Сергей Радченко: «Я свалился со спины страуса три раза и решил, что страусиные бега… обязательно должны быть в нашей программе»
За год ясногородскую «Долину страусов» посещают 50 тысяч человек. Близость к Киеву сыграла на руку хозяевам, и туризм стал основным источником их дохода. Годовая выручка владельцев фермы составляет миллион долларов. Ежегодно хозяйство продает 6 тонн мяса, около 2 тысяч 500 яиц и очень активно развивается. Так, на территории «Долины страусов» уже первого июля откроется детский палаточный лагерь. Ребята смогут проводить время с животными, научатся доить коров и делать сыр. Родителям будет интересно пострелять из лука и собственноручно изготовить несколько литров вина на фестивале семейного виноделия. Любители экстрима смогут прокатиться на страусе. А еще хозяева с удовольствием принимают любые идеи, связанные с экотуризмом, и полностью открыты для партнерства и сотрудничества.
Один из владельцев хозяйства Сергей Радченко угостил меня пирожками со страусовым мясом и рассказал читателям «ФАКТОВ» о том, как строил бизнес в девяностые годы, как в его жизни появились страусы и как смелость, решительность и творческий подход помогали ему во всех начинаниях.
— Я родился и рос на Черкасчине, — рассказывает Сергей Радченко. — Мама работала на заводе, а папа был дальнобойщиком. Он часто брал меня с собой во время школьных каникул. Вместе мы объехали, наверное, весь Советский Союз. А в 14 лет я отправился в свою первую самостоятельную поездку — в Казахстан, поднимать целину.
— Почему так далеко?
— Там жил мой дядя. У него в гостях я провел год. Подружился с местным мальчиком по имени Кагарлык. В выходные мы катались по степям на лошадях, пасли коров и гонялись за сусликами на автомобиле ЗИМ. Поговаривали, что раньше на этой машине ездил кто-то из политбюро. Вечерами же усаживались в доме на пол и пили черный чай с коровьим молоком. Помню, вернувшись домой, я первым делом заявил маме, что у нас в гостиной теперь будет мини-Казахстан. Мы убрали из комнаты все стулья и стали сидеть на полу. Правда, этот обычай так и не прижился.
— Похоже, ваше детство — мечта любого мальчишки!
— Да уж, и в дальнейшем тоже скучно не было. Я поступил в институт на химический факультет, а работать меня занесло в… кукольный театр. Сначала устроился монтажником сцены, звукооператором. А позже мне стали доверять маленькие эпизодические роли. Тогда-то я и начал мечтать о театральном институте.
— Воплотили мечту?
— Окончательно убедившись в том, что химия — это не мое, поехал поступать в московское Высшее театральное училище имени Щукина. Потерпел неудачу и решил попытать свои силы в Ярославле. На третьем туре экзаменов меня «срубила» профессор Бабарыкина — преподаватель сценической речи. Ей не понравился украинский акцент. Но меня отстояла педагог по актерскому мастерству, и я был на седьмом небе от счастья.
Впрочем, уже через год случилось неизбежное: студента Радченко призвали в армию. Тогда ведь не имело значения, учишься ты или нет. Я решил не отлынивать. Пришел в военкомат и заявил: «Хочу служить в ансамбле песни и пляски! Либо забирайте меня в Афганистан»! Военком только ехидно улыбнулся: мол, мы тебя определим, не переживай. И попал я в хабаровский стройбат. Пять километров до стройки, ветер, температура минус тридцать. Солдаты выполняли роль строительного крана: таскали носилки с цементом на девятый этаж.
Там я познакомился с несколькими творческими ребятами. Мы договорились, объединились и сбежали в самоволку, чтобы попробовать свои силы в ансамбле песни и пляски Хабаровского края. Пришли к майору, попросились служить к ним. Желание было так велико, что мы и пели, и плясали, и показывали даже то, чего не умели. Через два месяца нас всех по очереди забрали в ансамбль, и это была большая удача! В Дальневосточном военном округе служили четыре с половиной миллиона солдат. Всего 20 из них могли быть призваны в ансамбль.
А однажды я увидел на сцене хабаровского театра танцовщицу. И влюбился. Помню, чтобы подарить ей букет, нарвал цветов прямо на клумбе. Потом стал бегать в самоволки.
— И не попался?
— Попался, и очень глупо. Знал, что ночью должна быть проверка, но постелил на свою койку шинель и попросил ребят, чтобы «прикрыли». Когда вернулся в четыре утра, увидел, что все уже построились. Мое отсутствие было обнаружено. И приказ об отчислении подписали незамедлительно.
