Сергей Гайдай: «Худший сценарий — это вывод российских войск и восстановление территории в границах, которые были до 24 февраля»

— Сергей Владимирович, мы за вами разговариваем вечером 11 апреля. Ситуация на Донбассе очень тяжелая. Количество авиационных, ракетных, артиллерийских обстрелов территории с каждым днем увеличивается. Коварный враг готовит мощный удар. Но ВСУ настроены дать ему отпор. По вашему мнению, увидим ли мы агонию русской армии?

— Уверен, что увидим обязательно.

— Вы каждый день общаетесь с нашими защитниками, дай Бог им сил. Какой у них настрой?

— Все защитники держатся, все мотивированы. А как может быть иначе, если, без преувеличения, позади них их семьи? Лучшей и большей мотивации нельзя найти. На нас наступают захватчики, и они понимают это даже несмотря на то, что пропаганда кому-то промыла мозг. А кто-то приехал исключительно грабить и убивать украинцев. Но мы понимаем разницу между нашей и их мотивацией. Либо стиральная машина с возможными какими-то деньгами, которые они украдут в чужом доме, либо собственная семья. Как можно победить не одно подразделение, не несколько батальонов, а всю страну? Мы вообще настолько сплотились за это время — реально через неделю стали нацией.

Читайте также: «Наши военные говорят, что выгонят рашистскую дрянь из луганской земли», — житель Лисичанска

— Когда все началось, у многих была паника. Как вела себя ваша команда?

— Конечно, сначала у людей был страх. Это совершенно нормально. Но большой паники как таковой не было. Объясню почему. Потому что на Луганщине война идет восьмой год. Сказать, что все привыкли к войне, — нет. К такому привыкнуть нельзя. Тем более что мы последние несколько лет все здесь развивали, восстанавливали, ремонтировали. На Луганщине уже начала вырисовываться такая замечательная картинка… И вот снова война. Был дан приказ на эвакуацию. Люди уехали буквально через несколько дней, кроме того костяка, который был нужен в начале. Потом мы выяснили, где кто находится, и раздали всем задания. Даже если кто-то уехал далеко на Запад Украины, все равно все дистанционно работают, все помогают. В любое время каждый на связи и всю необходимую работу выполняет.

— Но в последние недели стало очень жарко. Рашисты гатят по Донбассу всем, что у них есть.

— Сейчас ситуация следующая. Как таковой паники так же нет. Да, накопление сил идет не один день, не пару часов, а уже давно. Мы понимаем, что наверняка здесь действительно будет главное сражение за всю страну. Потому все готовятся. Соответственно, каждый на своем направлении. Дел слишком много. Мы занимаемся эвакуацией, гуманитарными грузами, контролируем, чтобы в больницах были лекарства, чтобы завозили дополнительные машины скорой помощи. Выезжающие в эвакуацию автобусы попадают под обстрелы — пробитые колеса, двигатели и т. д. Мои коллеги из других областей дают нам свой транспорт. Мы заменяем их школьными автобусами те, которые у нас выходят из строя. Люди работают прямо на грани. Это какие-то сверхчеловеческие возможности. Еще мы постоянно в связи с военными. У нас здесь есть разные подразделения: есть Нацгвардия, есть батальоны и бригады Вооруженных Сил, есть пограничники, есть Нацполиция. Всем нужно также помогать и автомобилями, и тепловизорами, и дронами, и квадрокоптерами. Сейчас все всё понимают и работают как единый механизм. Только проблему озвучили — она будет решена.

«В Горской громаде некоторые села настолько плотно обстреливаются, что трупы там лежат неделями»

— Недавно житель Лисичанска рассказал, что в городе нет врачей, скорых, спасателей. Если что-нибудь произойдет, нет специалистов, чтобы оказать медицинскую помощь. Какая сегодня обстановка в Луганской области?

