Владимир Голоднюк: "В холле гостиницы "Украина" я чувствовал, как улетает душа сына..."
В глазах этого 46-летнего мужчины словно застыла боль. Он не может сдержать слез, когда говорит о погибшем на Майдане сыне. Слишком тяжелая потеря. Устиму было всего 19 лет. Он приехал на Майдан из родного Збаража Тернопольской области еще в двадцатых числах ноября 2013 года. В роковую для страны ночь 30 ноября Устим был среди избитых студентов. Серьезно пострадал — ему на затылок пришлось наложить 12 швов! Именно он придумал сигнал об опасности «Небо падает». 20 февраля по Институтской улице Устим поднимался в ярко-голубой миротворческой каске. Снайперу было удобно целиться… Отец Устима Владимир в тот день тоже был на Майдане. Ему сообщили о гибели сына по телефону. Он тут же прибежал в холл гостиницы «Украина», куда приносили погибших и доставляли раненых. Весь мир обошли кадры: плачущий мужчина с окровавленной голубой каской, в которой четко видно пулевое отверстие, склонился над телом сына…
Я познакомилась с Владимиром в Одессе после вручения ему волонтерской награды «Народный герой Украины» за его помощь армии. Принимая орден из рук губернатора Одесской области Михеила Саакашвили, Владимир сказал: «Мы будем помогать, сколько сможем. Вплоть до победы».
Уже на следующий день, 14 октября, в День защитника Украины и Покрова Пресвятой Богородицы Владимир был в Ивано-Франковске, где при входе в сквер в центре города теперь стоит памятник Роману Гурику и всем Героям Небесной сотни.
*Этот снимок сделан 20 февраля 2014 года в холле гостиницы «Украина». В руках Владимира окровавленная простреленная снайпером каска Устима
— С Ириной и Игорем Гурик нас познакомили наши погибшие дети, — говорит Владимир Голоднюк. — Ромчику, как и моему Устимчику, было всего 19 лет. Для меня родители погибшего иванофранковца стали примером — горе их не сломало, стержень в обоих сильнейший. Во многом наши дети были похожи. Чем больше я узнавал о Ромчике, тем сильнее восхищался им. Он был неординарным, увлекающимся, постоянно в поиске, читал серьезную литературу. Ира и Игорь задумали создать в Ивано-Франковске «Аллею славы». Бронзовая фигура Романа при входе произвела на меня громадное впечатление. Это мемориал всем нашим детям. К его созданию и воплощению причастны меценаты и политики Ивано-Франковска. Но как деликатно они вели себя, словом нигде не обмолвились о помощи.
— Владимир, когда вы занялись волонтерством?
— Первую помощь в зону АТО я отправил 6 июня 2014 года. Ко мне обратился военком: «Мобилизовали шестерых жителей Збаражского района, им нужны бронежилеты, форма. Может, помогут твои знакомые из числа майдановцев?» Я позвонил ребятам. И мы быстро экипировали бойцов. Так я включился в работу. Вскоре создал «Штаб национального сопротивления». Волонтерство стало той соломинкой, которая помогла мне прийти в себя, ведь я был полностью разбит… Помню каждый момент жизни Устимчика. Как забирал его из роддома, как целовал розовые пяточки, как вел в первый класс, как он надел форму львовского лицея имени Героев Крут. И я же закрыл ему глаза… Погиб продолжатель нашего рода. Когда я прибежал в холл гостиницы «Украина», тело сына было еще теплым. Я чувствовал, как его душа улетает…
Помощь армии стала для меня настоящим спасением. Я тогда не разбирался, какими должны быть пластины для бронежилетов, из какой ткани шить летнюю и зимнюю форму. Ко мне присоединились пятеро единомышленников. Мы стали собирать деньги, обращаться к главам сельсоветов, придумывать разные акции. Чтобы понять, какие на фронте нужны каски, поехал в Киев к Георгию Туке, создавшему волонтерскую организацию «Народный тыл». Он помог мне разобраться во всех тонкостях. Начали покупать каски в Польше, Германии, Италии. На данный момент опекаем 470 служащих в зоне АТО жителей Збаражского района.
— Вы сами ездите в зону АТО?
— Впервые отправился туда 6 декабря 2014 года. Меня постоянно тянуло побывать там, увидеть все своими глазами. И однажды с грузом отправился к ребятам. Я видел Трехизбенку, Крымское, Счастье, Дебальцево. Побывал на 31 блокпосту, вокруг которого прошлой зимой шли тяжелые бои. Поездки на войну затягивают. Попав туда один раз, не можешь больше не ездить. Там жизнь совсем не такая, как здесь. Рядом с бойцами чувствуешь любовь и защиту.
— Вам приходилось хоронить кого-то из тех, кому вы помогали?
— К сожалению, да. На данный момент погибли четыре жителя нашего района. Первым был Тарас Михальский. Когда мы в нашем «Штабе национального сопротивления» подбирали ему форму, нас снимал режиссер документального проекта «Вавилон 13». Я иногда пересматриваю те кадры.
