Экс-генпрокурор геннадий васильев: «в интернете одна за другой появляются распечатки телефонных разговоров — и никакой реакции со стороны власти
Когда обсуждался законопроект, регулирующий «прослушку» и слежку, правоохранительные органы пытались сохранить за собой неограниченное право на эту деятельность
- Геннадий Андреевич, но ведь вмешательство в частную жизнь гражданина регламентируется законом…
- Степень правовой защищенности человека в огромной степени зависит от уровня развития государства, от того, насколько оно может обеспечить защиту прав и свобод гражданина, и от авторитета власти. Наш украинский закон допускает прослушивание, применение технических средств получения информации и тайное обследование жилища гражданина лишь в том случае, когда речь идет о совершенном или готовящемся тяжком преступлении, причем если человек обоснованно подозревается в совершении такового. Более того, закон делает еще одну оговорку. К оперативно-техническим мероприятиям, таким, как прослушивание, прибегают только тогда, когда дополнительные доказательства, свидетельствующие о совершении того или иного преступления, нельзя найти другими способами, предусмотренными Уголовно-процессуальным кодексом. Именно так записано в законе. Сегодня же, увы, все чаще приходится наблюдать в этом плане именно незаконные действия.
- Утверждая, что по степени защищенности граждан можно судить об авторитете государственной власти, вы имели в виду что-то конкретное?
- Как известно, прерогатива получения так называемой оперативной информации с помощью технических средств принадлежит исключительно государству: этой деятельностью могут заниматься только государственные органы. Но поскольку сегодня не составляет большого труда купить средства прослушивания, то этим занимаются все, кому не лень. А соответствующего реагирования со стороны властей на такое беззаконие почему-то нет.
В 2001 году, будучи народным депутатом, я внес на рассмотрение Верховной Рады Украины законопроект об изменениях и дополнениях в ранее действующие нормативные акты об оперативно-розыскной деятельности. В нем предлагалось усилить ответственность, контроль и надзор за проведением оперативных технических мероприятий. Законопроект несколько раз попадал под вето Президента, но с большим трудом все же прошел. На протяжении всего периода его рассмотрения в Верховной Раде я был докладчиком и потому знаю, как говорится, изнутри все сложности прохождения документа при обсуждении как в профильном комитете, так и в парламенте. Своеобразно реагировали на принятие этого законопроекта и правоохранительные органы, пытаясь во что бы то ни стало сохранить за собой, по сути, неограниченное право на прослушивание, слежку, так называемое внешнее визуальное наблюдение.
- Давайте очертим круг: кто в Украине имеет право на подобные действия?
- В законе это оговорено четко: прежде всего СБУ, МВД, налоговая милиция, государственная охрана и Государственная пограничная служба. Все. Согласно закону, другие органы не имеют права заниматься прослушиванием. Я уж не говорю о каких-то там коммерческих фирмах, частных лицах — им это делать категорически запрещено.
- Давно замечено, что строгость наших законов компенсируется необязательностью их исполнения. Кажется, это именно тот случай. Как вы думаете, какие структуры в преддверии избирательной кампании окажутся под прицелом законных и противозаконных организаций, занимающихся прослушиванием: предприниматели, экономические организации или все-таки политики — будущие участники предвыборной гонки?
- Думаю, нынешняя избирательная кампания станет настоящей войной компроматов. Все, кто имеет хоть какой-то доступ к получению информации, будут ее добывать и максимально использовать — в том числе, к сожалению, и незаконным путем. Замечу, однако, что и в тех структурах, которые занимаются этой деятельностью законно, допускается немало нарушений. Я уже говорил, что законные оперативно-технические мероприятия могут проводиться только тогда, когда человек подозревается, обвиняется в совершении преступления. В данном случае возбуждается не только уголовное, но и уголовно-розыскное дело. В свое время мы проводили по этому поводу проверки в МВД, СБУ — и столкнулись с вопиющим беззаконием. Тогда мы ставили вопрос о строжайшей ответственности виновных лиц и, считаю, довольно эффективно сдерживали этот процесс.
«Факт слежки за моей семьей был установлен стопроцентно»
- Очевидно, прослушивание и подсматривание будет осуществляться, в том числе, и по заказу тех или иных политических партий? Какова на этот счет позиция вашей партии «Держава»?
- Глубоко убежден, что использование таких незаконных, грязных методов будет идти по нарастающей. Пробный камень брошен: в интернете одна за другой появляются распечатки телефонных разговоров — и никакой реакции со стороны власти. Никто не наказан. Как так может быть? Почему не возбуждаются уголовные дела? Почему не ставится вопрос о привлечении виновных к ответственности? Откуда эти технические средства? Кто их продает и кто ими пользуется? То, что происходит сейчас, мягко говоря, настораживает. Поэтому наша позиция предельно ясна: мы стоим на принципах строжайшего соблюдения закона и наведения порядка в стране.
- Насколько мне известно, за вашей семьей тоже была установлена слежка. Как вы узнали об этом и что предприняли?
