Австрийские медики восстановили функции рук тяжелораненной жительнице Луганска
Вечером 14 июля супруги Смирновы из Луганска стояли на пороге своего дома и прислушивались к жуткому грохоту. В тот день город впервые обстреливали, появились раненые и убитые. Наталья и Александр радовались, что за несколько дней до этого успели отправить единственного сына к родственникам в Киев. «Саша, может, мы тоже уедем? — спросила мужа Наталья. — Посмотри, что в городе творится».
Александр объяснил жене, что не хочет бросать шахтеров. Он работал помощником командира взвода горноспасателей и считал, что в текущей ситуации его помощь может понадобиться в любую минуту. «Если боевики, не дай Бог, займут Луганск, я все-таки уволюсь и пойду воевать за Украину», — сказал Александр. Как раз в этот момент во двор и влетел снаряд. Взрывной волной супругов разбросало в разные стороны.
— Последнее, что я запомнила, был сильный свист, — рассказывает Наталья Смирнова. — Потом вдруг стало темно и жарко, как в сауне. Минуты через две тьма начала рассеиваться, и я поняла, что сижу на земле. Сначала мне показалось, будто левой руки нет. Присмотрелась, а она висит на лоскуте кожи. Чувствовала: по телу льется что-то горячее, но не сразу поняла, что это кровь. Муж неподвижно лежал метрах в десяти от меня. Я хотела подняться и бежать к нему, но поняла, что не могу даже шевельнуться. И тут меня осенило: да это же снаряд разорвался!
Стала звать на помощь соседей. Они уже стояли под забором и спрашивали: «Что у вас случилось?» «Взрыв, — отвечаю. — Я ранена». Соседи попытались войти через ворота, но не смогли: калитка была закрыта изнутри. Тогда они перелезли через забор. Прибежал мужчина из соседней многоэтажки: «Я с балкона видел, что произошло. Снаряд угодил прямо в туалет, кирпичную постройку стерло с лица земли… У меня есть машина, могу отвезти вас в больницу». Соседи усадили меня на переднее сиденье, а мужа уложили на заднее. Саша еще был в сознании. Спрашивал: «Где я? Что со мной?» Я ему объясняю, а он снова: «Где я? Что со мной?» Потом догадалась: мужу необходимо постоянно слышать мой голос. Всю дорогу уговаривала его: «Потерпи еще чуть-чуть. Я рядом».
Соседи перезвонили на станцию скорой помощи, и там сказали, что нас ждут в областной больнице. Меня и Сашу сразу забрали в операционную. Оперировали на соседних столах. У мужа снесло половину головы. Хирурги удалили ему поврежденный осколком глаз, однако из наркоза не выводили. Дело в том, что вместо размозженных костей черепа нужно было ставить специальные пластины, а их не было. Два дня ждали, пока привезут эти пластины. На третий день Сашу опять прооперировали. Но его организм не выдержал…
Я прощалась с мужем на первом этаже больницы. Мне тоже сделали несколько операций, состояние было тяжелое. Санитарки спустили меня лифтом на каталке, подвезли к Саше, а я даже дотронуться до него не смогла. Прощалась глазами. Врачи дали нам три минуты, и все — Сашу увезли…
Продолжать рассказ женщина не может — ее душат рыдания. Врачи насчитали на теле Натальи 13 проникающих осколочных ранений. Сильно пострадали живот, спина, ноги, руки, оба предплечья были сломаны. Осколки повредили нервные сплетения на руках, из-за чего развился парез (паралич) кистей.
— Похороны прошли в страшной спешке, — всхлипывает Наталья. — В городе сильно стреляли: бомбежки продолжались с утра до ночи. Никто из Сашиных друзей и коллег прийти не смог. Мои родители и сестра отвезли гроб с Сашиным телом на кладбище, закопали его — и быстро по домам.
Обстрелы в Луганске не прекращались, и наши киевские родственники попросили мужчину по имени Владимир из столичного Автомайдана забрать меня из этого ада. Волонтер одолжил где-то карету «скорой», договорился с боевиками, чтобы они дали «зеленый коридор», и перевез меня в Харьковскую областную больницу. Там врачи сделали рентген и спрашивают: «А почему цепочку не сняли?» «Какую цепочку?» — удивилась я. Оказалось, что у меня в легких застряли два осколка. Но вырезать их не стали: весь живот был изранен, и если бы прооперировали еще и спину, как бы я смогла лежать?
