«Я не ожидала, что у нас столько людей любят Украину», — жительница Херсона

— Людмила, сюжеты о том, как встречали ВСУ жители Херсона и области, нельзя смотреть без слез. Знаю, как вы с единомышленниками ждали, как боролись и работали ради Победы. Что вы лично ощущали в этот исторический день? Как это происходило?

— Накануне этих событий я выложила на своей странице в Facebook видео, где сказала только одну фразу: «В воздухе уже пахнет свободой».

У меня все началось обыденно. Мы с друзьями пилили дрова у двора — надо же готовиться к зиме. И тут кто-то сообщил, что наши уже вошли в город. Я сказала: «Пока не увижу, не поверю». Мы тогда ловили кацапский интернет с левого берега. Поэтому пошли туда, где он есть, чтобы почитать новости — это правда или слухи. Выяснилось, что это правда.

Когда на следующий день поехали на площадь Свободы и там увидели наших, была такая эйфория. Мы их ждали и дождались. Я, как и многие другие, сорвала голос от радости. В городе с первых минут и до сих пор машины ездят с флагами, люди обернуты в флаги, дети бегают с флажками, всюду поют украинские песни. Это действительно круто.

Я всем рассказываю о картинке, которую видела моя дочь. На встречу военным по площади бежал мальчик шести лет. Было видно, что ему тяжело, потому что он толстенький. Он задыхался, но, как заведенный, повторял: «ВСУ, ВСУ, ВСУ». Подбежал к нашему солдату, обнял его за ногу и застыл. У людей в этот момент стоял ком в горле.

У нас сейчас только увидят военных, сразу их окружают, обнимают, начинают что-то спрашивать. Каждый хочет поблагодарить их лично. Ребята устали от обнимашек, понимаете? Они тоже счастливы, потому что переживали, как их встретит Херсон. Херсон встретил как надо.

Мои дети живут в Шуминском микрорайоне, через который ВСУ входили в город. Внук не успел прибежать и пропустил первую машину, поэтому разрыдался. А военным, ехавшим на следующей машине, подарил желто-голубой мячик. Когда они посадили его к себе в кабину, это было счастье. Он теперь в восторге рассказывает, как встречал ВСУ.

На следующий день у меня был сюрприз — приехали Саша Погребиский, с первых дней вторжения защищавший страну, и известный киборг Сергей Танасов. Мы с ними ездили по городу.

До этого у меня была такая усталость. Не могла понять, что со мной. А сейчас мое состояние сравниваю с пополняющимся сосудом. Вот у нас сначала было сто процентов силы, а потом все меньше и меньше. Что-то положительное случилось, даже здесь в оккупации, — немного сил прибавилось. А сейчас из этого сосуда переливается. Это такой подъем.

Читайте также: «Думаю, честно будет сказать, что мы не знаем, когда закончится эта война», — Павел Казарин

Я раздала военным все мотанки, которые у меня были. Оля Чупикова — все обереги, которые сплела. Говорит: «Люда, я все раздарила». — «Ничего, наплетем еще». А Марина Пастернак за неделю связала 16 пар носков. Представляете себе? Плюс наши женщины вяжут сидушки военным, чтобы им было тепло. Ребята всегда говорят: «Нам ничего не нужно». Но все равно их буквально заваливают вкусностями, еще чем-нибудь. Потому что мы не знаем, как еще можем отблагодарить их. Я обнимаю их и говорю: «Спасибо». А они: «Это мы вас благодарим».

Саша Погребиский рассказал о звонке своему другу, которого развести на эмоции очень сложно. «Как ты?» — «Я устал плакать, настолько тепло нас встречают люди на Херсонщине».

— Какой период оккупации для вас был самым трудным?

— Вообще самым страшным было услышать, что кого-то из знакомых забрали на подвал.

Что касается периода, то не могу сказать. Наверное, когда мне написали, что началось контрнаступление. А у нас здесь стояла такая тишина-тишина. Ночью стреляли на той стороне. Мы это слышали. А тут вдруг — опа, и нас уже вызволили. Было громко, когда кацапы взорвали Антоновский мост уже окончательно.

