Юрий Косюк: «Жить надо настоящим, потому что завтра может и не наступить»
Рабочий день владельца группы компаний «Мироновский хлебопродукт» (МХП) Юрия Косюка расписан по минутам. Известный предприниматель в аграрной области, миллиардер никогда не позволял себе расслабляться — ни в школе, которую закончил с золотой медалью, ни в армии, ни в лихие девяностые. В следующем году исполнится
20 лет со дня основания МХП — одной из самых стабильных компаний в Украине. Ее путь — история успеха Юрия Косюка — мальчика из маленького городка Катеринополь, однажды решившего кардинально изменить свою жизнь.
«Чтобы шагнуть вперед, надо делать иногда что-то против мнения большинства»
— Юрий Анатольевич, в котором часу начинается ваш рабочий день?
— В 7.45 утра. И так было практически всегда. Для сна мне хватает шесть-семь часов. Иногда и четырех достаточно. Я веду максимально здоровый образ жизни: занимаюсь пять раз в неделю спортом, алкоголем не злоупотребляю. Казалось бы, хрестоматия. Но, знаете, это дает возможность жить качественной жизнью.
— В чем еще для вас состоит это качество?
— Для меня качество жизни — в первую очередь личная свобода. Наверное, это моя самая главная ценность, которую ощутил после того, как поработал в Администрации президента Украины. Качество жизни невозможно и без физического здоровья, когда тебя ничего не беспокоит, не отвлекает, и ты можешь сам распоряжаться собственной жизнью. Не оглядываясь ни на кого и ни на что.
— Но, наверное, так было не всегда?
— Знаете, как это ни странно звучит, но у меня никогда не было начальника. Так уж сложилась моя жизнь. Я помню распад Советского Союза, путч. Как раз тогда заканчивал университет. Это было начало рыночной экономики. Куда идти работать, было совершенно не понятно. Все начало сыпаться. По сути, тогда я и начал сам строить свою жизнь, понимая, что ответственность лежит только на мне. В 1991 году мне исполнилось 23 года. К этому времени я уже прошел армию, где заработал свои первые деньги.
— В армии? Как вам это удалось?!
— Я служил в Тбилиси. Это был ремонтный батальон, который располагался в самом центре города. Уже тогда я понимал, что не люблю солдафонщину и на втором году службы чувствовал себя достаточно свободно. В то время в Тбилиси процветали цеховики, можно было пойти на шабашку и заработать сумасшедшие, по тем временам, деньги. Скажем, 30 рублей за день.
Я научился так строить отношения со старшиной, что на мои провинности закрывали глаза. Был парнем, который не хулиганил, занимался своими делами и иногда приносил какие-то материальные блага. Помню, однажды во время такой самоволки я проиграл местным ребятам в карты 200 рублей. Это была колоссальная сумма! Пошел к старшине (он тоже был из Украины), признался во всем и сказал, что мне надо неделю отрабатывать эту сумму. Представьте, он вошел в мое положение и отпустил. Я приходил в часть только на ночь, а утром опять шел отрабатывать карточный долг. Это была хорошая школа жизни. Мог заработать тогда столько денег, сколько моя мама (завуч школы) за месяц.
— Что вы позволили себе купить на первые приличные деньги?
— Я называю наше поколение голодные дети голодных родителей. Мы все мечтали о новой паре джинсов и о собственной машине. Свое первое авто я купил в начале пятого курса. Жил в общежитии пищевого института на проспекте Науки, где рядом не было никакой парковки. Машина была без сигнализации, я заезжал прямо под парадное, и из окна своей комнаты все время поглядывал, не украли ли ее.
— Что это было за авто?
— Новенький «Москвич 2141». После четвертого курса я прочитал объявление о наборе брокеров на Киевскую товарную биржу. В то время даже не знал, что это такое, но магическое словосочетание «товарная биржа» меня заворожило. Я пошел туда с друзьями, но лишь один досидел до конца вводной лекции. Им все это показалось неинтересно, а меня увлекло. Тогда распался Госплан, и биржи, по сути, взяли на себя его функции, соединяя предприятия поставками и продажами товаров. Помню свою первую сделку. Я соединил предприятия в Обухове с Прибалтикой, а после нескольких операций получил партию легковых машин в Одессе. Моей заработанной премией и стал «Москвич».
