Ни Ельцин, ни Горбачев не предполагали, что Украина может выйти из состава СССР, — Леонид Кравчук
— Леонид Макарович, 27 лет назад начался новый отсчет в истории современной Украины. Что было самым важным и самым сложным для вас в тот период?
— В те дни ситуация сложилась очень непростая: митинги, забастовки, требования смены власти, которые выдвигали шахтеры Донбасса… Не видеть очевидное было нельзя. Но у разных людей взгляд на происходящее был разным. Это естественно.
Я очень хорошо понимал, какие процессы идут и в Украине, и в трещавшем по швам Советском Союзе. Встал вопрос: что делать дальше? Ответ находился на поверхности: если корабль под названием «Украина» не отделится сейчас, то потом он утонет вместе с эскадрой и ее флагманом. Однако нужно было решить еще одну сверхзадачу — как сохранить Украину и изменить жизнь людей к лучшему. В РУХе на эту тему говорили одно, коммунисты — другое, национал-коммунисты — третье, суверен-коммунисты — четвертое… Я постоянно думал: какую силу можно использовать, чтобы избрать правильный путь? Разумеется, главная сила — это народ. Но это общая фраза. А кто должен возглавить сам процесс?
Принял решение искать общий язык с РУХом и суверен-коммунистами (тогда в парламенте 370 из 450 депутатов состояли в КПСС). Но на чем строить взаимодействие и взаимопонимание между остальными политическими силами? Мы нашли. Это и решило все.
Когда я пришел в парламент 24 августа и увидел глаза сидящих в сессионном зале, то понял: представители самых разных политических сил и взглядов осознали, что обязаны объединиться ради главной цели — самостоятельности Украины. Они слышали и реагировали на каждое слово.
Однако независимость все понимали по-своему. Коммунисты — как обретение больших прав (использование Украиной в значительной мере своих ресурсов, налогов и прочего), но не отделение от Советского Союза. Они считали, что надо найти общий язык с центром в решении практических вопросов. Однако, побывав в Москве еще до путча, я убедился, что в составе СССР, даже с новыми правами и свободами, Украине оставаться бессмысленно.
А национал-патриоты (не все, но большинство) требовали полного отделения и строительства самостоятельного государства. То есть речь прежде всего шла о политической независимости. Решение этого вопроса стало самым сложным в моей жизни.
В Киев из Москвы приезжали переговорщики и от Ельцина, и от Горбачева. Они понимали, что страна уже неуправляемая, что надо менять подходы, философию управления государством. И тоже по-разному видели судьбу Украины, но никто из них не предполагал, что мы можем выйти из состава СССР.
Горбачев придумал вместо Советского Союза создать обновленную федерацию и организовал 17 марта 1991 года референдум. Кстати, большинство украинцев проголосовало тогда за федерацию. Однако мы предложили второй бюллетень с вопросом: «Согласны ли вы с тем, что Украина должна быть в составе Союза Советских суверенных государств на основе Декларации о государственном суверенитете Украины?» И получили намного больше голосов.
Надо было лавировать. Ведь все понимали, что Украина — это огромная сила: на нашей территории в ту пору насчитывалось полтора миллиона военнослужащих, 165 баллистических ракет, на каждой — пять ядерных боеголовок, а еще милиция, служба безопасности. Вся эта система в любое время могла заработать. А как — за или против? Любой неточный шаг был чреват протестом. И желающих использовать такой неточный шаг было очень много.
Поэтому я ежедневно встречался с руководителями депутатских групп в Верховном Совете, авторитетными людьми, неформальными лидерами. Мы дискутировали, выслушивали друг друга и искали взаимопонимание.
Итогом этой работы стала цифра 346, которая высветилась 24 августа на табло парламента. Столько депутатов проголосовали за независимость Украины.
— Вы не ожидали такого?
— Что будет конституционное большинство — нет. И коммунисты, и не коммунисты поняли, что другого пути не существует.
Читайте также: Леонид Кравчук: «Я буду стрелять в любого, кто придет в мой дом с целью меня поработить»
— Теперь поговорим о нынешней Украине. Некоторые эксперты и аналитики на вопрос о риске утратить государственность отвечали «ФАКТАМ», что он есть. Ваше мнение?
— И я скажу, что есть. И будет, пока мы не создадим нацию.
