«Меня окружили вооруженные до зубов кадыровцы»: Юлия Панкова о жизни в оккупированном Гостомеле

12:10 — 27 марта 2022

Бывшая корреспондентка ТСН, известный кулинар и ведущая проекта «Ревизор» Юлия Панкова 15 суток вместе с родителями провела в оккупированном Гостомеле. Ночевать приходилось в подвале без света, тепла, связи и газа. Ее улица была обстреляна из «Градов». А в ее дом ворвались девять кадыровцев, отобрали охотничье оружие, телефоны. После этого семья решила: чтобы остаться в живых, нужно обязательно выбраться из города.

«Увидели на нашем газоне круглые метки — видимо, для авиации. Мы достали грабли и начали их зачищать»

— Юля, рада, что ваша семья теперь в безопасности.

ВІДЕО ДНЯ

— По сравнению с тем, что мы пережили, конечно, в безопасности. Но буквально несколько дней назад недалеко от нас прилетали снаряды. Я вообще не думаю, что сейчас в Украине кто-то в стопроцентной безопасности. И тем не менее над нами не летают «Грады», в дом не вламываются кадыровцы, и уже это радует.

— Месяц назад началась война, развязанная россией. Что вы чувствуете сейчас?

— Что я стала бездомным человеком. За это время я смирилась со многим. В том числе и со страхом смерти. Насколько я стала сильной духом, настолько внутренне я и ослабла. Даже сегодня, находясь в безопасности, не могу сказать, что я спокойна. Вчера поступила информация о том, что нашего дома под Киевом уже, наверное, нет. Его на протяжении 10 лет строили мои родители, он был для меня «пристанью». Но, с другой стороны, я повторяю, как мантру: «Спасибо, что мы выжили».

«Вчера поступила информация о том, что нашего дома под Киевом, который 10 лет строили мои родители, уже, наверное, нет» - говорит Юлия Панкова

— Помните утро 24 февраля?

— Я находилась дома на левом берегу Киева. Проснулась от взрывов. Но спросонья мозг еще не понял, что происходит. Позвонила мама, сказала: «Юля, собирай вещи, нас бомбят». Через десять минут я была уже на парковке и, помню, что надо мной в небе пронеслись два истребителя. Тогда я осознала, что война началась. Было очень страшно. У меня буквально парализовало ноги. Я ехала за рулем с онемевшим телом. 48 километров от моего дома до села под Гостомелем, где жили мои родители, проехала за четыре с половиной часа. Я приехала днем, папа решил выйти закупить нам воду и продукты, но уже не смог это сделать. В небе летали российские вертолеты.

Читайте также: Под дулом автоматов попросили автограф и кофе: создатель «Орла и Решки» рассказал о встрече с оккупантами в Гостомеле
РЕКЛАМА

«Стариков так и не похоронили. До сих пор все четверо лежат в пакетах на лавочке»

— Вы прятались в подвале?

— Да. Мама его переоборудовала, чтобы можно было там находиться: снесли матрасы, подушки. Температура была постоянно плюс пять градусов, и в итоге мы ночевали там 14 ночей. В подвале были две семьи и четыре собаки. На второй день у женщины из другой семьи умерла мама. Ее до сих пор не похоронили. Как и еще трех старичков из приюта в Гостомеле, где она жила. До сих пор все четверо лежат в пакетах на лавочке. Это такой ужас…

В подвале, где температура была постоянно плюс пять градусов, семья ночевала 14 ночей

— У вас были запасы еды?

— Знаете, в те дни у меня обострился страх смерти из-за голода. Сначала мы питались, как обычно, — первое, второе и компот. Потом я стала смотреть на исчезающие продукты с ужасом, понимая, что мне надо провести ревизию. В конце концов решили, что в крайнем случае мы подстрелим одну из косуль, которых прикармливал мой папа. Он у меня охотник.

— Вы выходили на улицу?

— Лишь на три-пять минут, когда выпускали собак. Один раз мы вышли — был тихий день — и увидели, что на нашем газоне каким-то белым веществом нарисованы круглые метки — видимо, для авиации. Мы достали грабли и начали зачищать их. Я видела, как над нашим домом летали ракеты и авиация. Однажды в небе появилось огромное облако в виде гриба. Вероятнее всего, это была вакуумная бомба. У нас во дворе папа нашел осколок от «Града».

Воду экономили. Использовали даже техническую. Счастье было помыться — в таких условиях начинаешь ценить самые банальные вещи. Связь появлялась в моем телефоне только в пять утра. Я вставала, становилась на подоконник второго этажа и загружала все новости. А ночью писала сообщения сестре и друзьям. Это были длинные письма — хроника войны.

— Что помогало держаться эмоционально?

— Я была самой тревожной в нашей компании. Но старалась контролировать свое тело. Прохлопывала себя, когда над нами пролетали ракеты, чтобы как-то ощущать тело. Мы читали молитвы, 90-й псалом. У меня есть термобелье, в котором я катаюсь на сноуборде. Я не снимала его 15 дней. Была в пяти кофтах. Спала в шапке. Первую неделю я сильно болела, температура поднималась до сорока градусов. Но я даже не обращала на это внимания.

Читайте также: Не видать им ни отдыха, ни сна: Леся Никитюк придумала коварный способ отомстить населению страны-оккупанта за воющие в Украине сирены

— Известно, что в ваш дом зашли кадыровцы.

— Девятого марта, выглянув во двор, увидела, что возле наших машин ходят военные. Я спустилась вниз, меня начало трусить. Вижу, как меня окружают солдаты. У них были георгиевские ленты на шлемах, между собой они говорили на чеченском, были вооружены до зубов, а на их спинах написано «разведка». Я поняла, что это спецназовцы из Чечни — самое страшное, что может быть. Они сказали: «Мы вас не тронем». Мама стала сильно плакать. Я боялась, что их начнут раздражать слезы. Но, видимо, это нас и спасло. Они сказали позвать мужчин. Папу отвели в кабинет, стали допрашивать и забрали его охотничье оружие и три телефона. Дикой агрессии не было, но они двигались очень быстро по дому. Мама плакала и говорила: «Господи, когда же это закончится?!» Один из младших парней сказал: «Вы даже не представляете, как мы этого хотим». Тогда я четко поняла, что мы должны попытаться уехать из села.

— Несмотря на огромную опасность…

— Выхода не было. Мы все надели белую одежду, повесили белые ленты на зеркала, вывесили флаг. Папа сидел в машине сзади. Мы выехали в 12 часов дня и проехали три блокпоста. На первом нас даже не заметили, на втором — пропустил юнец лет 19-ти с перепуганными глазами. Мы ехали по дороге, а навстречу нам неслась военная техника. Когда мы выезжали на поле, над нами летали «Грады». По обочинам дороги лежали обугленные и замерзшие тела. Я закрывала маме глаза, чтобы она не видела этого ужаса. В конце концов, мы вырвались. Я была в шоке, увидев, что в соседних селах работают магазины и есть хлеб. Полярность восприятия войны достаточно губительна. Только переживая, ты понимаешь весь ее ужас.

— Как думаете, скоро наша победа?

— Я по натуре пессимист. Однако могу сказать точно: мы победим!