Прославленный российский гроссмейстер марк тайманов: «знакомясь с девушками, фишер непременно предлагал им сыграть в шахматы»
Уроженец Харькова, знаменитый петербургский гроссмейстер Марк Тайманов за свою более чем полувековую шахматную карьеру сыграл в сотнях престижных турниров. Можно сказать, что и блистательная карьера 11-го чемпиона мира развивалась на глазах у Тайманова. Особенно памятен Марку Евгеньевичу матч претендентов на звание чемпиона мира с Робертом Фишером в канадском Ванкувере в 1971 году.
«У Бобби во время игры была привычка ногами выбивать под столом барабанную дробь»
Мне одному из последних выпала честь сразиться с самым легендарным и загадочным шахматистом нашей эпохи, — поведал «ФАКТАМ» Марк Тайманов. — Но дело не только в этом. Неподдающиеся логике итоги этого поединка вызвали цепь драматических событий не только в моей шахматной, но и личной жизни.
— Побаивались своего грозного соперника?
— К матчу с будущим чемпионом мира я подошел на закате своей карьеры. Мне уже было 45 лет. Накопленный опыт позволял оценить значение этого события. Перед стартом друзья и коллеги не могли скрыть своего сочувствия: более опасного соперника тогда и быть не могло. Я же никакого огорчения по поводу предстоящей встречи с Фишером не испытывал.
— Говорили, что у Фишера был непростой характер. Легко ли вам удавалось находить с ним общий язык за шахматной доской и за ее пределами?
— За игрой и в совместном анализе после окончания партии Роберт был очень корректным, деликатно и уважительно относился ко всем своим соперникам без исключения. Но в ходе матча у нас с ним все же случился небольшой конфликт. У меня есть привычка, сделав ход, вставать и прохаживаться по сцене. Правилами это не запрещено. Но Фишер пожаловался главному арбитру: Тайманов, дескать, своим поведением мешает сосредоточиться. «Что ж, — предложил я, — у Бобби тоже есть привычка ногами выбивать под столом барабанную дробь. Пусть, в таком случае, он откажется от своей привычки, а я — от своей». На том и порешили.
— Вы сражались с Фишером очень достойно, но вот счет оказался катастрофическим — 0:6…
— Я не выдержал психологического напряжения борьбы. Впервые в жизни столкнулся с практически неуязвимым соперником. Фишер, если даже и ошибался, то незначительно, не настолько, чтобы привести партию к катастрофе. В том матче я испытал особое фишеровское свойство, о котором раньше слышал от других гроссмейстеров. Как только Бобби ощущал появление малейшего спада в игре соперника, его неуверенность или усталость, мгновенно концентрировал все свои силы и начинал вести борьбу с утроенной волей к победе, извлекая максимум выгоды из сложившейся на шахматной доске ситуации.
— В одной из партий вы могли довольствоваться мирным исходом, но захотели выиграть и тут же допустили грубую ошибку. Поползли слухи, что Фишер оказывает на своих партнеров гипнотическое воздействие…
— Все было гораздо проще. Ошибочный ход мне рекомендовали секунданты при подготовке к доигрыванию отложенной накануне партии, а я им слишком доверился. Ох, как я тогда чертыхался! Но воспринял это как знак свыше: значит, такова судьба, и надо ей покориться.
— Призовые в матче хоть немного скрасили горечь поражения?
— По нынешним меркам, условия нашего матча были довольно скромными. Призовой фонд, согласно тогдашним правилам Международной шахматной федерации, составлял всего три тысячи долларов: две победителю и одну побежденному.
Поражение от «заместителя Бога по шахматам» (так Фишера назвал игравший с ним известный украинский гроссмейстер Владимир Тукмаков) дорого обошлось Марку Тайманову. Гроссмейстеру пришлось пройти через многочисленные унижения. Его лишили звания «Заслуженный мастер спорта СССР», вывели из состава сборной, лишили возможности участвовать в турнирах, концертировать (выпускник Ленинградской консерватории Марк Тайманов долго и успешно выступал в фортепьянном дуэте вместе со своей первой женой Любовью Брук) и публиковаться в прессе. Доходило и до откровенных насмешек. «Даже наша уборщица сыграла бы с Фишером не хуже вашего», — сказали Марку Евгеньевичу в его родном Ленинградском шахматном клубе.