Десять дней я провел на гауптвахте, а затем меня отправили в уссурийскую тайгу вместе с солдатом Сережей Шевченко. Он просто забыл вовремя вынести мусор из актового зала.
В новом взводе на нас все смотрели косо. Было ясно, что без драки не обойдется. На третью ночь разбудили и вывели во двор. Сереже сразу сломали челюсть, а я самоотверженно дрался… Ребят это только раззадоривало. Такое было в тайге развлечение. Периодически опуская горящие кулаки в бочку с холодной водой, я выстоял против семерых. К утру руки так распухли, что не мог просунуть их в рукава кителя. Со множеством переломов меня отправили в военный госпиталь.
— Как сложилась ваша судьба после армии?
— Вернулся в театральный институт. Сильно разочаровался, когда увидел, что выпускники — нищие и безработные. Некоторые собирали бутылки, хотя были гораздо талантливее меня. Начал сомневаться. Решающую роль сыграла та самая профессор Бабарыкина: поставила мне двойку на первой же сессии. Я глянул в зеркало и сказал себе: «Все, Сережа. Театральный для тебя закончен».
— Не жалко было прощаться с мечтой?
— А я не прощался, просто мечту поменял, — смеется Сергей. — Перевелся в Киевский торгово-экономический институт и там влился в команду КВН. Познакомился со своим будущим партнером и другом на всю жизнь Андреем Акименко. Вскоре мы затеяли первый бизнес: начали ездить в Польшу и торговать всем подряд.
— Чтобы продать что-нибудь ненужное, надо сначала купить что-нибудь ненужное. Где два студента взяли деньги для старта?
— Можно сказать, что я удачно влюбился. Вы не подумайте ничего плохого, я сам заработал! В год, когда разрушили Берлинскую стену (1989-й. — Авт.), познакомился со студенткой по обмену из Германии. Даже немецкий учить начал, чтобы общаться. Приехал к ней в гости на два месяца. Там зарабатывал игрой на гитаре на площадях. Получал около 15 марок в час. По утрам включал «Голос Америки», чтобы слышать родную речь. Скучал по родине. В итоге понял, что эту девушку не люблю, и вернулся. С собой привез больше тысячи марок, телевизор и магнитофон. Технику продал в ЦУМе, в комиссионном отделе. Вот и весь стартовый капитал.
Когда нам с Андреем Акименко надоело заниматься торговлей, мы открыли фирму «Артист».
— Очень символично. Чем занималась фирма?
— Возможно, кто-то еще помнит: в начале девяностых на Крещатике появились бело-розовые торговые точки. На логотипе красовался аист в бабочке. Там продавали мороженое, газировку и пиво. В то время за оболонским пивом приезжали со всего Советского Союза. На завод стояли огромные очереди. Мы записались на прием к директору предприятия Александру Слободяну. Показали ему фотографии красивых девушек в бело-розовой форме и говорим: «Вот так, Александр Вячеславович, мы хотим продавать ваше пиво!» Директор завода ответил, что завтра же отправит к нам машины с товаром. Очень благодарен ему за то, что разглядел в нас потенциал. Через год мы установили 86 ларьков по всему Киеву, из них 13 — на Крещатике. Многие удивлялись, как нам, простым студентам, это удалось.
— Правда, ведь наверняка необходимо было получить множество разрешений.
— Мы просто не боялись. Стучали в кабинеты, заходили и получали все необходимые документы. Купили два стареньких грузовика, термотележки, одолжили деньги под сумасшедшие проценты. Оставалось добиться последней подписи главного врача санэпидемстанции. В его кабинет я зашел в приподнятом настроении. Радостно сообщил, что уже завтра мы готовы открываться. Тот взял документы и на всю страницу размашистым почерком написал: «Категорически нет!» Я был в шоке. Мы подняли все свои знакомства и через неделю он, скрипя зубами, все-таки поставил подпись.
— Девяностые годы — сложное время для бизнеса. Приходилось сталкиваться с другими неприятностями?
— Да, мы сполна прочувствовали это время. Ларьки не раз переворачивали, нас пытались напугать, что-то требовали. Неприятностей хватало, но мы развивались. Вскоре открыли ресторан «Артист». Организовывали там тематические вечера, проводили КВН.