— Мы эвакуировали большинство населения. В области осталось где-то до тридцати процентов от общего количества. Мы не останавливаем процесс выезда. Например, сегодня более пятисот человек были эвакуированы. Да, действительно, есть определенные проблемы, потому что не работают школы, детские сады, магазины и т. д., но больницы в Лисичанске и Северодонецке работают, скорые помощи ездят.

— Лекарства есть?

— Есть. Мы постоянно на связи с главными врачами. Если они понимают, что у них закончится, например, инсулин, который жизненно необходим людям, они заранее нам говорят об этом и мы через Минздрав или через волонтеров находим этот препарат и другие необходимые лекарства и завозим прямо в больницы. Есть несколько резервных автомобилей скорой помощи. Они стоят спрятанные. Если, не дай Бог, какая-нибудь машина выйдет из строя, чтобы не ждать, а сразу ее заменить. Мы завезли горючее. Его хватит на месяц, чтобы заправлять эти машины.

Читайте также: Мэр Ахтырки Павел Кузьменко: «Совещания провожу на улице, потому что городской совет взорван»

— Что с водо- и газоснабжением, с электричеством?

— Критическая инфраструктура полностью разбита вдребезги. Но ремонтные бригады все равно выходят и что-то ремонтируют. Исключительно в небольших микрорайонах Северодонецка и Лисичанска они смогли из каких-то лохмотьев где-то сделать небольшой круг, чтобы все-таки дать людям электричество или газ. Они приезжают — подстанция разбита. Только напрямую что-то скрутили, через полчаса-час снова «прилет» и уже разбита и та скрутка. Столбы разбиты, газораспределительные станции разбиты. То есть это огромная проблема.

Что касается гуманитарных грузов, мы постоянно завозим гуманитарную помощь в штабы. Конечно, если люди сидят где-то в укрытии (нет разницы бомбоубежище или какой-нибудь подвал), и никто оттуда не хочет даже выйти и с кем-то из нас связаться, то нам трудно находить таких людей. Но я постоянно обращаюсь к живущим рядом, чтобы они помогали нам и подсказывали, где же находятся люди, которые либо хотят уехать, но не знают куда и как, либо они остаются и им нужна гуманитарная помощь.

У нас идут активные боевые действия — все города и села обстреливаются полностью почти круглосуточно. К сожалению, в Рубежном вообще такая ситуация (половина города под орками, а половину наши контролируют, бои каждый день идут в самом городе), что мы не можем никого вывезти оттуда и никого там похоронить. Поэтому люди хоронят погибших прямо во дворах. Это очень ужасная ситуация. Но даже она лучше, чем то, что происходит в Горской громаде, где некоторые села настолько плотно обстреливаются, что трупы там лежат неделями. Никто не может их забрать, потому что туда постоянно прилетают мины или артиллерийские снаряды.

— 1 апреля мэр Рубежного Сергей Хортив открыто перешел на сторону оккупантов и снялся в их пропагандистском ролике с призывом к ВСУ сложить оружие. Вы видели такие его взгляды раньше?

— Раньше он рассказывал, как хочет работать на благо города и какой он весь из себя патриот. Я сейчас говорю без политики, но в той политической силе, от которой он стал мэром (Хортив сторонник ОПЗЖ. — Авт.) , в Рубежном пятеро коллаборантов, согласившихся сотрудничать с оккупантами. А этот Хортив не просто перешел на сторону орков, он выдает им украинских активистов. Эта история закончится для него очень плохо и очень быстро. Как-то так.

Читайте также: «У нас была тихая сдача Херсона», — жительница города рассказала о сопротивлении земляков оккупантам

— Понятно, что вы уже видели уже все. Что вас поразило за это время? Есть ли какие-то яркие примеры, когда человек остается человеком? Или, может, бесчеловечности.

