В Песках сегодня в одном подвале живут по шесть-семь семей, а за продуктами добираются по "дороге жизни"
На Рождество 78-летняя Софья Ивановна из села Пески возле Донецкого аэропорта была счастлива. Бабушке, которая с трудом может передвигаться, украинские военные привезли пенсию почти за два года. Сама она переоформить и получить выплаты не могла — в округе нет ни почты, ни банков, ни транспортного сообщения с внешним миром. Наши бойцы завезли Софью Ивановну в магазин в ближайшем селе, чтобы она купила продукты. «Наконец-то поем любимых сосисок и котлеток, я так давно их не пробовала», — радуется бабушка.
«Таких жителей, как Софья Ивановна, — подавляющее большинство в так называемой „серой“ (или „буферной“) зоне — тех населенных пунктах, которые официально относятся к украинской территории, но реально „вышли“ из поля зрения государства, — считает харьковский волонтер Евгений Каплин. — Именно в эти поселки чаще всего наведывается наша гуманитарная миссия».
*У 78-летней жительницы Песок Софии Толмачевой двойная радость: волонтеры доставили ей дрова, а военные поспособствовали получению пенсии
*Евгений Каплин сопровождает машину миссии ООН с дровами
Журналист «ФАКТОВ» побеседовала с волонтером, побывавшим на территории «буферной» зоны.
— Привезти помощь в прифронтовую полосу — что в разведку сходить, — делится своими впечатлениями Евгений Каплин, координатор Гуманитарной миссии помощи мирному населению зоны военного конфликта «Пролиска». — В Песках фура с дровами из гумпомощи ООН едва не задела растяжку. А поселок Опытное накануне нашего приезда накрыло «Градами». Мы случайно попали в «тихий» день. Потому что следующая доставка туда угля сорвалась: на подъезде к поселку шел бой. На «дороге жизни», соединяющей Опытное с Авдеевкой, из асфальта торчали ракеты от «Градов», а посреди моста на Донецкой окружной дороге появились свежие воронки и сожженная бронемашина. Навстречу машины везли «двухсотых» и «трехсотых». Пытались проехать в поселок через Водяное, но там тоже шел бой.
Грузы и документы на пунктах пропуска в прифронтовую зону проверяют очень тщательно. А количество гуманитарных организаций, работающих там, весьма ограничено: мобильные представительства ООН, Красного Креста и религиозных миссий.
Последние несколько недель Евгений провел в так называемой «серой» зоне — 20-километровой полосе от линии соприкосновения, где 200 тысяч человек проживают на подконтрольной Украине территории и еще около 750 тысяч — на неподконтрольной. Волонтеры побывали в 14 населенных пунктах, в том числе в Песках, Марьинке, Луганском, Опытном…
Во многих поселках, окаймляющих руины Донецкого аэропорта, по словам собеседника, не осталось буквально НИЧЕГО: ни коммунальных благ, ни банков, ни почты, ни торговых точек, ни медицинского обслуживания, ни стационарно работающих органов власти и соцобеспечения, ни, разумеется, работы. Лишь мобильные волонтерские группы не дают умереть местным жителям. Все получатели гуманитарных грузов за любую мелочь благодарят со слезами на глазах.
Гуманитарная миссия «Пролиска» на сегодня единственная организация, имеющая в «серой» зоне три стационарных представительства (гуманитарные штабы) и еще два — в тылу, в городах Славянск и Белозерское.
— Самое ужасное в «серой» зоне, которую не контролирует ни одна из сторон, то, что местные жители перестали бояться смерти, — говорит Евгений Каплин. — Люди, которые остаются в тех населенных пунктах, где израненная войной земля напоминает лунный пейзаж, мысленно себя похоронили. Они уже не пугаются обстрелов, пытаются добывать дрова в заминированных посадках и никуда не хотят уезжать.
Свет и связь во многих поселках получают от генераторов. Обычно один генератор на четыре-пять семей. А к ним нужен бензин, который можно достать только у военных. Воду тоже нужно «добывать» — не из всякой скважины ее можно пить. Привезенные «Пролиской» гигиенические наборы (стиральный порошок, моющие средства, спички, свечи, шампунь, мыло, туалетная бумага) — всегда кстати.
