«При обстреле я вспоминала мужа и молилась»: в семье Елены Куклы все защищали Украину — она, ее сын, супруг и брат
— До 2014 года я работала в банке в родном городе Богуслав Киевской области, — рассказала «ФАКТАМ» Елена Кукла. — С мужем Владимиром воспитывали двух дочерей и сына. Мой первый супруг молодым разбился в ДТП. Сыну и дочери было тогда семь и три годика. Я не сдалась, тянула семейный быт и детей своими силами. Со временем познакомились с Владимиром. Он тоже рано овдовел. Его супруга трагически погибла. Осталась дочь в возрасте двух с половиной лет. Вот так судьба свела два одиночества. Жили мы хорошо.
Когда враг напал на нашу страну, мой родной брат Сергей и муж записались в добровольческий батальон УНСО. Оба в свое время еще юношами служили в армии. А здесь короткий курс подготовки — и фронт. Сначала — брат, а потом муж. Мы вместе с неравнодушными и боевыми по характеру и настрою земляками помогали ребятам с Богуславщины всем, чем могли. Учредили благотворительный волонтерский фонд «Надежда».
«На больничной койке Володя решительно заявил, что должен успеть на очередную ротацию»
— Вы часто ездили на фронт? В чем именно нуждались украинские военные?
— В 2014 году мы ехали к брату под Мариуполь, — рассказывает Елена Кукла. — Пятитонный грузовик MAN загрузили от и до. Ребята особенно нуждались в материалах для сооружения укреплений и блиндажей и даже в лопатах, ведь подразделение расположили посреди голого поля. Ехали более 700 км. Помню, что меня поразил первый украинский блокпост. Увидев наших вооруженных воинов, я четко поняла, что все очень серьезно. Потом к нам приехал мой брат с побратимами. Сергей разительно изменился. В шлеме, «бронике», с автоматом я его сначала не узнала. Даже выражение лица изменилось. Мы на передовых позициях добровольцев выгружали волонтерскую помощь. И в это время по соседству разразился бой, начался жестокий обстрел. Брат сказал, что это кроют «Градами».
Когда добробаты перешли в состав Вооруженных Сил Украины, Сергей начал службу в 54-м отдельном разведывательном батальоне ВСУ. А Владимир с побратимами — добровольцами-разведчиками — в новой 81-й отдельной аэромобильной бригаде. Именно эта бригада героически защищала Донецкий аэропорт. Был там и Владимир. Перед отъездом Володи на фронт мы официально поженились. Он приехал в короткий отпуск на несколько суток и с порога сделал мне предложение. Свадебная церемония была очень скромной. Считанные часы счастья вдвоем.
— Владимир был в рядах «киборгов»?
- Да, в самом аду. Правда, я из первых уст узнала об этом намного позже. Как-то в январе 2015 года Володя сообщил мне, что заболел бронхитом. Но на самом деле этот «бронхит» обернулся военным госпиталем в Часовом Яру, далее в Харькове и эвакуацией в Чернигов. Я ужаснулась, увидев Владимира почерневшим, худым, измученным пережитым. Только глаза пылали огнем. Как я впоследствии узнала, мой муж получил в бою минно-взрывную травму. Мина взорвалась рядом. Произошел обвал здания. Он чудом уцелел. Но вся левая часть тела была парализована из-за контузии. Сверхусилиями врачей мужа вылечили. Его глаза еще долго пылали. Я душой и сердцем чувствовала, что он хочет выговориться, но пока не может. Наконец, Володя заговорил и рассказал такое, что у меня до сих пор мурашки по коже. Этот рассказ даже сейчас стоит у меня комом в горле.
Потому что Володя за неимением кадровых офицеров исполнял обязанности командира своего взвода и некоторое время даже командира роты. Именно он с побратимами в последние дни кровавого Крещения спасали бойцов — и еще живых, но раненых, и уже мертвых — из-под руин аэропорта. Выносили одно тело, которое было разорвано на куски, потому что нельзя было его оставлять на поругание врагам и нужно было любой ценой вынести с поля боя. Сходились с врагами лицом к лицу. Труднее всего было выстрелить во врага, потому что сначала еще понимали: перед тобой человек, а враг уже во вторую очередь. Затем преодолели и этот нравственный барьер. Хотя раньше все уверяли, что никогда не испытают никаких моральных преград, увидев оккупантов в прицел. И еще многое.
После трехнедельной реабилитации и частичного выздоровления Владимир вернулся в родную часть. А уже в 2016 году военную форму надела и Елена, которая начала службу в той же 81-й отдельной аэромобильной бригаде. Женщина говорит: тогда обеспечение украинских военных питанием, оснащением, экипировкой вышло на более-менее нормальный уровень, поэтому и решила подписать контракт. А еще хотела быть рядом с Владимиром.