— Получается, попали в нужное место в нужное время.
— Тогда в создавшемся хаосе выигрывал тот, кто быстрее ориентировался. Был спрос на молодых, активных людей. На свободных людей, не связанных советской системой. Я не знал, как жили и работали до меня, зато хорошо понимал, как хочу жить.
— Кем вы мечтали стать в детстве?
— Директором мясокомбината. Поэтому и поступил в пищевой институт. В нашем райцентре был мясокомбинат, и парни, которые им управляли, были самые крутые. Я хотел быть таким, как они. Родители, конечно, были в шоке. Особенно возражала мама, которая даже после того, как я вернулся из армии, заставляла меня перевестись в педагогический институт.
Я вообще был такой «катастрофический» отличник. В школе, институте. Победитель Всеукраинской химической олимпиады среди студентов. Помню, со своей зачеткой отличника пришел в Киевский пединститут, чтобы узнать, какую мне надо сдавать разницу при переводе на химико-биологический факультет. В деканате посмотрели оценки, ахнули и, недоумевая, спросили: «Молодой человек, зачем вам к нам переводиться?!» В общем, слава Богу, я не сделал этот шаг. Думаю, судьба уберегла.
— Родители в конце концов смирились?
— Я просто сказал, что буду поступать так, как считаю нужным. После четвертого курса отказался ехать на практику, сказав, что остаюсь торговать на бирже. Родители же считали, что, закончив институт с красным дипломом, нужно обязательно идти в аспирантуру. Я ответил, что это невозможно, поскольку собираюсь зарабатывать деньги.
Тогда родственники подняли меня на смех, говорили, что в нашей стране в этих условиях это невозможно. «Оставь свои детские мечты», — говорили мне. Наверное, для того чтобы шагнуть вперед, надо иногда делать что-то против мнения большинства. Я никогда не боялся рисковать, и в конце концов это поняли и приняли мои близкие.
— Мясной комбинат вы все-таки построили.
— По этому проекту я даже защищал свой диплом. Комбинат был построен в Черкасской области, рядом с моей родиной. Но это оказался не успешный бизнес. Это была ошибка, на которой я многому научился. Знаете, в моей компании есть правило: все могут ошибаться, это не должно быть катастрофой. Главное — не носить «свои грабли» с собой, а делать выводы и учиться.
— Во сколько обошлась вам ваша ошибка?
— Тысяч сто еще советских рублей. Инфляция их моментально съела. Тогда я думал, что главное — произвести. Оказалось — надо сначала разобраться в нуждах потребителей и потом уже прийти к производству.
«Для меня Украина — моя родина, мой дом, а не территория для заработка»
— Построив целую империю, вы спокойно могли бы уже жить в любой европейской стране.
— Как это ни пафосно звучит, я патриот, я гражданин Украины. Для меня Украина — это моя родина, мой дом, а не территория для заработка. Никогда не имел собственности за рубежом и не мечтал об этом. Я просто люблю Украину, мне здесь хорошо. Лишь однажды задал себе вопрос: «Хочу ли я здесь жить?» Это было время неуверенности и тревоги, 2012 год, страна начала скатываться в полубандитскую историю. Признаюсь, я не был тогда готов со всем этим мириться. Мы на один год приостановили все инвестиции, и я с супругой серьезно обсуждал вопрос отъезда из страны. Но желание остаться на Родине победило. Было какое-то внутреннее ощущение, что все наладиться. О своем решении я никогда не пожалел.
— Правда, что ваша супруга работает в МХП и даже не входит в правление компании?
— Да, и в этом нет ничего странного. Елена занимается любимым делом (технологией, безопасностью продуктов), получая от этого удовольствие. Так и должно быть. Наши сотрудники довольны не своей позицией, а тем, что они делают. Два года назад у себя в офисе мы сделали «оупен спейс второго уровня». Это когда человек не имеет своего рабочего места, а привязан только к компьютеру. У нас даже мест чуть меньше, чем людей, потому что многие находятся в командировках. Юристы могут сидеть с технологами, бухгалтеры — с закупщиками. У сотрудников чаще возникают новые идеи, они переходят в другие департаменты. Счастливый человек более продуктивен — это факт! Так или иначе, но в жизни мы все зависим от работы.