Те, кого боевые действия заставили переселиться из разрушенных домов в подвалы, готовят пищу на улице, на мангалах, для чего нужны дрова. Отапливают свои подземелья люди буржуйками, поэтому востребован уголь. Машины с 800 тоннами угля и 240 кубометрами дров — помощь от Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) — Евгений и его команда привезли в израненные войной поселки. Жителям адресно раздали по две тонны угля и одному кубометру дров на семью. Поставки топлива продолжаются.
У трети жителей Опытного, по словам собеседника, документы сгорели при обстрелах. Такая же беда практически во всех прифронтовых населенных пунктах. Чтобы восстановить документы, людям, как правило, нужно проделать путь в 20 километров по бездорожью, пройти через внутренние блокпосты… Мало кто отваживается на такое путешествие. Разве что беременные женщины, которым уже «деваться некуда».
— Как правило, эти будущие мамы не имеют средств к существованию и условий как для родов, так и для содержания и воспитания ребенка, — рассказывает Евгений Каплин. — Они обращаются в наши штабы и просят вывезти их в больницу рожать, а затем разместить на постоянное проживание на мирной территории.
Каждую неделю с такой просьбой к волонтерам обращаются несколько десятков беременных женщин, в основном из неподконтрольной Украине территории.
— Некоторые женщины признаются, что забеременели, оказывая интимные услуги, что называется, за краюху хлеба — спасая себя от голодной смерти, — говорит Евгений. — Найти же места для вынужденных переселенок с малышами все сложнее.
Самая тяжелая гуманитарная ситуация, по мнению Каплина, сложилась в Опытном. В поселке, расположенном в километре от Донецкого аэропорта, нет ни одного уцелевшего дома. Тем не менее там проживают 78 человек (до войны было 800).
— 45 из них обитают в подвалах многоквартирных двухэтажек, — продолжает волонтер. — В одном подвале — по шесть-семь семей. Ютятся они в кладовых для хозяйственных нужд, то есть на одну семью — каморка размером метр на два.
Но люди упорно отказываются уезжать из разрушенных населенных пунктов. Тем более некоторые уже пытались, но не смогли устроиться на новом месте: бесплатного жилья нет нигде, сложно найти работу.
— Помню, как мы в течение нескольких месяцев обращались к предыдущей военно-гражданской администрации Марьинского района, чтобы вывезти семью пенсионеров из Донецка, которые в результате обстрела лишились дома, — вспоминает Евгений Каплин. — Супруги проживали в… металлическом гараже на дачном участке в селе Георгиевка. Но районные власти так и не смогли найти для них временное жилье, хотя масса квартир и домов в районе пустует. Можно было бы связаться и договориться с выехавшими хозяевами. В результате семья вернулась в… Донецк, где самопровозглашенные власти пообещали поселить их в общежитии.
— Куда ехать? — рассуждает 45-летний житель поселка Опытное Родион Лебедев, депутат местного поссовета. — В соседней Авдеевке, которая тоже подвергается обстрелам, работы для приезжих нет, аренда однокомнатной квартиры стоит тысячу гривен в месяц. Где взять средства, если ты еще не пенсионер? За деньгами и любым товаром до Авдеевки нужно три километра «плыть» по единственной разбитой и размытой «дороге жизни». Она фактически является линией разграничения и простреливается. Но ходим, так как в Опытное даже хлеб привозят не каждый день.
Как-то жена Родиона попала под обстрел. Осталась цела, лишь кожу посекло камнями. После этого Лебедев эвакуировал родных на мирную территорию. Сам живет в уцелевшей летней кухне. Занят тем, что привлекает в Опытное волонтеров и латает родной дом, который в 400 метрах от терминала Донецкого аэропорта.
— Спасибо волонтерам за брезент и стройматериалы, — рассказывает Родион Лебедев. — Мой дом давно превратился в решето, а соседские — еще и горели от попаданий снарядов, не раз их тушил. Охранять жилье от мародеров тоже приходится. Уже и ворота подписываем: «Здесь живут люди». А все равно грабят…
*Такая надпись на воротах — не только сигнал для волонтеров, доставляющих сюда продукты, но и предупреждение для мародеров
Еще одна проблема, с которой сталкиваются жители «серой» зоны, — похороны близких. До линии столкновения, окруженной минными полями, ближе, чем до кладбища.
