Антон Колумбет: "Открывая ужасные консервы из солдатского пайка, мы мечтали о том, как сами приготовим тушенку"
«ФАКТЫ» уже не раз рассказывали читателям о новых предприятиях, основанных ветеранами нынешней войны по возвращении с фронта. Участие в бизнесе помогает молодым людям реализовать себя в мирной жизни и внести собственный вклад в возрождение экономики Украины.
Недавно на рынке появилась торговая марка I’mready («Я готов»). Под этим брендом команда предпринимателей предлагает принципиально новый для нашей страны продукт — консервированное мясо в мягкой упаковке.
Организаторы производства — молодые люди, вернувшиеся с войны, — не скрывают, что на создание такого продукта их «вдохновили» консервы, которыми вынуждены питаться украинские солдаты.
О том, как родилась идея бизнеса и с какими проблемами столкнулись ребята при ее реализации, корреспонденту «ФАКТОВ» рассказал начальник отдела продаж фирмы I’mready Антон Колумбет.
*"Никто из моих друзей по возвращении из зоны боевых действий не сидит сложа руки в ожидании, пока государство что-то для них сделает, — говорит Антон Колумбет. — Каждую минуту нужно проживать так, чтобы она давала результат, оставляла след на земле". Фото из семейного альбома Антона Колумбета
— Практически все работники вашего предприятия — участники АТО. Вы вместе воевали или встретились уже после возвращения домой?
— Костяк нашего коллектива составляют бойцы 12-го батальона территориальной обороны. Это те люди, которые в марте 2014 года добровольно пришли в военкоматы и попали на войну с первой волной мобилизации.
На востоке страны мы пробыли год, после чего занялись общественной работой. Создали Киевский союз ветеранов АТО. А параллельно размышляли о том, за какое бы дело взяться.
Один из наших товарищей — Юрий Крипченко — подал идею организовать производство мясных консервов.
— Почему выбрали именно такой бизнес? Это связано с тем, как вас кормили в армии?
— Да. Первоначально идея возникла еще на войне, когда нам приходилось довольствоваться консервами, входившими в состав солдатского пайка. Кроме невыносимо отвратительного качества, они обладали еще рядом «ценных» свойств: банки были тяжелые, твердые, трудно открывались. Но за неимением выбора приходилось довольствоваться тем, что есть. Тогда мы мечтали, какую прекрасную тушенку сможем приготовить, если сами возьмемся за дело.
— На войне были сложные проблемы с питанием?
— Да нет, как раз все довольно просто: поначалу питания просто не было (смеется).
К сожалению, наша система снабжения войск оказалась не готова выполнять свои задачи в условиях войны. Поэтому все изобреталось на ходу. И я искренне благодарен тыловикам за то, что мы вообще хоть что-то ели. Ведь снабжать 40-тысячную группировку войск в полях, в условиях войны, — суперсложная задача.
К тому же поначалу в зоне АТО царила полнейшая неразбериха. Линии фронта не существовало. Одни села на дороге контролировали мы, другие — противник. Провезти что-то было очень трудно. Причем неприятель целенаправленно охотился именно на снабженцев. Безоружные водовозы были прекрасной целью, чтобы их расстрелять и потом наделать видео для российской пропаганды: мы, мол, уничтожили украинский спецназ.
Так что еда, конечно, была плохая. Наши повара очень старались. Но из того, что имелось в наличии, почти ничего невозможно было приготовить. Каши в основном.
Потом ситуация понемногу стала выправляться. Сначала пошли посылки, потом начали помогать волонтеры, а позднее уже и армия подтянулась со снабжением.
Но на качество тушенки, к сожалению, эти улучшения никак не повлияли. Она была все та же: полбанки жира, молотые хрящи, жилы какие-то… Мы по-разному ее называли: «баночка изжоги», «гранатометная курица» (содержимое банки очень похоже на то, что остается от человека после прямого попадания из гранатомета).
Конечно, вид и вкус этих консервов вызвал желание приготовить тушенку своей мечты. И после возвращения домой мы решили воплотить мечту в жизнь.
— Для того чтобы заниматься пищевым производством, нужны специальные знания. Среди вас есть такие профессионалы?
— Да. Автор идеи нашего бизнеса, он же директор фирмы I’mready Юрий Крипченко. До войны у него была сеть ресторанов.
— Почему была?
