Сестра Надежды Савченко рассказала «ФАКТАМ» подробности пленения отважной летчицы сепаратистами
Об офицере украинской армии Надежде Савченко «ФАКТЫ» писали пять лет назад. Тогда Надя, единственная на курсе представительница прекрасного пола, с успехом окончила Харьковский университет воздушных сил имени Ивана Кожедуба. Решив связать жизнь с военной авиацией, девушка прошла армейскую школу воздушно-десантных войск, отслужила в Ираке и лишь с третьего раза таки стала курсантом этого университета…
На прошлой неделе Надежда вновь оказалась в центре внимания СМИ. Правда, на сей раз повод был отнюдь не радостным: когда она, добровольно поехавшая в зону АТО, из места дислокации батальона «Айдар» отправилась за ранеными бойцами, ее захватили представители так называемой Луганской народной республики…
На днях в сети появилось видео с допросом Надежды Савченко. По сложившейся в последнее время традиции в «общении» с украинским офицером принимали участие и российские журналисты. Кремлевская пресса тут же окрестила старшего лейтенанта, штурмана-оператора вертолета Вооруженных сил Украины, снайпером, якобы причастным к убийству двух российских журналистов.
«ФАКТАМ» удалось связаться с Надиной сестрой Верой, которая в то время находилась в зоне АТО в Луганской области. На днях она вернулась в Киев.
— Я приехала в гости к сестре в начале прошлой недели, — рассказывает Вера Савченко. — Батальон «Айдар» дислоцировался возле поселка Счастье, что в Луганской области. Недалеко от него есть гольф-клуб, на территории которого располагались наши разведчики. Утром во вторник Наде позвонил комбат и сказал, что в гольф-клубе стрельба, противник напал на наших разведчиков, есть раненые. Мы сели в мою машину и поехали за пострадавшими. Вслед за нами должно было выдвинуться одно из подразделений батальона. Бой шел примерно в километре от того места, где находились медики. Я успела сделать две ходки, вывозя получивших ранения бойцов, а Надя с экипажем БТРа отправились к гольф-клубу за другими ранеными. Но проскочив нужный поворот, ребята нарвались на засаду. Их обстреляли, а БТР вывели из строя.
— Как вы об этом узнали?
— Надя позвонила мне на мобильный и попросила максимально быстро приехать. Нужно было забрать троих «трехсотых», то есть раненых. Я поехала в сопровождении двух БТРов. Из-за бездорожья мы плелись со скоростью пять — десять километров в час. Когда сестра позвонила во второй раз, я по ее голосу поняла, что она тоже ранена. Чтобы быстрее добраться до наших, мой автомобиль решили вести бойцы «Айдара», а я осталась с основной колонной. Пока мы таки доползли, их всех — и Надю, и двух отправившихся на моей машине майдановцев, и раненых бойцов — взяли в плен. Потом мне рассказывали, что они забаррикадировались в каком-то доме и до последнего отстреливались. Им на помощь бросились десантники. Но силы были неравными. Противник начал бросать гранаты. И когда боеприпасы закончились, «айдаровцам» пришлось сдаться.
— У вас тоже военное образование?
— Нет, сугубо гражданское, работаю архитектором. Я обожаю Украину и категорически против того, чтобы гибли люди. Как-то мне на глаза попались советы, как быть, если попадаешь под обстрел. Там было написано: мол, если вы слышите свист пули, это хорошо: она прошла мимо. А в случае начала стрельбы нужно спрятаться туда-то… Тогда я пробежала глазами эти строчки и подумала: «Ерунда какая-то!» Но оказавшись в самом эпицентре боевых действий, очень порадовалась, что в свое время таки не поленилась прочесть показавшиеся нелепыми советы. Ведь теперь мне самой довелось попасть под обстрел и на личном опыте убедиться, что такое пули, свистящие возле самого уха. Помню, залегли в поле. Я сначала не особо боялась, ведь рядом были бойцы, комбат, да и пули свистели мимо, попадали в землю. А потом они стали ложиться все ближе и ближе. Кто-то из мужчин сказал: «Пристрелялись, гады. Нужно менять дислокацию».
— Бронежилет-то у вас хоть был?
— Сначала не было, но потом ребята дали и бронежилет, и каску. Тут такое положение дел, что каждый находится по сути на самообеспечении. По этому поводу даже грустно шутят: «Каждый баран сам отвечает за свои яйца». Помогают все — друзья, родственники, волонтеры. Тепловизоры привозят, каски, бронежилеты… Я же как приехала, так и ходила — в летней камуфляжной одежде, которую часто носят грибники или рыбаки, и в обычных мокасинах.
— Чем вы, сугубо гражданский человек, занимались в зоне АТО?
