Киновед Вячеслав Шмыров: "Лиознова не любила анекдоты о Штирлице — она их просто не воспринимала"
Миллионам телезрителей полюбились фильмы Татьяны Лиозновой «Три тополя на Плющихе», «Семнадцать мгновений весны», «Мы, нижеподписавшиеся», «Карнавал» и другие.
Судьба отмерила Татьяне Михайловне 87 лет. Она не выходила замуж и не имела детей.
О том, каким человеком была Татьяна Лиознова, «ФАКТАМ» рассказал ее друг — известный московский киновед Вячеслав Шмыров.
— Вячеслав Юрьевич, как вы познакомились с Татьяной Лиозновой?
— Это произошло в 1995 году. Я работал директором культурных программ московского киноцентра на Красной Пресне. Ко Дню Победы организовал вечер, посвященный фильму «Семнадцать мгновений весны». Построен он был так, что каждый из артистов, занятых в этом сериале, — Тихонов, Броневой и другие, выступив, вручал Лиозновой гвоздичку. В результате получился большой букет.
*Вячеслав Шмыров: «Татьяна Михайловна никому не подчинялась в вопросах, которые считала важными» (фото из личного архива Вячеслава Шмырова)
С тех пор прошло несколько лет. Я стал главным редактором Киностудии имени Горького и посчитал своей обязанностью начать диалог с ветеранами студии — Лиозновой, Тихоновым, Ростоцким, Кулиджановым… И договорился встретиться с Татьяной Михайловной. Поехал к ней домой, но, честно сказать, не рассчитал время. От метро нужно было идти минут двадцать, а я думал, что минут за пять доберусь.
Поняв, что опаздываю (а характер у Лиозновой был непростой), переживал, как она отреагирует. Но, открыв дверь, Татьяна Михайловна сказала: «Хорошо, что вы опоздали!» Оказалось, накануне моего визита у нее были корреспонденты одной газеты, и она им показывала, скажем прямо, свои довольно скромные украшения. А когда они ушли, не могла вспомнить, куда эти безделушки положила. Стала нервничать, подозревать, что это были не журналисты, а жулики, и все остальное, что мог пожилой человек придумать в такой ситуации…
А поскольку я опоздал, Лиознова задремала. И в своем кратком сне «вспомнила» о своей, как она сказала, бальной сумочке и где она лежит — в каком шкафу и на какой полке. Сумочка оказалась на месте со всеми драгоценностями. Таким образом, я, видимо, стал ассоциироваться у Татьяны Михайловны со счастливым случаем и получил ее душевное расположение. С тех пор мы общались часто.
В 1998 году случился дефолт. Студия имени Горького, пытаясь решить финансовые вопросы, отдала в аренду на десять лет в очень мощный тогда медиахолдинг права на все фильмы. Договор был заключен незадолго до дефолта. И первая сумма денег пришла именно тогда, когда он уже разразился. Деньги авторам нужно было выплатить незамедлительно, так как они «таяли». И я с пачкой купюр и кучей бухгалтерских бумаг ездил по всей Москве и выдавал адресатам под подпись. Приехал и к Татьяне Михайловне. Это были первые авторские отчисления, которые она получила от показов фильма «Семнадцать мгновений весны».
— Сумма большая была?
— Нет, но все авторы обрадовались этим деньгам. А я в конце дня чувствовал себя Дедом Морозом, которому наливали в каждой квартире. И в каждом напитке чувствовался стиль человека. Станислав Ростоцкий к водке предлагал рыбку, которую сам вылавливал. Кулиджанов угощал виски, он был импозантный человек. Лиознова достала коньячок. Я до сих пор сожалею, что не позволил себе дать ей тогда совет: купить на всю сумму доллары. Ведь когда мы увиделись на следующий день, она мне сказала, что ее соседка-пенсионерка порекомендовала положить деньги на счет в банк. И поведала, как люди расступились, когда она пришла делать вклад. Все пришли забирать деньги, а Татьяна Михайловна — чтобы их… отдать. В результате деньги обесценились.
Спустя время мне позвонила названая дочь Лиозновой Людмила (дочь друга Лиозновой — летчика-испытателя вертолетов Василия Колошенко), опекавшая ее, и сообщила, что с Татьяной Михайловной случилась беда. Лиознову пригласили по благотворительной программе на обследование в медицинский центр и там в душе утром она вдруг потеряла сознание. В голове у нее обнаружили доброкачественную опухоль, которую нужно было немедленно удалять.
Мы с Людмилой встретились в больнице. Но у нас не было никаких бумаг, которые подтверждали бы, что мы вправе принять решение, касающееся здоровья Татьяны Михайловны, — дать согласие на операцию. А родственников, которые могли бы это сделать, у Лиозновой не было. Пришлось нам с Людмилой взять ответственность на себя.
