Андрей Антоненко: «Пусть теперь те, кто придумал нашу историю, думают, как будут из нее выходить»

«Правоохранители во главе с Аваковым знали, что мы ни при чем, еще тогда, когда закрутили всю эту историю»

— Андрей, вопрос, кто именно убил Павла Шеремета, до сих пор остается без ответа. Что вы почувствовали, когда 20 мая этого года на пресс-конференции президент Зеленский сказал, что он не знает, кто это сделал и что нет стопроцентных доказательств — виноваты вы трое или нет?

— Во-первых, здесь я с президентом полностью солидарен, так как тоже не знаю, кто совершил это ужасное преступление. Хотя прошло почти пять лет со дня убийства. Во-вторых, считаю, что он понимает, что Аваков втянул его в грязную игру. Правоохранители во главе с Аваковым, знали, что мы ни при чем, еще тогда, когда закрутили всю эту историю.

Что касается моих чувств, это возмущение, конечно. Когда Аваков и компания уверяли народ, что якобы у них доказательств более чем достаточно (например, на брифинге правоохранители отчитались, что отработали 20 000 часов видео и почти 44 000 абонентских номеров, допросили более трех тысяч человек, провели 180 следственных действий и назначили 106 экспертиз. — Авт.), а через полтора года оказалось, что ничего на самом деле нет.

Без сомнений, это дело сфабриковано. И по закону они должны за это ответить. В Уголовном кодексе есть статья «Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности следователем, прокурором или другим уполномоченным на то законом лицом» (это статья 372; наказание — ограничение свободы на срок до пяти лет или лишение свободы на тот же срок. — Авт.). Хотелось бы, чтобы те, кто сломал судьбы нам — людям, непричастным к этому преступлению, не просто были освобождены от должностей (это слишком легко, они снова где-то пристроятся), но и прошли тот же путь, что и мы — психологические издевательства, лишение свободы, разлуку с родными. Может, тогда поймут, что натворили.

— Очевидно, когда вас арестовали, вы и ваши родные были шокированы.

— Шок был нереальным.

— Как складывался ваш обычный день в следственном изоляторе? Чем занимались? Как вели себя по отношению к вам работники изолятора? Они понимали, что вы, как говорится, «не при делах»?

— Так точно. Что касается отношения, то со стороны и арестантов, и тех, кто непосредственно работал в ИВС (изолятор временного содержания), было полное уважение и четкое понимание, что это клевета. А полиция вела себя странно: запрещали теплые вещи и средства гигиены, не пускали на свидание с родными.

— Неужели нельзя было передать даже какой-то свитер?

— Передавали, но, поскольку я военный (Андрей с июля 2017 проходит военную службу по контракту в Силах специальных операций ВСУ. — Авт.), у меня фактически нет гражданской одежды. Поэтому передавали, например, флисовые кофты, а их запрещали, мотивируя, что они не того цвета.

— Жестко. Какими были условия пребывания?

— Питание достаточно нормальное. Тем не менее похудел на 12 килограммов. Еще из-за стресса в первые две недели начали хрустеть все кости.

А с условиями, конечно, ужас. Окно формально есть, и даже большое. Но это два толстенных, где-то 15 сантиметров, оргстекла, внутри него решетки. Стекло замазано, ты неба не видишь вообще. Освещение днем слишком темное, как в купе поезда вечером. А ночью, наоборот, слишком яркое, чтобы комфортно спать. В общем, сейчас имею стандартный тюремный набор — проблемы с зубами (минус шесть зубов) и зрением. Зрение ухудшилось из-за того, что в камере маленькое пространство и темнота. Сейчас хоть немножко могу сфокусироваться. Первые дни после неволи меня так шатало, что приходилось пить сладкое, чтобы не потерять сознание. Два раза реально было…

Зимой там довольно прохладно. Они щели на зиму газетами затыкают, чтобы не сифонило, а летом газеты достают и открывают с той стороны фрамугу. Летом бывало и плюс 40.

