Народный артист советского союза армен джигарханян: «я очень одинок»
Несмотря на солидный возраст (3 октября Армену Джигарханяну исполнится 72 года), знаменитый актер много работает. В Киев Армен Борисович приехал на съемки фильма «Ван Гог не виноват», где сыграет мафиози. На экраны картина выйдет уже осенью. Джигарханян давно потерял счет лентам, в которых снимался — то ли 195, то ли 206. И хотя в последнее время актер практически не дает интервью, для «ФАКТОВ» он сделал исключение.
«Иногда звоню в театр и говорю: «Заболел», а сам пойду прогуляюсь»
- Армен Борисович, всегда мечтал пообщаться с вами. Вы ведь действительно живая легенда!..
- (Прервав. ) Зажмусь! Не говори мне много хорошего.
- Не любите комплименты?
- Не-е-ет, просто не знаю, как реагировать на них. Я ведь очень стеснительный человек. До сих пор понятия не имею, как букет держать: вниз или вверх ногами.
- Вы как-то признались в интервью, что больше всех в жизни себя любите.
- Я лентяй! Иногда, бывает, звоню в театр, говорю: «Заболел». А сам пойду, прогуляюсь по улице, отвлекусь немножко. Стал чаще грустить. И не потому, что капризный. Просто меланхолия.
- И сумасшедшая любовь зрителей не согревает?
- Это все дежурные фразы.
- Тем не менее один из поклонников взял и подарил вам роскошный семикомнатный дом в Америке, в котором вы теперь обитаете.
- Если бы не подарил — сам купил бы. Ничего героического в этом нет. А дом самый обычный, даже примитивный, по американским меркам. Это та одноэтажная Америка, о которой Ильф и Петров рассказывали.
- Любимое место в доме есть?
- Кровать!
- И сколько можете пролежать?
- Да сколько захочу, хотя я не лежебока. В Америке я очень много гуляю. Там воздух поразительный, чистый. К тому же меня там не отвлекают. В Киеве по Крещатику я вряд ли мог бы спокойно пройтись. Как и по Москве. Хотя мой театр «Д» находится на Ленинских горах, где есть совершенно тихие места. Это один из самых экологически чистых районов, не случайно там были правительственные дачи еще при Сталине. Я бывал в гостях в семье члена Политбюро Анастаса Микояна и маршала Советского Союза Ивана Баграмяна.
- Дружите с сильными мира сего?
- Нет, с ними дружить опасно. Это другие люди. Бывали моменты, когда мне говорили: «Ты сегодня можешь до конца жизни себя обеспечить». С одной стороны, соблазнительно (квартира, машина), но с другой — всегда что-то требуется взамен.
- Вы в Америку отчего в 1999-м уехали?
- Просто стечение обстоятельств. Я очень люблю Америку и не скрываю этого. Хотя это и не моя страна — там надо родиться. Это эмигрантское государство, оно достаточно странное. Мне ОЧЕНЬ комфортно там. Именно в быту, все остальное меня не волнует. Под словом «быт» подразумеваю хороший бензин, неиспорченное мясо в ресторане, свежие овощи в магазине…
«На сцене я чувствую себя комфортнее, нежели в жизни»
- В фильме «Когда наступает сентябрь» ваш герой Левон Погосян прямо на балконе готовил шашлыки. Вы тоже хороший кулинар?
- Готовить, к сожалению, не умею. Яичница — моя самая большая кулинарная победа в жизни. Более того, я не гурман — ем, что попадется. Очень люблю рыбу, как и мой кот Фил (полное имя Философ. — Авт. ). Он, к сожалению, умер в прошлом году. Это моя последняя самая страшная боль. 18 лет мы прожили вместе. Я очень люблю детей и животных. Не могу слышать, когда ребенок плачет.
- Мне кажется, из вас получился бы идеальный дед.
- Наверное, да. Но, видимо, поэтому природа лишила меня возможности стать дедом (в 1988 году погибла единственная дочь актера. — Авт. ). Из близких родственников осталась только жена. Фил был для меня всем! Теща говорила, что он даже стал на меня похож. За 18 лет НИ ОДНОЙ минуты он не оставался один. Мы с женой никуда не ездили вдвоем. Всегда кто-то был с Филом. Он спал с нами в одной кровати, на подушке.
