"Я ждал этой встречи 10 лет", — уверял брачный аферист свою очередную жертву
Сотрудник секретного подразделения СБУ, капитан дальнего плавания, крупный бизнесмен, тренер элитного спортивного клуба… Какими только статусами не охмуряли брачные аферисты своих жертв! Сегодня в моде у мошенников новый образ — защитника Родины. Он безошибочно открывает женские сердца и, судя по свежим криминальным хроникам, кошельки. Ведь для героя ничего не жалко.
— Когда я услышала, что мой новый знакомый, с которым познакомилась в Интернете, недавно вернулся с войны, почувствовала к нему огромную симпатию, — признается «ФАКТАМ» жительница Кривого Рога Людмила. — Этот мужчина сразу же показался мне красивее, добрее, мужественнее. Исчезли все страхи, которые бывают на первом свидании. Захотелось открыться человеку, который побывал на войне и хлебнул, наверное, немало горя, теряя своих боевых друзей. Помню, еще подумала: «Такой никогда не обманет, не предаст…»
«Чтобы не сойти с ума после гибели бывшего мужа, дала объявление на сайте знакомств»
— В Днепропетровск, где я познакомилась с Георгием, меня забросила судьба, — рассказывает Людмила. — До этого жила в Кривом Роге. У меня был муж. Мы с ним вместе работали — занимались организацией праздников и торжеств. Восемь лет копили на квартиру, откладывая рождение детей. А когда накопили, он… ушел к другой.
Я тяжело заболела: грипп плюс нервное потрясение. Когда пришла в себя, уехала из Кривого Рога к тете в Днепропетровск. Сняла квартиру, нашла место учительницы продленного дня и по совместительству музыкального руководителя в одной из школ города. Зарплата была небольшой, но бывший муж отдал мне 14 тысяч долларов — большую часть денег, накопленных на квартиру, и я не бедствовала.
Уже оккупанты забрали Крым, начались события в Донецке и Луганске. Мне сообщили, что моего Лешу призывают в зону АТО. Я рванулась покупать билет в Кривой Рог, чтобы с ним попрощаться. Потом сказала себе: «Люся, стоп! Это ведь уже не твой муж». И… никуда не поехала. Гордилась своей выдержкой, дескать, молодец, держу фасон. А через месяц и три дня его убили.
Я приехала на похороны в Кривой Рог. Сказала последнее «прости» и «прощаю». Увидела его новую жену. Мне сказали, что она ждет ребенка. А ждать должна была я… Дома со мной случилась истерика. «Дочка, успокойся, — утешала меня мама. — Так распорядился Бог. Ведь тогда бы ты, а не она, стала вдовой, а твой ребенок остался бы сиротой».
Вернувшись из Кривого Рога в Днепропетровск, с головой ушла в работу. По вечерам брала бутылку вина, доставала фотографию Алеши и часами разговаривала с ним. В один момент поняла: или сопьюсь, или сойду с ума. И решила разместить объявление в Интернете — на нескольких днепропетровских и криворожском сайтах знакомств. Написала, что симпатичная стройная интеллигентная учительница музыки, 37 лет, ищет для брака мужчину, который хочет детей и готов создать семью. Сделала акцент на детях, чтобы отсечь любителей приключений.
Ответов было много. Но из них я выбрала только четверых претендентов. После переписки стала ходить на свидания. Первый кавалер не подошел: он часа три рассказывал о своих достоинствах, не интересуясь моими. Второй оказался бородатым чеченцем, хотя фотографию присылал без бороды. Он назвался Альбертом и сказал, что, если выберу его, не разрешит мне общаться по телефону с другими мужчинами, даже с директором школы и моим отцом. «Просто разобью телефон или выброшу его в реку!» — предупредил Альберт.
Смотрела на него и думала: «Скорее бы сбежать. Где гарантия, что этот тип не воевал на стороне «ДНР» или «ЛНР»? Но Альберту я, видимо, понравилась. Он сказал, что учительницы музыки у него еще не было, и пригласил… в баню, где «будет мой брат и еще два приличных человека». Третий мужчина, несмотря на умные письма, оказался редким занудой. К четвертому я шла на свидание безо всякой надежды…
«В одной из комнат он сказал: «Здесь у нас будет детская»
— У кафе неподалеку от моего дома притормозил джип, — продолжает Людмила. — Из него вышел мужчина лет сорока. Мы посидели в кафе. Георгий (так он назвался) сказал, что работает врачом-анестезиологом в Днепропетровском военном госпитале. Я спросила, не воевал ли он сам. Он ответил: «Я был там. Спасал раненых. Приходилось стрелять самому. Но ни о чем меня не спрашивай. Никогда. Мне больно об этом вспоминать. Да нам и не разрешают много говорить».