— Сколько человек было с вами в камере?

— Сидели вдвоем.

— Вы знали о колоссальной поддержке людей?

— У меня был телевизор, потому знал. На Новый год у входа в ИВС музыканты устроили концерт — было очень круто, просто до слез.

Когда у людей шок немного спал, они начали все анализировать. Никто из тех, кто знает лично меня, Юлю и Яну, в это не поверил, потому что было очевидно, что это все ложь, на видео не мы, что это произвол со стороны государства, причем сознательный. Вопрос: зачем и за что? Ну зачем — мы понимаем.

— И зачем?

— Аваков очень держится за должность. А президент Зеленский поставил ему задачу раскрыть это преступление. И вот они побежали докладывать, что все сделано.

«За многими следили, многих прослушивали. Вы об этом просто не знаете»

— На пресс-конференции Зеленский сказал: «Если осудили незаконно, то вы знаете, я буду серьезно говорить с Аваковым, может ли он остаться в такой ситуации. И он это знает и мы понимаем сложность этого процесса». То есть теперь Аваков «должен закончить дело Шеремета».

— Ну вот так.

— Когда все это произошло, вы были готовы к худшему варианту развития событий, то есть к лишению свободы на долгие годы?

— А почему я должен быть к этому готов, если ни я, ни девушки не причастны к убийству? Пусть теперь те, кто придумал нашу историю, думают, как будут из нее выходить.

— Многие уверены, что вас «назначили» виновными. У вас есть какая-то внятная версия, почему «выбор» пал именно на вас и девушек? Знаете, кто заказчик?

— Ну, оказались мы каким-то чудом в этом деле. Как по мне, это все направлено на дискредитацию Вооруженных Сил Украины.

— Но вы там далеко не на первых ролях.

— Объясню свое мнение. Я известная публичная личность в Силах специальных операций — занимаюсь их рекламой и рекрутингом. В этой среде меня знают очень-очень много людей. Плюс знают как музыканта. Юля довольно известный детский хирург. Яна — военный медик. Еще мы трое волонтеры, которые много раз ездили на фронт.

Кстати, у правоохранителей был целый кастинг тех, кого пытались привлечь к делу. И все непосредственно связаны с Вооруженными Силами — волонтеры и добровольцы.

— То есть были еще «претенденты»? На вашем месте могли оказаться другие люди? В эту историю мог попасть практически любой, более-менее похожий на тех, кто на видео?

— Именно так. Помните, сначала хотели повесить это все на супругов Грищенко (по подозрению в подготовке убийства жителя Ивано-Франковской области 24 сентября 2019 задержали участника АТО Владислава Грищенко, его жену Ирину — 5 ноября, они якобы сделали взрывчатку и 13 июля 2018 года прикрепили ее к машине жертвы, однако человек заметил взрывное устройство. Позже правоохранители сказали, что супруги похожи на тех, кто зафиксирован на видео у дома Шеремета. — Авт.), которые вообще оказались непричастными ни к чему?

— Помню. Кроме них, еще кто?

— Я был ошарашен, когда увидел фамилии. Не могу сейчас их называть. Кстати, тогда была проведена куча обысков у известных волонтеров, военных и ветеранов АТО. За многими следили, многих прослушивали. Вы об этом просто не знаете.

Например, меня прослушивали в 2018—2019 годах. Но летом 2019-го прослушка была снята. То есть получается, что мы уже не фигурировали в этом деле. Затем узнал, что за две недели до ареста вели негласные следственно-розыскные действия (НСРД).

— Вы ощущали слежку?

— Нет. А откуда я мог об этом знать и вообще почему должен об этом думать? Я нормальный законопослушный человек, у меня семья, работа, спорт, музыка. А оказывается, все это время за мной следили.

Когда мы знакомились с делом, я прочел один документ: «Просим разрешить НСРД, поскольку на данный момент, с учетом собранных материалов, нет оснований выдвигать подозрение». Он датирован 18 ноября 2019 года. Понимаете?

