«Все, что остается — это с улыбкой идти в бой»: Татьяна Чорновил с отчаянием о том, что под Бахмутом в мясорубке артиллерии гибнут самые профессиональные воины ВСУ

«Я давно ничего не писала, потому что у меня погиб друг… Особый друг — Олег Собченко. Мы столько всего прошли вместе, и так много отдельно. Мы даже не поговорили в последний раз, а нам так надо было… Я почему-то была уверена, что война, еще сведет нас вместе в какой-то посадке и мы сможем излить душу. Поговорить… Иногда в жизни важнее всего просто поговорить с другом», — пишет Татьяна в Facebook.

«Я бы поблагодарила его за те ракеты для Стугны, что он мне передал под Лютежем, я бы показала, что они попали.

Когда я их забирала, мы виделись последний раз, это был пятый — седьмой день войны, но поговорить мы не успели, прилетели орковские вертолеты. Мы посмотрели друг другу в глаза улыбнулись и разбежались… Навсегда.

В последние дни я сидела в засаде пыталась подстрелить за тебя, Олег, танк. И это не получилось, извини, друг. Мои ребята подстрелили камаз с орками. Это мало, но это за тебя.

Мне давно ко всему безразлично. Война учит закрываться и жить одним днем. Но я не могу быть безразлична к твоей смерти. Ибо это вне человеческих возможностей быть безразличным к смерти друга — столько воспоминаний пролетает перед глазами.

Поэтому я кое-что скажу, что раньше бы не сказала. Часто на войне, я чувствую себя просто гладиатором римского Колизея. Мое дело выходить на арену и сражаться, мое будущее не дальше одного дня, или я убью или погибну. И отношение ко мне, как к гладиатору — расходный материал. И все, что мне остается это быть счастливой в тот день, что у меня есть и с улыбкой идти в бой. И это удается и радости много. И нормально воспринимается следующее: как однажды сказало командование моему сержанту: «Смотри береги Стугну, другого сержанта мы найдем, а другую Стугну — нет». Разве это научило меня быть хитрой и подкорректировать смертельные приказы. Я не раз выкручивалась: «Вы готовы потерять Стугну? Нет? Тогда давайте сделаем так, так и так». К чему это я… А к тому, что мы, ВСУ, уже привыкли быть просто гладиаторами. А это не верно. Это неправильная тактика и стратегия, когда самые профессиональные воины ВСУ под Бахмутом гибнут в мясорубке артиллерии. Так как погиб Собченко. Изобретательный, смелый, шутливый и ответственный. Это не правильно, когда у супер бойца Олега было крайне мало шансов выжить, как пишет Игорь Луценко (бывший с ним рядом), учитывая плотность огня арты — каждый день.

А кроме Олега, там еще столько моих друзей … из Киева, из Кривого Рога … Я не там, мне просто посчастливилось быть не там, гладиаторы не выбирают, и не обсуждают приказы, мне трудно судить, что там, но я убеждена, что что-то не то. Так не должно быть это какая-то ложная тактика и стратегия. Пусть мы гладиаторы, пусть у нас уже поведение, рефлексы и счастье гладиаторов… Мы готовы. Но разве есть смысл так массово нас тратить. Неужели нельзя занять тактически удобную линию обороны? Потому что нет шага назад?

Хорошо, а кто бы мне, еще сказал, где потом взять гладиаторов, когда не станет ушедших в первой волне. Выжившие в первые дни получили опыт, научились убивать и выживать, быть уверенными и веселыми казаками. Где еще таких взять? Зачем тратить таких под плотными обстрелами арты? Тем более что мы не в Колизее, за спиной Олега была Украина. За спиной, тех, кто еще жив — Украина.

На фото, мы, юные мечтатели-на Майдане…

В память Олега, я позже напишу свои воспоминания об Олеге и Майдане", — обещает боец ВСУ Чорновил.

Фото из архива автора