Это ожидание было самым трудным. У нас представление какое? Раз контрнаступление, мы должны сидеть где-то под обстрелами по подвалам. Но орков как-то выгнали мимо. Нам повезло. Херсон находится в таком месте… Я всегда говорю, что оно или намоленное, или ведьм тут много. «Буде тобі, враже, як відьма скаже».

Читайте также: «Колаборанты, собирайте чемоданы, вам скоро придется убегать из Украины», — Дмитрий Гордон

— Как восстанавливается жизнь? Есть ли сейчас вода, газ, свет, продукты, что со связью?

— Сегодня мы вынуждены переключаться на мысли, как будем зимовать.

Сейчас из всех благ есть газ, и то в некоторых районах. И все. Люди молодцы. У кого есть генераторы, дают другим подзарядиться. В первый же день после деоккупации завезли Starlink. Их не хватает, конечно. Но они есть. Появилась мобильная связь, понятно, что не везде. И то не так, как было, — нажал кнопку и говори. Ее нужно поймать. С Интернетом пока проблематично.

Продукты у нас есть. Они и были. И привезут еще много. Рынки работают. Сегодня нам нужны хлеб и вода. А все остальное не нужно. Пусть лучше везут в села, где люди остались совсем без ничего. Кстати, констатирую такой интересный факт, что стоявшие раньше за кацапской гуманитаркой, первыми побежали за нашей.

Военные сказали, что заминированы многие технологические сети. Теперь нужно разминировать все, чтобы включить свет, воду и отопление. Еще есть информация, что кацапы взорвали два котла на ТЭЦ. То есть большой район города останется без тепла. Ну, как-нибудь будет. Главное, чтобы электричество появилось, пусть даже не круглосуточно.

Чтобы мы продержались зиму, нам нужны теплые вещи, фонарики, батарейки и генераторы.

Читайте также: «У жителей оккупированных территорий, которые сейчас радуются присоединению к России, от улыбок до слез будет очень короткая дорога», — Роман Бессмертный

— В каком состоянии рашисты оставили город?

— На самом деле разрушений немного, слава Богу. В начале марта был полностью разрушен крупный торгово-развлекательный центр Fabrika. А так только здания, где находились рашисты и коллаборанты, которые наши подрывали точечно.

А тому, что они у нас украли памятники Ушакову, Суворову, Потемкину, мы обрадовались. Ибо это было напоминание о «русской славе». Для изменника Сальдо, который у нас почти четыре каденции работал мэром, они были дороги. Но они не украшали город. То есть прекрасно, что орки унесли с собой то, что нам мешало.

Уверена, что теперь мы скорее переименуем улицы. Часто вспоминаю, как когда-то собирались переименовать улицу Московскую. Это был ужас. Старикам не нравилось название в честь известного мецената Фальц-Фейна. Они цеплялись за старое название. Вот и получили сейчас.

Очень надеюсь, что у нас будет больше украинскости. И это верно.

— Оккупанты отовсюду вывозят грузовиками ценности — книги, иконы, картины. Читала, что из Херсона была вывезена коллекция художественного музея — работы Айвазовского и Врубеля.

— Да они крали все, что можно и нельзя. Вывезли все пожарные машины, технику по ремонту электросетей, машины скорой помощи. Знаю точно, что на одной из станций скорой успели специально разобрать две машины, чтобы их не забрали кацапы. Не видела, но люди говорят, что в частных домах срывали даже пол.

Читайте также: «С Путиным все может произойти. А россиян нужно просто изолировать. К сожалению, это потерянная ветвь развития цивилизации», — Сергей Гайдай

— Как оккупанты вели себя в последние дни? Как они убегали?

— Они как-то быстро ушли. Будто растворились. Вот раз — и их не стало. Недаром же мы поем: «Згинуть наші вороженьки, як роса на сонці».