— Нет.

— И я не понимаю. То есть им надо было привлечь хоть кого-нибудь. Так и получилось. Кстати, Аваков заявил о нашем задержании, когда они даже еще к следственному судье не обратились. Разве это не давление на суд?

«Есть справка от врача, что функция походки не была нарушена, что я не хромаю и в 2016 году не хромал»

— Сначала следствие называло организатором вас, а мотивы указывало такие: «Увлекшись ультранационалистическими идеями, культивируя величие арийской расы, стремясь сделать свои взгляды объектом внимания общественности». То есть, простите, это нацизм.

— Они пытались выставить меня как нациста. Но где нацисты и где я? Что до культа величия арийской расы, это вообще бред. Я вырос в еврейском районе Киева Евбаз (Еврейский базар) среди евреев. У меня дед польский еврей. Видите у меня тату на ноге — звезда Давида. У меня есть футболки со звездой Давида. У всех нацистов такое, правда?

— Антон Геращенко утверждал, что вашей целью было создание «крайне резонансного события с целью дальнейшей провокации многочисленных акций протеста». Через некоторое время он уже рассказывал, что мотив немного иной — вообще дестабилизация ситуации в Украине. Именно поэтому, дескать, наиболее эффективным вариантом стало убийство публичного лица. Но дестабилизации не произошло. Непонятно также, к каким именно протестам должно было привести убийство, какова конечная цель такой дестабилизации и кто ее бенефициары.

— После того, как начальная версия развалилось, они придумали дестабилизацию. Это то же самое, как если понятия не имеют о мотиве, пишут «убийство на основе внезапной неприязни». Они уже открыто лепили горбатого, просто чтобы было хоть что-нибудь.

— Вы с Шереметом были знакомы?

— Я вообще не знал, кто он. Новость узнал из интернета. Меня это возмутило, я еще жене тогда сказал: «Офигеть, уже подрывают машины в центре города». Поскольку это произошло неподалеку от нашей детской поликлиники, добавил: «Слава Богу, что мы с детьми не пошли в поликлинику». Если бы я знал его, реакция была бы иной. Еще раз повторю для ваших читателей — меня возмутило, что взорвали машину там, где я хожу с детьми. И все.

— Почему, на ваш взгляд, на том «историческом» брифинге было столько сырых доказательств? Куда спешили правоохранители? Даже далекие от криминалистики люди понимали, что следствию не хватает аргументов.

— Это была некая попытка вместо правосудия сделать шоу. Чисто пропагандистская акция. На тот момент мало кто из следователей верил в нашу причастность. Они раньше проверяли меня исключительно на основании того, что мой телефон накануне находился на улице Гончара и я служу в ВСУ. Юлю — потому что она неподалеку работает и ездит в зону АТО. Все. Больше ничего на нас не указывало.

Затем о нас вспомнили и сделали так называемую психологическую экспертизу. Фейковую, понятно. И сказали, что психологический портрет (вдумайтесь!) мужчины на одном видео совпадает с психологическим портретом мужчины на другом видео.

Затем эксперт — британский тренер по каратэ Айвон Бирч — написал что-то о нашей походке. Но мы не знаем точно что, так как оригинал на английском потерялся. Его нет в материалах дела. Существует только какой-то украинский перевод, под которым стоит подпись Бирча, не знающего украинского языка. Насколько нам известно, его привезли тайно 11 декабря 2019 сюда, он поставил подпись, и так же вывезли обратно.

Эталонные видео (для сравнения были использованы оригиналы видеофайлов 2019 года, на которых якобы изображены настоящие Андрей Антоненко и Юлия Кузьменко. — Авт.) тоже исчезли.