Сам же победитель повел себя по-джентльменски. «Борьба была значительно тяжелее, чем показывает итоговый счет, — написал Роберт Фишер после окончания матча. — Я должен был выиграть максимум 3,5:2,5. Тайманов имел выигранную позицию в третьей партии и преимущество в первой и пятой».
Советскую шахматную литературу Фишер читал в оригинале, но говорить по-русски стеснялся
— Свое первое знакомство с шахматным гением помните?
- Это было в 1960 году во время грандиозного международного турнира в Буэнос-Айресе. Фишеру едва исполнилось семнадцать лет, но он уже успел зарекомендовать себя одним из сильнейших шахматистов мира. Бобби производил впечатление несколько замкнутого, самоуверенного юноши. Высокий, стройный, с размашистыми резкими движениями. Внешне он был привлекательным и очень напоминал молодого Евгения Евтушенко. Помню, на первой же пресс-конференции Бобби безапелляционно заявил: «На этом турнире я не только самый молодой, но и самый сильный. Хочу занять только первое место!» Сидевший рядом со мной гроссмейстер Сэмюэль Решевский, весьма ревниво относившийся к успехам юного соотечественника, тут же съехидничал: «Согласен на предпоследнее, девятнадцатое, место, лишь бы только Фишер был двадцатым».
— Как проходила ваша первая встреча за шахматной доской?
— Накануне Бобби проиграл. Он очень переживал, даже, говорили, плакал. Вечером на торжественном приеме в честь участников Фишер вдруг стал бахвалиться. «Все! — заявил Бобби. — Завтра начинаю выигрывать! С кем играю? С Таймановым? Отлично!» Я стоял рядом, все слышал и решил проучить хвастуна. На следующий день я играл с особым подъемом и старанием. Но, как это часто случается, когда хочешь не просто выиграть, а наказать соперника, нервы сдают. Последним ходом перед откладыванием партии я упустил верную победу. Однако и после моего промаха Фишеру предстояла трудная защита. Коллеги-гроссмейстеры предлагали пари: «При доигрывании Бобби не найдет спасения, это невозможно». И действительно, когда партия возобновилась, было заметно, что верные решения даются сопернику нелегко. Но в самой важной позиции американец вдруг заиграл быстро и безошибочно. Пятнадцать ходов, спасших игру, он выдал автоматически — за одну минуту! После того как мы согласились на ничью, я, ошеломленный таким финалом, спросил: «Бобби, как тебе удалось найти единственный путь к ничьей, да еще так быстро?»
«А мне ничего и не надо было искать, — ответил довольный Фишер. — Семь лет назад у вас в журнале «Шахматы в СССР» был опубликован подробный анализ этой позиции, и все возможные варианты я запомнил». Кстати, русским языком он занялся специально, чтобы читать советскую шахматную литературу в оригинале — переводам не доверял. В быту же говорить по-русски стеснялся.
— У него действительно была такая феноменальная память?
— Помню, как на банкете после закрытия нашего матча мой секундант — гроссмейстер Евгений Васюков — спросил у Фишера: «Бобби, тринадцать лет назад ты сыграл в Москве множество партий в блиц с нашими шахматистами. Среди твоих партнеров был и я. Ты не помнишь, каким был результат?» «Почему только результат? — удивился Фишер. — Я помню сами партии». И быстро назвал по памяти все ходы.
— Фишер нервничал перед началом соревнований?
— На старте «матча века» между сборными СССР и остального мира в 1970 году в Белграде Фишер был совершенно растерян. Он появился на игровой сцене белый как мел с опозданием на полчаса. Да еще потом долго не решался сделать первый ход. Лишь спустя некоторое время после начала партии к нему вернулась уверенность. Думаю, именно эта партия стала переломной в спортивной судьбе Фишера.
