Боец АТО Игорь Лукьянец: "Семь месяцев меня кормили внутривенно. Я так соскучился по еде…"
Случай военнослужащего 30-й механизированной бригады Игоря Лукьянца теперь изучают на курсах военно-полевой медицины. Как пример того, что даже при самом тяжелом и, казалось бы, несовместимом с жизнью ранении нужно делать все возможное для спасения раненого. Потому что шанс выжить, пусть самый маленький, есть всегда. По словам врачей, у Игоря был только один шанс из миллиона. Полгода боец балансировал на грани жизни и смерти. К величайшему удивлению врачей, несколько недель назад он неожиданно пошел на поправку.
На днях Игорь прилетел в Украину. Сейчас он находится в столичном клиническом военном госпитале, где ему предстоит перенести еще одну операцию: хирурги попытаются восстановить чувствительность в левой ноге. В палате возле Игоря постоянно находятся его невеста Валя и мама Галина Александровна.
— В апреле 2014 года я вернулся из Косово, где участвовал в миротворческой миссии, и через пять дней отправился в зону АТО, — рассказывает 27-летний Игорь Лукьянец, житель Новоград-Волынского Житомирской области. — Моя 30-я бригада входила в состав 2-го механизированного батальона. В нем было много мобилизованных, но они ничего толком не знали о военном деле. А я контрактник с 2008 года, служил в горячих точках. Вместе с более опытными сослуживцами мы обучали новобранцев, а самые опасные задания брали на себя.
Четырнадцатого июля прошлого года я с товарищем и начальником штаба батальона пошел в разведку на позиции боевиков возле поселка Металлист на Луганщине. Оттуда по нам вели постоянный огонь из танка и пулемета. Надо было выяснить, где именно стоят огневые точки, чтобы потом их уничтожить. Мы отработали задачу и уже возвращались назад. Я шел замыкающим группы и случайно заметил в кустах засаду. Мы приняли бой.
Отстреливались, лежа на дороге. Но сепаратистов было намного больше нас. Начальник штаба дал команду отходить в лес.
Только я повернул в сторону леса, как тут же получил пулю в бедро. Боль была дикая, и почему-то во всем теле. Тогда я не знал, что пуля полностью раздробила таз и его осколки пробили мне кишечник, буквально превратив его в решето. Двигаться я не мог. Товарищ стащил меня с дороги в канаву и оттуда прикрывал, стреляя в боевиков. Спасло то, что к месту боя прорвалась наша техника — БМП и танк. Хлопцы отбили нашу группу, погрузили меня в БМП и повезли в ближайшую больницу. Оттуда уже вертолетом доставили в харьковский госпиталь.
Ранение, которое получил Игорь Лукьянец, было тяжелейшим. Из-за того что содержимое кишечника попало в брюшную полость, развился перитонит, началось заражение крови. Жизнь бойца висела на волоске. Через несколько дней его перевезли в столичный военный госпиталь. В течение трех недель врачи каждый день чистили брюшную полость Игоря, зашивали поврежденные участки кишечника, но состояние пациента только ухудшалось.
Мама Игоря Галина Александровна не знала, что ее сын участвует в боевых действиях на Донбассе. Игорь и его сестра Яна, тоже военнослужащая, всячески скрывали это. Но Игорь ухитрялся каждый день разговаривать с мамой по телефону так, чтобы она ничего не заподозрила.
— Однажды летом по телевизору рассказывали о ситуации в зоне АТО, и вдруг в кадре мелькнуло лицо сына, — говорит Галина Александровна. — Я позвонила дочке: «Игорь в зоне АТО!» «Мама, не преувеличивай, — отмахнулась Яна. — Как он мог там оказаться? Ты же знаешь, он на учениях в Черниговской области». «Да нет, — говорю. — Его только что по телевизору показывали!» Но и сын, и дочка убедили меня, что я ошиблась. Вот негодники! Не признавались, потому что берегли меня. Недавно я похоронила мужа: он долго и мучительно умирал от рака. Потом моя мама слегла с тяжелым инсультом. Тоже умерла… После этого у меня начало прыгать давление. Вот дети и не хотели волновать маму. Но когда Игорь попал в госпиталь, Яна рассказала мне всю правду.
В Харьков я приехала вместе с невестой Игоря Валей. Встречаясь с нами, врачи опускали глаза: «Крепитесь… Состояние очень тяжелое». Потом Игоря привезли в Киев, а здесь то же самое… Не знаю, смогла бы я выдержать то огромное нервное напряжение, не будь рядом Вали. После всего, что мы вместе пережили, я считаю ее своей дочерью.
