Вадим Крищенко: "Я написал около тысячи песен, но из материальных благ нажил только двухкомнатную квартиру"
Вадим Крищенко написал около тысячи песен. Его хиты «Родина», «Хай щастить вам, люди добрi», «Наливаймо, браття, кришталевi чаші» стали уже народными. Песни Вадима Дмитриевича исполняли Раиса Кириченко, Назарий Яремчук, Дмитрий Гнатюк. И сейчас его композиции украшают репертуар Оксаны Билозир, Аллы Кудлай, Ивана Поповича… Известных артистов и молодых исполнителей поэт-песенник соберет во Дворце «Украина» 17 апреля на творческом вечере «Да будет воля твоя».
Поговорить об этом и не только Вадим Дмитриевич пригласил журналиста «ФАКТОВ» в свой рабочий кабинет. Сложно поверить, что этому элегантному мужчине в белой рубашке и стильном платке на шее, с аккуратно уложенными седыми волосами уже 82 года.
— Просто не верится, что недавно вы отметили 82-й день рождения.
— Спасибо, но молодцом себя уже не чувствую, хотя и жаловаться тоже грех. Знаете, я ведь за всю свою жизнь не выкурил ни одной сигареты и никогда не был пьяным. Пробовал алкоголь, но мне это не нравится.
— 82 года как-то не принято считать юбилейной датой…
— До 60 лет юбилеи считают десятилетиями — отмечают 30, 50, 60 лет. Затем можно прибавить пятерочку, а после 80-ти каждый год жизни — уже юбилей. 82 года мне исполнилось первого апреля, в День смеха и дурака. Иногда думаю: к смеху не имею никакого отношения, значит — к дуракам.
— Вы всегда так самокритичны?
— Никогда не получал самоудовлетворения от своей работы. Всегда задаю себе вопрос: а нужно ли это кому-то, правильно ли я делаю? Лишь когда вижу заполненный зал, слышу аплодисменты, понимаю, что все-таки не зря топчу эту грешную землю. Несмотря на признание и награды, очень осторожно отношусь к своему творчеству. Жизнь ведь такая непредвиденная штука.
Удача — ніби той міраж
Всміхнулась… І сховалась тихо…
Уже пустий мій патронташ,
Щоб відстрілятися від лиха.
А лихо тихо підповза,
Воно зоветься просто «старість».
І несподівана сльоза,
Бринить в душі, як на гітарі.
В гурті надуманих химер
Я був немов несамовитий…
А усвідомив лиш тепер:
Яке це щастя — просто жити.
Вот в этих строчках — мое нынешнее состояние, которое хочу представить в концерте «Да будет воля твоя». Для меня это знаковое мероприятие, в котором собрал коллег по творчеству, исполнителей моих песен и тех, кого открыл в свое время.
Написал 30 лирических книжек, около тысячи песен, многие из которых называют уже народными. А из материальных благ нажил только двухкомнатную квартиру. Всегда ездил в метро, хожу пешком, живу просто. Финансы меня мало волнуют, душа болит о другом: очень хочется, чтобы звучала наша родная украинская речь, чтобы развивалась культура, чтобы все жили честно. Хочется верить, что мое слово, мои песни хоть чуточку способствуют этому. Собственно, поэтому и решил устроить концерт.
— Мечтали стать знаменитым?
— Никогда даже представить себе не мог, что выйду на сцену, что знаменитые артисты будут исполнять мои песни, а столько людей аплодировать. Хотя стихи писать начал с детства. В шестом классе сочинил поэму о партизанах. Я ведь давно живу, помню, как немцы зашли в наше село Глибочка в Житомирской области. Отец воевал на фронте, поэтому семья была в большой опасности. Мама отправила нас с младшим братом в соседнее село. Только через два дня мы вернулись домой босые.
После войны я занимался в школьном хоре. К очередным советским праздникам дирижер написал музыку и спросил: «Ребята, может ли кто-то сочинить слова к этой песне?» И я вызвался. На городском смотре художественной самодеятельности в Житомире объявили: «Музыка Константина Швеца, слова ученика 6-го класса Вадима Крищенко». Я был страшно горд этим. Но литератором ощутил себя, когда поступил на факультет журналистики.
*"После 80-ти каждый год жизни — уже юбилей", — говорит Вадим Крищенко, который несмотря на годы выглядит просто великолепно (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
— Это ведь был первый и один из самых знаменитых курсов?
— Я хотел поступать в театральный институт, ведь посещал в школе театральный кружок, играл в спектаклях. Но желание писать все-таки оказалось сильнее. Ни капли не жалею о своем выборе, поскольку жизнь подарила мне встречи с уникальными людьми. Наш курс действительно оказался богатым на таланты, он дал шесть лауреатов Шевченковской премии и одного народного артиста. А писателям редко присуждают это звание.
— Начинали свою карьеру журналистом?
— Работал на Выставке достижений народного хозяйства (ВДНХ, ныне «Экспоцентр Украины») главным редактором местного радио. Это была мощная станция, готовившая много своих передач. Они выходили и на республиканском радио. Тогда на выставке бурлила такая жизнь, столько людей приходило, лидеров государств водили сюда на экскурсии. Потом я стал одним из руководителей ВДНХ и общался со многими руководителями. Помню, приехал с международной делегацией Брежнев. Заходим в павильон, вдруг Генеральный секретарь достает сигарету и начинает курить. Мы в шоке — пепельницу для этого не предусмотрели, ведь в павильонах категорически запрещено курить. Но только не Генеральному секретарю. Уж не знаю, где я мгновенно нашел какую-то жестянку и поднес Брежневу. Он стряхнул пепел и пошел себе дальше. Когда делегация уехала, мы ожидали увольнения. Но, к счастью, все обошлось. Наверное, Брежнев не заметил, что ему подсунули.
