Олег скрипка: «если бы я был миком джаггером -- с его деньгами и возможностями, -- давно засадил бы за решетку тех, кто писал лживые статьи про меня
Понятно, всех волнует в первую очередь не новый альбом «ВВ» «Хвилi Амура», не их гастроли в Нью-Йорке и Лондоне, не песни и не стихи. Суд. Странный и бесконечный, к которому привыкнуть невозможно и к которому все, кажется, привыкли. Лидер самой известной в стране группы Олег Скрипка уже полгода обвиняется в чем-то таком, чего в двух словах и не объяснишь. В обывательском мозгу в связи с этим делом причудливо переплелись слова «договор», «контракт», «иск», «авторские права» и суммы, -- мифические суммы, которые растут день ото дня и которые Олег должен выплатить в качестве компенсации. Из-за информационного вакуума ползут по стране слухи -- один таинственнее другого…
«Этот суд напоминает мне безумие -- не знаю, что этим людям от меня нужно»
-- Олег! Я не большой спец по части юриспруденции, но и то знаю: о чем-то до решения суда говорить можно, а о чем-то -- нет. О чем говорить можно?
-- Наверное, это вопрос к юристам. Они меня просто ставят в известность -- там, 25-е заседание назначено -- и все.
-- Поначалу ходили слухи: им (»ВВ») не дадут работать, они уедут в Москву, будут выступать там. И тем не менее у вас концерты в Украине, гастроли в Штатах, в Лондоне. Вышел новый альбом… При этом, правда, некая сумма, которую ты должен выплатить, все увеличивается.
-- Надеюсь, что все-таки мне не придется платить. Но даже если придется -- ничего, кроме моей многострадальной квартиры, у меня отобрать нельзя. Просто ничего другого у меня нет. Выяснилось, правда, что при всем желании сделать из меня бомжа все-таки сложно. А также что имя в этой стране тоже что-то значит. Хотя на самом деле я даже не знаю, что этим людям нужно от меня. Все это напоминает какое-то безумие. Видимо, чьи-то амбиции взыграли -- по принципу «хоть ты и Скрипка, мы все-таки тебя засудим». Из желания задавить, продемонстрировать свое превосходство. Но это -- к доктору Фрейду, не ко мне.
-- В прессе появились публикации, что Скрипка подставлял и использовал музыкантов «ВВ», прошел слух и о близком распаде «ВВ».
-- Все, что происходит, группы «ВВ» никак не коснулось. Это коснулось только меня. Для членов моей группы это просто информация к размышлению. Все понимали, что статьи эти писали не журналисты, никто к ребятам за комментариями не обращался. Если бы я был Миком Джаггером -- с его деньгами и его возможностями -- я давно бы засадил людей, писавших эти статьи, за решетку. У меня есть для этого все основания. Что же до распада «ВВ» -- у нас в группе бывали ситуации и посложнее. И если «ВВ» распадется -- а я не исключаю и этого, -- то только по творческим причинам. У всякой группы свой срок жизни.
-- Даже после выхода такого удачного альбома?
-- Это как раз довольно распространенный случай -- многие группы распадаются после выхода лучшего, самого сильного альбома. Людям становится неприкольно, неинтересно творить вместе. Это переход в другое состояние. Группа изживает себя.
«Феномен Поплавского, в общем, не сильно отличается от феномена Селин Дион»
-- А сейчас что-то пишется? Это процесс постоянный, или такое происходит время от времени?
-- Периодами. У нас есть запасничек -- 30 песен, еще не изданных. Нам не надо суетиться, переживать, что нет материала на новый альбом. Самая страшная ситуация из возможных -- это когда, допустим, в 22 года музыкант выпускает классный альбом. Этот первый альбом писался из того материала, который создавался пять лет, с 17 лет, допустим. Тогда музыканта никто не подгонял. Но как только он попал в шоу-бизнес, взят в Обойму, он сразу попадает в Конвейер. По его законам ты должен срочно, сразу же садиться и выпускать следующий альбом, не позже чем через шесть месяцев после первого. И альбом должен быть не хуже, а лучше первого! Тогда на размышления было пять лет, а сейчас -- 6 месяцев. И начинаются стахановщина, матросовщина, поэтому песни второго альбома чаще всего высосаны из пальца. То есть он может быть качественным, но искусственным. Это уже просто кукла, папье-маше. И все говорят: все, выдохся. А человеку просто времени не хватило. А нас никто не подгонял. Поэтому мы неторопливо, не спеша записывались. Поэтому и получилось.
-- Как появилась заглавная песня альбома «Любов»?