Самое ужасное было то, что я не могла двигать руками. Они висели, словно плети. Я была как беспомощный младенец. Мама и сестра кормили меня с ложечки, чистили мне зубы, умывали, расчесывали… Я думала, что теперь всю жизнь буду обузой для близких. И вдруг новость — меня отправляют на лечение в Австрию! И даже обещают, что скоро мои руки заработают!
Отправить на лечение в Австрию мирных жителей Донбасса, получивших ранения в результате военных действий, было инициативой украинского бизнесмена, волонтера и основателя фонда «Мир и порядок» Всеволода Кожемяко (в минувшую среду мы рассказывали, как мужчина принял личное участие в эвакуации из Дебальцево многодетной семьи и предоставил беженцам дом в Полтавской области). По его просьбе австрийское правительство взялось финансировать лечение в местных клиниках пятерых пациентов, которым невозможно было помочь в Украине. Немедицинскую часть реализации этого проекта МИД Австрии доверил представителю фонда «Мир и порядок» Александре Саенко.
— Я обратилась к волонтеру Виктории Милютиной, опекающей харьковские госпитали и больницы, с просьбой предоставить список самых тяжелых пациентов из зоны АТО, — говорит Александра Саенко. — Из него и отобрали пятерых раненых. Их судьбы похожи: попали под обстрел, потеряли близких, остались калеками… Первых трех пациентов забрал из Украины министр иностранных дел Австрии Себастьян Курц, прилетавший в сентябре в Киев с официальным визитом. Это очень по-европейски: раз есть свободные места в правительственном самолете, почему бы не посадить на них раненых? В субботу мне позвонил посол Австрии в Украине Вольф Дитрих Хайм: «Готовьте остальных. В понедельник самолет заберет их в харьковском аэропорту».
Пока министр иностранных дел Австрии общался с президентом Украины Петром Порошенко в Киеве, самолет слетал в Харьков и перевез оттуда раненых. Я приехала в аэропорт Вены встречать пациентов. И тут выясняется: у них нет разрешения на въезд в Австрию. Проблема в том, что у людей не было загранпаспортов. Как им в таком случае дадут визу? Австрийский министр Себастьян Курц уладил этот вопрос по телефону. Погранслужба аэропорта выдала лист бумаги с… вклеенными визами для раненых, а мы вписали туда их имена.
После такого экстремального опыта мы решили, что следующую пациентку будем отправлять уже без спешки. Наталье Смирновой пришлось подождать три недели, пока ей сделают визу. И надо же было такому случиться, чтобы за день до вылета женщину сбила машина!
— Мы с сестрой стояли на тротуаре, ждали, пока загорится зеленый свет, — объясняет Наталья. — И вдруг скрежет тормозов, звуки удара. Легковушка подбила стоявшую впереди машину, и та вылетала прямо на тротуар. В результате наезда я получила перелом голеностопного сустава. В харьковской больнице наложили гипс. Травматолог сказал: «Если срастется, будете ходить». «А если нет?» «Тогда не будете».
На следующий день я вылетела в Австрию. Сидела в обычном пассажирском кресле, загипсованная нога страшно болела. Я терпела до последнего: потеряла сознание, когда самолет уже приземлился в Вене. Из аэропорта меня забрал реанимобиль. В госпитале города Хорн в Нижней Австрии первым делом осмотрели мой «свежий» перелом. Местные хирурги были в шоке от того, как неграмотно харьковские врачи сложили кости, и сразу же провели повторную операцию. В этот раз кости скрепили специальными шурупами. Слава Богу, срослось прекрасно.
Вы только не пишите, что наши врачи плохие. Просто у них нет такого оборудования и таких возможностей, как у австрийских медиков. Австрийские клиники невозможно даже сравнивать с нашими. Там чистота и уход — фантастические. Возле каждой кровати кнопка. Нажал — через пять секунд прибегает медсестра. И ей не надо ничего объяснять. Она, как медиум, сразу понимает, что нужно пациенту. Завтрак, обед и ужин заказываешь по меню, как в ресторане. Ортопедические кровати на кнопочках: сам регулируешь высоту. В палате шкафчики, плечики, чтобы вещи развесить. Медперсонал внимательнейший. Перед операцией меня два часа (!) расспрашивали о том, чем болею, какой образ жизни веду, чем питаюсь…
После осмотра австрийские врачи сказали, что мне показана сложнейшая операция, но это крайний метод. Сначала нужно попытаться восстановить функции рук с помощью консервативного лечения. К слову, методы у них очень необычные. Например, кроме физиопроцедур, мне назначили… музыкальную терапию. Мы с врачом вместе… играли на лире. Доктор водила моими руками по струнам, потом клала их сверху, а сама наигрывала мелодию. Как мне объяснили, вибрации струн очень благотворно действуют на парализованные конечности.