- Может, вы в прошлой жизни были котом?
- Не знаю, я не люблю эти гороскопы-мароскопы. Но как-то мне нагадали, что в прошлой жизни я занимался скотоводством и жил в Британии.
- Джигарханян как переводится с армянского?
- Джигяр — печенка. На востоке это слово имеет еще одно понятие — душа. А хан — хозяин, начальник. Родословную свою я не знаю. В курсе только, что мой дед по маминой линии (я его никогда не видел) был кинто (скоморох). Стихи сочинял, хотя был неграмотный. Он диктовал, а моя мама записывала.
- Этот дар от деда вам передался?
- Писать не люблю, мемуаров от меня не дождетесь. В них актеры обычно сплетни передают, а мне это не нравится. А артистические способности, думаю, у меня от деда. Он был прирожденный тамада. Мама рассказывала, что его специально звали на свадьбы — он знал много тостов, песен.
- Вы, как и он, душа компании?
- Я компании не люблю. Не хочу никого обидеть из моих близких людей, но я давно осознал, что человек по сути своей очень одинок. И опереться можно только на самого себя. Это не значит, что надо закрыть дверь, никого не пускать, мне это сделать и профессия не позволяет. Но все равно я одинок! Защищен лишь по ту сторону рампы. Там веду себя, как хочу.
- Значит, на сцене можете отчебучить все, что угодно?
- Думаю, да. На сцене чувствую себя комфортнее, нежели в жизни. Там я развязен, беспардонен. Серьезно! Могу все! Не боюсь. Я много лет играл Нерона в Театре имени Маяковского. Не удалось мне это сделать, скажу вам честно (решайте, писать это или нет), но много лет я ОЧЕНЬ хотел со сцены пописать в зрительный зал. Нерон — это ведь позор человеческий. Оскорбительность. А словами ТАК не оскорбишь. Должно быть действие какое-то. Но я не рискнул.
- Повезло зрителям!
- Я говорил о своем желании режиссеру Андрею Гончарову. Он выслушал меня и сказал: «Если рискнете — сделайте». Он понимал, о чем речь. Это не хулиганство. Мы и с режиссером, и с коллегами договорились, чтобы не казнили меня, ведь в спектакле могут быть какие-нибудь киксы (в переводе с английского «неожиданный удар». — Авт. ). Я мог прямо на сцене кому-то крикнуть: «Пошла отсюда… » И если в ответ говорили: «Хулиган!» я продолжал: «Да пошла в жопу». Были такие случаи у меня…
- И много тех, кто на вас обижен?
- Теперь больше, поскольку сейчас я менее морозоустойчив. Нервы уже не те. К тому же хамство, беспардонность и всеобщая распущенность дают о себе знать.
- А кулаки пускать в ход приходилось?
- Нет, я труслив. Конфликтов избегаю. На сцене могу драться, сказать все, что думаю. Всегда говорю молодым коллегам, что в этом прелесть нашей профессии. Поэтому я им советую не врать. Если болит — скажи со сцены. Не бойся. Найди способ и заяви: вы все говно! В жизни все иначе. У меня куча комплексов, один из которых — чувство ответственности. Я прочитал у кого-то из великих ученых, что комплексы — это неврозы, преследующие нас. А еще у меня есть комплекс вины. Возможно, кто-то скажет: «А чего тебе виноватым себя чувствовать?»
- И действительно! Вина у вас перед кем-то конкретным?
- Вот приеду в Москву, а там у нас в театре происходят какие-то нехорошие вещи. И я должен (иначе не имею права) вмешаться, возможно, кого-то уволить. Проявляю строгость для того, чтобы не развалился театр. Я очень хорошо знаю, как быстро разрастаются метастазы в коллективе. Все это потому, что в творчестве нет единицы измерения, нет стандартов. Актерство — продукт не очень прочный. Чуть испортился и все…
«Безумств ради любви никогда не совершал»
- Вас самого из театра не выгоняли?