— Я выучилась на связиста, — продолжает Елена. — Физические и военные нагрузки ничем не меньше, чем у мужчин. И с парашютом шесть раз прыгала с вертолета. С высоты километр, 800 и 600 метров. Кстати, чем ниже, тем труднее прыгать. Потому что нужно максимально быстро сориентироваться после открытия купола и сделать правильные маневры для удачного приземления. Помню, что перед моим первым прыжком командир спросил, не страшно ли. Я честно сказала: да, страшно. Ведь никогда в жизни не летала самолетами, не то что прыгала. А еще я ужасно боюсь высоты… И переспросила немного наивно, есть ли у меня выбор. Офицер покачал головой: ни в коем случае нельзя! Вот так полетела и успешно прыгнула.
Володя тоже прыгал, бывало, два-три раза в сутки. В августе 2016 года муж вернулся из очередной ротации из Авдеевской промзоны. Тогда ребята защищали этот клочок земли. Мы жили в Краматорске, где был постоянный пункт дислокации части. Там и снимали жилье.
Читайте также: «Боец меня озадаченно спросил: «Ты что, слепой? Может, еще и снайпер?!»: невероятный рассказ незрячего волонтера, помогающего фронту
Ранение в Донецком аэропорту сказалось. Ночью 1 сентября 2016 года у Володи резко заболело в груди. От боли он потерял сознание. Помню, как я держала его на руках бечувственного. Очень благодарна побратимам-десантникам, которые помогли нам. Потому что дальше был сплошной ад местной скорой помощи, где все разводили руками, а потом уже больницы в Краматорске, где некоторые медики в моем присутствии не стеснялись говорить, что он уже обречен, искоса поглядывали на нашу военную форму и будто злорадствовали. А еще никак не могли провести исследование, потому что не было аппаратуры. Лишь одна врач сжалилась над нашей бедой и сразу установила диагноз — трещина аорты. Впоследствии это подтвердили уже столичные медики. Нас срочно военно-транспортным вертолетом доставили сначала в Харьков, а оттуда в столичный Институт Амосова. Я очень благодарна известному днепровскому волонтеру Татьяне Губе за помощь и содействие.
Володя как настоящий десантник и боец до последнего не покорялся беде. Еще в Краматорске на больничной койке он после обследования и капельниц решительно заявил, что скоро должен выписываться, чтобы снова успеть на очередную ротацию со своими пацанами…
В Киеве нас заверили, что могут установить мужу стент на аорту. Но изготовление стента за границей будет стоить 750 тысяч гривен, которые нужно уплатить все сразу. И снова поддержали волонтеры, друзья, знакомые и незнакомые люди. Снова я дневала и ночевала под отделениями. И не верила, что снаряд может попасть дважды в одну и ту же воронку, что во второй раз овдовею. Тем более что и врачи давали осторожный положительный прогноз. Но 7 сентября произошло непоправимое. Володя снова стал задыхаться, его срочно подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. В обед перед операцией его не стало.
А 7 сентября был профессиональный праздник мужа — День военной разведки. К сожалению, ранение, которое не убило Владимира в Донецком аэропорту, таки свело его в могилу. Плюс чрезмерные физические перегрузки, нервные срывы и переживания. Честно скажу, что Володя в последние месяцы жизни словно ощущал свою смерть. Говорил мне об этом открыто.
«Сын заметил ракету, нацеленную прямо в них»
Елена Кукла не сдалась и этой беде. Она должна была служить и сама, и в память о муже. А еще она вела свою бюрократическую войну, официально оформляя удочерение дочери Владимира. И этот сверхтяжелый бой Елена выиграла. Параллельно она несла службу.
— Я вынуждена была перевестись из 81-й аэромобильной бригады, — вспоминает Елена. — Служить могла еще, коллектив хороший, мне нравилось, но слишком болезненной была память о Володе. Мой родной брат Сергей тем временем уже служил в 131-м отдельном разведывательном батальоне, дислоцировавшемся в Винницкой области. Именно благодаря ему я попала на службу к разведчикам. В этом разведбате сначала тоже была связистом, а затем исполняющим обязанности командира взвода связи. Далее официально была назначена на должность «начальник связи — командир взвода». В моем подчинении был 31 боец — парни и девушки, а еще мужчины — мои ровесники и старше меня. Даже мои ровесники звали меня «мамкой»! Я лично исколесила тысячи километров фронта, где нес службу наш батальон, чтобы круглосуточно обеспечивать надежную связь между подразделениями. За нами охотились вражеские снайперы, пулеметчики, операторы противотанковых расчетов. Именно в это время на фронт ушел мой сын Ярослав.
