Анатолий Мукасей: «Увидев на экране юную Светлану Дружинину, я спросил маму: «Хочешь, я на ней женюсь?»
Ровно 50 лет назад на киностудию «Мосфильм» молодым оператором пришел работать Анатолий Мукасей. Уже через год он снял свою первую картину, которая тут же стала кинохитом, «Дайте жалобную книгу» режиссера Эльдара Рязанова. Потом были «Берегись автомобиля», «Внимание, черепаха!», «Чучело», «По семейным обстоятельствам», «Дульсинея Тобосская», «Виват, гардемарины!». Анатолий Мукасей считался одним из лучших советских операторов. В настоящее время он работает в основном со своей супругой, актрисой и режиссером Светланой Дружининой. Анатолий Михайлович говорит, что 50 лет совместной жизни двух творческих людей сделали их союз только сильнее.
*Светлана Дружинина и Анатолий Мукасей отпраздновали недавно золотую свадьбу — полвека семейной жизни
— Анатолий Михайлович, судя по тому, что накануне юбилея вас очень сложно было застать дома, праздник планируется грандиозный.
— Да что вы. Никаких гуляний устраивать я не собираюсь. Посидим дома со Светой, сыном и внуками за большим столом. Поедим чего-нибудь вкусного, выпьем по рюмочке и снова за работу. Поэтому-то вы меня и не могли застать — слава Богу, я продолжаю трудиться, как и 20 лет назад. Темпы не собираюсь сбавлять.
— Вы счастливый человек!
— Думаю, что да. Я имею то, о чем мечтал всегда: крепкую семью и любимую работу. А что еще человеку надо. Вот недавно мы со Светланой Сергеевной закончили вторую часть фильма под названием «Охота на принцессу». Это продолжение «Тайн дворцовых переворотов». Сейчас обе выходят в прокат, близятся к завершению последние «бумажные» дела. В августе со Светой устроим себе небольшой отдых, уедем в Словению. А с сентября — снова за дело. Планов у нас огромное количество, надо все успеть, поскольку жизнь не безразмерна.
— Вы из семьи долгожителей. Ваш отец прожил 101 год, а мама — 97. Так что у вас еще все впереди...
— Ну, поживем — увидим. Конечно, хотелось бы дожить лет до ста. Мои родители прожили вместе более 70 лет! Можете себе такое представить? Несмотря на сложности их профессии, непростую судьбу, никогда не теряли чувство юмора и были счастливы. Последние годы их жизни я старался навещать маму с папой достаточно часто, чтобы восполнить пробелы в общении, оставшиеся у меня с малых лет.
— Ваши родители Михаил и Елизавета Мукасей были советскими разведчиками. Ведь теперь уже можно говорить о том, чем они занимались?
— Мама с папой действительно были разведчиками-нелегалами, прожили за границей более четверти века. Их знали под именами Майкл и Лиз. Папа был резидентом разведки, а мама занималась связью. История их жизни потрясающа! Они познакомились в Ленинграде. Мама училась на факультете биологии, а папа — на экономико-биографическом. Познакомились случайно в университетской поликлинике. Папа признавался, что моментально влюбился в маму — она была настоящая красавица. Долго за ней ухаживал и рассказывал, что сразил ее, пригласив в столовую и заказав роскошное по тем временам блюдо — винегрет с черным хлебом. Папе тогда уже предложили пройти обучение в разведшколе. Мама, конечно же, знала о его работе. Когда мне исполнился всего год, папу и маму отправили на работу в Лос-Анджелес. Это было в конце
— Помните те годы?
— Картинки жизни в Америке запечатлены в моей памяти как цветные фотографии. Папа работал в Лос-Анджелесе вице-консулом, а мама являлась его секретарем. Они были очень общительными светскими людьми. Близость Голливуда предполагала их знакомство со знаменитыми актерами, писателями, режиссерами. Родители общались с Уолтом Диснеем, Сергеем Рахманиновым, Теодором Драйзером, Чарли Чаплиным.
— Вы помните и Чарли Чаплина?