- Я счастливую жизнь прожил в искусстве — такое у меня ощущение. Меня не снимали с роли, не выгоняли из театра. Если я пробовался в кино, в подавляющем большинстве побеждал. Были, конечно, случаи, когда мне хотелось сыграть роль, но не получилось. У режиссера Юлия Райзмана пробовался в картину «Время желаний» в дуэте с одной известной актрисой. Я видел, что мы очень Райзману нравимся. Три или четыре дня были пробы, все очень серьезно. И вдруг (первый и единственный раз в моей жизни) я получил от Райзмана письмо. Отказ!
- Герой, которого вместо вас сыграл Анатолий Папанов, в конце фильма умирает. Вы не боялись играть смерть в кадре?
- Нет, эти суеверия меня не волнуют абсолютно.
- А на роль главаря банды Горбатого в «Место встречи изменить нельзя» сразу согласились?
- Я до этого уже снимался у Говорухина, мы симпатизировали друг другу. По-моему, на Горбатого даже проб не было. Горб приделали, парик придумали и все.
- А что это за история, когда за границей вас приняли за киномагната?
- (Смеется. ) Дело было в 1966 году, когда мы приехали на Каннский кинофестиваль. Я поначалу ничего не понял — от меня ни на шаг не отходят, ухаживают, встречают по высшему уровню. Подумал: наверное, фильм мой увидели, понравилось. А оказалось, все думали, что я владелец киностудии «Армен-фильм». Значит, очень богатый человек.
- В Голливуде вы бы уже точно миллионером стали!
- Думаю, миллиардером, ведь чаще все зависит даже не от качества, а от количества. Помню, как я был потрясен, когда мы снимались в Финляндии в картине «Свеаборг» режиссера Сергея Колосова. Помимо него, у нас был и продюсер с финской стороны. Снимали мы какую-то сцену в кафе, и режиссер попросил несколько человек посадить на заднем плане. Обратились к клиентам с просьбой пересесть за другой столик. Народ перешел, и вдруг продюсер как пошел на нас: «Вы что, хотите разорить меня?» — «А в чем дело?» — «У меня есть артисты. Если надо, я посажу их туда». — «А какая разница?» — «Как какая? Каждый раз, когда этот фильм будут показывать, я должен платить им деньги — всем, кто есть в кадре».
- Интересно, а на что вы свой первый гонорар потратили?
- Купил черно-белый телевизор для мамы и отчима. Мне исполнилось тогда 20 лет, это был серьезный подарок. А вообще у меня заурядное детство. В школе звезд с неба я не хватал. Уже на первом курсе театрального института устроился работать в театр. В 10. 45 заканчивалось актерское мастерство, и мне надо было за 15 минут добежать до театра, где в 11 начиналась утренняя репетиция. Я начал рано и много играть. Жаловаться грех. Но богемный образ жизни никогда не вел и не знаю, что это такое.
- Вы ведь вошли в книгу рекордов Гиннесса как самый снимаемый актер. Во скольких фильмах сыграли?
- В какой-то момент потерял счет. Не вижу в этом смысла. Если вы чем-нибудь можете мне помочь, дайте здоровья, чтобы я занимался этой странной любовью, которая называется актерство. Не случайно же писатель Сомерсет Моэм сказал, что искусство — это половой акт. Со всеми, вытекающими отсюда радостями и горестями.
- Тогда вы должны испытывать кайф от работы!
- Как-то один из великих артистов сказал: «Я никогда не получал удовольствия». Это особая вещь — актерство, большой труд. Три часа на сцене надо что-то делать. Как только в зале начнут кашлять, значит, пропало дело. Я уже говорил, что в какой-то момент у меня наступила творческая импотенция. Это самая распространенная вещь в жизни, когда, извините за выражение, уже не встает.
- Но жене в любви признаетесь?
- Я очень любил ее и люблю до сих пор, правда, не слепо. И она меня, вроде, тоже. Признаюсь в этом ей часто, хотя никаких безумств ради любви никогда не совершал. Это нельзя превращать в шоу. Я, например, считаю, что взаимоотношения самца и самки — это САМОЕ страшное. И если этот дедушка Бог и существует, думаю, он был очень жестокий, чтобы придумать ТАКОЕ! Зависимость и одновременно антагонистичность. Мы хотим друг друга, хотя между самцом и самкой бездна…
537
Читайте нас у Facebook