— Вы не пытались его отговорить?
— Разве я могла после потери сводного отца, которого он любил и уважал как родного? Конечно, переживала сначала, пыталась отговорить, но сын был очень настойчивым: «Стану разведчиком, как отец». Как только сыну исполнилось 18 лет, он перевелся на заочную форму обучения в колледже и пошел подписывать контракт. Кстати, тогда официально потребовали моего разрешения на его призыв на контрактную службу. Ярослав сам без всяких преференций прошел путь от рядового бойца до главного сержанта разведывательной роты. Мы служили рядом, хотя и в разных подразделениях.
А в марте 2020 года сын чудом остался жив, когда в Песках обстреляли наши автомобили. Тогда Ярослав вместе со своим командиром и еще одним побратимом ехали на позиции пикапом. Навстречу им с позиций шел ГАЗ-66 с нашими бойцами. По дороге автомобили пересеклись — поприветствовали друг друга и разъехались. И в этот момент Ярослав чудом успел заметить ракету ПТУР, которая целила прямо в них. Сын резко крутнул руль влево. В результате ракета только рикошетом черкнула по кузову их пикапа и попала в грузовик. Дальше была вторая ракета, ударившая в заднюю часть кузова «66-го». Сын с ребятами спасали бойцов из разбитой машины. Если бы не мужество и быстрая реакция Ярослава, масштабы трагедии были бы намного тяжелее.
Впоследствии мы узнали, что враг целеустремленно охотился именно за командиром Ярослава. Поэтому сын спас его жизнь и многих ребят. За этот поступок Ярослава представили к ордену «За мужество» III степени. Но из-за бюрократических проволочек он его не получил. А летом 2020 благодаря неравнодушным волонтерам и общественности получил звание «Народный Герой Украины» и медаль «За защиту Украины».
Война не прошла даром для Ярослава. Он тоже заболел. К счастью, вылечился. Но после четырех лет службы временно уволился. Сейчас он студент, учится на юриста. А мой брат заболел онкологией. Подлечился, но тоже бросил службу. Вот так проклятая война продолжала сжигать нашу семью. Впоследствии и я перевелась из 131-го разведбата в 57-ю отдельную механизированную бригаду. Тоже продолжила службу связистом и командиром отделения.
И именно на следующий день, после годовщины смерти моего мужа и Дня военного разведчика, в сентябре 2021 года, произошел случай, когда я тоже оказалась на грани жизни и смерти. Но, видимо, мой ангел-хранитель Владимир с неба спас. Как и уберег сына весной 2020 года от той ракеты. Очередное совпадение?
— Вы тоже попали под вражеский обстрел?
— Да, этот обстрел произошел 8 сентября 2021 года в Луганской области. Я такого ужаса не помню. Поскольку тогда по нам били из всего, что может стрелять, да еще и большим калибром. Мы с ребятами спрятались в узком окопчике, который был нам по пояс. Бежать куда-то дальше под таким обстрелом было бы самоубийством. И три мины калибра 122 миллиметра ударили в 50 сантиметрах, в трех и семи метрах от окопчика. Чудом спас маленький бруствер… И попробуй не поверить, что снаряд не попадает в одну воронку дважды. Я получила такую же контузию, как и муж зимой 2015 года. Вспоминала Володю во время обстрела и молилась. И Бог спас нас всех!
В настоящее время Елена Кукла уже пять месяцев лечится в столичном военном госпитале. Говорит, что последствия контузии ощущаются до сих пор. Болит тело, беспокоят ужасные головные боли, наполовину оглохло левое ухо. Но Елена надеется как можно быстрее выздороветь и вернуться к своим родным ребятам и девчатам.
Дочери Елены уже студентки. Хотят ли стать военными по примеру отца, мамы, дяди и брата, не признаются. И Елена просит у них прощения за то, что, возможно, мало времени уделяла детям, потому что воевала…
Дочери и сын Елены создали дома своеобразный музей военной доблести семьи. В центре экспозиции три портрета — Елены, Ярослава и (посмертный) Владимира, а также их боевые награды, газетные статьи, предметы военной атрибутики. Хотят сохранить память о семье, которая стала на защиту Родины.
Ранее «ФАКТЫ» рассказывали о героическом поступке 21-летней Юлии Крымцевой, военного медика 24-й отдельной механизированной бригады имени короля Даниила, которая защищает Украину на Донбассе вместе со своей мамой.
Фото предоставлено Еленой КУКЛОЙ
5875Читайте нас в Facebook