— Но она ведь еще куется.
— Это не нация. Нация — это когда люди сплочены общими намерениями и желаниями, сплочены духовно и политически. В Польше 96 процентов поляков с достоинством произносят: «Jestem polak». А у нас? Недавно мой охранник отдыхал в Запорожской области. Заговорил с женой и детьми на украинском, к нему подошли: «Ты куда приехал?»
Мы заблуждаемся, когда думаем, что все думают так, как надо Украине. Увы, это далеко не так.
Франко писал: «Дух, що тіло рве до бою…» Нам надо пройти очень большой путь, пока не появится национальное самосознание и гордость за то, что «я — украинец». Но как мы будем идти? Стихийно, как сейчас? Это затянется надолго. Или проводить единую и понятную для всех государственную политику? Послушайте, что иной раз говорит, скажем, депутат из восточной области…
— Реплики некоторых представителей центральных регионов также приводят в ужас…
— Этот депутат вещает (если он такое не будет говорить, то его ведь в следующий раз не изберут), что «Крым отошел к России, потому что так хотело большинство крымчан, и вообще это исконно русская земля, так сложилось исторически».
Тут надо признать, что, к сожалению, мы раньше вместо того, чтобы создать особые условия развития полуострова и дать ему больше прав и свобод в решении экономических, политических, культурно-социальных и других вопросов, хотели, чтобы все осталось как при советской власти, чтобы Крым все просил у Киева, в том числе и деньги из бюджета.
Мы оказались не готовы (и сегодня тоже не в полной мере готовы) к строительству нового государства в специфических условиях постсоветского времени, когда многие (и их процент до сих пор очень высок) несут на себе печать прошлого. Впрочем, прошлое — это еще полбеды. У них же еще антиукраинские взгляды. И пока такое будет, угроза утраты государственности существует.
Я получаю массу писем. Большинство упрекает: «Что вы наделали, надо было сохранить Советский Союз. Мы за последние годы обнищали». Людей понять можно. 65 процентов не в состоянии оплатить коммунальные услуги. Я сам хожу на рынок. Четыре года назад покупал мясо за 50—65 гривен, сейчас — за 130. Покупательная способность моей пенсии сократилась в четыре раза.
Как можно человеку говорить, что «все хорошо, потерпите еще»? Коммунисты призывали «потерпеть», теперь тоже призывают. А человек хочет прожить жизнь достойно. И это надо понимать. Что это понимание означает для власти? Ей надо пытаться жить так, как живут люди, чувствовать их настроение и чувствовать его в конкретных делах.
Я люблю наши Карпаты. Но они уже наполовину «облысели». При советской власти лес рубили: шахтам Донбасса нужна крепь. Теперь рубят все подряд. Я спрашиваю: можно остановить этот беспредел, если захотеть? Можно. Немцы подсчитали, что ежегодно мы теряем пять миллиардов долларов на таможне. При этом просим миллиард у Международного валютного фонда. Почему мы не можем навести порядок в элементарных вопросах? Не можем или не желаем? И то и другое предполагает обновление власти.
Проблема войны и мира сложная, это геополитика. Но почему мы не наводим порядок на остальной территории? Почему у нас процветают бандитизм и воровство, почему человек не защищен? Мы 27 лет говорим, что страна находится в тяжелейшем положении. И все никак не выйдем из него. Я пересказал вам слова людей, которые пишут мне письма. Если власть знает основные болевые точки страны и не может их решить, значит, такая власть никуда не годится.
— Тем не менее я верю в свою страну.
— Это правильно. Мы неистребимы. Кто только не хотел нас извести. Были и голодоморы, и репрессии, и войны. А мы живем.
Да, в каждом из нас есть дух великого движения вперед. Но мы должны заняться очищением авгиевых конюшен, очистить страну от швали, не давать власть людям, которые не хотят и не умеют управлять, а думают только о себе. И Конституция, законы, наша воля позволят нам это сделать, надо только очень захотеть, стиснув до боли зубы и кулаки…
— С таким неочищенным от прошлого и засоренным современным «мусором» сознанием можно успешно строить новое государство?
— Да, но сначала надо собраться и вместе сделать генеральную уборку, а только после этого начинать строить новое государство. В доме может успешно править тот, кому верят жители. Так и в государстве.