Жительнице Опытного пришлось хоронить сына на… собственном огороде, в воронке от снаряда. Умер 47-летний Виктор Арпинич от последствий тяжелого ранения, полученного при обстреле в январе 2015-го. Военные доставили его в реанимацию в Авдеевку, затем волонтеры перевезли в Днепропетровск, где Виктору закрыли рану головы металлической пластиной. Мужчина не так давно вернулся домой, где у него случился инсульт.
Из Опытного, к счастью, вывезены все дети. А вот в Песках живет мать-одиночка с трехлетним ребенком, и до недавнего времени находилась семья с десятилетним мальчиком. Сейчас отец переселил жену с сыном в соседнее село, а сам остался.
— Пески абсолютно непригодны для жизни, — считает Евгений Каплин. — Военные предупредили, что, миновав мост Донецкой окружной дороги с огромной надписью «Республика» (это и есть линия разграничения. — Авт.) и въехав в центральную часть Песок, мы попадаем в зону открытых боевых действий, где случаются даже уличные бои, и рискуем не вернуться. Дрова и уголь оставшимся здесь 16 жителям мы выдавали под грохот канонады. Они категорически отказываются уезжать.
— Нас, людей, которые остались в Песках, не 16, а 20, — уточняет 48-летний местный житель Иван Бурмистров. — Жену с десятилетним сыном Даниилом я отправил в соседнее село Первомайское, в трех километрах отсюда. Просто повезло: коллега эвакуировалась и разрешила бесплатно пожить в своем доме. В Первомайском есть все, кроме газа. А главное — работает школа. Сын прошлый учебный год из-за войны фактически пропустил. Езжу к ним на велосипеде.
А вот со старшей дочерью Бурмистров видится редко. Ее семья в 30 километрах отсюда — в поселке Керамик. По нынешним временам — другой край света.
— Год назад туда только «правосеки» добирались, отвезли новогодние подарки моему младшему Даниле, который гостил у сестры, — рассказывает Иван. — В Песках месяцев восемь стояли бойцы «Правого сектора», которые «детей едят», — шутит мужчина, намекая на кремлевскую пропаганду. — Сын у меня рисковый — мультики у «людоедов» смотрел. На 2015 Новый год эти «фашисты» засыпали Пески… шоколадом. На нынешние праздники военные привезли конфеты в школу в Первомайское.
А вот в будни в Песках невесело, сплошная борьба за выживание. Иван целыми днями латает свежие дыры, появляющиеся в доме после обстрелов, кормит кур да брошенных собак. Переезжать на «большую землю» без денежных запасов и перспектив найти заработок, по его мнению, смысла нет. Аренда самого невзыскательного, но не разрушенного жилья в селе, где есть хотя бы вода и энергоснабжение, обойдется гривен в 500.
— Где мы нужны? Работы в соседних городах и селах не хватало и в мирные времена: люди ездили на заработки в областной центр, — констатирует Иван. — Хотя здесь мне деньги… не нужны. В Песках их все равно негде взять и не на что потратить. Продукты, лекарства и предметы первой необходимости появляются тут только благодаря волонтерам и военным.
До войны Иван работал водителем погрузчика на Донецком казенном заводе. Последнюю зарплату, вернее, ее часть, мужчина получил в мае 2014 года. Через месяц предприятие закрылось. Однако в мирное время, уверен собеседник, его завод, на котором можно утилизировать боеприпасы, будет загружен работой.
— За все время конфликта на мирных территориях не было создано ни дополнительных мест для постоянного проживания, ни рабочих мест, — говорит Евгений Каплин. — Случалось, что вывезенные из-под обстрелов люди, помыкавшись неделю на вокзале, возвращались обратно. Поэтому я давно уже не задаю жителям прифронтовой полосы вопрос: «Почему вы не уезжаете отсюда?» Я по-человечески восхищаюсь мужеством, которое они проявляют в борьбе за выживание, и прошу тех, кого не коснулась война, относиться к ним с пониманием и, по возможности, помочь им выжить.
Фотоснимки предоставлены Евгением Каплиным
1890Читайте нас у Facebook