- С моим опытом и знанием специфики данной деятельности мне не составило труда убедиться, что это было именно так. То есть речь не идет о каких-то домыслах или подозрениях. Факт слежки был установлен стопроцентно, и я принял необходимые меры, чтобы обезопасить свою семью. Конечно, мне проще разобраться во всем и установить, что происходит. Но как быть человеку — неспециалисту в области права? Ведь он надеется на то, что правоохранительные органы должны его защищать, а не прослушивать и просматривать. Его не интересуют вопросы изложения правовых норм — он хочет знать наверняка, что государство примет все меры для их соблюдения. И государство таки обязано это обеспечить.
- Какое наказание предусмотрено законом для тех, кто занимается подобным промыслом?
- Статья 163 Уголовного кодекса Украины предусматривает ответственность за нарушение тайны переписки, телефонных разговоров, телеграфной или иной корреспонденции и т. д. в виде лишения свободы сроком до семи лет. Это достаточно серьезная мера наказания, и необходимо добиться только одного — ее неотвратимости. Вот по каким фактам нужно возбуждать уголовные дела (а не за то, кто и как проголосовал) и привлекать виновных к ответственности. Такую же меру наказания предусматривает и статья 359 Уголовного кодекса за незаконное применение специальных технических средств негласного получения информации.
Кстати, в свое время мне приходилось работать над Уголовным кодексом Украины: он проходил через наш профильный комитет в Верховной Раде. Тогда мы уделяли особое внимание именно этой проблеме. А вот Уголовно-процессуальный кодекс до сегодняшнего дня так и не принят. Депутаты, что называется, опустили шлагбаум при прохождении этого важнейшего законопроекта, вероятно, понимая, что уж они-то, во всяком случае, защищены иммунитетом. А как же быть простым людям? И разве излишняя либерализация законодательства, в частности, уголовного, когда-то приносила пользу обществу?
- Нас подтягивают к европейским стандартам, по которым якобы чем меньше наказание и чем более либерально относится государство к преступнику, тем меньше тот будет нарушать закон. Вы с этим согласны?
- Государство должно адекватно реагировать на вызовы преступников и преступности. У нас же нет реагирования на подобные проявления. Еще одна немаловажная проблема, которая также относится к обсуждаемой теме оперативно-розыскной деятельности, — негласное проникновение в жилище, снятие информации с каналов связи (прослушивание), ознакомление в рамках процессуального законодательства с перепиской требуют санкции суда. Иными словами, прежде чем начинать эти действия, необходимо вынести соответствующее постановление, представить материалы дела в суд, обосновать необходимость их проведения — и только тогда суд согласится или не согласится с осуществлением тех или иных мероприятий. Другое дело — наружное наблюдение (визуальное, как записано в законе), когда за человеком следят: куда он пошел, с кем встретился, что съел, что выпил. Когда подглядывают, так сказать, в замочную скважину, и человек не знает, куда ему скрыться. Так вот: наружное наблюдение на сегодняшний день проводится без санкций прокурора или суда. Следить ли за вами, самостоятельно решает лишь тот орган, который занимается такими мероприятиями.
За последние годы количество полученных санкций на «прослушку» увеличилось в несколько раз, а раскрываемость преступлений снизилась
- Это что же получается, по чьей-то прихоти каждый из нас может оказаться под колпаком?
- Если действовать бесконтрольно, безусловно, слежку можно организовать за любым человеком, как, впрочем, и прослушивать его, и проникать в жилище без его ведома. И это в нашей стране не редкость. Но и то, что нынче принято называть законным путем, претерпело некую деформацию. За последние годы количество полученных санкций на проведение таких мероприятий, как снятие информации с каналов связи, прослушивание, применение других технических средств, увеличилось в несколько раз. Только в прошлом году было получено 40 тысяч судебных санкций на прослушивание. Было бы логично предположить, что и раскрываемость преступлений возросла в такой же прогрессии. Но она, наоборот, снизилась. А что касается выявления организованных преступных групп, то оно уменьшилось на четверть.
- Тогда в чем смысл проведения оперативно-розыскных мероприятий? Куда девается добытая информация? Ею же кто-то пользуется?
- К сожалению, такая информация все чаще используется отнюдь не в целях борьбы с преступностью. Главная задача ее владельцев — дискредитация политических оппонентов. Как правило, такие сведения накапливаются и ждут своего часа. А используются в зависимости от политической ситуации.
- Сегодня все чаще слышишь: такая-то фирма крадет ценные идеи у другой, или руководство организации устанавливает наблюдение за своими сотрудниками. Это что, новые методы работы?
- Это пример вседозволенности. Проникновение в частную жизнь человека или целой структуры уже не осуждается ни на на уровне первых лиц государства, ни на уровне общественного сознания, которое развращено идеей получать доступ к негласной информации, «клубничке». Что ж удивительного в том, что эту идею берут на вооружение руководители отдельных частных фирм?
- И все же, каковы основные причины такого небывалого бума в подслушивающе-подглядывающей индустрии?
- Они, что называется, на поверхности. Наши государственные мужи занимаются подобными делами отнюдь не в интересах державы, а исключительно по политическим соображениям. Это видно сегодня невооруженным глазом, без всяких специальных средств.
426
Читайте нас у Facebook
