«где же был бог, когда детей моих придавило? «, -- кричал, круша иконы и кресты, отец погибших мальчиков
Территория бывшего Днепропетровского хлебозавода N 3 по улице Жовтенят, 11 находится прямо за забором Антонины Александровны Чикуновой. И хоть ее двор обнесен высокими плитами, внуки, десятилетний Саша и восьмилетний Ростик, нет-нет, да и перебирались на заброшенную территорию, где вовсю кипела жизнь -- сновали люди с тележками, разбирая кирпич за кирпичом бесхозные постройки, в ямах и «старинных замках», коими представлялись мальчишкам разрушенные сооружения, сражались «на шпагах» подростки с окрестных улиц. Вот в эту-то дразнящую воображение детей страну и отправились тем роковым воскресным утром братья Саша и Ростислав Коцары.
За несколько недель до смерти Саша часто вскакивал по ночам, жалуясь бабушке, что у нее в доме плохой домовой
На проспект Свободы, к бабушке погибших детей Антонине Чикуновой, я добралась поздно вечером. За ее домом пустыми глазницами зияли окна полуразрушенных сооружений хлебозавода. На воротах дома было написано мелом «Похороны», хотя все и так знали, какое горе стряслось в семье, и без нужды старались ее не беспокоить. На мой звонок долго никто не отзывался, и когда я уже собралась уходить, в дверях появилась заплаканная девочка лет двенадцати. Она провела меня в дом. В большой комнате сидели почерневшие от горя родственники погибших мальчиков. Я боялась, что в такую минуту они не смогут говорить о своей потере, но бабушка, словно цепляясь за последнюю возможность поговорить о внуках как о живых, стала показывать фотоальбомы, где на красочных фотографиях были запечатлены Ростик и Саша.
-- Вот они в цирке, -- листает дрожащими руками альбом Антонина Александровна. -- Вот на море, а это в школе, во время праздника, а здесь на рыбалке возле костра. Они у нас разные, видите? Ростик, младшенький, -- поплотнее, коренастенький, он любит мясо, молоко, картошку, как папа. А Сашенька -- любитель сладенького, деликатесов. Пошел в мамину родню, там все высокие, худенькие. Ой, горе какое! -- плачет бабушка, вспоминая, что ребят в живых уже нет. -- Бедненькие, видно, предчувствовали свою смерть.
Веселые дружные мальчики и впрямь в последнее время вели себя необычно. Купаясь в любви многочисленных родственников, они, казалось бы, не имели причин для грусти и уныния. Однако Саша последние несколько недель часто вскакивал по ночам, жалуясь бабушке, что у нее в доме плохой домовой, что ему страшно и не хочется жить. А Ростик ни с того ни с сего мог тоже заявить отцу, что ему жизнь надоела. «Ну что ты такое говоришь, Ростик?» -- пугался папа Олег и запрещал мальчику смотреть взрослые фильмы, откуда, как он считал, дети, нахватались этих фраз.
-- Перед смертью Саша болел всю неделю, в школу не ходил и жил у меня, -- продолжает свой рассказ Антонина Александровна. -- В воскресенье утром подскочил и говорит: «Я сейчас привезу Ростика из дому, и мы будем гулять». Поехал на велосипеде к маме -- невестка Вита живет недалеко от меня, -- привез его в 10 утра, и они полезли через забор. Я ругалась, предупреждала: «Сашенька, там опасно, обвалы, не ходите!» Но разве ж за ними усмотришь? За пять минут вылетели! Я не успела оглянуться -- а их уже нет. Ростик, правда, вернулся: «Бабушка, Вике скажете (Вика -- сводная сестра мальчиков по отцу от его второго брака. -- Авт. ), что мы там. Когда придет кататься на велосипеде, пусть нас подождет»…
-- Это было в 11 часов утра, -- вспоминает Антонина Александровна. -- Я плохо себя чувствовала. Ко мне пришла соседка, чтобы сделать укол. А в 12 часов мы услышали какой-то грохот и гул на хлебозаводе. Я тут же позвала соседских ребят и попросила позвать Сашу с Ростиком. Через пару минут мальчики прибежали и говорят, что их там нет. Я подумала: «Слава Богу, ушли к маме. Только накажу за то, что не сказали бабушке». Прошло время, а у меня на душе как-то тревожно. Позвонила сыну (он со своей второй семьей живет на нашей улице) -- их там не было. Пошла вечером к Вите, первой невестке, а она ко мне уже собралась и говорит: «Мама, ну что же вы ребят держите, им же завтра в школу!» Я ей отвечаю : «Я думала, что они давно домой ушли!» Бросились мы с невесткой искать внуков. И кричали, и звали, а на душе тяжело -- не передать. Ведь ребята никогда далеко не уходили без спросу! Приехал мой сын, отец мальчиков, с собакой, увидел, что плиты на хлебозаводе обвалились -- и прямо побелел весь: «Ой, мама, они там». Я ему: «Алик, что ты говоришь!» А он твердит: «Они там, мама, я чувствую». И Вита, их мать, сразу запричитала: «Мама, их нет, мама, нет!» Вызвали мы милицию, искали всю ночь, но на дворе темно, освещения нет. Собака подвела нас к куче плит, где потом Ростика нашли, и давай подвывать. А сын ее бьет. Я говорю: «Ну чего ты ее бьешь?» У меня и в мыслях даже не было, что она на смерть воет, а сын, видно, понял.
