«за 63 месяца вынужденного полуголодного пребывания под арестом в дальнем зарубежье у моряков теплохода «одесса» сломаны не только ребра, руки и ноги -- сломаны жизни»
О драматической ситуации, в которой оказался более семи лет назад -- в ходе развала Государственной судоходной компании «Черноморское морское пароходство» (ГСК ЧМП) -- флагманский украинский теплоход «Одесса» и его экипаж, «ФАКТЫ» рассказывали неоднократно. Напомним, что 11 апреля 1995 года судно, зашедшее в порт Неаполь, было арестовано итальянскими властями. Как тогда сообщалось, эта акция была предпринята по иску к Черноморскому пароходству немецкой компании «Ллойд Верф» (на сумму 13,3 миллиона долларов), а также присоединившей свои исковые требования швейцарской «Планмарин» (45 миллионов долларов). Основной экипаж был почти сразу же возвращен на родину. Тринадцать месяцев на судне находилась подменная команда из тридцати человек, а с июня 1997 года остались девять моряков, возглавляемые капитаном Владимиром Лобановым. Их откомандировали в Неаполь на четыре месяца (согласно официально заключенному контракту), но они находятся там уже больше пяти лет. За это время два моряка скончались, не выдержав нечеловеческих условий…
«Увидев по телевизору своего мужа, я сразу поняла: с ним что-то не так»
Девятого апреля нынешнего года трибунал Неаполя постановил: продать теплоход украинской рыбопромысловой компании «Антарктика».
Окончательная сумма сделки еще не известна. По некоторым данным, она превышает 1,6 миллиона долларов. Более трех четвертей этих денег должен получить экипаж как компенсацию задолженности по заработкам, командировочным, а также морального ущерба. Действительно, в течение 60 суток «Антарктика» внесла всю сумму в трибунал Неаполя.
-- Я знаю, как обрадовались наши моряки тому, что судно остается украинским, -- сказала в беседе с корреспондентом «ФАКТОВ» недавно вернувшаяся из Италии Татьяна Кухтина, супруга боцмана «Одессы» Сергея Гурбова. -- У ребят буквально светились от счастья глаза. Мы все собрались в кают-компании, выставили на стол «деликатесы»: банку шпрот, кусок сырокопченой колбасы, кетчуп и даже пиво.
-- Татьяна, вы постоянно употребляете местоимения «мы», «наш»… Можно подумать, что вы -- член экипажа «Одессы».
-- Дело в том, что я сама плавала десять лет. Начинала на теплоходе «Иван Франко», а с Сергеем, моим будущим мужем, познакомилась на черноморском пассажирском судне «Шота Руставели». Тогда нам было по двадцать. Мы поженились, родилась дочь, и я ушла с флота. Когда наша Оксаночка подросла, получила образование, она тоже плавала на «Шота Руставели», «Башкирии».
На борт «Одессы», стоявшей в Неаполе, Татьяна попала случайно, в связи с тем, что на корабле произошло несчастье: умер электромеханик Евгений Лапшин…
-- Это случилось в мае прошлого года, -- подключается к беседе Таисия Лапшина, вдова электромеханика. -- Я приехала на судно по вызову капитана, известившего об очень плохом самочувствии моего супруга.
-- Евгений Дмитриевич раньше болел?
-- Нет, он был физически очень крепким и жизнерадостным человеком. Даже во время вынужденной стоянки в Италии не изменял своим привычкам и интересам: несколько раз обошел пешком Неаполь, подымался на Везувий. И вдруг по телевизору мы увидели передачу о мытарствах экипажа «Одессы». Евгений Дмитриевич выглядел унылым, вялым… Я сразу поняла: что-то с ним не то. Потом Мелащенко (тогдашний президент ГСК ЧМП. -- Авт. ) сказал по телевидению, что обеспокоен состоянием здоровья электромеханика Лапшина. Тогда сыновья раздобыли деньги, я срочно оформила документы и поехала в Италию.