Операцию сделали, а после этого началась почти двухлетняя история мытарств Татьяны Михайловны по больницам. Я все время навещал ее, решал разные вопросы с ее перемещением, когда отступала одна болезнь, потом начиналась другая. В результате у нас сложились дружеские отношения.
— Она рассказывала вам, как стала режиссером?
— Для Татьяны Михайловны большим авторитетом являлась ее мать, которая умерла в довольно преклонном возрасте — ей было около 90 лет. Ида Израилевна, которая, к слову, родом из Украины, не смогла получить образование, но была человеком духовно богатым. Отец Татьяны Михайловны родом из Белоруссии. Он погиб на фронте.
С юных лет Татьяна Лиознова увлекалась искусством, и родители поняли, что свое будущее дочь свяжет с ним. По радио она часто слушала классическую музыку, любила стихи, училась играть на скрипке. Однажды, увидев у кого-то в гостях занавеску, разделявшую комнату в коммуналке, где болел человек, Татьяна Михайловна захотела такую сделать у себя дома — словно занавес в театре…
Когда Лиознова поступала во ВГИК, принимал ее режиссер Пудовкин. Он, показывая картины, спрашивал у нее: «Какую музыку слышите, когда видите это?» И абитуриентка напевала оперные арии, симфонические фрагменты, которые слышала по радио. Музыкальность очень расположила к ней Пудовкина.
Забегая вперед, скажу: как-то я поинтересовался, какой из фильмов Татьяны Михайловны ей особенно дорог. Она ответила: «Карнавал».
Всю жизнь Лиознова стремилась сделать музыкальный фильм. К слову, обратите внимание: у нее была постоянная съемочная группа — оператор Петр Катаев, художник-постановщик Борис Дуленков, художник по костюмам Мариам Быховская… Но композиторы в картинах разные. Лиознова начинала в фильме «Евдокия» с Леонидом Афанасьевым, потом в «Им покоряется небо» работала с Андреем Эшпаем, в картине «Три тополя на Плющихе» — с Александрой Пахмутовой, в «Семнадцати мгновениях весны» — с Микаэлом Таривердиевым, в «Карнавале» — с Максимом Дунаевским.
Для нее композитор был ключиком к новой теме, жанру фильма. Нельзя сказать, что картины Татьяны Михайловны были музыкальными, но само постижение материала шло через музыку. Например, когда начала снимать «Три тополя на Плющихе», песню «Нежность» уже исполняла Майя Кристалинская. А в кино не было ведь принято брать готовую песню и вставлять в снимающийся фильм.
Обычно песня рождалась вместе с картиной и приходила в народ. Но Лиознова, если уж чего-то хотела, делала по-своему. Никому не подчинялась в вопросах, которые считала важными. Никто, включая директора студии, не мог ее заставить сделать что-то иначе. Такой был у нее характер. Так песня «Нежность» стала лейтмотивом фильма.
— Особую славу Татьяне Михайловне принес фильм «Семнадцать мгновений весны».
— С этим фильмом связана такая история. Прочитав произведение Юлиана Семенова «Семнадцать мгновений весны», она позвонила автору и сказала, что хочет по книге сделать картину. Но сценарий уже был продан на «Ленфильм». Лиознова же настояла, чтобы Семенов немедленно расторгнул договор и вернул аванс… После выхода фильма она объездила весь Советский Союз, страны соцлагеря. И на Кубе была. Во время показа «Семнадцати мгновений весны» там отменялись даже заседания политбюро. Когда на Кубу приехала Татьяна Лиознова, все удивлялись, что такая маленькая женщина сняла такую картину.
*Главную роль Штирлица в фильме «Семнадцать мгновений весны блестяще» сыграл Вячеслав Тихонов
— Что вас поражало у Лиозновой дома?
— Уже будучи известным режиссером, сняв фильм «Семнадцать мгновений весны», Татьяна Михайловна продолжала жить с матерью в скромной квартире в девятиэтажке на Звездном бульваре. А когда Иды Израилевны не стало, потребовалось сменить обстановку.
Новая большая квартира улучшенной планировки располагалась на тринадцатом этаже в доме в районе Сокола, где Лиознова родилась, провела школьные годы. Для Татьяны Михайловны было важно, чтобы она легко и просто могла добираться до Киностудии имени Горького.
Когда я пришел в эту квартиру, увидел элегантный столик начала ХХ века, вся же остальная мебель была абсолютно советская. Понятно было: в этом доме никто не увлекается ни хрусталем, ни антиквариатом. Не было и множества книг. Их Лиознова обычно брала в библиотеке Киностудии имени Горького. Сказывалась непритязательность Татьяны Михайловны.
Но, поскольку моя сокурсница была продюсером телепрограммы о ремонте, в преддверии 80-летия Лиозновой мы решили сделать ей сюрприз. В ее квартире не только сделали ремонт, но и подарили чудную итальянскую мебель. Когда Татьяна Михайловна увидела все это, перепуганно сказала: «Теперь я буду жить в антикварном магазине».