-- … Наверное, все шло к тому, -- плачет бабушка. -- Накануне мне сон снился нехороший: голая женщина, и так она танцует, выплясывает. Сестре приснилось, что ей режут руки, и кровь брызжет в разные стороны. А свахе ночью, когда детей искали, привиделось, что Ростик с Сашей пришли к ней и просят борща. Она прибежала ко мне в слезах: «Их уже нет в живых!» Может, не надо было Сашеньку именем умерших называть? У моей старшей сестры утонул в ванной сын Саша в 15 лет. Мой сын брата двоюродного очень любил, вот и решил в его честь назвать своего первенца Сашей. А также в честь покойного деда Саши. У некоторых народов не принято называть детей именами умерших родственников, чтобы те не потянули их за собой. Может, и нашего Сашеньку забрали мертвые, а он в последний момент поехал домой за Ростиком, и взял его с собой на тот свет? -- мучительно пытается отыскать причины несчастья Антонина Александровна.
-- Территория завода, где погибли дети, охранялась?
-- Какая охрана?! -- машет рукой бабушка. -- Там вечно бродили какие-то люди, добывали арматуру, выбивали кирпичи. Эти кирпичи потом по 15 копеек за штуку покупал один коммерсант. Подряжал детей и бомжей, они разбирали эти стены, он подъезжал прицепом и забирал готовые кладки. Милиция их сколько раз гоняла -- все без толку. Мне говорили, что в тот день там тоже работал какой-то мужчина. Он уже сложил целую гору красного кирпича, когда заметил Ростика и Сашу -- они сидели на том месте, где обвалились плиты. Попытался их отогнать, но мальчики сначала убежали, а потом вернулись. А через десять минут плиты обвалились. Мужчина подумал, что дети уже ушли, и никому ничего не сказал.
-- Говорили, что Саша и Ростик тоже взяли молоток и пытались раздобыть кирпичей. Может, хотели тайком от бабушки заработать на мороженое?
-- Да нет, это все домыслы! У нас дети этим не занимались. Они были одеты-обуты, сыты. Их отец неплохо зарабатывает, и мальчики ни в чем не нуждались. Они просто там гуляли. Может, какой-то молоток у них и был и мальчики с ним игрались, но специально за кирпичом их никто не посылал. Вообще, наши дети по улицам не болтались. Саша посещал танцевальный кружок, потом бросил, и они с Ростиком стали ходить на дзюдо. Дети были послушные, ласковые. Старший, Сашенька, такой помощник был: и в магазин сходит, и уберет. Перед тем, как уйти, полы мне помыл и заказал купить им с Ростиком мандаринов. Вон они, лежат на столе, так дети их и не попробовали…
«Получается, Ростику и Саше нужно было умереть, чтобы вход закрыли? « -- недоумевает сестра погибших мальчиков
-- О том, что на территории бывшего хлебозавода пропали дети, нам сообщил оперативный дежурный областного управления по чрезвычайным ситуациям в 8. 30 утра, -- рассказал «ФАКТАМ» командир Днепропетровского сводного аварийно-спасательного отряда постоянной готовности штаба ВГСЧ Южного региона МЧС Украины Владимир Мнишенко. -- На место происшествия выехало отделение мобильной группы. Оказалось, что обрушилась часть одного из комплексов полуразрушенных зданий и упали плиты перекрытия потолка, образовав мощное нагромождение, под которым трудно было обнаружить какие-либо следы детей. Сначала на завале работали пять человек, но в 9. 07 из-за большого объема работы я вызвал еще одно отделение спасателей. В 9. 30 из-под одной из плит мы извлекли тело старшего из братьев -- десятилетнего Александра. Оставалась надежда, что второй мальчик жив. Он мог провалиться в какую-то яму и таким образом уцелеть. Краны и бульдозеры работали с максимальной осторожностью, но ситуация осложнялась тем, что плиты в оставшейся части здания были еще «живые», шевелящиеся, и они могли упасть на головы спасателей в любой момент. Пришлось обезопасить место работы -- обрушить все, что можно, а затем уже продолжить поиски. В 15. 00 было обнаружено тело второго мальчика.