«Когда я через четыре года разлуки приехала к мужу, мы заново «знакомились» целый месяц»
-- Меня попросили полететь в Италию, чтобы поддержать Таисию Герасимовну, помочь ей, -- продолжает Татьяна Кухтина. -- Семье поздно сообщили о состоянии здоровья Евгения Дмитриевича. А ведь его можно было спасти. Однако и в пароходстве, и в Минтрансе давно поставили крест на «Одессе».
Чиновников не тронули ни скоропостижная кончина в апреле 1999 года второго механика Владимира Аксененко, ни внезапная смерть Евгения Лапшина. Даже заключенные, отбывающие наказание, и те имеют право на встречи с родными. Нас же разлучили более чем на пять лет! Подросли дети, внуки, состарились жены, родители. Наша с Сережей дочь четыре года назад вышла замуж. Готовилась стать мамой, но потеряла ребенка на шестом месяце из-за переживаний и нервных срывов…
-- И, наконец, у вас появилась возможность увидеться с мужем…
-- Я знала, что не на праздник еду. Но действительность оказалась страшнее, чем я себе представляла: изголодавшиеся, обессилевшие моряки обитают на «мертвом» теплоходе. Пищу готовят, если есть из чего, прямо на палубе, разжигая мангал. И это молодые мужчины, 42--45 лет, кадровые работники пароходства, у которых есть жены, семьи, дети…
Мой муж четверть века работает на пассажирских судах ЧМП. За время пребывания на «Одессе» несколько раз получал травмы, спасая теплоход от неминуемого затопления. Но медицинскую помощь экипажу не оказывали из-за отсутствия страховки. Вызов «скорой» стоит 500--600 долларов, у ребят же пустые карманы… Травмированы были практически все члены экипажа. Но гораздо труднее им перенести моральные травмы. У мужчин сломаны не только ребра, руки, ноги, у них сломаны жизни!
-- Годы разлуки дают о себе знать?
-- Скажу честно, мы с Сережей совершенно отвыкли друг от друга. Когда я спустя четыре года жизни порознь приехала к нему, мы заново «знакомились» целый месяц!
О поведении моряков в Неаполе ходило много сплетен. Обзавелись, дескать, там любовницами, живут себе припеваючи и домой не торопятся. Однако обе мои собеседницы утверждают, что это неправда. На судне существует четкая пропускная система. Разрешение на кратковременное посещение оформляется через полицию. Поэтому на борту посторонние находиться не могли, а сами моряки практически не покидали теплоход: во-первых, необходимо нести круглосуточную вахту, а во-вторых, без денег никуда не пойдешь.
-- Не знаю, как у других, а наш брак мог распасться, -- говорит Татьяна. -- У нас накопились огромные долги и дома, и за рубежом. Мой отец умер, у матери третий инсульт. Сергей же сильно ослабел из-за хронического недоедания, недостатка витаминов. Буквально за десять дней до моего отъезда из Италии он уже во второй раз сломал ребро. И хотя я не хотела оставаться там нелегально, но ребята сказали: «Если уедешь, следующий гроб будет для вашей семьи… »
Местные жители приносили «заложникам» макароны, крупы и питьевую воду
Капитану удалось поместить Сергея в больницу. Подозревали, что у него защемление легкого, но, слава Богу, обошлось: ребро срослось. А через месяц он сломал ногу. Моряки помогали ему и Татьяне, кто чем мог. Местные жители иногда приносили «заложникам» макароны, крупы, томатную пасту, питьевую воду, предметы гигиены. Особо преуспели в благотворительности местные священники и портовики. Итальянцы привыкли к «Одессе», как к постаменту, навечно прикованному к причалу у мола Сан-Винченцо, неподалеку от Военной гавани.
-- Ребятам очень хотелось полакомиться мясом, -- продолжает супруга боцмана. -- Но даже благодетели отказывали им в этом: опасались отравлений, поскольку судно было обесточено и холодильники не работали. И вдруг -- радость: итальянцы дали возможность к Рождеству подключить электричество в семи каютах. Тогда мужчинам впервые удалось перезимовать без простудных заболеваний. Хотя помещения так и не отапливались.