Мы выпили по глотку красного вина — за встречу. Я почувствовала к нему доверие. Стала рассказывать о себе. О бывшем муже, о нашей с ним любви, о том, как мы копили деньги на квартиру, и он при разводе — какой молодец! — отдал не половину, а большую часть денег. О гибели Леши на войне, о своем одиночестве в чужом городе, ведь старая тетя была не лучшим собеседником, да еще и глуховата… Жора не перебивал. О себе говорил мало. Когда мы сели в машину, выдохнул: «Я ждал этой встречи целых десять лет». Сказал так, что у меня поползли по телу мурашки.
Наш роман закрутился со страшной силой. У Жоры была отдельная квартира на левом берегу, в Приднепровске (жилой массив Днепропетровска. — Авт.). Он был разведен, двенадцатилетний сын и бывшая супруга жили в Америке. Георгий объяснил, что раньше у него была своя медицинская клиника, она процветала, но в прошлом году пришла в упадок. И он ушел в госпиталь рядовым анестезиологом.
Жора не приглашал меня больше в кафе, всегда старался поесть у меня дома, на съемной квартире (я жила на правом берегу), а когда мы заезжали в супермаркет за продуктами, покупал к столу… пакет пряников или килограмм яблок. Не более. Я списывала это на его маленькую зарплату, делала закупки сама, в выходные полдня тратила на приготовление блюд, лишь бы порадовать своего мужчину вкусностями.
Однажды Георгий сказал, что в госпиталь привезли раненого, у которого нет родных, и весь медперсонал сбрасывается ему на одежду и лекарства. Я достала из кошелька триста гривен и передала на нужды бойца. Вскоре появился другой больной, которому «после лечения не за что было ехать домой». Я передала деньги и этому человеку. Потом Жора взял у меня деньги на каски и спальные мешки для бойцов, которые вылечились и опять идут воевать. Потом — на ремонт палат и операционной. В следующий раз — на новый бойлер для отделения. Когда он в очередной раз сообщил, что одному из бойцов надо купить ноутбук и волонтеры собирают деньги, я сказала: «Давай сама завтра зайду к этому раненому в госпиталь и отдам свой старый планшет. Заодно и работу свою покажешь». «Хорошо, — не моргнув глазом сказал любимый. — Завтра и приходи».
На следующий день Жора позвонил мне на работу и сказал: «Ты представляешь, Люсечка, выписали того раненого, ты опоздала».
— Вы ничего не заподозрили?
— Что-то такое промелькнуло в голове. Но я тут же заглушила эту мысль. В зародыше. Ведь я мечтала о свадьбе.
— А он?
— Он тоже постоянно поднимал эту тему. Давал, как я сейчас понимаю, надежду, чтобы рыбка не соскользнула с крючка. Когда впервые привез меня в свою квартиру и стал ее показывать, в одной из комнат сказал: «Здесь у нас будет детская». Как-то отвез к своей маме: «Это Людмила, и я на ней когда-нибудь женюсь». Показал дачу с кирпичным домом, сказав мимоходом: «Здесь будут бегать наши дети». Здоровался за руку с дворовыми мальчишками в доме, где я жила. Разрешал посидеть им в машине и говорил: «Пацаны, меня зовут дядя Жора, буду приезжать сюда часто». То есть всеми своими действиями и словами сигнализировал: ты мне можешь верить, я в твоей судьбе надолго. В такие моменты млела и рисовала в воображении картину: я, Жора и полный автомобиль наших детишек…
Однажды, зная, что у меня есть деньги, которые мы копили с бывшим мужем на квартиру, Георгий попросил одолжить 1800 долларов на нашу с ним майскую поездку в Египет, в Шарм-эль-Шейх. Я одолжила. Потом посетовал, что зарплаты у врачей маленькие и у него нет денег на новый костюм. Купила ему приличный костюм. Как-то сказал мимоходом, что ему, рядовому врачу, представилась возможность «купить» место заведующего отделением в госпитале, но денег на взятку не хватает, и я одолжила ему тысячу долларов.
— И опять — ни тени сомнения?
— Ни тени. Какие сомнения? Передо мной был человек, побывавший на войне. Это особый тип мужчин. Ему можно доверять. К тому же он человек состоятельный: квартира, машина, дача. На носу было новое назначение заведующим отделением анестезиологии и реанимации. У меня не возникало сомнений, что он отдаст одолженные деньги. «Даже если не отдаст, все равно мы уже почти семья», — думала я.