— Первая волна мобилизации в основном состояла из людей, которые нашли себя в жизни. Большинство имели либо собственный бизнес, либо хорошо оплачиваемую работу. Так что, вопреки тому, что о нас говорили на российском телевидении, мы не были ни бомжами, ни отбросами общества.
Однако участие в боевых действиях негативно повлияло на экономическую составляющую нашей жизни. Зарплата в армии составляла около двух с половиной тысяч гривен. А поскольку прежде мы все были довольно обеспеченными людьми, нашим семьям оказалось нелегко приспособиться к такому резкому сокращению доходов. Люди, привыкшие тратить, например, тысячу долларов в месяц, с трудом понимают, как можно прожить на пару тысяч гривен. Поэтому в ход пошли сбережения. Многим, чтобы поддержать семьи, пришлось расстаться с бизнесом.
— Вы сами чем занимались до войны?
— Работал заместителем директора в туристической фирме. Организовывал автобусные туры по Европе. «Посмотрите направо, посмотрите налево…» Хорошая, интересная должность.
— А рабочее место за вами не сохранялось?
— Тогда все происходило очень быстро. Законодатели не успевали за событиями. Например, закон о сохранении рабочих мест за мобилизованными приняли 28 марта 2014 года, а я попал в армию 18 марта. Соответственно, на меня и всех ребят первого призыва этот закон не распространялся.
В общем, война, прямо скажем, очень плохо повлияла на материальное положение первых добровольцев. Однако никто об этом не жалеет. Все в наших руках.
— Что вас заставило отправиться на войну? Вы были в Самообороне Майдана?
— Нет, в Самообороне я не был. И вообще в Майдане практически не участвовал. Раз как-то завез туда лекарства, да и все.
Но когда 1 марта 2014 года я увидел российские войска в Крыму, стало понятно, что здесь уже речь идет не о наших внутриукраинских проблемах, а об иностранном вторжении. А это уже совсем другая история.
Меня так учили: если на страну напали — мальчики идут на войну. Поэтому было очевидным, что нужно отправляться в военкомат.
— Имели какую-то военную подготовку до 2014 года?
— Вообще никакой.
— И вот вы вдруг попадаете не просто в армию, а прямо на войну, где в вас стреляют из боевого оружия. Как это далось?
— С одной стороны, выручило то, что я служил не на боевой должности, а на административной — был кадровиком батальона. Так что ничего героического не совершал и со штык-ножом в атаку не ходил. Но, конечно, под обстрелами бывать приходилось. Однажды враг полностью сжег наш штаб.
В общем-то, к этому довольно быстро привыкаешь. С человека слетает налет цивилизации, и он настолько погружается в простую, без условностей армейскую жизнь, что потом выйти из нее уже невозможно. Вернувшись с войны, никогда не станешь таким, каким был до нее.
— Вернемся к тушенке. Чем отличается предложенный вами продукт от того, который сегодня есть на рынке?
— В обычной банке тушенки всего 50—60 процентов мяса. Из этого количества еще около 20 процентов — так называемая жировая ткань. Наши консервы принципиально отличаются в первую очередь внутренним наполнением. Продукт содержит 97 процентов мяса. Жир тоже может быть (особенно в свинине), но не более 10 процентов. И, конечно, там никаких жил, костей и прочих «наполнителей».
— А оставшиеся 3 процента что собой представляют?
— Соль, перец, лук, лавровый лист. В телятине — немного розмарина. Ничего лишнего.
Второе важное преимущество нашего продукта — упаковка. Она сделана из специальной полимерной пленки. Пачка мягкая, не бьется, не ломается, не давит на спину, когда лежит в рюкзаке. Кроме того, может выполнять роль посуды. Для того чтобы разогреть мясо, достаточно вскрыть пакет и поставить его на огонь или горячие угли.
— Она разве не сгорает?
— Это металлизированная полимерная пленка, способная выдерживать высокую температуру. Так что поставленная на костер она закапчивается, но не сгорает. В ней спокойно можно кипятить воду. Мы сами проводили испытания пакетов. Да и покупатели охотно выкладывают в Интернет ролики о своих экспериментах.
— Вы брали за образец какой-то иностранный продукт?
— Основным эталоном для нас был американский армейский сухпаек MRE. Хотя не только он. Во всем мире солдатам уже давно не выдают консервные банки. Еда должна быть в пакетах.