Что им было делать? Не говорить же правду! Вот и сделали детективную историю, чтобы народ поверил. Кстати, еще же была байка о том, что я на Хeрсонщине, оказывается, подрывал электроопоры (21 ноября 2015 вблизи Чаплинки произошло два взрыва, были повреждены электроопоры. — Авт.) и дружу с гражданином по кличке Нацик, якобы организатором подрыва. А я там никогда не был. Да и Нацик со мной не был тогда знаком и в этом деле никак не фигурирует, даже в качестве свидетеля.

Наврали, что я жил вблизи места преступления. Ну, если улица Старовокзальная, где мы сейчас находимся, и улица Ивана Франко — это «вблизи», тогда следует подозревать 200 000 человек.

Кто-то придумал ересь о том, что человек на видео хромает, и на это, мол, «обратили внимание эксперты». Но в официальных документах экспертов ничего об этом нет.

— Вы хромали на самом деле?

— Никогда в жизни. Есть справка от врача, что функция походки не была нарушена, что я не хромаю и в 2016 году не хромал. Что самое интересное — человек на видео тоже не хромает. Почему это было придумано — не знаю.

«Своей цели постановщики шоу достигли»

— Геращенко говорил, что походку нельзя подделать, что это как отпечатки пальцев. Цитирую: «Основной аргумент — совокупность его телодвижений, отслеженных от и до, а также целый ряд других косвенных доказательств. Еще раз повторю: если бы эксперты не подтвердили, что походка Кузьменко и Антоненко схожа с походкой убийц, их никто не трогал бы, они жили бы и дальше своей жизнью».

— Да он всей стране это говорил. Кто проверял вообще мою походку? Не знаю даже, как это прокомментировать.

Даже безумную версию о «бермудском треугольнике» придумали. Что преступники где-то исчезли в районе дома, где я жил до 2006 года. А потом в суде мы увидели, что они никуда не исчезли и пошли в сторону Львовской площади. И судьи это заметили.

Следователи заявляли, мол, Антоненко живет неподалеку и в совершенстве знает местность. О'кей, давайте поговорим. Я здесь живу больше сорока лет. Да, идеально знаю местность. Вопрос в другом. Тогда зачем «разведчица»? Это первое. И второе. Почему люди пошли каким-то дебильными путями? Четко понятно, что они не местные. Я еще тогда говорил следователям: «Зайдите к моим бывшим соседям и просто спросите: „Как вы обычно ходите вот оттуда и туда?“ И вы увидите маршрут. А потом я скажу. И это будет то же самое, что и они говорили. Поэтому аборигены пойдут именно так, а не как-то иначе».

Затем облили грязью чету Грищенко, которые к этому делу никакого отношения не имеют. И наши дела не похожи совсем. От слова «вообще». Ничего общего, кроме слов «бомба», «магнит» и «никаких доказательств». Бомбы совершенно разные.

А наиболее гадкая манипуляция — это публично транслировать прослушку телефонных разговоров Юлии Кузьменко. Некие разговоры, где она, если прислушаться, ничего плохого не говорит. Немного странные вещи, как метафоры, говорят ее собеседники, а она — нет, даже отрицает. Но все СМИ написали, что она хотела обстрелять Киев «Градами» и похитить детей Маруси Зверобой. После чего в эфире у Шустера звучала ахинея, мол, мы впятером (вместе с Грищенко) «готовили теракты в Киеве и дальнейшую дестабилизацию».

Итак, своей цели постановщики шоу достигли. Народ услышал, что доблестный министр и заместитель председателя Национальной полиции — начальник криминальной полиции Коваль вместе с Геращенко и Шевченко избавили киевлян от опасности быть обстрелянными из реактивной артиллерии. Доказательства уже не требовались.

— Вы полиграф проходили?

— Нет. Мы не отказывались от полиграфа. Мы вообще ни от чего не отказывались. Но всегда требовали независимой экспертизы.