-- Эта песня действительно этапная. У «ВВ» была первая волна -- молодая группа. Энергия через край. «Танцi». Вторая волна -- песня «Весна». Написана много позже, уже в Париже. Мне было по-хорошему грустно -- в Украине еще было нечего делать, в Париже уже неинтересно… Непонятно, что делать. Первая ностальгическая песня, с интонацией безысходности. Драйв прошел. Наступил второй этап. «Любов» -- это третий этап. Уже без той наивности, что была раньше. Разочарование в идеалах. То есть про любовь так искренне, как раньше, петь уже нельзя. Плюс -- переоценка совковых ценностей -- любви той же… Пишется очень сложно. В группах, подобных нашей, вначале рождается мелодия. Текст потом пишется. И тут самое важное, чтобы текст не погубил мелодию. Взять хотя бы песню «День Народження» -- мелодия возникла лет семь назад, а два куплета я написал только пять лет спустя.
-- У классиков рока есть четкое разделение -- это сольный проект, это -- с группой. Песни, которые ты будешь исполнять завтра на своем сольном концерте «Спiваймо пiснi про любов» (31 марта, ДК КПИ, 19. 00) -- это не песни «ВВ»?
-- Нет, но материал слегка пересекается. Мне нравится петь под гитару, под аккордеон, общаться с публикой напрямую, когда есть только инструмент и голос -- такой вариант шансона. Во Франции это очень типичная форма общения со слушателем. Это даже не шансон, а кабаре. Моду эту привили, кстати, эмигранты из России. После революции многие русские эмигранты пели в парижских клубах русские, цыганские романсы. Это стало настолько модным, что органично вошло во французскую культуру. В слово «шансон» мы вкладываем первоначально французский смысл, но мне кажется, что понятие это возникло как раз благодаря нашим эмигрантам.
-- Ты не отгорожен от жизни -- интересно, что ты думаешь по поводу каких-то знаковых современных явлений нашей жизни, культуры… Например, что ты думаешь о феномене Поплавского?
-- Как раз о нем я не думал. Скорее я думал о том, что наш шоу-бизнес -- это еще такой жидкий суп, есть масса незаполненных ниш, целых пространств, которые можно занять. Лет через пять--десять это будет уже невозможно. Конечно, это экстремальная ситуация. Я наблюдал что-то похожее во Франции. Один мой знакомый, богатый человек, шеф какого-то предприятия, связанного с шоу-бизнесом (не знаю, чем он занимается, но это очень важная ветка шоу-бизнеса), решил сделать карьеру, записался в студии -- я этот альбом слушал, он спросил мое мнение… И этот альбом не пошел. Потому что во Франции «сито» настолько мелкое, что даже имея большие деньги, пролезть невозможно. И дело не в деньгах, не во влиянии -- есть стандарт. Вот до этого уровня можно, а после -- только на кухне. Мне, кстати, кажется, что феномен Поплавского не слишком сильно отличается, скажем, от феномена Селин Дион. И здесь, и там истрачено какое-то количество макияжа, пленки «Кодак» -- разница только в количестве.
-- Сначала человечество придумало искусственные заменители еды, музыки, одежды, информации, потом -- заменители, имитаторы радости, чувств, всего. Такой Апокалипсис суррогата… Нет ощущения, что в конце века пластмасса перешла в наступление по всему фронту -- в прямом и переносном смысле… Есть желание сопротивляться?
-- Было, но прошло. Приходят новые технологии, они захлестывают. С одной стороны, пластмасса дешевле дерева, керамики, железа -- ее берут чаще и больше. На каком-то этапе общество, как всегда, разделится -- одни забудут, что была керамика, железо, чувства, и не смогут уже отличить керамику от пластмассы. А другие будут больше ценить настоящее и платить за него больше, чем можно себе представить. Надеюсь, у нас через несколько лет появится свой средний класс. И по идее основная духовная задача этого времени -- дать ему, этому классу, хорошее образование, привить вкус, воспитать элиту общества. Задача же бизнеса, государства -- противоположная. Чем менее образован, воспитан средний класс, тем легче им управлять и тем легче продать пластмассу, послать на войну, постричь, сварить на мыло… Это противоречие будет всегда -- и каждое общество решает его по-своему.
Шоу-бизнес -- такой же бизнес, который появляется, заполняет собой все и потом сам же себя отрицает. Это закон развития. Так построено любое буржуазное государство -- есть магазины для бедных, для средних, для богатых. Для очень богатых. У нас сейчас -- кисель. Но все будет. Все распределится, для всякого класса будет своя музыка, свои правила, свои устои… Кстати, во Франции в супермаркетах звучит музыка, ее так и называют -- «музыка супермаркетов». Представляешь, да?! Они уже давно существуют, они всему дали название. То есть это музыка, под которую хорошо покупать. Картошку там, говядину…
«Почему у нас конфликты с продавцами, с дворниками? Мы постоянно включаем Личное»
-- Последние лет десять у нас в моде был полный экстрим -- жесткие, рваные ритмы… Сейчас опять возврат к мелодии. «ВВ» по мелодике чуть ли не прямые наследники Ивасюка. Откуда это берется? Это расчет, или чувства, или все вместе?
-- Способность создавать хорошие мелодии -- это национальная черта. Я вчера смотрел индийский фильм и поразился, насколько индийцы хорошие мелодисты. Вот французы, например, абсолютно не в состоянии сочинить запоминающуюся мелодию. Это нация, у которой большие проблемы с мелодизмом.
