицеле. И при этом все равно лезешь наверх. Я даже не знаю, что можно сказать о людях, которые проделывают этот путь по два раза в день в течение вот уже более четырех месяцев. Каждый раз они сильно рискуют своей жизнью. Залезая в эту железную коробку, испытываешь лишь некую иллюзию безопасности. Тебя не видят, но вышка пробивается так же легко, как любая жестянка. Главная функция наших бойцов не в том, что они могут кого-то обстрелять, а наблюдение за перемещением противника. Поэтому вышку сдавать нельзя.
— Правда, что при этом бойцы поддерживают связь с террористом Моторолой, который беспрестанно атакует Донецкий аэропорт?
— Да, они все время общаются. Моторола позвонил и перед тем, как мы туда взобрались. Вернее, они общаются по рации. Моторола позвонил, спросил: «Ну как вы там, не мерзнете?» Ему ответили: «Да нет, вашими молитвами не мерзнем». Наши бойцы вежливые, даже к Мотороле на «вы» обращаются. Такие переговоры ведутся достаточно часто. Когда мы поднимались, обстрел не велся. Но только оказались на вершине, прогремел залп из «Града», при этом достаточно близко к вышке. Слава Богу, никто не пострадал.
— Какое настроение у бойцов?
— Они намерены стоять до последнего и не собираются покидать Донецкий аэропорт. Он стал для них определенным символом. Для многих шеврон с надписью «киборг» (на фото) уже награда. Круче всякой медали. Я видел двух бойцов «Правого сектора» с таким шевроном. Они говорят: «Официальных наград нам не положено, а этой мы гордимся».
— Недавно в социальную сеть вы выложили информацию о том, что готовится наступление с российской стороны.
— Была ситуация, когда на блокпосту Волновахи задержали людей, связанных с руководством «ДНР». У них нашли номера телефонов местного начальства. Наши ребята, в том числе шутки ради, позвонили и представились «дэнээровцами», поймавшими лазутчиков-«укропов». Неожиданно подключились высшие чины так называемой «ДНР» и стали рассказывать, что вышла ошибка, это ребята надежные, они против «укропов». В ходе диалога три человека из разных организаций боевиков, в том числе «Оплота», напомнили нашим бойцам: «Вы же знаете, что приехали русские и на днях у нас начинается наступление». По сути, данные были получены из первых уст. Недолго думая, мы дали эту информацию в эфир и распространили на сайтах. Может, нашей контрразведке это и не понравилось, но, в конце концов, мы лишь журналисты. Может, я переоцениваю степень влияния журналистики на ситуацию, но мне кажется, в определенном смысле эта информация поломала планы боевиков.
— Вы часто бываете в Славянске. Какие сейчас там настроения?
— Слава Богу, в городе не стреляют. Правда, до сих пор иногда находят растяжки. Большинство людей в Славянске уже понимают, как и с кем им лучше жить. Ситуация спокойная. Что касается Дебальцево, Счастья, то сейчас там обстреливаются районы, находящиеся под контролем украинских военных. Постепенно люди начинают понимать, кто в них стреляет. И тем не менее на вопрос, с кем они хотят быть — Украиной или «ДНР», очень дипломатично отвечают, что просто хотят мира. Я понимаю, что за этим стоит их страх. Население до сих пор боится, что Украина отдаст их территории боевикам. А там ни о какой свободе слова и мнений речи быть не может. Если поддерживаешь Украину, обвиняешь боевиков, значит, ты «укроп» и должен сидеть.
Но, знаете, я бы не стал вот так делить всех на плохих и хороших. Многие жители Донбасса не могут поверить в то, что вещи, о которых им говорили десятки лет, оказались фальшивками. А люди из другой части Украины вовсе не бандеровцы, а совершенно нормальные граждане, умеющие работать, сострадать, помогать. Их нежелание менять что-то революционно, привело к тому, что поменять придется все. Потому что война сравняла с землей всю их психологически комфортную жизнь. Причем, что самое страшное, — их же руками.
— Как вам кажется, Путин таки отдаст приказ о наступлении?
— Данные разведки говорят, что у него пока нет достаточного количества сил на нашей границе. Тут вопрос в другом: добился ли Путин своих стратегических задач. Ведь ключевая из них была — разобрать Украину по частям. Понятно, Путин никогда вслух не формулировал эту задачу, но у него есть люди, которые озвучивают все желания господина. Думаю, в его планах пробить коридор к Крыму, соединив юг с востоком. И продвигаться дальше вглубь страны. Откатить историю назад у него уже не получится. Понимая это, мы должны укреплять свою обороноспособность и все время быть в тонусе. В конце концов, объявляя Украину независимым государством, мы должны были понимать, что свободу просто так нам никто не подарит. Путин довел ситуацию до той стадии, когда стало понятно: или мы, или они. Отпустив Украину, Россия может исчезнуть как государство. Эту идею поддерживает и российский народ в массе своей, который и прет на нашу страну, считая, что таким образом они защищают себя.
7316Читайте нас у Facebook