Мы отказывались от сотрудничества с Ирхиным (заведующий отделом психологических исследований Киевского научно-исследовательского института судебных экспертиз, бывший полковник милиции, именно он был председателем комиссии экспертов по идентификации походки и психологии. — Авт.), сфабриковавшим психологическую экспертизу, на которого потом комиссия Минюста наложила дисциплинарное взыскание. По сути, это фальсификация и отсебятина. Создана история, которую они подали в качестве доказательства.

— Сколько усилий потрачено на это все…

— Это ужас какой-то. Так сам Ирхин потом сказал журналистам: «Я вообще удивлен, почему мой вывод приняли в качестве доказательства».

— На мой вопрос о том, что «на видео мужчина и женщина почти одинакового роста, а на фотографиях, которых полно в соцсетях, Антоненко значительно выше Кузьменко», Геращенко ответил, цитирую: «Это не аргумент. У нас есть и другие фотографии, которые мы покажем позже. Там их рост практически одинаковый. Дело, конечно, в ракурсе».

— Геращенко выдумывает и манипулирует. Они на брифинге заявляли, что у них якобы есть что-то еще, причем много. За полтора года мы что-то увидели? Подтверждений того, о чем они говорили во время интервью, пресс-конференций и выступлений на телевидении, в суде нет.

Кстати, Борислав Береза тогда первый выложил сравнительные фото того мужчины и мои, взятые из соцсетей, сделанные в то же время, где видно, насколько я отличаюсь от него и по весу, и по телосложению, и по обличью. На брифинге они рассказали об антропометрических данных этих людей. Сначала говорили, что рост мужчины — 165−175 сантиметров с учетом обуви и головного убора. Когда меня привезли в ИВС, мой рост был 184−185 сантиметров в обуви. А на видео мужчина и женщина почти одинакового роста. Рост Юли — 166 сантиметров. Наша с ней разница в росте настолько очевидна…

О форме бороды писали, пожалуй, все. У меня есть фотографии, сделанные накануне убийства и на следующий день. Форма бороды совсем другая. На куче моих фото в разных ракурсах и при разном освещении — то же самое. У того человека выбритые щеки, борода-эспаньолка, из-под кепки выглядывают черные волосы. А у меня затылок и виски выбриты. Так что-то, что вам пытался доказать этот великий сыщик, — банальная выдумка.

Теперь сравните телосложение. Вот фото этого человека и мое. Почти в один день.

— Он сутулый, рыхлый какой-то, а вы спортивный.

— Посмотрите на бедра.

— Разница очевидна.

—  Еще у него плечи намного больше, чем у меня. У него ровные и квадратные, а у меня покатые, под наклоном. И моя шея намного длиннее.

— «Ракурс не тот».

— Да. И «игра света».

«Они заврались так, что уже не знают, что сказать»

— Полиция получила не все видеозаписи с камер на месте происшествия. Некоторые из них были изъяты Службой безопасности и исчезли. О «подчищенных» камерах первым рассказал Аваков в 2016 году. Он обращался к главе СБУ Баканову с просьбой провести служебную проверку и установить, кто снимал эти видеокамеры и почему записи не были переданы в полицию. Наверное, записи именно с этих камер наблюдения могут пролить свет на эту историю. Вы что-то знаете об этом?

— Думаю, если изъяты эти камеры, то там как раз четко видно, кто там, и что это явно не мы. Эти записи могут быть ключевыми. Однако в суд не представлено никакой информации о том, какие конкретно эти видео и почему они потерялись. Но из документов видно, что видео из метро потеряла именно полиция — следователь Бирко решил их поискать только через год, когда «поезд уже ушел» и видео стерли.

— МВД затем намекало на причастность к убийству сотрудников СБУ и на то, что у вас якобы есть контакты с ними. Аваков утверждал, что «в разговорах по телефону подозреваемые обсуждали между собой покровителя, который их должен вытянуть и защитить».

— Конечно, никаких контактов с СБУ у меня не было и нет. Я штаб-сержант Сил специальных операций. Чтобы попасть к нам на службу (поскольку сам непосредственно занимаюсь набором людей), надо столько проверок пройти. Если бы что-то было, у нас бы знали.