— У нее были машина, дача?
— Лиознова водила «Волгу», но потом ее продала. Дачи как таковой не имела, но в Подмосковье для кинематографистов построили дачный кооператив, где они могли купить квартиры. Там были квартиры у Иннокентия Смоктуновского, Михаила Швейцера… Но Татьяна Михайловна, однажды туда приехав, вдруг поняла, что ей сложно находиться в такой концентрации творческих людей. Позже она эту квартиру продала, так как бывала там нечасто.
— Какое блюдо Татьяна Лиознова любила больше всего?
— В еде она была неприхотлива. Любила орешки. Как-то, забрав Татьяну Михайловну из больницы, я предложил заехать в супермаркет. Она, увидев, сколько видов орехов там продается, растерялась и так ничего и не купила. А еще Лиознова любила тарталетки с паштетом в ресторане Дома кино.
— А дома что чаще всего готовила?
— После того, как попала в больницу, Татьяна Михайловна уже одна не жила. Была женщина, которая ей помогала, в том числе готовила. Любила Лиознова простые блюда. Например, радовалась супчику, который варился из обыкновенного плавленого сырка.
— Страдала от одиночества?
— Думаю, нет. Ее семьей почти до последнего момента была мама, человек строгий и категоричный. Будучи студенткой, Лиознова проходила практику в «Литературной газете» и там на нее, веселую непосредственную девушку, обратил внимание Константин Симонов. Однажды Симонов предложил довезти ее до дома, где Лиознова жила. Когда подъехали, весь двор выбежал посмотреть на красивую машину и знаменитого поэта. Но едва Татьяна зашла в квартиру, получила от мамы пощечину. Мол, негоже девушке со взрослым мужчиной разъезжать по Москве.
А вообще, чтобы вы поняли, какую роль в жизни Татьяны Михайловны играла мама, расскажу вот что. Директор Киностудии имени Горького Григорий Бритиков, когда Лиознова сдавала картину «Семнадцать мгновений весны», на художественном совете спросил ее: «А что по поводу фильма сказала мама?» Татьяна Михайловна ответила, что ей фильм понравился. «Ну, все, считаем, что картина принята», — сказал Григорий Иванович.
Когда Ида Израилевна умерла, поддержать Татьяну Лиознову к ней домой пришли те, с кем дружила — Бритиков, Роберт Рождественский, Ростоцкий. Абсолютно мужская компания! А воплощением идеала мужчины для нее были ее педагог Сергей Герасимов и Олег Ефремов. У него во МХАТе, перед тем как снять фильм «Мы, нижеподписавшиеся», Лиознова посмотрела спектакль по пьесе Гельмана.
Пришла на постановку с заместителем председателя Совета министров СССР, академиком, который предлагал ей руку и сердце. У них был красивый роман. Оба уже немолодые люди, но он мог позвонить Татьяне Михайловне и читать стихи. Однако семья у них не сложилась. После спектакля «Мы, нижеподписавшиеся» он сказал Лиозновой: «Таня, ни в коем случае не вздумай ставить этот фильм. Тебя посадят».
И Лиознова решила, что… не сможет связать с ним жизнь. Правда, не только это сыграло роль. Приехав к нему на дачу, Татьяна Михайловна увидела комнаты для прислуги, для глажки. И поняла, что не изменит себе — она привыкла жить среди простых людей, знала, что такое коммуналка, очереди, голод и талоны на хлеб…
— Читала, что у нее был роман и с Арчилом Гомиашвили, сыгравшим Остапа Бендера в фильме Леонида Гайдая «12 стульев».
— Татьяна Лиознова неохотно говорила о личной жизни. Знаю, что он за ней ухаживал и даже мечтал сыграть роль Штирлица. Как-то она рассказывала, как Арчил Гомиашвили пригласил коллег в ресторан «Арагви». В компании оказался Юлиан Семенов, который стал сетовать: «Ну, что же, Таня, мы не можем найти Штирлица! Где же его искать?» А потом вдруг говорит: «Да вот же он, сидит перед нами», — и показал на Арчила. Но Лиознова не видела его в этой роли.
— Вячеслав Тихонов сыграл роль Штирлица блестяще.
— К слову, Лиознова не любила анекдоты о Штирлице — она их просто не воспринимала. Я же пытался ее убедить, что они и есть высшая степень народного признания. И мне кажется, Татьяна Михайловна немножко успокоилась.
— Какой подарок Татьяны Лиозновой особенно дорог вашему сердцу?
— Ее портрет, который я подарил ей на день рождения. А спустя время Татьяна Михайловна мне сказала: «Слава, ты хочешь, чтобы я мучилась, глядя на то, какая была молодая? Забери этот портрет, пусть он висит у тебя — будешь на него смотреть». И я на него смотрю…
2145Читайте нас у Facebook