— Представляете, какой я уже старый? Запомнил его как невысокого, очень смешливого дядьку с большой головой. Чаплин очень симпатизировал моей маме. Когда проходила первая премьера картины «Великий диктатор», он пригласил родителей к себе домой, где одну из комнат занимал большой кинозал. Папа рассказывал, что Чарли Чаплин любил выпить немного русской водки. Когда они собирались за одним столом, то обязательно появлялся графинчик с этим напитком. Я даже помню, как однажды на одном из таких застолий я, как всегда игравший со своими машинками под столом, вдруг увидел залезающего ко мне Теодора Драйзера. Он был уже немного навеселе и решил со мной поиграть.
— Значит, вот откуда ваша страсть к кино — сказалась близость к Голливудским холмам?
— Я часто говорю, что к операторскому делу пристрастился именно в Лос-Анджелесе. У родителей была модная по тем временам камера с пленкой «Кодак». Папа часто снимал нас с сестрой. Кстати, эти документальные фильмы сохранились в нашем семейном архиве до сих пор. Правда, не помню, чтобы я тогда особо интересовался кино. Мы с сестрой находились под неусыпным вниманием темнокожей няни. Помню, однажды решили себе заработать деньги на карманные расходы. На улицу перед нашим домом выставили столик с самодельным лимонадом. Я и Элла сделали его, смешав варенье с холодной водой. Продавали за несколько центов, и торговля шла успешно. Мы заработали около 10 долларов. Правда, когда папа узнал о нашей выходке, нам с сестрой не поздоровилось.
— Ваша семья вернулась в Москву после окончания войны. Известно, что маме даже поступали предложения попробовать себя на сцене МХАТа.
— После возвращения в Союз мама какое-то время работала секретарем главного режиссера МХАТа. Она всю жизнь была удивительно артистична и ей действительно несколько раз предлагали попробовать себя на сцене. Но мама всегда отшучивалась на такие предложения. Зато благодаря ее работе мы с сестрой практически выросли за кулисами МХАТа. После детского садика мама забирала нас к себе на работу, и возвращались мы домой уже поздно, после спектакля, уставшие, но совершенно счастливые. Жили далеко от центра и первое время ютились в крохотной кухоньке коммунальной квартиры. Зимой там было так холодно, что одна из стен покрывалась льдом. Потом нам дали отдельную комнату. Но, знаете, родители никогда не были озабочены бытовыми условиями. Никаких ссор в нашей семье не происходило.
— Когда вы узнали, чем на самом деле занимаются ваши родители?
— Я учился уже где-то в классе седьмом. Мама и папа уехали на работу за границу. С нами виделись в лучшем случае раз в год. Я помню, как нам с сестрой приносили от них письма, написанные на папиросной бумаге. Мы понимали, что папа и мама занимаются какой-то очень важной, но тайной работой, о которой рассказывать никому нельзя. В их отсутствие нас опекали взрослые и умные дяденьки. Мы ни в чем не нуждались, хорошо учились и периодически получали от родителей дорогие подарки. Помню, как однажды они прислали мне фотоаппарат, с которого и началась моя профессия.
— Родители поддерживали ваш выбор творческой профессии?
— Конечно. Они и сами были людьми творческими. Когда я поступил во ВГИК, были просто счастливы. В один из приездов мамы домой нам разрешили на две недели поехать вместе отдохнуть. Нас поселили в Гаграх на даче самого Сталина. Именно там я впервые признался маме, что мне очень нравится Светлана Дружинина. Помню, мы сидели в кинозале, который был на даче, и смотрели фильм «За витриной универмага». Продавщицу музыкального магазина играла юная Дружинина. Я тогда сказал: «Мама, хочешь, я на ней женюсь?» Она не стала возражать.
— Вот так запросто?
— История нашего знакомства со Светой, конечно, была более сложной, но в результате я таки женился. Мы в одно время учились во ВГИКе и параллельно играли в волейбольных командах — я был капитаном мужской, она — женской сборной. Со Светой была дружна моя сестра Элла, которая тоже играла в волейбол. В общем, мы были в одной компании, влюбились друг в друга и вот недавно справили
— Знаете секрет семейного счастья?