В 1996 году КВН как раз отмечал 35-летие. Я захотел пригласить в Киев Александра Маслякова. Поехал в Москву, купил букет из 35 роз и постучался прямо к нему в гримерку. Поздравив с юбилеем, пригласил на открытие лиги КВН в Киеве. Нашел подходящий зал в Киевском политехническом институте, привлек спонсоров, пригласил тогдашних чемпионов — команду ХАИ (Харьковского авиационного института. — Авт.)… На ту игру мы продали абсолютно все билеты. Познакомившись с известными кавээнщиками, стали приглашать их к себе в ресторан. Вообще, у нас в гостях тогда побывало немало знаменитых артистов: «Кролики», Николай Караченцов, Нина Матвиенко…
— Как в вашей жизни появились страусы?
— Это произошло шесть лет назад. Однажды утром мне позвонил партнер по бизнесу Дмитрий Яценко и предложил купить страусиную ферму. Дима уже имел подобный опыт. У него была небольшая ферма в Барышевке. Бывшие владельцы ясногородского хозяйства, его знакомые, завезли птиц еще в 2001 году. Со временем, устав заниматься страусами, предложили Диме купить ферму. Я не сразу согласился на покупку, но, когда понял, сколько идей можно реализовать в рамках этого проекта, меня бросило в жар от нетерпения! Захотелось поехать и оформить контракт сию же минуту!
— Вы устраиваете страусиные бега. Как возникла такая идея?
— Мы привезли ее с острова Тенерифе три года назад. Владелец местной фермы за 50 евро согласился научить меня кататься на страусе. Птице на голову надевается черный чулок, после чего наездник взбирается по лесенке к ней на спину, хватается за крылья и пытается удержаться. При этом страус совершенно неуправляемый, он бежит куда хочет. Я свалился три раза, набил пару синяков и решил, что бега… обязательно должны быть в нашей программе. Партнеры были против, но я их уговорил. Выбрал самых спокойных страусов: Кирпича, Таксиста, Парижанку и Танцора. Последнего так назвали, потому что он все время танцует. На первые бега приехали телевидение, пресса, даже программа «Битва экстрасенсов» заинтересовалась: хотели угадать, какой страус победит. Кстати, ни в одной стране Европы и СНГ страусиных бегов не проводят.
— Чем еще может похвастаться ферма?
— Фестивалем семейного виноделия. Участники давят виноград босыми ногами, как в фильме «Укрощение строптивого». Еще мы научились производить сыр. Делаем водку, очищенную белком страусиного яйца. В ближайших планах — развивать конные прогулки, организовать гостиницу для собак. Первого июля открываем палаточный детский лагерь.
— Это очень актуально, ведь после аннексии Крыма многие люди ищут новые места для отдыха и оздоровления детей.
— Знаете, детство городских ребятишек сейчас не похоже на то, которое было у нас. Они живут в мире компьютерных технологий, редко бывают на природе. Мало у кого остались в селах бабушки, к которым можно приехать на лето. У нас же есть все домашние животные и птицы: коровы, кони, куры… Детки в лагере будут питаться домашними продуктами, пить настоящее парное молоко, есть диетическое мясо страуса. Смогут при желании поработать в огороде и научиться доить корову.
— А страусята появляются часто?
— Каждый год первого мая проклевываются порядка 600 птенцов. Они очень красивые и забавные, похожи на ежиков.
— А когда подрастут, их ожидает участь деликатеса? Вам не жалко птиц?
— Все страусы племенные. Деликатесом станут только те, кто рождается с отклонениями. Вы же курицу не жалеете? Страус — та же курица, только большая. И такая же глупая. Мозг страуса весит меньше, чем его глазное яблоко. Зато мясо самое полезное, диетическое. В нем всего 2 процента жира. Ему уступает даже крольчатина.
— Можно завести страуса на даче как домашнее животное? Вместо собаки, например?
— Вместо собаки точно не стоит, — присоединяется к разговору партнер Сергея Дмитрий Яценко. — Страус весьма пугливая птица. К тому же очень сильная и быстрая. Вольер стоит тут, можно сказать, для красоты. Если они испугаются, то снесут его в два счета. Однажды мне пришлось ловить своих страусов по всей Барышевке. Их переполошили подвыпившие мужики на «Запорожце» с оторванной выхлопной трубой. А то, что страусы прячут голову в песок, — выдумки. Кстати, любителям экзотики страусенок двухнедельного возраста обойдется всего в 1200 гривен.
6465Читайте нас в Facebook