Но на рынках где-то за три дня до того, как нас освободили, появились персоны спортивного телосложения, среди них были и женщины. Мы их видели своими глазами. Сразу видно, что это не свои, что это переодетые кацапы. К примеру, есть рынок, через который всегда ездят машины. А они купили кофе, стояли посредине и кучковались. То есть вели себя не так, как местные жители.

Понятно, что есть опасения, что рашисты теперь будут уничтожать город. Но пока тихо. Ждем, что наши не остановятся и будут дальше освобождать территорию.

— Одна женщина из села в Харьковской области рассказывала, что те, кто очень тепло общался с оккупантами, после освобождения начали говорить: «Вы нас не так понимали. Мы всегда были за Украину». Наверное, есть такие и у вас?

— Конечно, не все коллаборанты уехали. Многие осталось. Некоторые, кто с криками «россия» бегали за этими кацапами, теперь пытаются общаться на ломаном украинском и ходят с желто-голубыми флажками. Наши стрессуют по этому поводу. А я говорю так: «Будем их сдавать СБУ и вообще все делать как надо». С кем-нибудь проведут беседы, кого-то посадят. Мы ведь здесь тоже не сидели сложа руки. Сейчас эйфория, но предстоит много работы.

— Правда ли, что орки минировали больницы, квартиры и даже тела?

— Такого не слышала вообще.

Знаете, скажу одно. Если вы читаете какую-нибудь ужасную новость со ссылкой на заместителя председателя облсовета Рыщука и депутата облсовета Хланя, сразу эту новость отвергайте. Они всегда лгут. Это хайпожеры. Они уже работают на следующие выборы. Не знают еще, от какой партии пойдут, но им нужно, чтобы о них слышали.

— Говорят, что на Херсонщине было много пыточных.

— Это действительно так. У меня есть друзья, которые там побывали. Мы еще не все знаем об этих ужасах. Кто-то выходил и что-то рассказывал, а кто-то молчал, потому что трудно вспоминать такие вещи. Многие после этих пыток и унижений уехали отсюда.

Если взять общую картину оккупации, то это Оруэлл «1984». Они убивали в людях людей. Знаете, что делали? Мало того, что сами пытали электротоком, так еще заставляли одного человека пытать другого. Причем не чужого, а знакомого, с которым попали на подвал вместе. Это ужасно.

Рашистов характеризует и то, что они, убегая, не забрали своих раненых. Бросили их здесь в больницах. Мне рассказывали об этом, хотя сама не видела.

Кацапы не давали хоронить тела. И своих не хоронили, и наших. Летом в селах Правдино, Станислав, Александровка умершие и погибшие лежали на улицах. Тем военным, которые зашли в Правдино, не завидую. Там такое творилось…

Знаю, что за освобождение мы заплатили очень высокую цену. Военная операция готовилась долго. Сейчас кажется, что ВСУ просто и легко зашли в Херсон. Не легко.

Читайте также: «Россия не столь сильна, какой хочет казаться, но и не столь слаба, как мы бы этого хотели», — военный эксперт Сергей Грабский

— Херсон однозначно город-герой. Что вы будете помнить всю жизнь из этих пережитых ужасов?

— Сначала немного похвастаюсь. Ибо горжусь своими детьми и старшим внуком. Наша молодежь — молодцы. Собрались и волонтерили все это время — собирали деньги, фасовали продукты, развозили по ближним селам.

Что касается воспоминаний, буду помнить 5 марта, когда тысячи жителей города вышли на центральную площадь, чтобы сказать кацапам: «Вон из Херсона». Я не ожидала, что у нас столько людей любят Украину, любят Херсон, что вокруг столько патриотов. Это нужно было видеть своими глазами. Вот это я буду помнить всегда и рассказывать своим внукам и, дай Бог, правнукам.

Читайте также: «Слово „Херсон“ в российской политике будет долго запрещено. „Х…р“ можно будет говорить, „сон“ тоже, а вместе — нет», — Роман Цимбалюк