— Кстати, вы сейчас не уволены из армии?

— Нет, я действующий военнослужащий.

— То есть на вашей работе не было сомнений, что вы не преступник?

— Так точно.

— На ваш взгляд, почему после того громкого брифинга правоохранители вообще лишний раз не выходят с публичными заявлениями по делу Шеремета? Больше никакого шума не было. Им нечего сказать?

— Они заврались так, что уже не знают, что сказать. Уже через полтора месяца после брифинга Рябошапка заявил, что нет никаких доказательств, что мы — именно те люди с видео. Затем его освободили. Через некоторое время его бывший заместитель Чумак тоже говорил, что это дело не должно было быть в суде, так как доказательств нет. Ему предложили: «Так вы же привлекали к ответственности заведомо непричастных людей, идите в суд и скажите об этом». Он: «Ну, это же будет явка с повинной».

Прокурор Зузак, который нам кровь пил, отошел от дела вместе с группой прокуроров (20 мая 2020-го сменили группу прокуроров в этом производстве. — Авт.). Они понимали, что перспектив у дела нет. Было 200 томов дела, но новой группе передали только 38. Причем оттуда исчезли оригиналы эталонных видео и оригинал текста английского эксперта.

— Почему на вас вышли только в 2019 году? Что им мешало сделать это раньше?

— Ничего не могу сказать по этому поводу. Какие-то их игры. Мне трудно сказать, поскольку я от политики далек, кто кого и чем там шантажирует, кто кому какие условия ставит…

«У меня есть фото в соцсетях — это „мина“ стоит дома на полке на шкафу»

— К вам пришли с обысками 12 декабря 2019 или раньше?

— Когда был брифинг, одновременно проводили и обыски. Кстати, тогда Аваков всем объявил, что нас задержали, а еще не было ни решений суда — вообще ничего.

Я не был в тот момент дома. Был в отпуске, занимался своими делами, поехал в музыкальную школу позанимался. Приехал домой, а тут какие-то люди — начали мне что-то рассказывать о величии арийской расы и так далее. Просто жесть.

— Вы когда-то держали в руках взрывное устройство? Сможете отличить его мощность по весу и внешнему виду?

— Нет, я не знаток. Люди, которые занимаются взрывчаткой, долго этому учатся. Инженерные работы — это не мое. Если бы даже у меня сейчас была эта специальность или даже склонность к такой работе, какое это имеет отношение к 2016 году? Я в Вооруженных Силах с 2017-го.

Кстати, кто-то на моей странице в Википедии специально вносил изменения в биографию. Два раза залезали. Якобы я с 2014 года на войне, а из этого само собой следует, что умею работать с взрывчаткой.

— Как вы увидели, что кто-то залезал?

— Адвокаты обратили внимание. До этого в Википедии было написано, что я рок-музыкант, автор таких-то песен, доброволец — в 2016—2017 годах был водителем-санитаром Первого добровольческого мобильного госпиталя имени Пирогова (эта организация привлекает гражданских медиков-добровольцев и вспомогательный персонал к оказанию медицинской помощи в зоне АТО/ООС. — Авт.). Они это все стерли и написали, что я с 2014 года активно участвовал в АТО, причем в горячих точках, у меня ранения в ногу и я награжден именно в 2014 году орденом «За мужество». Ордена у меня нет и никогда не было. Вот мое фото 2019 года в парадной форме (военные всегда обязаны носить награды на «парадке») из личного дела с работы. Где у меня орден «За мужество»? Я тогда ездил на фронт петь песни.

А тот корпус мины МОН-50, который нашли при обыске, мне подарили при свидетелях. Есть люди, которые это видели. Тогда все таскали с фронта такие «сувениры». У кого их нет? У всех. Я эту пустую и абсолютно безопасную коробку от мины припер домой. Светлана хотела ее потом покрасить…

У меня есть фото в соцсетях — эта «мина» стоит дома на полке на шкафу. Просто как обычный декор. Это больным надо быть, чтобы хранить дома, где растут двое несовершеннолетних детей (сыну Вите сейчас 13 лет, дочери Варе 9 лет), настоящую мину. У меня дома еще есть каски и бронежилет. Я же военный.