— Был момент, когда вам казалось, что все построенное рушится?
— Да, однажды. В 1996 году у меня был первый «поход» в аграрный бизнес. Я наперед финансировал председателей колхозов под будущий урожай, чтобы его потом экспортировать. Деньги давались просто под их обязательства. В результате у пятидесяти процентов оказались какие-то причины, чтобы со мной не рассчитаться.
В 1997 году я зарекся идти в аграрный бизнес: вдруг весь мой трейдинг вмиг обрушился по совершенно не зависящим от меня причинам. Мы попали в эпицентр войны между Кучмой и Лазаренко, хотя ни с одним из них я лично не был знаком. Тогда арестовали много людей из моей компании, в том числе и меня. Я попал в Житомирское СИЗО на 50 дней. А когда вышел, вся моя трейдинговая компания рассыпалась, клиенты разбежались. У меня не оказалось даже пяти тысяч долларов, которые должен был срочно кому-то вернуть.
— О чем вы думали, находясь в заключении?
— На самом деле, две вещи сильно изменили мою жизнь: армия и 50 дней житомирского СИЗО. Находясь за решеткой, я думал о том, что такое счастливая и несчастливая жизнь. И понял, что жить надо настоящим, потому что завтра может не наступить. Как ни парадоксально, но, выйдя из СИЗО, я стал более счастливым человеком. Это была весна 1998 года. А к концу года невероятными усилиями мне удалось восстановить компанию. И сегодня я строю будущее, но четко понимаю, что жить и наслаждаться нужно настоящим днем.
— Это и было начало МХП?
— В обновленном варианте. Тогда я понял, что надо искать свою нишу, уникальность. Поехал в Бразилию, Америку, Европу, сделав большой тур по производствам. К тому времени у меня уже была первая птицефабрика «Перемога», и я поехал по миру, стараясь понять, можем ли мы стать уникальными. Это был 1999 год. Помню, в Бразилии мы попали к большому производителю птицы. Он пригласил к себе домой и, жаря стейк, поинтересовался: «А Украина, это где?» Я объяснил, сказав, что через пятнадцать лет мы встретимся с ним в Европе. Он лишь посмеялся. А сегодня наша продукция в Европе стала реальным конкурентом бразильцам.
— Что вы почувствовали, попав в пятерку самых богатых людей в Украине согласно списку журнала «Форбс»?
— Мне было понятно, куда я приду, еще в 2004 году. Не думаю, что для человека, который хочет что-то сделать, список является целью. Это как актер, который вместо того, чтобы играть, все время думает об «Оскаре». Попадание в список — лишь подтверждение тому, что ты двигаешься в правильном направлении. Деньги для меня не являются самоцелью. Удовлетворил ли я свои желания? Да, причем давно. Сейчас меня интересует лишь компания, которая должна быть устойчивой, успешной, в которой работают счастливые люди.
— Разве можно быть счастливым все время?
— Посмотрите на меня: я человек, который все время счастлив. Даже негативную ситуацию можно истолковывать как опыт, путь к лучшему. Это понимание пришло ко мне давно, наверное, лет десять назад. Счастье — внутреннее состояние. Вполне возможно находить его и в мелочах: встрече с другом, хорошей еде, занятии спортом. У нас в офисе построен спортзал для сотрудников, в котором каждый в любое время может «проветрить голову». И я в том числе.
— Что помогает вам поддерживать бешеный ритм жизни?
— Изменение «картинки». Сегодня я в офисе, завтра еду на охоту, потом на предприятие, а через несколько дней улечу в Лондон. Я не «пляжный» человек, мне нужна постоянная смена декораций.
— Ваше дело достанется в наследство сыну?
— Нет. Оно перейдет к тому, кто сможет им управлять и сделать успешным. У нас с сыном довольно понятные отношения, он знает, что свой хлеб будет добывать сам. Сейчас Иван учится в Нью-Йорке, в Колумбийском университете. Хочет быть брокером, торговать ценными бумагами, акциями. Понятно, ему тяжело — он привык к комфорту. Но мы дали Ивану хорошие «инструменты», сделали его амбициозным человеком, теперь пусть реализовывается сам. В любом случае, я хочу, чтобы прежде всего он был счастлив.
Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
1382956Читайте нас в Facebook