— Свои первые стихи вы показали знаменитому поэту Андрею Малышко?
— Это было уже после института, когда я работал пресс-секретарем ВДНХ. Мне позвонили свыше и попросили организовать рыбалку Андрею Малышко, который был депутатом Верховного Совета УССР. Тогда на территории ВДНХ в прудах водилась рыба, избранным позволялось там рыбачить. Андрей Самойлович был знатным рыбаком. После удачной рыбалки он был в хорошем настроении, и я решился показать ему тетрадь со своими стихами. Не могу похвастаться, что Малышко меня благословил или сказал что-то в этом роде. Не было такого. После прочтения только сказал: «А твои стихи — как песня». В строчках молодого поэта он уловил какую-то музыкальность, и для меня это стало большим стимулом, ведь я всегда восхищался песнями на стихи Малышко «Рідна мати моя», «Два кольори».
Первым композитором, с которым я начал сотрудничать, стал симфонист Климентий Доминчин. Заметной совместной работой стала песня «Я до кладочки іду». Мы долго искали, кому бы предложить ее, и обратились в хор имени Веревки. Смотрим, а среди всех выделяется такая подвижная, яркая, маленькая девчушка. Предложили ей. То была юная Алла Кудлай.
Потом работали с Игорем Покладом, Игорем Билозиром. С ним написали «Ласкаво просимо», которую исполняла Оксана Билозир. В то время каждый коллектив, гастролирующий за рубежом, должен был иметь в своем репертуаре особую песню — своеобразный символ страны. Для Василия Зинкевича такой стала «Хай щастить вам, люди добрі» на музыку Поклада. Но все же самой известной считается «Наливайте, браття, кришталеві чаші». Она действительно стала народной. Кстати, эту композицию польский режиссер Ежи Гофман использовал в своем фильме «Огнем и мечом». Правда, разрешения на это у авторов не спросил. Мы пытались отстоять свои права, но ничего из этого не вышло.
— Могли бы получить пристойный гонорар за эту песню.
— Я никогда не ставил материальные ценности на первое место. Не был богатым, но и не бедствовал. В советское время на гонорар за книгу можно было пристойно жить целый год. Например, член Союза писателей получал 1 рубль 40 копеек за строчку стихотворения, а начинающий поэт — 70 копеек за строчку. Такое время тогда было, что главным считались не столько деньги, сколько должности. Они решали все.
— С Дмитрием Гнатюком вас связывало не только творчество, но и дружба?
— Последние 20 лет мы крепко дружили. Сотрудничали в проекте «10 Господних заповедей», который ставился во Дворце «Украина». Дмитрий Михайлович даже хлопотал, чтобы проект отметили Шевченковской премией, но ее не дали.
Уход Гнатюка стал для меня ударом. Мы с Дмитрием Михайловичем говорили по телефону за несколько дней до его смерти. Такое удивительное совпадение — на сороковой день после смерти Гнатюка скончалась его супруга. Для меня он остается главным исполнителем, который гениально нес украинскую песню по миру. Он никогда не кичился своими званиями и статусом, не просил для себя каких-то привилегий на гастролях. Мы ездили в обычных старых вагонах, на каких-то полуразбитых машинах. Однажды поехали в один из провинциальных городков, было очень холодно. Дмитрий Михайлович жутко замерз, сидит трясется. Смотрю — на полу валяется одеяло, осмелился предложить ему накинуть на плечи. «Спасибо, дорогой друг!» — радостно воскликнул он и укрылся одеялом.
*Знаменитого певца Дмитрия Гнатюка и Вадима Крищенко связывала крепкая дружба
— Очень скромной была и знаменитая певица Раиса Кириченко.
— Это удивительная женщина и певица. После того как ей удалили обе почки, приходилось постоянно проходить процедуру гемодиализа, чтобы жить. Она так стойко это переносила. Потом ей одну почку пересадили. Все было так сложно, казалось, пережить это невозможно, но она выкарабкалась и еще семь лет выступала. Певице было очень тяжело ходить, но зрителям знать это было не обязательно. И мы придумали такой ход: я выходил на сцену, будто приглашая ее на танец, а сам просто поддерживал Раису, чтобы ей легче было.
— Больше всего песен вы, наверное, написали для Назария Яремчука?
— Я не считал, но много: «Родина», «Гей ви, козаченьки», «Полісяночка»… Эти песни предназначались именно для Назария, мы были очень дружны. Его смерть стала для меня потрясением. Сложно даже было подобрать прощальные слова в день его похорон. Назарий любил заходить ко мне в гости. Мы накрывали простой стол. Под варенички, которые Назарий особенно любил, долго сидели, говорили, придумывали что-то, строили планы. Он казался всегда таким жизнерадостным, абсолютно здоровым, никто и заподозрить не мог, что страшная болезнь может к нему подступиться. Даже будучи тяжело больным, он все равно выходил на сцену, ему становилось легче, когда пел.
— Слышала, что ваши песни очень любил известный хирург Александр Шалимов?
— Он, кстати, меня оперировал. Как-то вместе с ним лежали в больнице в Феофании. Однажды после прогулки он пригласил меня в свой люкс (он ведь был депутатом, ему полагался повышенный комфорт) на беседу. После бутылочки вина, которую Шалимов сам почти приговорил, запел украинские народные песни. Оказалось, он очень любил наши песни, хоть и был русским.
— Правда, что вы ни строчки не написали на русском языке?
— Абсолютно. Хотя предлагали большие гонорары, заказывали песни известные исполнители.
1835Читайте нас у Facebook