«В телефоне Жоры нашла сообщение, адресованное другой: «Жди, люблю, еду»
— Как-то Георгий попросил у меня триста долларов на ремонт машины, — продолжает Людмила. — Я сказала: «У меня нет». Никаких подозрений еще не было, просто за очередным «траншем» надо было ехать в Кривой Рог. Моя мама держала доллары у себя дома. Еще даже не успела объяснить, почему отказываю, как Жорик молча оделся и уехал в госпиталь, сказав, что ему нужно проведать тяжелого пациента. Я почувствовала себя виноватой за свой отказ, стала ему звонить, пригласила к себе домой после больницы. Жора сказал, что приедет, но поздно, часов в одиннадцать вечера.
В полдвенадцатого он позвонил и сказал, что выезжает. От его дома до моего минут сорок езды. Жора не появился ни через час, ни через два, ни через четыре. Его телефон не отвечал.
В пять утра раздался звонок в дверь. К тому времени я уже обзвонила все службы ГАИ, морги и больницы и была в невменяемом состоянии от нахлынувшей тревоги. На пороге стоял Жора. Живой и невредимый. Объяснил, что в дороге сломалась машина и всю ночь ее ремонтировал. «Зачем же ты отключил телефон?» — спросила его. Он засмеялся: «Хотел проверить, любишь ли ты меня». Его смех прозвучал как-то жутко. «Если это проверка, то очень жестокая, — сказала ему. — Вот только не могу понять: за что ты так меня?»
— Может, решил проучить женщину, которая не дала ему триста долларов?
— Так мелко? Не думаю. Я пережила самую страшную ночь в своей жизни. Ожидание невыносимо. Это было что-то запредельное.
— Вы разорвали отношения после такой «проверки»?
— Не смогла. Та ночь очень меня к нему привязала. Может, этого он и добивался. Боль привязывает и многое открывает. Я поняла: люблю его. Люблю больше жизни. Больше первого мужа Леши. Это уже потом, когда отношения закончились, я стала осознавать, что на моем пути попался проходимец. Он владел разными психологическими приемчиками, умел дергать за ниточки… В общем, я полюбила дьявола. И боялась его потерять.
Теперь он мог делать со мной все что хотел. И я прощала. Иногда Георгий пропадал на несколько дней без объяснений, а я не спрашивала ни о чем. Давала ему доллары по первому требованию. Он хоть и не наглел, брал по сто-двести долларов, но денежные запасы потихоньку таяли. Я ждала, пока любимый предложит мне руку и сердце, однако он не торопился.
Жора все время подчеркивал, что не любит дам, которые шарят у мужчин по карманам, и я демонстрировала хорошее воспитание: ни разу не посмотрела в его блокноты, записные книжки, документы, не взяла в руки его телефон. Хотя, признаться, очень хотелось. Но однажды после дежурства в больнице он спал у меня дома, и я осмелилась вытащить его паспорт из нагрудного кармана рубашки. Он действительно был разведен. Страница с пропиской была чистая. Это меня насторожило. Стала листать его телефон и ужаснулась количеству женских имен. Напротив каждого имени стояла профессия: Ира — гинеколог, Марина — дизайнер, Лена — книжный магазин, Стася — бухгалтерия… Была там и я — Люська-продленка. Я же работала в школе на группе продленного дня. В телефоне висело одно не стертое сообщение Алине — директору: «Жди, люблю, еду».
Сделав вид, что ничего не случилось, проводила Жору на работу, а сама позвонила в военный госпиталь. Врач-анестезиолог Георгий Шапкин (имя изменено. — Авт.) там… не работал: ни в данное время, ни когда-нибудь вообще. Я обратилась в справочную и попросила узнать, на чью фамилию зарегистрирован Жорин домашний телефон. Телефон числился на чужой фамилии. Я запомнила номера джипа Георгия и попросила своих знакомых в Кривом Роге «пробить» их по базе. Владельцем машины оказался не он… Я поехала к нему домой, вскрыла почтовый ящик и увидела квитанцию об оплате на имя какого-то Федченко.
Выходя на улицу, представилась работником жэка и спросила бабок у подъезда, давно ли жилец из 45-й квартиры здесь живет. «Да уже полгода как снял квартиру у Максимовны, — сказали старушки. — А зачем он вам нужен? Мужик ничего, тихий. Вот только женщины к нему часто ходят».
Ноги стали ватными. Не могла даже дойти до остановки, вызвала такси. Кто этот человек? Где на самом деле работает и работает ли вообще? В чьей квартире живет, на чьей машине ездит, чью дачу показывал, с чьей мамой знакомил? До меня все еще не могло дойти, что мне попался брачный аферист. «А как же халат?» — подумала я. Иногда он приносил мне с работы постирать шапочку и белый халат. А его ночные дежурства в госпитале? Куда он уходил? А его героическое прошлое в АТО — тоже обман? А наша предстоящая поездка в Египет, на которую он взял у меня деньги, но договора с турфирмой так и не показал? Мне стало плохо.