Когда я внезапно вспомнил, что у меня на шкафу лежит эта коробка, сразу подумал: вот сейчас зайдут, ее увидят и такое начнется… Здесь куча людей. Что они подумают? А я буду стоять и рассказывать, что эта «мина» пустая? Так и получилось. Позвонил по телефону (когда задерживали Антоненко, он некоторое время мог пользоваться телефоном. — Авт.) брату жены: «Русик, забери от греха подальше эту коробку». Конечно, они сделали шоу, когда ее нашли. Потом раз — а она пустая.

Позже пошли разговоры, что у меня нашли половину боевой мины, а второй половиной взорвали авто Шеремета. Чтобы потом этот бред оправдать, какой эксперт рассказывал на камеру, что я якобы хотел распилить мину пополам. Как распилить мину? Какой ты эксперт, если такую ересь несешь? Еще говорили, что я не знал, что это бомба, и просто так пошел ночью ее закладывать. Если бы мне даже родная мать предложила прицепить кому-то под машину непонятную вещь, не стал бы этого делать.

Кстати, Геращенко ведь еще врал, что на месте взрыва нашли остатки гексогена (экспертиза не назвала взрывчатое вещество, потому что огонь уничтожил его полностью, а потом еще пожарные долго тушили водой автомобиль. — Авт.). В деле о типе взрывчатого вещества и близко нет ничего. Эксперты, даже специалисты из ФБР, говорили, что там везде нашли дифениламин, который не имеет отношения к мине МОН-50. Это просто еще одна манипуляция.

«Сначала меня называют организатором, а потом — раз, и уже нет»

— Сначала вы фигурировали как вдохновитель и организатор убийства. Затем вы трое числились как исполнители, однако потом в новом подозрении над вами в иерархии появились «неустановленные лица», «организаторы и руководитель организованной группы». Известно, кто эти тайные фигуранты и сколько их?

— Не знаю. Откуда я могу о них знать?

— Вам ничего не рассказывали во время следствия?

— О чем вы говорите? Ни слова, ни полслова. Не знаю, о чем идет речь. Это лишний раз подчеркивает: то, что они говорили на брифинге, — полная ложь. Сначала меня называют организатором, а потом — раз, и уже нет.

И кем только я там ни фигурировал — и организатор, и заказчик, и взрывчатку сделал, и транспортом обеспечил. Потом оказалось, что у меня — внимание! — элитная квартира в элитном районе и элитная машина (я видела и машину, и квартиру — до элитных им очень далеко. — Авт.). Это для того, чтобы очернить волонтеров. Смотрите, добрые люди, как волонтеры воруют деньги, которые вы им отправляете.

И еще момент. Я вообще сейчас вас в состояние шока введу. Когда Аваков объявил, что убийц нашли и задержали (но не было решения суда — это вообще нарушение Конституции, уже не говорю о презумпции невиновности), что они сделали дальше? Пошли к судье с бумажкой, где написаны основания для задержания меня и Юли: нигде не работают, имеют связи в криминальном мире, дома не проживают, скрываются от следствия. Как так можно врать? Юля действующий хирург, я действующий военный. Нас все знают. Думаете, полиция не осознавала, к кому они идут?

— На что они рассчитывали?

— Что народ все это проглотит. Но, слава богу, люди не смолчали. Общество за эти годы стало другим. Поэтому я просто безмерно благодарен очень многим — и тем, кто нас знает, и незнакомым, которые приходили на акции поддержки.

