Мама Надежды Савченко: "Сыновья российских матерей, отпущенные нашими властями, уже дома. И я хочу увидеть дома свою дочь"
Недавно в Советском районном суде города Воронежа рассматривалось дело лейтенанта Вооруженных Cил Украины Надежды Савченко. Ее боевики пленили в Луганской области, а затем незаконно вывезли в Россию, где она уже более двух месяцев находится в СИЗО. 30 августа срок содержания летчицы под стражей истек, и ее защитники, собравшие немало доказательств того, что Надежда не виновна в смерти двух российских журналистов, надеялись на ее освобождение под залог. Однако Советский райсуд («самый гуманный суд в мире») продлил арест украинскому офицеру до 30 октября 2014 года. Более того, Савченко назначили психиатрическую экспертизу в институте Сербского, а в возбуждении дела об ее похищении отказали. Мама Надежды, Мария Ивановна Савченко, обратилась с письмом к российским матерям и Владимиру Путину. Просит, чтобы ее дочь отпустили.
В редакцию газеты «ФАКТЫ» Мария Ивановна пришла в белой рубашке, на которой вышита фотография ее старшей дочери Нади. Рассказала, что эту вышиванку ей прислали из Харьковской области. Местные мастерицы вышили их целых три — для всех Савченко: мамы и двух дочерей, Веры и Надежды.
— Я побывала на празднике первого звонка в одной из киевских школ,— рассказывает Мария Ивановна Савченко. — Сначала перед детьми выступила директор, а потом дали слово мне. И я чуть не расплакалась! До того стало грустно и обидно, что наши детки такие светлые и радостные, а эта сволочь пошла на нас войной… Директор мне говорит: мол, Мария Ивановна, вы же крепкая женщина, держитесь. А я голову подняла, смотрю в небо и губы закусываю, чтобы слезы не текли…
— Так вот в кого пошла характером Надежда…
— Старшую дочь я родила в 43 года, как и моя мама — меня. Детство мое пришлось на военные и послевоенные годы. В то трудное время всего пришлось добиваться самостоятельно: помочь мне было некому. Поэтому и своим девочкам я всегда говорила, что нужно учиться, поскольку без знаний в жизни будет трудно. Сейчас смотрела на деток на школьной линейке и радовалась: какие они все красивые в вышиванках… Вспоминаю, как и мы в далекое советское время были украинскими патриотами. Во многом благодаря нашей первой учительнице. Она, кстати, до сих пор жива, скоро ей исполнится 93 года. Мы с ней недавно виделись, и она плакала — так переживает за Надю…
— Вам-то удалось со старшей дочерью хоть поговорить?
— Нет, российские следователи запрещают. А вот письма от Надюши адвокаты ее передавали. Младшая дочь Вера сначала мне их не показывала: не хотела расстраивать. Надя писала, что когда ее взяли в плен, то сильно били прикладом автомата по голове, плечам и коленям. Издевались свой над своим — украинцы… Рассказывала, что парню с оружием было лет двадцать от роду и она запросто могла бы вырвать у него автомат и застрелить. Но совесть не позволила, ведь дочка давала клятву защищать украинский народ… А еще говорит, что если бы у нее была граната, то в плен бы она не попала… Перед отправкой в Россию Надю неделю держали в какой-то гостинице. Там ее постоянно охраняли несколько автоматчиков, так они даже форточку открывать не давали. А то, что сейчас с Надюшей происходит, — это вы и без меня знаете. Вывезли в Россию, держат в СИЗО, а теперь еще и в психушку поместить хотят. Валерию Новодворскую вон уже вылечили!..
Еще Надя пишет, что раз в день ее выводят на час «погулять». Пространство для прогулки — высокие бетонные стены, а сверху — железные прутья. Российский адвокат говорил, что местные женщины-заключенные относятся к моей дочке уважительно. Может, за то, что она военная летчица, а может, за то, что она не прогибается перед тюремщиками. У нее в камере есть вода, душ. Телевизор поставили; правда, только с российскими каналами. «Сидит» Надя одна, хотя камера рассчитана человек на пять. Какая-то женщина из Николаева передала ей книги: Лину Костенко, Василя Стуса, «Как тяжело быть богом» Стругацких… Так дочери их не дали! Сказали: мол, это украинские книжки и наша цензура их не проверяла. Мы их язык понимаем, а они наш — нет. Балбесы. И Надя тоже так говорит…
«Надя всегда была моей радостью, а сейчас вот о ней вся моя печаль…»
— А кто передал Надежде футболку с украинским тризубом, в которой она была на недавнем судебном заседании?
— Надюша попросила об этом Веру, а та через кого-то передала. То ли через консула, то ли через адвокатов.
— Мария Ивановна, что вы написали в своем письме президенту России?
— Как отца, у которого болит сердце за своих детей, просила отпустить Надю. Мой муж умер, когда ему было 73 года, а мне сейчас идет 77-й год. Вот я и написала, что дочь — моя надежда и опора в старости, поэтому прошу отпустить ее ко мне, старушке. Надя всегда была моей радостью, а сейчас вот о ней вся моя печаль…
А еще я обратилась к матерям России, переживающим за своих детей так же, как и я. Просила их помощи в том, чтобы моя Надя вернулась в Украину, как вернулись в Россию отпущенные нашими властями российские десантники: «Ваши сыновья уже дома, и я хочу увидеть дома свою дочь. Она, бедная, три месяца находится в плену…»
К Наде в Воронеж хотела поехать младшая, Вера, но ее в последний момент отговорили. Мне позвонили из нашего МИДа и сказали, что Верочку могут в России арестовать… В Воронеж несколько раз ездили наши депутаты. Возле следственного изолятора, развернув флаг Украины, они пели украинский гимн. Сначала их не хотели пускать на территорию СИЗО, но после «Ще не вмерла України…» сразу открыли ворота. Так депутаты и внутри начали митинговать! Их раз восемь от стены здания отгоняли, а они все пели и скандировали: «Надя, мы с тобой!»
— В соответствии с российским законодательством иностранные юристы не имеют права быть участниками судебных процессов, — подключается к беседе известный киевский адвокат Виктор Чевгуз. — Поэтому было принято решение привлечь к делу Савченко российского адвоката Марка Фейгина, а он уже задействовал своих коллег Никиту Новикова и Николая Полозова. Они защищают интересы Нади в России. По поводу ее невиновности в гибели двух российских журналистов — специального корреспондента ВГТРК Игоря Корнелюка и звукооператора этой же телекомпании Антона Волошина. А собирать доказательства по этому делу нужно в Украине. Поскольку Фейгин, Новиков и Полозов не имеют права работать у нас, а я — в России, мы решили объединить наши усилия. Здесь я имею доступ к делам, касающимся судьбы Надежды. В частности, Генпрокуратура расследует обстоятельства гибели российских журналистов. И как только я получу подтверждение непричастности Нади к этому делу, я легализирую полученные доказательства и передам своим российским коллегам. Второе — уголовное дело по факту о похищении украинской летчицы. При этом, напомню, россияне еще и обвиняют ее в незаконном пересечении их границы. Мы докажем, что она сделала это не по своей инициативе. Просто Путин и его спецслужбы решили разыграть карту, повесив на Савченко убийство двух российских журналистов.
Фото Сергея Даценко, «ФАКТЫ»
6176Читайте нас в Facebook