-- Когда я зашла на теплоход, показалось, что я в круизе, -- делится впечатлениями Таисия Лапшина. -- Салоны, бары, практически все внутренние помещения в отличном состоянии. Хоть сейчас можно запускать туристов и отчаливать. Даже пальмы и цветы в зимнем саду сохранены, опечатана вся посуда, дорогостоящие английские сервизы…
-- Внешне судно выглядит изношенным: требуется ремонт бортов, днища, а внутри все идеально! -- дополняет Татьяна. -- Наши ребята оберегали любимую «Одессу», как могли. Несмотря на то, что периодически налетавшие шквалы испытывали на прочность и теплоход, и экипаж. Попробуй выстоять, когда на твое неуправляемое судно наваливается другое, стоящее рядом. Страх и ужас! Во время недавнего шторма сорвало трап: старые веревки не выдержали. Два человека упали за борт… Тогда же Серей поскользнулся и повредил ногу. А уже через пару недель он нырял в ледяное февральское море, чтобы снять что-то с гребного винта…
А однажды сильный ливень залил палубы, и вода просочилась в бар. Пришлось все раскручивать, демонтировать, сушить и устанавливать заново…
-- Рядом с нами стоял арестованный иностранный теплоход, который полностью разграбили, -- вспоминает Таисия Лапшина. -- Местные тележурналисты даже фильм отсняли и крутили по ТВ, сравнивали отношение их и наших моряков к своим судам…
«Двенадцать километров до австрийской границы боцман прошел пешком»
-- Судно продали в апреле, а где вы в это время находились?
-- В течение какого-то времени после аукциона и до генеральной подготовки теплохода к отплытию домой новый экипаж и наши ребята жили на борту «Одессы», -- рассказывает Татьяна. -- Работали рука об руку. Затем «Антарктика» выделила нам деньги, чтобы была возможность арендовать жилье. Мы с Сергеем и Сашей Друмовым сняли койко-места: за них можно платить посуточно, а за квартиру необходимо внести залог за два месяца вперед. Поселились в Бачере, пригороде Неаполя -- там дешевле.
-- Как вы добирались домой?
-- Разными путями и видами транспорта. Сергей поехал автобусом, а я через несколько дней полетела самолетом из Рима. Купить билет подешевле и добраться до аэропорта помогли наши новые итальянские друзья и местные журналисты.
Сергей благополучно пересек границу с Австрией, доехал до Венгрии и и вдруг его задержали. Оказалось, там не знают, что такое «паспорт моряка», даже если в документе стоит виза. Потребовали загранпаспорт общего образца, которого у Сергея, конечно, не было. Оштрафовали его на триста долларов и отправили… обратно в Австрию. Двенадцать километров до австрийской границы он прошагал пешком, а потом еще семьдесят до аэропорта ехал автостопом. Дешевых авиабилетов в Киев не оказалось, пришлось лететь бизнес-классом: через 72 часа истекал срок визы.
В Киев супруги прилетели почти одновременно, практически без копейки в карманах.
-- А как же с деньгами, которые положены вам по решению суда?
-- Заседание должно было состояться 19 сентября, но оно отложено… Ожидать выплат от ГСК ЧМП бессмысленно. Даже на репатриацию моряков «Одессы», которые до сих пор числятся в этой государственной компании, не выделили ни копейки!
-- Да что там, -- замечает Таисия Лапшина. -- Когда пришло свидетельство о смерти мужа и случай признали несчастным, происшедшем на производстве, мне выплатили лишь часть положенной суммы. Заработанные же покойным Евгением Дмитриевичем деньги и командировочные не оплатили. Сказали: «Ждите»… Так же, как и семье ранее умершего на судне второго механика Владимира Аксененко.
Выплатят ли этим людям деньги, неизвестно. Помимо зарплаты и командировочных, экипаж и итальянский адвокат Филиппи требуют возмещения морального ущерба. С одной стороны, все в руках итальянского правосудия. С другой, сумма, вырученная от продажи «Одессы», -- не резиновая. Как выяснилось, имеются и другие желающие отщипнуть кусок от этого не очень-то большого финансового пирога…
346Читайте нас в Facebook