У нас же пока так: один шагает вправо, другой влево, у третьего вообще «моя хата с краю, что я могу, я маленька людина?» Яка маленька? Майданы показали, на что способны обычные люди.
Я не хочу новых революций и смертей. Можно идти другими путями. Например, надо продолжать искать национального лидера, которому люди поверят, тогда все перемены могут пройти бескровно.
Во время революций, войн, репрессий, голодоморов Украина потеряла, по моим подсчетам, более 12 миллионов человек. С 2014 года на Донбассе погибли свыше десяти тысяч, плюс около двух миллионов переселенцев. Как с этим жить?
У многих украинцев в глазах злоба и агрессия. Они не воспринимают крикливого оптимизма, митинговых лозунгов.
Впрочем, не все так безрадостно. Я каждый год перед праздником собираю ровесников независимости. Они задают вопросы, я отвечаю. А потом прошу: «Ответьте сами так, как вы понимаете». Молодежь мыслит по-другому. У них иная самооценка. Растет поколение, для которого слова «я — украинец» не пустой звук. Вот показатель, что страна меняется.
Однако у нас 14 миллионов пенсионеров. Есть села, где нет ни больницы, ни аптеки, ни соцработников.
Я к чему это говорю? Не надо видеть все исключительно в черном цвете. И только в белом тоже не надо. Надо видеть реальную картину. Иначе у нас не будет никакого плана решения проблем. Тот, кто не может преодолеть в себе эйфорию, бравирует «победами» в это тяжкое время, не должен мешать реалистам.
Читайте также: Леонид Кравчук: «Пока власть будет продолжать спать в одной кровати с бизнесом, порядка в стране не будет»
— Не праздничный получился разговор…
— Лучший способ праздновать — решить нерешенные вопросы, а не «забыть» о них и со светящимися глазами говорить о великих победах. Тем более, когда их нет. Пусть говорят люди, говорят по праву хозяев страны. А чиновник пусть молчит, когда сказать ничего толкового не может.
— В прошлом году тема вашей пресс-конференции накануне праздника звучала так: «26 лет спустя. Где Украина сегодня?» Где Украина спустя год?
— Бесспорно, есть достижения: укрепилась армия, к нам начали с пониманием относиться в Европе, нам прямо говорят, что двери НАТО для Украины открыты. Плюс мы наконец освободились от законов, где Украина названа нейтральным государством, и системно решаем вопрос энергетической независимости от России. Помню, когда я был президентом, как-то вышел на улицу — кругом темно, фонари не горят. Россия лишила нас тогда нефти и газа, остановились электростанции. Теперь мы перешли эту линию.
Но, если поставить на весы сделанное и несделанное, пропорции плохие. Скажете, это критика? Нет, оценка реального факта. Никто не поверит, что Кравчук против Украины. Я люблю нашу страну. Но чем больше ее любишь, тем больше хочется, чтобы она стала лучше. А для этого надо много работать.
А тем, кто не умеет работать, лучше уйти, без настоятельных просьб народа. Да, мы делаем только первые шаги. Но говорить, что у нас все хорошо, несолидно и некорректно. Никогда не буду воспринимать любого, кто скажет такое. Потому что это просто стыдно.
Поэтому завершу вот чем. У нас впереди очень сложные выборы — президента и Верховной Рады. Единственное, о чем хочу попросить читателей вашей газеты, которую очень уважаю, — чтобы они на этот раз не ошиблись. Это может быть последняя наша ошибка на пути к построению новой Украины.
Я снова возвращаюсь к вопросу об угрозе для Украины. Силой победить Россию мы не сможем. Только дипломатия, только политика, только решение внутренних вопросов — экономических, социальных, культурных и далее по списку. Тогда мы скажем, что мы — народ, как говорил Франко, «що в гору іде, хоч був запертий в льох».
— Честно говоря, очень хочется, чтобы те, кто сейчас живут в «Л/ДНР» и Крыму, поняли свою ошибку, когда радовались отделению от Украины.
— Вот! Словами их не убедишь. Надо, чтобы они увидели: какой была Украина и какой стала.
Напомним, ранее Леонид Кравчук объяснил, почему Россия добровольно вернет Крым Украине и рассказал, как можно реинтегрировать Донбасс
* Фото Сергея ТУШИНСКОГО, «ФАКТЫ»
1867Читайте нас у Facebook