Дома, немного успокоившись, позвонила Георгию и потребовала объяснений. «Ты меня в чем-то подозреваешь? — возмутился он. — Не ожидал! И я еще хотел на тебе жениться… Между нами все кончено. Нам не о чем говорить».
На следующий день я поехала к Жоре домой. Бабки возле подъезда сказали, что жилец съехал. Я была раздавлена. Надеялась на какое-то чудо. Ждала его звонков. Готова была поверить в самое нелепое объяснение. Но он не звонил. А через три дня, купив тест, узнала, что… беременна. Впервые за 37 лет. Беременна от афериста.
— Вы оставите ребенка?
— Да.
— Что скажете, когда он вырастет?
— Скажу, что его папа погиб в бою, защищая Украину. Ребенок должен гордиться отцом, а не испытывать за него стыд.
— В милицию уже ходили?
— Нет. Поэтому и не ходила, чтобы у ребенка не было клейма — папа-уголовник. Я не буду заявлять в милицию на отца своего будущего ребенка. И потом, если бы заявила, что бы сумела доказать? У меня ведь нет ни расписок, ни свидетелей, что я давала Георгию деньги. И давала-то добровольно.
— Если Георгий прочтет эту статью, он обрадуется: ему ничего не угрожает. Да вы сами, кажется, ищете повод, чтобы оправдать этого человека.
— Действительно. Не могу до сих пор поверить в предательство, в то, что со мной так обошлись. Думала, у нас большая любовь, а оказалось — большая афера. Деньги на жизнь у меня еще остались. А пять с половиной тысяч долларов, которые он мне остался должен… Возможно, это плата за ребенка. Этот человек отнял у меня деньги и веру в людей, но дал ребенка.
— То есть вы в расчете?
— Возможно.
— Вы еще любите его?
— Да. И ничего не могу с этим сделать. Я все еще надеюсь. Но все его телефоны молчат. Георгий не знает, что станет отцом. Может, когда узнает, даст о себе знать, вернет деньги. По-другому, чем через газету, я ему сообщить о своей беременности не могу. Надеюсь, он это прочитает. Хотя, может, его и в Украине уже давно нет.
«ФАКТЫ» поговорили с криворожским врачом-психотерапевтом Инной Лавирченко, которая оказывала психологическую помощь Людмиле, и киевским психологом Анной Заворотней. Они назвали несколько основных признаков, по которым можно определить брачного афериста.
1. Не любит фотографироваться, а если и делает это, потом удаляет снимки, сказав, что ему не понравилось, как он на них выглядит.
2. Постоянно говорит о своих чувствах, употребляя фразы: «Когда мы поженимся», «Когда у нас родится ребенок», давая таким образом перспективу долгожданного счастья. Может разговаривать по телефону «с командованием» или с «подчиненными», имитируя несуществующий диалог, чтобы приобрести в глазах жертвы еще большую социальную значимость.
3. Приучает женщин к финансовым вливаниям в свой карман постепенно. Сначала просит купить ему пиво и сигареты, потом, отправляясь в кафе, забывает кошелек и «с неловкостью» принимает от дамы деньги. И, наконец, просит деньги на похороны другу, на ремонт машины или выкуп крупной партии металла, обещая отдать долг через три дня, «как только в банке закончится срок моего депозита». Особенно у мошенников популярна легенда «операция ребенку от первого брака». Мало кто из женщин способен в таком случае отказать.
4. Если дама сердца колеблется и не желает расстаться с крупной суммой денег, альфонс либо исчезает из жизни влюбленной женщины: «Я буду долго искать деньги. Мы будем вместе, как только я решу это проблему», либо начинает играть на контрастах: «Моя бывшая была жадиной, и я с ней расстался». Либо флиртует на глазах с другой, как правило, состоятельной дамой. Испугавшись, что «состоятельная» одолжит деньги, а потом уведет любимого, женщина сама несет мошеннику требуемую сумму.
Психологи советуют никогда не дарить мужчине деньги и не занимать их, не покупаться на рассказы о чужих несчастьях, операциях, сорванных контрактах. Настоящий поклонник, особенно если вы с ним только познакомились, никогда не опустится до таких просьб и решит свою проблему сам. Впрочем, бывают исключения из правил: не каждый мужчина, который действительно нуждается в помощи, — аферист.
6922Читайте нас у Facebook
