Вадим Нестерчук: «Чтобы попасть в число призеров Дакара, годовой бюджет команды должен составлять два-три миллиона евро»

На Дакаре, проходившем в начале этого года по территории Аргентины, Чили и Перу (а это почти 8,5 тысячи километров), в классе внедорожников стартовали 176 экипажей. До финиша самой престижной и опасной гонки мира добрались меньше половины. В числе счастливчиков была и украинская команда «Sixt Ukraine», которая соревновалась на автомобиле Mitsubishi L200.

На днях украинский пилот Вадим Нестерчук вернулся в Киев. Читатели «ФАКТОВ» из первых уст могут узнать об этом экстремальном ралли, которое становится серьезным испытанием и для людей, и для техники.

«Впервые в своей жизни увидел между песчаными дюнами настоящее болото»

— Вадим, этот Дакар уже пятый в вашей карьере. Помните свои ощущения на первой гонке?

 — До сих пор все помню! Переживал очень, практически не спал. А сейчас с нервами все в порядке, сплю спокойно. Более того, засыпаю моментально. Мы — на работе: нам все равно куда и как ехать.

— Из-за проблем с автомобилем вы закончили гонку на 37-м месте итогового протокола…

 — Я даже этот исторический итоговый протокол с «мокрой» печатью в Украину привез, снял с информационного табло после финиша. Нынешний Дакар организаторы максимально усложнили. Последний этап пришлось ехать через «не могу». Свои коррективы в этом сезоне внесла и дождливая погода. После соревнований провели разбор полетов. Замечания есть и к себе, и к штурману, и к механикам. Но главный вывод, который мы сделали: чтобы выигрывать, у нас должен быть другой автомобиль. С таким, как у нас сейчас, рассчитывать на хороший результат не приходится. Но я доволен уже тем, что финишировал.

*Вадим Нестерчук (справа) и Лоран Лихтлейхтер попали в число счастливчиков, которым удалось добраться до финиша

Жаль, что отменили шестой этап, он считается одним из самых сложных. На этом спецучастке мы должны были покинуть Аргентину и по горным перевалам, высота которых достигает 4 тысячи 700 метров, въехать в Чили. Однако в Андах установилась зимняя погода (дождь, снег), поэтому для безопасности гонщиков организаторы решили не проводить этап на опасных горных дорогах.

— Ландшафт местности вам уже был знаком?

 — Местность в общем-то знакома, однако организаторы ежегодно меняют маршрут, который держится в секрете от участников. Да и составляется он не за месяц до начала соревнований, а почти за год. Ландшафт может измениться, появляются новые барханы, рытвины, вымоины, которые и представляют основную опасность для участников. На этой гонке впервые в своей жизни увидел между песчаными дюнами настоящее болото — было очень дождливо.

На старте экипажам выдается «легенда» с определенными контрольными точками по пути следования, которые обязательно нужно проехать (это фиксирует спутниковый прибор навигации). Отклонение от маршрута либо нарушение порядка следования карается судьями — вплоть до снятия экипажа с соревнований.

«Легенда» представляет собой многостраничную книжечку. Каждая страничка разделена по горизонтали на пять частей-картинок — эпизодов маршрута. Например, развилка с указанием дальнейшего направления следования.

Штурман должен точно придерживаться маршрута. Ориентируясь по прибору навигации, дающему компасный курс, и другим приборам, штурман указывает пилоту дорогу, заранее предупреждая о поворотах, развилках и контрольных точках маршрута.

— У вас интернациональный экипаж. Как общались со штурманом-французом?

 — На английском. Но общаемся мы не очень много. С Лораном Лихтлейхтером мы схожи характерами — оба спокойные, говорим только при необходимости. Для Лорана английский — не родной язык, поэтому в экстремальных ситуациях он путает, например, лево и право. Но я же еду с открытыми глазами — если слева обрыв, вряд ли сверну. Поэтому прошу, чтобы Лоран читал «легенду» по-английски и повторял по-французски, изучением которого я занялся. Лоран — отличный штурман, профессионал. Однако нам не хватает опыта совместной езды.