Когда я немного начала двигать руками, мы стали заниматься «кулинарной» терапией. Готовили клецки, пончики с вареньем, оладьи из кабачков… Было так интересно, что руки сами тянулись к посуде. А еще мне очень нравились терапия танцами. Там нужно было выражать свои эмоции движениями рук, показывать, как идет дождь, как летает воздушный змей… Вот так, легко и незаметно, мои руки оживали. Я уже могу и кушать сама, и одеться. И даже писать заново научилась. Но австрийские доктора все равно были недовольны. Сделали мне УЗИ рук и заявили: «Нужна пересадка лучевых нервов». Я так боялась этой операции! Трансплантация нервов — о таком раньше даже не слышала.
— Лечащий врач Натальи сказал мне, что в их клинике нет возможности провести такую сложную и дорогостоящую операцию, — говорит Александра Саенко. — Я связалась с австрийским МИД и попросила помочь в решении этого вопроса. Наталью перевезли в другую клинику, где уже начали готовить к операции. Ей сделали радиальное УЗИ предплечий и обнаружили, что поврежденные лучевые нервы… растут! Медленно, по миллиметру в сутки, но растут. То есть терапия дала положительный результат, и трансплантация не требуется. Услышав эту новость, я от радости прыгала до потолка.
В минувшую пятницу Наталья Смирнова прилетела в Киев. Мы встретились в кафе, куда женщина пришла вместе с сыном Димой. Австрийская пациентка буквально светилась от радости.
— Я попала в Вену с одной сумкой, а улетела с огромными чемоданами, — улыбается Наталья. — Проживающие в Австрии украинцы купили мне дубленку, джинсы, свитера и еще много-много всего. Устроили экскурсию по городу, водили в ресторан. В общем, принимали как дорогого гостя. Приезжаю в Киев, а сын радует хорошей новостью: устроился на работу по специальности. Мне кажется, черная полоса в моей жизни закончилась и началась белая.
— Через три месяца я снова повезу Наталью в Австрию на обследование, — говорит Александра Саенко. — Раз мы взялись за ее лечение, то доведем его до победного конца. Хочу сказать спасибо украинцам в Австрии, которые откликнулись на мою просьбу в «Фейсбуке». Это они обеспечили раненых переводчиками, средствами связи, принимали пациентов у себя дома, покупали им все необходимое и поддерживают их сейчас.
Кроме Натальи, в Австрии прошли курс лечения еще трое жителей Донбасса. История каждого из них заслуживает отдельного повествования. Например, Александра Липского из Донецка «денээровцы» подстрелили возле своего блокпоста и взяли в заложники. Но потом отпустили: посчитали, что пленник не выживет. Мужчина с огнестрельным ранением головы и с пулей в груди добрался до дома, а оттуда вместе с 84-летней мамой бежал в Харьковскую область. Украинские медики не решились делать Александру операцию: пуля застряла всего в двух миллиметрах от сердца. Австрийские доктора посоветовали выждать время, чтобы, когда пуля опустится вниз, ее можно было извлечь без угрозы для жизни пациента.
История Жанны Сологуб из пригорода Луганска очень похожа на историю Натальи Смирновой. Снаряд разорвался на пороге ее дома. Жанну и ее супруга ранило. Истекая кровью, женщина доползла до дороги и остановила первую попавшуюся машину. На ее счастье, мимо как раз проезжали украинские бойцы. Они и доставили Жанну с мужем в военный госпиталь города Счастье. Решено было, что в Австрию полетит супруг Жанны. Но мужчина не дожил до поездки. Вместо него отправили Жанну: она получила серьезную травму ноги. В Австрии женщина перенесла сложнейшую операцию, и сейчас хирурги гарантируют, что Жанна сможет ходить.
Виктория Дрыженко из Лисичанска возвращалась с семьей с отдыха на Азовском море. Автомобиль попал под обстрел террористов. Женщину ранило разрывной пулей от автомата Калашникова. Было задето колено, сильно пострадала кость бедра. Виктории грозила ампутация ноги. К счастью, австрийские врачи смогли сохранить конечность… В ближайшее время мы отправим в Вену еще одного пациента. Парень из Донецка получил ранения обоих глаз. В Австрии ему проведут трансплантацию роговицы.
Фото автора
5682Читайте нас у Facebook