— У нас каждый день проявления бесчеловечности. Приведу только один пример, когда 11 марта российский танк приехал и прямой наводкой расстрелял дом престарелых в Кременной. Сразу погибли 56 человек. А 31 марта в Лисичанске в частный дом, где проживала семья с двумя детьми — девочке год и семь месяцев, а мальчику восемь лет, прилетел снаряд. Детишек полностью посекло осколками. Девочка, к сожалению, не выжила, хотя врачи сделали все возможное.

Что касается человечности, то, что врачи остаются на своих местах (не все, многие уехали), то, что полицейские, рискуя собственной жизнью, ежедневно вывозят людей в эвакуацию, вот это и есть проявление человечности, патриотичности и героизма.

«Сейчас нужно вести себя как хирург»

— Вы прокомментировали недавно, что Россия не умеет воевать вообще. «Они хотят войны, потому что они — орки. Это просто больная орда, если хочет войны. Они получили войну, но воевать не умеют». Но, простите, рашисты уже оккупировали немало наших городов и сел. Надеемся, что временно.

— Конечно, определенные «успехи» у них есть. Но давайте сравним количество людей на территории раши и Украины, количество нашей и их техники. Это вообще совершенно разные весовые категории. Они называли свою армию «второй в мире». А мы сейчас ее называем «второй в мире после Чернобаевки».

Помните, как в 2017 году пропагандистка скабеева на своих ток-шоу рассказывала о фейковом приказе министра обороны РФ шойгу? Это якобы расписание дня псковских десантников: 6:00 — подъем; 7:00 — утренний туалет; 8:00 — завтрак; 9:00 — нападение на Украину; 12:00 — обед; 13:00 — взятие Киева; 18:00 — концерт газманова; 21:00 — салют. И что?

— И ничего!

— 22 февраля пропагандист соловьев заявил: «Мы здесь бровь поднимем — и Украина поймет все. И не нужно никаких иллюзий». Потом они обещали: «Мы через три дня захватим Киев». Ну, сегодня уже сорок седьмой день. И что?

У них у всех поменялась риторика. Более того, они уже меняют и свои цели. Это говорит о чем? Что они ничего не добились из того, что планировали. Никаких целей. Почему они тотально рушат Мариуполь? Потому что не могут захватить город.

Читайте также: «Я сидела в подвале и тупо ждала смерти. Понимала, что мы оттуда не выберемся», — Надежда Сухорукова рассказала об аде в заблокированном Мариуполе

Разбить русскую пропаганду можно только на одном примере Мариуполя. Во-первых, они надеялись, что их там выйдут встречать с русскими флагами и караваями. Этого не вышло. Во-вторых, я не понимаю, кого и от каких нацистов они пытаются там освободить, потому что Мариуполь был русскоязычным городом. В-третьих, пусть они вспомнят Сталинград, пойдут и спросят своих дедов и прадедов, если они еще живы, почему никто не покидал этот город и почему было такое сражение за него. Вот и все параллели. И кто тогда сегодня нацист и кто агрессор? Всему миру это известно, но россияне не хотят думать, вот в чем вопрос.

— Дикий оскал «русского мира» увидел весь мир. Оказалось, что военные страны с такой якобы великой культурой и духовными скрепами — это рашисты.

— Конечно. Основная масса населения, проживающего на территории России, это необразованные, темные, дремучие люди. У них нет никакой цели, никакого стимула для личного развития. Более пятидесяти процентов населения ходят до ветру, как говорят. В их деревнях стоят деревянные «избушки на курьих ножках», а туалеты на улицах. Там не знают, что такое газ. И это в стране, занимающейся добычей газа. Их мародеры в наших домах даже унитазы воруют, потому что они видели их только по телевизору. Там воспитывают людей, которым ничего по большому счету не нужно. Мизерный процент населения России путешествовал по Европе. Они не знают другой жизни.