Когда я сидел в ИВС, услышал выступление одного чиновника, которого уволили из Нацсовета по вопросам телевидения и радиовещания. Они, когда их увольняют с должности, начинают рассказывать разные интересные вещи. Он заявил, что в начале этой истории им дали прямое указание «мочить в СМИ Антоненко, Кузьменко и Дугарь». Вот так. Но люди разобрались, что к чему.

Никто даже не сказал, как мы связаны между собой. Мы с Яной Дугарь познакомились в 2020 году. Я, когда первый раз услышал фамилию Дугарь, думал, что это какой-то мужик. С Юлей Кузьменко мы были знакомы в Интернете. Как-то один раз виделись. Даже не помню, где и когда была эта встреча. Кажется, в каком-то кафе. То есть знакомство чисто визуальное.

Мы увиделись во второй раз… Вот фото, где я стою с ее ребенком — это 21 июля 2016-го на моем концерте. Представьте себе 21-го мы играли концерт в поддержку Первого добровольческого мобильного госпиталя. О чем мы вообще говорим?

— Президент сказал, что «это дело не должно превращаться в сериал». Но это действительно сценарий для кино.

— Да. Но фильм будет ужасный и тяжелый.

— Когда вам изменили меру пресечения и отпустили под домашний арест, вы заявили: «Это маленькая победа в битве, но не победа в большой войне, которая еще впереди». Что происходит с вами сейчас?

— Из квартиры выхожу только с разрешения судьи. Например, к стоматологу.

«Никому не пожелаю такого испытания. Какой-то 1937-й год».

— Вы не сломались. А как это вообще можно выдержать? Где находили силы на борьбу?

— Это все они — мои дети и жена. За решеткой я каждый раз себе напоминал, что должен к ним вернуться.

— Как этот ужас перенесли дети?

— У них была безумная поддержка. Никто — ни ученики в школе, ни их родители, ни учителя, ни знакомые — не поверили в этот бред. Все звонили Светлане. Мои дети ходили с гордо поднятой головой. Чего им стесняться? Их отца облили грязью. И все. Но теперь им трудно понять, что полиция их защищает.

— 12 декабря 2019 президент выразил надежду, что на завершающем будущем брифинге назовут имя заказчиков убийства Шеремета. Верите, что будут наказаны настоящие убийцы?

— Не знаю. Понятно, что я сочувствую семье Шеремета. А про убийц это надо Авакова спросить. Мне кажется, что он четко знает, кто это и что это не мы. Почему и за что мучают нас? Это вопрос. Но если он действительно знает реальных преступников, значит, что он их покрывает и ему они нужны.

— Зачем?

— Не знаю. Это не ко мне вопрос. Могу ошибаться, но факт остается фактом — за наши с вами налоги полиция занимается постановкой шоу, а настоящих убийц не ищет.

— Сколько вы будете находиться под домашним арестом?

— Это решает суд.

— Может случиться, что снова вернетесь в ИВС?

— Это маловероятно. Во-первых, я режим не нарушаю. Во-вторых, для этого должны быть основания. А их нет. Уже и так понятно, что мы не причастны ни к чему.

Мы с женой надеемся, что мне как-то смягчат условия и я смогу ходить на службу и зарабатывать деньги для семьи.

— На что сейчас живете?

— Пока друзья помогают. Потому что Света потеряла работу, когда меня в ИВС перевели. Дети требуют внимания. А у нее график был такой, что она не могла ими заниматься.

— Ей тоже досталось.

— Это ужасно. Никому не пожелаю такого испытания. Какой-то 1937 год. К тебе вломились в жизнь и сказали, что ты готовил покушение на Сталина.

— И признайся в этом.

— Именно так это выглядело и выглядит. На самом деле мы еще не знаем, какие последствия для государства будут из-за этого длительного шоу. Потому что это дело уже вышло далеко за пределы Украины. Зачем они устроили такой позор именно для государства? Вот в чем вопрос, понимаете?

Читайте также: Зеленский допустил причастность контрразведки к убийству Шеремета

Фото со страницы Андрея Антоненко в Facebook