«На заправку автомобиля у нас ушло почти 16 тысяч евро»

— Серьезные поломки случались во время гонки?

 — Два дня мы ехали без сцепления. «Крейзи юкрейниан» — так нас называли другие пилоты. Возможно, кто-то еще смог бы так проехать. Когда выходишь на старт, то ни о чем не думаешь. Набирались опыта прямо по ходу, действовали в полевых условиях. Иногда такая езда выглядела как акробатика, особенно когда зависали на дюне. Так было раз пятьдесят, а то и больше.

В той ситуации, конечно, было сложнее бороться с песком и пустыней и на результат рассчитывать не приходилось. Многое зависело от слаженности команды и находчивости. Слава Богу, что выбрались!

Еще одна из основных поломок — сгоревшая проводка. Тяжело было найти, в каком именно месте произошло замыкание. Но мы и с этим справились. Причем перебрали проводку прямо посреди пустыни. Если поломка случилась на спецучастке, экипаж должен самостоятельно ее устранить.

После первого этапа у нас закипело топливо. Этой участи практически никто из экипажей не избежал. По ходу гонки мы заправлялись специальным спортивным бензином стоимостью по четыре евро за литр. Расход в автомобиле 25-30 литров на 100 километров, а бак вмещает около 500 литров. На заправку у нас ушло почти 16 тысяч евро.

Кстати, на Дакар мы везли более 20 тонн груза — палатки, запчасти (практически еще один автомобиль в деталях), запасную резину. Только автопокрышек у нас было 64 (по 500 евро за штуку).

— Какой эпизод гонки запомнился больше всего?

 — Брод на одиннадцатый день перед самым финишем. Причем не через ручеек, а полноценную реку, похожую на Южный Буг — с таким же течением, перекатами. Когда спускались со скалы, в реке уже довольно глубоко сидел КамАЗ. И я уже начал подсчитывать, сколько придется объезжать, чтобы найти другой брод. Но, как оказалось, КамАЗ просто поспешил. Ребята решили не дожидаться мотоциклиста, который перебирался практически вплавь, поехали немного левее и застряли в воде. А мы дождались, пока этот мотоциклист выберется на берег, и проехали вслед за ним.

— Взаимовыручка на Дакаре приветствуется?

 — Организаторы очень строго за этим следят. Экипаж, который проехал мимо попавших в аварию гонщиков, могут дисквалифицировать. У нас был эпизод, когда на одном из этапов увидели перевернувшийся багги. Мы остановились и стали помогать ребятам выбраться. А в это время на нас кубарем с откоса летит Тоyоtа. Только спустя какое- то время мы осознали, что если бы у Тоyоtа скорость была чуть выше или она не вписалась бы в поворот, для всех нас гонка могла завершиться прямо на том месте.

— Как спортсмены узнают о случившихся на трассе трагедиях?

 — В базовом лагере никто объявлений не делает, но между собой пилоты ведь общаются. Об аварии организаторы узнают буквально через минуту после случившегося. В каждом автомобиле есть специальный прибор, благодаря которому в он-лайн режиме отслеживается движение машины. Если автомобиль останавливается, организаторы сразу же связываются с экипажем и узнают причину остановки.

Очень часто гонщики проезжают мимо как раз в момент аварии. Так было с экипажем КамАЗа. Они ехали спустя несколько минут после того, как перевернулся чешский экипаж «Татры». Механик заснул за рулем. После таких трагедий делаешь определенные для себя выводы.

На этом Дакаре погиб чилийский гонщик, сорвавшийся с обрыва. Все спортсмены понимают, что впереди опасный отрезок, и каждый выбирает оптимальную для себя езду.

— Вадим, простите за не совсем корректный вопрос: ваша жизнь застрахована?

 — Нет. А я никуда не спешу (смеется). Обязательное страхование организаторы не навязывают. У меня была обычная туристическая медицинская страховка. Но вы же понимаете, она практически ничего не значит. Участие в экстремальных видах спорта автоматически исключает получение каких-либо выплат.