-- ???
-- Да-да. Все эти Адамо, Дассен, Азнавур -- не французы. Мелодия идет от национального характера. Индусы -- наивные, природные люди, от земли. У них древнейшая культура. Почему индийские фильмы такие смешные? Индусы совершенно не умеют позировать. Они очень искренние, наивные. Французы -- прямая противоположность. Сплошная поза. Это их характерная черта. Весь этикет, галантность, ухаживания -- откуда они?.. Они этим живут. Бесконечные условности, на каждый чих у них своя схема реагирования. В переводе на музыкальный язык это называется аранжировкой. Аранжировка -- это умение подать себя. Французы умеют -- смотрите, какой я, вот такой я странный, такой я загадочный… Манерность -- вещь необходимая. Она покупается и продается. Ее ВИДНО. А у нас, как у индусов, поза отсутствует. Мы не умеем себя подать. Это то, о чем пишет Карнеги, то, на чем держится взаимоотношения в обществе. Найти себе позу. А мы все время, по любому поводу включаем душу, поэтому много энергии уходит в пустоту. При такой реакции всегда проигрываешь. Сердце нужно включать только по большим праздникам -- в любви, в творчестве. Почему у нас постоянно проблемы с продавцами, с дворниками? Потому что мы постоянно включаем Личное. А не надо!
-- Сверхзадача -- сохранить себя?
-- Сейчас для меня сверхзадача -- научиться себя дозировать. Суд меня научил, с кем я могу быть искренним и с кем -- нет. Я научился быть разным. Варьировать себя. Должен быть круг близких друзей, с которыми ты можешь быть искренним. А с остальными -- нет. Беда в том, что мы, музыканты, по сути своей люди искренние, мы же вышли из традиций хиппарства -- «peace and love», а это предполагает, что ты себя открываешь всем. Люди-цветы, да… Когда ты открыт, тебя очень легко рубить шашкой. А таких с шашками очень много. Когда человек открыт, с него ничего нельзя взять -- только поранить. Но они, с шашками, этого не понимают. Они просто из другого мира. Но мир и есть таков. Есть такое и есть другое…
«Когда я пересяду в другую машину, свою «Волгу» сожгу»
-- Помню, ты рассказывал о мучениях во Франции из-за отсутствия наших продуктов. Ты изменил свое мнение о загранице, поменялось еще что-то?
-- Да! Случилась страшная вещь. Живя во Франции, я ел гречневую кашу, огурцы, сало, а когда вернулся сюда, стал носить с собой воду. Покупаю авокадо. Завтрак типично французский -- кофе, булочка. Ем много лапши, как во Франции, совсем перестал есть мясо с подливкой, картошку.
-- Ты сейчас гармонично живешь?
-- Хорошо бы -- эдакая маниловщина… Я к этому не стремлюсь, но знаю, что это хорошо. Нужно было бы добиться такого состояния. Когда все, как часики. Нет, по большому счету, сейчас я живу без экстрима. В молодости я постоянно спешил и никогда никуда не успевал. Потом в какой-то момент я запретил себе это и уже много лет никуда не спешу. У меня ЕСТЬ время. Сейчас мы спокойно говорим. Сейчас я куда-то пойду и буду спокойно чем-то заниматься. Не успел -- закрыл кассу, и все. Это наверное, возраст. С другой стороны, я перестал опаздывать. Видишь, что опаздываешь, перезвони, предупреди. Предыдущий альбом записывался в цейтноте, мы куда-то спешили, чего-то не успевали… В новом же альбоме мы все сделали, как хотели. Не спеша. «Хвилi Амура» -- лучший альбом «ВВ». Нет, конечно же, если бы мы все это писали в Штатах, было бы еще лучше…
-- Имеет значение, где писать, -- здесь или в Штатах?
-- Ну конечно. Есть разница, когда едешь с максимальной скоростью в «Запорожце» или в «Мерседесе»?
-- Твоя «Волга» тоже своего рода знаковая вещь. Каждому человеку соответствует определенная машина…
-- Когда я ее выброшу на свалку и куплю новую -- это тоже будет знаковый ход…
-- Есть желание поменять?
-- Конечно. Я ее с удовольствием сожгу.
-- Может, в музей отдать -- в тот же же клуб «Дежавю». В советских машинах есть своя прелесть, своя эстетика… У тебя не было тяги к такой эстетике?
-- Была, была. До тех пор, пока не стал обладателем одной из них. Теперь я испытываю лютую ненависть к советским машинам, это античеловеческие машины. Пережиток негуманного, нечеловеческого общества. Там все придумано так, чтобы человеку было плохо. Это заложено в концепцию машины.
P. S. Сольный концерт Олега Скрипки «Спiваймо пiснi про любов» состоится завтра. Подробности -- в следующую пятницу, в «Мюзик-холле».
«Facty i kommentarii «. 30 марта 2000. Культура
427
Читайте нас в Facebook