— Какие проблемы пришлось решать?
— Главной задачей было скомпоновать все производственные мощности. Потому что жизнь устроена так, что нужная тебе упаковка выпускается в одном месте, мясо — в другом, а завод, способный поместить мясо в упаковку, находится в третьем. Чтобы наладить все связи, нужны время и деньги.
Были проблемы и с мясом. Особенно с телятиной. В Украине, как оказалось, производится довольно мало телятины. А поскольку у нас очень высокие требования к качеству, то найти нужное предприятие было трудно.
Нам очень настойчиво предлагали мясо иностранных производителей, в основном польских, но мы отказались, так как хотели создать украинский продукт.
А на этом пути были свои психологические проблемы. Многие наши бизнесмены вообще не понимали, зачем мы предъявляем такие высокие требования к качеству продукции. Они искренне недоумевали и советовали: давайте снизим вдвое требования к качеству, сразу упадет цена и будем зарабатывать на оборотах.
С большим трудом пришлось доносить до некоторых партнеров мысль, что цель — не обмануть клиента, а предложить ему качественный товар, который он захочет покупать снова и снова.
Еще одна задача, которую мы ставили перед собой, — создать полностью натуральный продукт. Никаких консервантов, только мясо. Поэтому очень важным было добиться абсолютной стерильности на производстве. Иначе консервы портились бы довольно быстро. Нам удалось решить эту проблему, и срок годности мяса составляет один-два года.
— Давно вы выпустили первую партию?
— Неделю назад.
— То есть спрашивать, как идет торговля, пока рано?
— Отчего же? Идет. Пока, правда, мы торгуем только через свой сайт. Люди берут. Это очень удобный продукт для рыбаков, туристов… Но, конечно, мы планируем размещение и в торговых сетях.
— А как же армия? Ведь именно она «вдохновила» вас на создание своего продукта. Тем более что Министерство обороны сейчас внедряет новые сухпайки.
— Наша тушенка является изделием двойного назначения. То есть она может использоваться и в армии. И нам бы, конечно, очень этого хотелось. Попробуем участвовать в тендерах Минобороны, но особых надежд на них не возлагаем.
— Опасаетесь коррупции?
— Нет. Конкретных претензий к проведению тендеров нет. Но они устроены таким образом, что победа достается тому, кто предложит самую низкую цену. А наши стандарты качества выше, чем те, которые приняты для армейских пайков. Соответственно, и продукция дороже, чем у других предприятий. Так что шансы выиграть тендер, скорее всего, невысоки.
Впрочем, наша продукция все равно попадет в армию, но по другим каналам — через волонтеров, с которыми мы сотрудничаем.
— А сколько стоят ваши консервы?
— Вес упаковки — 325 граммов. Цена зависит от того, какое внутри мясо. Куриное стоит 55 гривен, свиное — 66 гривен, а телятина — 77 гривен. Это приблизительно на 5 гривен дороже обычной тушенки хорошего качества, в которой содержится около 70 процентов мяса. Но у нас же 97 процентов.
— Бизнес не мешает вашей общественной деятельности?
— Нет, даже помогает: 10 процентов прибыли мы отдаем на социальные проекты, которые реализуем через Союз ветеранов АТО.
— Что это за проекты?
— У нас есть клубы военно-патриотического воспитания, жены солдат, вдовы погибших, бойцы, ставшие на войне инвалидами… Государственной помощи практически нет. Она уходит каким-то организациям, устраивающим на улицах городов шествия «бессмертных полков».
Но ничего, мы справимся.
— Когда вы все успеваете — и консервы делать, и молодежь воспитывать, и инвалидам помогать? Еще и на семью время находите.
— Война этому учит. Был такой случай. Ехали мы на какое-то задание. Смотрим: недалеко от дороги полевая кухня — повар обед готовит. Я попросил у него супу, есть захотелось. Похлебал супчика, поблагодарил парня, и поехали мы дальше. Буквально через полчаса возвращаемся, а повара уже нет в живых: прилетел снаряд и накрыл полевую кухню.
На войне таких историй множество. И там быстро учишься ценить каждое мгновение жизни. Вернувшись оттуда, никто не сидит сложа руки в ожидании, пока государство что-то для нас сделает. Каждую минуту нужно проживать так, чтобы она давала результат, оставляла след на земле.
4342Читайте нас у Facebook