— Помогала чем могла. Например, перегоняла машины. Как-то наша колонна шла по «зеленке»(на армейском жаргоне — лесистая местность, густые заросли. — Ред.) в направлении линии фронта. Вдруг началась стрельба, полетели трассирующие пули. Теперь я знаю, что это такое — пули светятся. И они летели прямо на меня! Хоть у автомобиля и были бронированные дверцы, я выпрыгнула из машины и скатилась в кювет. Смотрю, а в метре от меня лежит боец-«айдаровец», Рустам. В него попала разрывная пуля, и от головы не осталось ничего… Понимаете?! Я, человек который еще вчера проектировал коттеджи и занимался интерьером, увидела, как одному из ребят снесло голову…
— По поводу Нади с вами не связывались?
— Сначала сепаратисты позвонили на мобильный одному из наших командиров. Попросили на время прекратить огонь, чтобы «элэнэровцы» смогли забрать своих раненых и убитых. Они действительно понесли очень серьезные потери, поэтому им предоставили такую возможность, хоть у нас и было серьезное преимущество. Руководство пошло на это, поскольку в плену были наши бойцы. Сепаратисты же, воспользовались этой возможностью, чтобы заодно еще и подтянуть подкрепление. Собрали «двухсотых»(убитых. — Ред.). Знаю, что с дерева сняли руку одного погибшего, поскольку больше забирать было нечего… Мы тоже собрали своих погибших — 15 человек, большинство из которых были ВДВ-шники. В результате этих боев «Айдар» продвинулся к поселку Металлург. Чуть позже туда подошли и другие украинские части.
— А сестра о себе никак не давала знать?
— Честно говоря, сначала я думала, что Надя погибла. Ее мобильный не отвечал: то был вне зоны доступа, то механический голос советовал мне перезвонить позже… Можете себе представить, в каком я была состоянии, но, тем не менее, попыток дозвониться не прекращала. А потом вдруг трубку сняли, и какой-то мужчина произнес: «Служба забоя домашних животных». Дело в том, что в телефонной книжке сестры я записана как Хомячок, это мое детское прозвище. Не растерявшись, я предложила обменять наших бойцов на их «домашних животных». Та сторона была в принципе не против, но попросила организовать им телефонное «свидание» с теми, кто был у нас в плену… Мне же по телефону то и дело сыпали угрозами: мол, вырежем все ваши семьи, как вы вырезали наши
— Лично с Надей поговорить так и не удалось?
— В этой суматохе куда-то делся мой телефон. Когда я его все-таки нашла, то увидела пропущенный звонок от сестры и sms-ку. Она точно была написана Надей! Дело в том, что еще перед АТО мы с сестрой были и в Славянске, и в Краматорске. Хотели сами посмотреть на то, что происходит на востоке. Увидели там и простых россиян, и людей, скажем так, со специальной подготовкой. Но также и местных жителей, которые поддерживали Антимайдан… В целом же — обычные ребята, веселые, даже замуж звали. Так вот, Надя в сообщении написала, что там, где она находится, есть точно такие же люди, как в Краматорске. То есть речь шла о том, что знали только мы с ней. А потом сестра позвонила с номера начальника разведки сепаратистов Владимира. Сказала, чтобы я не волновалась и уезжала в Киев. Мол, помочь ей все равно не смогу, поскольку начинаются политические игры. Но разве я могла ее бросить? Да и машину мою забрали сепаратисты: ее, по словам Нади, сейчас «используют в целях ЛНР».
Кстати, этот Владимир очень Надю мою зауважал. Сначала думал, что она какая-то фашистка, но затем, пообщавшись с ней, свое мнение изменил. Он сам украинец, луганчанин. Я у него по телефону поинтересовалась, почему они не со всей страной. Так он мне ответил, что его земля в Луганске. Мол, мы не лезли к вам, а вы не лезьте к нам.
Еще до известия о том, что сестра жива, наши ребята обнаружили место, откуда работал снайпер противника. И на том месте нашлась сумочка для документов, которую мне мама шила. Эта сумочка была в принадлежавшей мне машине, захваченной сепаратистами. Снайпер складывал в мою сумочку свои вещи… А в окопах противника было очень много оружия, в том числе и бронебойного, которого в Украине раньше и не видели. Теперь оно на вооружении бойцов «Айдара».
— Скажите, а другие пленные тоже выходили на связь?
— Нет, но они все живы. И те двое бойцов, которые поехали в моей машине за Надей, и другие раненые. В расположение батальона приезжал и советник Президента Юрий Луценко, и секретарь Совета нацбезопасности Андрей Парубий, но подвижек в процессе подготовки обмена пленными пока, увы, нет.
Тем временем в Министерстве обороны обещают, что освобождение летчицы Надежды Савченко, которая вместе с другими солдатами попала в засаду возле города Счастье, вот-вот произойдет.
«В большинстве случаев идет вопрос об обмене. Министр занимается всеми вопросами лично. Недавно был у него на совещании. На столе министра лежит одна из папок по Надежде Савченко. Освобождение должно быть в ближайшее время», — заявил руководитель управления прессы Минобороны Богдан Сенник.
20126Читайте нас в Facebook