Давайте вспомним советское время. Тогда также запрещали людям свободно ездить за границу, чтобы они не увидели, что жить можно иначе. Да и сегодня вся роскошь — Bentley, Rolls-Royce, бриллианты и т. д. — у них сконцентрированы в двух-трех крупных городах. Все остальное — сейчас там где-то 1960-е. А для невежественных и дремучих людей есть телевизор. Они круглосуточно слушают, что россия так мощная — просто караул, вот-вот весь мир ляжет перед ней. Но когда применили санкции, оказалось, что у них вообще ничего своего не было. Валенки, и все. Даже сорок процентов запчастей «Лады» — импорт. А это самое российское производство. То есть у них в ближайшее время остановится все.

— Рашисты используют мобилизованных с оккупированных территорий Донетчины и Луганщины как пушечное мясо. Знакомые жители Донецка говорят, что у людей нет никакого желания воевать за так называемую «днр» и за россию.

— Более того, особо не хотят воевать жители новых оккупированных территорий. Там люди воочию видели, что происходило за последние несколько лет в их городах и селах — сколько всего мы начали восстанавливать и ремонтировать. Конечно, в каждой семье есть свой подлец, есть и предатели. Есть и лузеры по жизни, считающие, что сейчас случился их шанс, один на миллион. Вот он — они могут получить какую-то должность. Это понятно. Но большинство хочет, чтобы как можно быстрее выбили орков и вернулась Украина. Они понимают, что они нормально жили, что их населенные пункты развивались, что никто им не мешал и никто не заставлял выстраиваться и стройными рядами идти в каком-нибудь направлении. Все были свободными людьми и спокойно работали.

— Вы недавно высказались: «От того, как будет развиваться это наступление на Донбасс, будет зависеть переговорный процесс». Сейчас у многих украинцев есть опасения, что наша власть пойдет на уступки на переговорах, если рашисты, не приведи Господи, выполнят задание кремля любой ценой окружить нашу армию на Донбассе, и тогда президент Зеленский под предлогом остановки боевых действий подпишет мирные соглашения на условиях врага, которые по факту станут сдачей страны. Такое может произойти?

— Давайте вспомним то, что произошло в начале войны. Президенту, его семье и, возможно, самым близким людям из его окружения Белый дом предлагал покинуть Киев. Зеленский мог бы работать в абсолютно нормальных и очень тепличных условиях. Но он отказался.

Что касается переговоров, не будет никаких уступок. Я просто знаю, что Зеленский на это не пойдет. Он уже не раз говорил, что никто территорией Украины торговать не будет. Худший сценарий — это вывод российских войск и восстановление территории в границах, которые были до 24 февраля.

— Напряжение сегодня слишком велико. Как вы его выдерживаете? Трудно вообразить ваш рабочий день.

— Могу вам сказать, что пока спасает работа. Просто абстрагировался от всего и занимаюсь исключительно делами. Тем более что на мне лежит огромная ответственность. Нельзя проявлять слабость и еще что-либо, потому что на меня все сейчас смотрят. Как подчиненные, так и жители области.

— О чем вы общаетесь с людьми? Что вам говорят, когда вы приезжаете, например, в какое-нибудь село?

— Это очень трудно. Лучше не общаться. Потому что это затягивает время. Лучше забрать людей, посадить их в автобус и вывезти в эвакуацию. Потому что каждый человек — это отдельная судьба, отдельная вселенная. Они могут неделями рассказывать, как они жили у каждого персональная трагедия. Сейчас нужно вести себя как хирург. Если хирург будет рыдать над каждым пациентом, когда он делает операцию, ничего толкового из него не получится. Поэтому нужно просто четко выполнять свою работу. Вот и все.

— Давайте пофантазируем. Если мы с вами будем общаться через год, о чем будем говорить?

— Если через год, то можем пообщаться о том, что мы получили после войны и как уже все началось меняться к лучшему.

— Надеетесь, что именно так будет?

— Да.

— А если буду брать интервью, например, через месяц? Вот накануне 9 мая, когда путин запланировал парад.

— Трудно сказать…

Читайте также: «На въезде в Бучу стоит легковушка с заминированным телом женщины«