«На свидания гроссмейстер брал с собой… телевизор»
— Это правда, что с шахматами он не расставался, даже идя на свидание?
— Помню, на Всемирной шахматной олимпиаде 1970 года в Германии я познакомился с довольно симпатичной немецкой шахматисткой. Однажды девушка попросила познакомить ее с Фишером. Он был в хорошем настроении — только что выиграл важную партию — и с удовольствием согласился пообщаться. Бобби отложил бифштекс, хотя жареное мясо он обожал, зато забрал с собой шахматы. Кстати, с карманными шахматами он не расставался ни на минуту, будь то дипломатический прием, прогулка или обед. Девушка, естественно, стала кокетничать, но Бобби сразу перевел разговор в практическое русло и предложил новой знакомой сыграть в шахматы. Как я понимаю, он всегда так знакомился с женщинами.
— Когда вы в последний раз общались со знаменитым гроссмейстером?
— В 1996 году мы с женой (Надежда Тайманова на 35 лет моложе своего супруга. — Авт. ) были приглашены в Будапешт на 85-летний юбилей замечательного гроссмейстера Андрэ Лилиенталя. Вечером, накануне отъезда гостей Лилиенталя, в нашей гостинице раздался телефонный звонок. «Здравствуйте. Говорит Роберт Фишер. Попросите, пожалуйста, к телефону Полину». Полина — наша землячка из Санкт-Петербурга — еще раньше была знакома с Фишером и вызывала его несомненный интерес. Девушка взяла трубку, но, не понимая по-английски, поспешила привлечь на помощь мою жену. Фишер, разумеется, обнаружил подмену и насторожился: «Кто со мной говорит?» «Надежда — подруга Полины, — ответила жена». — «Что ей передать?» — «Я бы хотел завтра с ней встретиться. Не сможете ли помочь нам в беседе?»
Как призналась мне потом Надя, даже если бы она ни слова не знала по-английски, то все равно бы согласилась. В назначенный час жена ждала Фишера на бульваре возле Русского культурного центра. Полина немного запаздывала. Наконец появился огромного роста бородатый человек, одетый, несмотря на жаркую погоду, в толстую фланелевую рубаху, кожаный жилет, потертые джинсы, кепку и сандалии. В руках у него были две огромные сумки. «Ты Надя?» — спросил он по-английски. — А где Полина? Она скоро придет? «Надя предложила подождать на скамейке. Нужно только пересечь бульвар». «Но здесь нет перехода», — воспротивился Фишер. «Улица пуста, машин нет», — возразила Надя. «Так нельзя», — отрезал Бобби. И они пошли довольно далеко, к светофору. Здесь Фишер задал свой традиционный вопрос: «Ты играешь в шахматы?» И достал из сумки доску с фигурами.
Отрицательный ответ разочаровал Бобби, но темы для беседы еще не были исчерпаны. Вытащив из другой сумки переносной телевизор, Фишер предложил: «Хочешь что-нибудь посмотреть? Это новая модель, даже Россию ловит».
По словам Нади, просмотр программ занял несколько минут. Тут мимо пробежала собака. «Случайно не знаешь, какой породы пес?» — спросил Бобби. «Дог», — уверенно ответила Надя. «Но я спрашиваю о породе», — стал горячиться Фишер. «Дог», — повторила Надя, уже понимая, что по-английски дог — это собака, а по-русски — порода, и от такого совпадения никуда не деться.
Здесь как раз появилась Полина, и разговор принял более светский характер.
— История их знакомства имела продолжение?
— Когда Фишер звонил в Петербург, он заранее предупреждал Полину по-русски с акцентом: «Завтра, Нада», что означало, завтра нужно пригласить Надю на помощь. Однажды в нашей петербургской квартире раздался звонок из Будапешта. «Марк! Говорит Бобби. Я очень сожалею, что не удалось встретиться в Будапеште. Может быть, как-нибудь в другой раз». И добавил: «А я только теперь узнал, что Надя — твоя жена. Поздравляю!» Это был мой последний разговор с Фишером.
666Читайте нас в Facebook