— Боюсь, что нет. Мне просто комфортно с этой женщиной, надеюсь, ей со мной тоже. Мы давно и много работаем вместе и, конечно, у нас бывают разногласия. Но все заканчивается мелкими разборками. Бывает, за день так устаем, что к вечеру не разговариваем друг с другом. Правда, ближе к полуночи сядем за стол, выпьем по рюмочке. Немного полегчает и... начинаем планировать следующие съемки.
— Вы сняли более 40 картин, и практически каждая из них стала популярной. Есть среди них самая любимая?
— Фильмы как дети, они все любимые. Без ложной скромности могу сказать: мне нравилось все, что я снимал. Посмотрите, сколько лет прошло после съемок, скажем, «Чучела», «Большой перемены», «Дайте жалобную книгу», а фильмы смотрят. Они живут до сих пор.
— Помните, на что потратили Государственную премию СССР, полученную за картину «Чучело»?
— Это были копеечные деньги. Тогда нам со Светой надо было заплатить за кооператив, но премии на взнос не хватило, пришлось занимать.
Конечно, Государственная премия — это было очень престижно, но деньги небольшие. «Чучело» — лучшее время моей работы с замечательным режиссером Роланом Быковым. Мне кажется, до сих пор, снимая, я мысленно представляю себе, как бы это сделал Ролан. Помню, были длинными и тяжелыми пробы на роль главной героини, которую сыграла в картине Кристина Орбакайте. Это была первая роль дочери Аллы Пугачевой, и Кристина с ней блестяще справилась. Кстати, Пугачева ни разу не появлялась на съемочной площадке и вообще никоим образом не влияла на работу дочери. Орбакайте 
была удивительно работоспособна и послушна. Никакой звездности, совершенно открытый ребенок. Кстати, наша дружба после «Чучела» продолжилась на долгие годы. Кристина снималась в нашей со Светой картине «Виват, гардемарины!»
*За фильм «Чучело», который Анатолий Мукасей снимал вместе с Роланом Быковым, оператор получил Государственную премию СССР
— Вы ведь и сами несколько раз снялись в кино.
— Было дело. Должен вам сказать, что актерская работа, по сравнению с операторской, просто детский сад. Оператор — самая сложная и единственная по-настоящему кинематографическая профессия. Только мы работаем с утра до ночи и с ночи до утра. У меня на съемочной площадке нет и минуты перерыва. Актеры отдыхают, пьют кофе. Режиссер может позволить себе паузу, а я — нет. С другой стороны, все артисты зависят от оператора, потому что единственное, о чем они думают, это то, как будут выглядеть на экране. А это уже моя забота. Снимая, чувствую себя настоящим художником, а то, что делаю, называю живописью.
— Правда, что, придумав название «Большая перемена», вы заработали бутылку коньяка?
— Изначально картина называлась «Приключения школьного учителя». Но в министерстве культуры посчитали, что это слишком фривольное название, обижающее достойных представителей этой профессии. И тогда режиссер картины Алексей Коренев объявил конкурс на лучшее название среди съемочной группы. Призом была бутылка коньяка, которую я и выиграл, придумав «Большая перемена». Название всем сразу понравилось, поскольку имело два смысла — перемена в школе и в жизни героев. Бутылочку армянского коньяка мы тут же всей группой и распили. С тех пор это стало традицией — начало съемок всегда отмечаем с бутылкой армянского коньяка.
— О чем вы сейчас мечтаете?
— Снимать дальше. Я без своей профессии жить не могу. Она — единственное, что удерживает меня на этом свете.
— Профессия сделала вас состоятельным человеком?
— Я совершенно не богат. Снимать картины нынче стоит очень дорого. Мы со Светланой живем на небольшую зарплату. Нет, на еду и тряпки хватает, а что нам еще надо? Так мы мучаемся, страдаем и живем. При этом совершенно счастливо. Вот вам и парадокс.
8948Читайте нас в Facebook