— Мы с Игорем встречаемся пять лет, но последние два года виделись всего пять дней, — подключается к разговору 23-летняя Валя. — Как раз перед тем, как его воинскую часть отправили в Луганскую область. Когда сестра Игоря сказала, что у него тяжелое ранение, у меня впервые в жизни случилась истерика. Я то плакала, то смеялась и не могла остановиться.
В киевском госпитале нам не разрешали заходить в реанимацию. Но мы с Галиной Александровной постоянно дежурили на лавочке перед входом. Приходили в семь утра, а уходили уже за полночь. Врачи удивлялись: «Чего вы здесь сидите? Все равно не пустим». Но я умудрялась поймать момент, чтобы незаметно проскользнуть в отделение. Забегу, помашу рукой и быстро, пока никто не увидел, обратно на улицу. Игорь, наверное, не помнит. Он ведь лежал без сознания.
— Почему? Я все помню! — улыбается Игорь, и они с Валей берутся за руки. — Я же не все время был без сознания. Смотрю: приоткрывается дверь в палату, а за ней — Валина голова. Улыбнется мне и сразу прячется.
— Мы с Галиной Александровной сидели на лавочке с утра до ночи для того, чтобы Игорь знал, точнее, чувствовал: мы рядом и никогда его не оставим, — объясняет Валя.
Тем временем состояние Игоря стремительно ухудшалось. Врачи не скрывали, что ему осталось жить от силы два-три дня. К спасению бойца экстренно подключились волонтеры. Они нашли медицинский центр в Израиле, где были готовы принять украинского солдата. Но стоимость лечения исчислялась сотнями тысяч долларов. Волонтеры договорились о перечислении на счет клиники аванса в размере 60 тысяч долларов (ровно столько удалось собрать за два дня). Однако главной проблемой было: как транспортировать раненого в Израиль? Дело в том, что его брюшная полость представляла собой открытую рану. Врачи говорили, что мужчина не перенесет авиаперелет. Резкий перепад давления фактически означал для Игоря смерть.
Двенадцатого августа 2014 года израильские власти прислали за Игорем самолет, оснащенный реанимационным оборудованием. Его аренду — 30 тысяч долларов — оплатила супруга президента Украины Марина Порошенко. Чтобы не было перепада давления, борт летел на максимально низкой высоте. Это помогло организму Игоря Лукьянчука выдержать перелет.
— Во время полета я находился в сознании, — говорит Игорь. — Помню, что летели долго и что мои торчащие наружу внутренности прикрыли целлофаном. Когда приехали в медицинский центр «Каплан» в городе Реховот, местные врачи, осмотрев меня, сказали: «Если бы его привезли на пару часов позже, наша помощь не потребовалась бы». На тот момент мое состояние было критическим. Израильские медики уже имели дело с подобными ранениями, ведь на их земле военные действия тянутся не одно десятилетие. Однако в моем случае ранение осложнилось из-за того, что вовремя не сделали операцию по удалению разорванной части кишечника. Кроме того, организм был сильно истощен борьбой с заражением крови. Никто не знал, переживу я сложнейшую операцию или нет.
Меня доставили в клинику вечером, а уже ночью бригада хирургов начала работу. Операция шла 16 часов. Мне удалили разорванную пулей ягодичную мышцу и половину кишечника. Толстой кишки у меня больше нет, поэтому конец тонкой кишки врачи вывели наружу. Хирург потом объяснил: можно было сделать так, чтобы я справлял нужду как здоровые люди. Но в таком случае мне пришлось бы бегать в туалет каждые пятнадцать минут. Гораздо удобнее пользоваться специальным мешочком. Он крепится к месту на животе, куда выведена тонкая кишка. Менять его нужно несколько раз в сутки. Так живут полтора миллиона человек в мире.
Это была только первая операция из трех десятков, которые провели израильские хирурги. Состояние Игоря оставалось критическим на протяжении долгого времени. Иногда наступало улучшение, которое могло длиться несколько дней. Затем организм отказывался бороться с заражением крови. И снова резкое ухудшение. Всего на лечение Игоря было истрачено более полумиллиона долларов. Триста тысяч собрали украинцы, еще двести тысяч передали через посольство Украины в Израиле неизвестные благодетели.
— Израильские врачи предупреждали, что повторное заражение крови может развиться в любой момент, — продолжает Игорь. — Так и случалось. Шесть месяцев меня перевозили то из реанимации в хирургию, то обратно. Несколько раз делали полное переливание крови. Все это время меня кормили внутривенно, и я сильно похудел. До ранения весил почти 105 килограммов. Не знаю, сколько точно потерял в весе, но не меньше половины.