-- Почему плиты обрушились?
-- Здание в аварийном состоянии, несущие конструкции нарушены. Чтобы оно рухнуло, достаточно было удара молотком или кувалдой. Впрочем, в таком состоянии -- разобранное донельзя -- оно могло в любой момент рухнуть и само по себе. Рано или поздно это бы произошло.
Невзирая на выставленное оцепление, отцу мальчиков Олегу Владимировичу удалось пройти к месту поисковых работ. Увидев окровавленную голову Саши, найденного первым, он закричал, и его вывели за пределы оцепления. Затем удалили от места трагедии и других родственников, в оцепенении наблюдающих за ходом поисков детей.
-- Нас вызвали в милицию, -- продолжает бабушка погибших мальчиков. -- Следователь Ленинского райотдела милиции уже, видно, все знала, и говорит: «Идите домой, мы не советуем там находиться. У меня тоже погиб сын, и я как увидела его мертвым, так и стоит он до сих пор у меня перед глазами. Лучше вам не смотреть». Когда Сашеньку унесли, его маме сразу вызвали «скорую». А отец прибежал домой -- и давай крушить иконы и кресты. При этом кричал: «Где же Бог был, когда детей моих придавило?»
-- Я никогда себе не прощу, что не сдержала слово -- не пришла к Ростику и Саше кататься в то утро на велосипеде, как обещала, -- говорит двенадцатилетняя Вика, сводная сестра мальчиков. -- Но мы с мамой поехали в то утро на рынок за тетрадками и книгами. А мальчишки, не дождавшись меня, полезли через забор. Если бы я была рядом, никогда бы не позволила им это сделать! Когда нам в школе сообщили, что прибило плитами двух мальчиков -- одного с первого, а второго с третьего класса, -- я не могла поверить, что речь идет о Ростике и Саше, пока не услышала фамилию. Потом сказали, что Саше плита прямо на шею упала, а Ростик испугался, отскочил в сторонку, но убежать не успел. Так его и нашли немного в стороне, он сидел на корточках. Говорят, там сейчас выставили охрану. Получается, Ростику и Саше нужно было умереть, чтобы вход закрыли? -- недоумевает девочка.
-- Беда была заложена еще тогда, когда, не выдержав конкуренции, третий хлебозавод решил продать свою территорию, — считает начальник отдела по чрезвычайным ситуациям Ленинского района Днепропетровска Юрий Ришняк. -- Земля вместе с сооружениями переходила из рук в руки. И каждый последующий покупатель, вывезя все, что можно было вывезти, оставлял после себя руины. В конце-концов последний хозяин купил территорию, чтобы развернуть какое-то строительство. Но, по непроверенным данным, изыскательские работы якобы показали, что местность там не совсем благополучная и земля нагрузки не выдержит. Поэтому владелец и бросил эту территорию без охраны, отдав ее «на растерзание» сборщикам металла и кирпича. Здание не охранялось около года, пока не случилось несчастье. Этого человека, по моим сведениям, уже нашли. Очевидно как хозяин объекта он понесет ответственность за происшедшее.
О том, было ли возбуждено уголовное дело и по какому факту, в прокуратуре Ленинского района корреспонденту «ФАКТОВ» сообщать отказались, назвав эти данные «секретной информацией». Отец мальчиков принял решение хоронить сыновей в закрытых гробах, чтобы сохранить их в памяти живыми и красивыми…
Читайте нас в Facebook