За медицинской помощью во время гонок мы редко обращаемся. С порезами, царапинами и отравлениями справляемся сами. Уже ведь знаем, какую «химию» с собой брать.

— На допинг гонщиков проверяют?

 — Да. Спортменов, которые в топовом листе (и мы в том числе), — в обязательном порядке. К этому мы всегда готовы. Допинг не принимаем. Я даже кофе на соревнованиях не пью. Кофе выводит воду из организма, а мы и так много жидкости теряем — до пяти литров в день.

«Семья из украинской диаспоры приготовила нам на Новый год «оливье»

— Что гонщикам можно брать с собой на дистанцию?

 — Хоть бассейн с водой! Но лишний вес — лишняя нагрузка на автомобиль. На маршрут с собой берем сухие пайки, но обычно привозим их обратно нетронутыми. Температура в машине зашкаливает, днем доходила до 45 градусов в тени. Кондиционера нет, окна из-за пыли не откроешь. А учтите, что гонщики соревнуются в шлемах, специальных костюмах и несгораемом белье.

— Какими были условия для отдыха?

 — Спартанские. Бивуак (стоянка для ночлега и отдыха. — Авт.) — это огромное открытое пространство, огражденное сеткой. Экипаж, приезжая с этапа, выбирает себе место, ставит навес (если погода плохая) и флаги, разбивает палатки. Чтобы помыться, приходилось подкачивать воду ногой специальным насосом. Но после гонки быт уже мало волнует: желание одно — спать! Иногда спали по два-три часа в сутки в палатке возле работающего генератора грузового автомобиля. Но ко всему привыкаешь.

Кормили нормально: на завтрак — бекон, яичница, сыр, фрукты, чай или кофе. На ужин — мясо, рыба, паста. Из спиртного — только сухое вино, пиво. Но мы вообще не пили. Я в этом году даже кальян не курил, который привез с собой. Организм отказался от всякого «расслабления».

— Местные жители поддерживают спортсменов?

 — Для жителей Южной Америки Дакар — настоящий праздник. Местные очень доброжелательно относятся к участникам. Даже ночью вдоль трасс можно было заметить болельщиков.

Вот уже третий год возле чилийского городка Копьяпо украинский экипаж приветствует наша бывшая соотечественница, которая вышла замуж за чилийца. В первый раз ей из Украины позвонила мама и рассказала о гонке, а в этом году Наташа пришла на трассу с мамой, братом и мужем! Нам было очень приятно.

Поддерживает нас украинская диаспора в Аргентине. В аэропорту они встречали нашу команду в национальных костюмах, с песнями, хлебом-солью.

На Новый год команду в гости пригласила одна семья из диаспоры. Накрыли праздничный стол, даже салат «оливье» на столе был!

— Вадим, каким должен быть бюджет команды, нацеленной на победу на Дакаре?

 — Одним Дакаром дело не ограничивается. Команда должна проехать очень много гонок, втянуться, протестировать автомобиль. Годовой бюджет такой команды — два-три миллиона евро. Пока таких денег у нас нет, но мы работаем над этим.

Автомобиль у нас очень хороший, сбалансированный, но с лидерами тягаться не может. Чтобы выигрывать, нужно немного больше мощности. Сейчас наша машина максимально быстро набирает до 140 километров в час, а ее максимальная скорость — 178 километров в час. Соперники же очень быстро разгоняются до 190 и 200 километров в час. Нам хотя бы двадцать процентов мощности добавить.

*Украинская команда «Sixt Ukraine» соревновалась на автомобиле Mitsubishi L200

Следующий Дакар планируем проехать на новом автомобиле. Рассматриваем несколько вариантов: BMW, возможно, Toyota. Не исключено, что снова будет Mitsubishi, но нового поколения.

В этом сезоне мы планируем участвовать в гонках, которые пройдут в Абу-Даби, Тунисе, Марокко и Египте.

776

Читайте нас в Facebook