В Израиль вместе с Игорем прилетела Галина Александровна. С помощью местных волонтеров женщина объехала святые места, где просила исцеления для своего сына.
— В той ситуации можно было надеяться только на Бога, ведь врачи не давали никаких гарантий, — сквозь слезы говорит мама Игоря. — Я была в Иерусалиме, у Гроба Господня вставала на колени и просила, умоляла Бога услышать мои молитвы. К слову, в Израиле за Игоря молилось много людей. Узнав о нашей беде, в клинику приходили местные жители. Они поддерживали меня и морально, и материально. Хочу сказать огромное спасибо всем людям, которые присылали деньги на лечение Игоря. Если бы не их милосердие, даже страшно подумать, что могло бы случиться…
Врачи клиники «Каплан» сняли целый фильм о том, как они боролись за жизнь моего сына. Это кино потом показали министру иностранных дел Украины, приехавшему проведать Игоря. Министр был шокирован, ведь в августе прошлого года Игорь был, по сути, живым трупом. Когда заражение крови прошло, врачи хотели сделать сыну пластическую операцию на животе — чтобы все было красиво. Но потом отказались от этой идеи: не захотели лишний раз травмировать Игоря. Он ведь и так перенес почти 50 операций. Раз в три дня врачи стягивали на полсантиметра края раны на животе, чтобы кожа могла срастись самостоятельно.
Я очень благодарна израильским волонтерам. Не ожидала, что они будут переживать наше горе как свое собственное. Каждый день волонтеры составляли список того, что нам было нужно, и все привозили. При этом кто-то постоянно находился рядом со мной, успокаивал, отвлекал от грустных мыслей. Я была поражена добротой этих людей. А когда врачи разрешили Игорю принимать пищу, волонтеры варили для него борщи, пекли беляши, жарили котлеты. В общем, выполняли любой его каприз.
— За семь месяцев я так соскучился по еде, что сложно передать словами, — признается Игорь. — Мне ведь даже пить через рот не разрешали, все внутривенно. А потом, когда резко пошел на поправку, разрешили кушать почти все. Я ем уже больше месяца, но никак не могу утолить голод.
— Я вот только из дому приехала, навезла еды, — кивает на стоящие в палате сумки Галина Александровна. — Напекла пирогов с маком и вишнями, голубцов накрутила, мясо запекла.
— Благодаря маминой заботе я уже прилично прибавил в весе, — улыбается Игорь. — Расту прямо на глазах.
На стене палаты висит флаг Израиля, исписанный пожеланиями еврейских волонтеров. Одна надпись сделана большими красивыми буквами, поэтому сразу бросается в глаза: «Игорек, люби свою Валю. Помни, что она твоя самая большая удача в жизни. Фима».
— Я трижды прилетала в Израиль, — объясняет Валя. — Визиты организовывали местные волонтеры, когда Игорь впадал в депрессию и ему требовалась моя поддержка.
— Ага, вместе дурили меня, — смеется Игорь. — Как-то утром в воскресенье пишу Вале сообщение: мол, ты где? «Иду на рынок», — отвечает. В полдень начал беспокоиться, что Валя не выходит на связь. Неужели так долго продукты покупает? И только я это подумал, открывается дверь и в палату заходит… Валя! А следом за ней волонтер Фима: «Вот, съездил на рынок, твою невесту забрал».
Мы с Валей планировали пожениться в августе прошлого года. Но война перечеркнула наши планы. Сейчас снова приходится свадьбу откладывать. Живот вылечили, но нужно еще встать на ноги. Дело в том, что пуля перебила нерв, из-за чего я не чувствую левую стопу. Она висит, как плеть. Медики говорят, что чувствительность вернется. Но для этого потребуются операция и не один курс реабилитации. Травма ведь давняя, запущенная. Когда врачи спасали мне жизнь, было не до ноги. Вот научусь ходить, тогда можно будет и свадьбу играть.
— Да скорее бы уже, — вытирает набежавшую слезу мама Игоря. — Хочется на старости лет еще внуков понянчить.
*Игорь Лукьянец с мамой и невестой. «Мы с Валей планировали пожениться в августе прошлого года, но война перечеркнула наши планы. Теперь вот закончу реабилитацию, и сыграем свадьбу», — говорит парень
Средства, необходимые для последующей реабилитации Игоря, можно перечислить на карточку «ПриватБанка»: 5168 7572 2870 0433, держатель Лукьянец Галина Александровна.
Фото автора
3307Читайте нас у Facebook