Мы с Тарасом шутим, смеемся, он комментирует свои обновки. В тот же день мужчина уехал на фронт. Больше живым я его не видел. Тарас погиб 19 октября прошлого года — в БТР сдетонировал боекомплект. Тело было сильно изувечено, несколько месяцев его невозможно было забрать с вражеской территории. После гибели Тараса я впал в депрессию. Мы росли по соседству. Мне было лет двенадцать, когда его мама гуляла с сыном в коляске. Вместе с его старшим братом Иваном мы играли в «войнушку», гоняли на футбольном поле. После гибели Тараса чувствовал свою вину, недоработку… Но бывают у нас и счастливые моменты. Недавно в штаб зашла женщина, поставила на стул бутылку коньяка. «Бронежилет, который вы купили, вчера спас моему сыну жизнь, — сказала она. — Все осколки вошли в пластину…» Еще одна «броня» приняла в себя 24 осколка! Только один попал в руку бойца. Он подлечился и вернулся на войну. Это Виталий Кобко, одноклассник моего Устимчика. Вот эти примеры и становятся наибольшей мотивацией для того, чтобы продолжать свое дело, не опускать руки.
— У вас много единомышленников?
— Достаточно. Многие волонтерят, как и я, в ущерб своим семьям. Есть у нас Иванка, мама двух деток. Отведет одного в сад, другого в школу — и в штаб. Лена и Виктор Шевчук, чтобы доехать к нам, преодолевают 28 километров, оставив дома дочку. Пенсионер Семенович не может помочь деньгами, поэтому пакует посылки и отвозит их на почту. Пани Ирина, провизор на пенсии, формирует аптечки. Каждый день к нам приезжают школьницы и плетут маскировочные сетки. Сейчас нам помогает Сергей — боец, который прошел Дебальцево. Он был тяжело ранен. Осколки попали в живот, выбили кусок кости из руки. Ему сделали много операций. Когда проходил реабилитацию, Сергей пришел к нам. Мы на базе «Штаба национального сопротивления» создали «Союз ветеранов АТО», чтобы собрать всех бойцов района вместе, помогать им решать социальные вопросы после возвращения с фронта. Еще ремонтируем БТРы, покупаем машины, тепловизоры. Да что говорить: покупка лопат и гвоздей тоже ложится на плечи волонтеров. Люди нас поддерживают, помогают, доверяют. А представители местной администрации относятся не очень хорошо. Наградили мы бойцов ко Дню защитника Украины — журналисты городских газет проигнорировали это событие.
Организовали концерт, чтобы собрать средства на покупку необходимого для наших ребят в зоне АТО, — нас не заметили. При этом постоянно слышу: «Да этот Голоднюк просто пиарится на смерти сына». Как так можно? Просто наш штаб становится мощной организацией. Но я говорил и говорю, что, пока война не окончится, ни на какие выборы не пойду, хотя предложения от нескольких политических сил получал.
— Где вы берете средства на покупку дорогой оптики, машин?
— В селах люди, как колядники, время от времени ходят от дома к дому, собирая продукты. Деньги дают те, кто уехал на заработки за границу. Детские рисунки, вышивки, мягкие игрушки мы продавали в Италии, Венгрии. Также устраиваем аукционы, на которых выставляем расписанные художниками гильзы артиллерийских снарядов. И я отчитываюсь о каждой потраченной копейке. Однажды, уверен, всех волонтеров попытаются уличить или обвинить в обогащении за счет пожертвований. Я каждый день готов к отчету.
В Одессе орден «Народный герой Украины» получил и военный капеллан Игорь Федоришин («ФАКТЫ» рассказывали о нем). Оказалось, отец Игорь и Владимир Голоднюк — однокурсники, вместе учились в Винницком педагогическом университете, участвовали в Революции на граните.
*Волонтер, отец Героя Небесной сотни Владимир Голоднюк (слева), народный депутат Мустафа Джемилев и капеллан Игорь Федоришин в Одессе получили награду «Народный герой Украины» из рук Михеила Саакашвили
— Так случилось, что Игорь отпевал Устимчика прямо в холле гостиницы «Украина», — говорит Владимир. — Он тоже практически все время проводил на киевском Майдане. И узнал о гибели моего сына одним из первых. Уже тогда мне, ничего не понимающему, он говорил: «Надо жить ради памяти сына».
— Как вы познакомились?
— Когда мы с Игорем учились, Винница была совершенно русскоязычной. На всем потоке только мы с Игорем носили значки в виде украинского флага и говорили по-украински. Это нас и объединило. Игорь рассказывал, что служил в Афганистане, участвовал в боях, видел, как гибнут ребята. На него самого домой пришла похоронка. Родители даже поставили крест, а вскоре Игорь вернулся домой. После первого курса мой друг решил стать священником и поехал учиться в открывшуюся Львовскую семинарию. Несколько лет мы общались редко, но затем снова стали чаще созваниваться, делиться радостями и бедами. Последние полтора года Игорь постоянно рядом со мной. Поддерживает, вдохновляет, заставляет жить. Я очень рад, что он стал Народным героем Украины. Он же находится на передовой рядом с бойцами. Проводит службы даже под обстрелами. Узнав, что капеллан ездит на фронт без защиты, мы подарили ему бронежилет и каску. Игорь — настоящий психолог для воюющих ребят. Это очень важно.
12275Читайте нас у Facebook
