«Очень тяжело видеть тела маленьких деток»: супруги из Кривого Рога спасают живых и вывозят погибших с фронта

«Страшный опыт работы с изнасилованными девочками из Бучи»

- По специальности я тренер и преподаватель физического воспитания. Всю жизнь занимаюсь спортом, и именно он сделал меня социально активным человеком. Вокруг меня много людей, и благодаря большинству из них я стала той, какой сейчас есть. Также у меня второе высшее образование — техническое, в местном колледже преподаю студентам инженерную графику и компьютерное проектирование, — рассказывает «ФАКТАМ» Ирина Миронова. — У меня была обычная жизнь, как и у миллионов украинцев, какие-то планы и мечты. До 2014 года я была волонтером, работая со специфическими детками — это аутисты, «солнечные дети»… Потом из-за событий на востоке в наш город начали переезжать дети с Луганщины и Донетчины. И я устраивала для них праздники, дарила подарки, чтобы хотя бы на несколько часов подарить эмоции радости. На улице зима, а я на велосипеде в костюме снегурочки еду к ним.

Полномасштабное вторжение многое изменило в моей жизни. Я поняла, что хочу принести армии больше пользы, хочу воевать. Детей у меня не было, за плечами — развод. И подала заявку в 60-ю бригаду, выучилась на парамедика. Моя стажировка проходила на Херсонщине, где и должна была выполнить несколько критических задач. С ними я прекрасно справилась, вышла на разведку, но там мне сказали прямо в лоб: «Ирина, ты ненормальная? Это билет в один конец». А я была очень смелой девушкой и так просилась, что меня взяли. После чего мне нужно было спасти семью моряка в Бориславе, они остались в оккупации. Эвакуации тогда еще не было, первые колонны расстреливали. Поэтому люди ехали своим ходом. Перед этой спецоперацией я написала записку, что в случае смерти прошу никого не винить, потому что это мое собственное желание — спасать людей. Я добралась до того города по суше и воде… Было очень страшно. Но это были «цветочки».

Самое страшное было уже на последнем блокпосту, где в очереди находилось 11 машин. Я везла женщину, двух детей и их животных, и при проверке у девочки нашли какие-то не те фото. Что там было — не помню, потому что я была в панике. Нас долго держали… После чего россияне заявили: «Или ты идешь сама пешком в свой Кривой Рог, или оставляешь девочку, и вы уезжаете все». В конце концов, девочку отпустили, и нам сказали ехать. Правда, как только мы двинулись, начали стрелять параллельно дороге. Моя скорость была бешеной, но семью ту удалось спасти, я их вывезла в Люблин, и они сейчас живут за границей.

Потом я проводила эвакуацию из Изюма, где мне нельзя было даже общаться с людьми, только вывезти семью, которая трижды пыталась до этого выехать, но не получалось. Я также им помогла, но снова пережила снайперский обстрел своего авто… Вернувшись домой, сообщила побратимам, что, вероятно, завершаю эвакуацию из таких мест, потому что психологически не выдерживаю. Кричу во сне, плачу, бессонница…

Еще больше боли мне добавил опыт работы с изнасилованными девочками из Бучи. Эти страшные кадры до сих пор перед глазами. В комнате 9-летняя девочка, а на полголовы у нее седые волосы. Она все время от колена до бедра терла ноготками. Мама ребенка рассказала, что они сменили много психологов, и им посоветовали меня, потому что я умела работать с детьми.

Я все ждала, когда мне позвонят и скажут, что все документы готовы и меня забирают на службу, но позвонил комбат и сообщил, что отношение устарело, не имеет юридической силы. В бригаде большие потери. Одним словом — надо еще ждать…

— Представляю ваше состояние.

— Да, было тяжело морально. И тут встретила однажды своего знакомого-охотника, и он предложил проводить курсы парамедиков переводчиком, потому что я прекрасно владею английским языком и знаю на отлично медицину. Началось обучение, проходило оно по стандартам НАТО. И эти события стали для меня судьбоносными, ведь встретила там своего мужа Виктора.

«Признавался в любви мне Виктор в Авдеевке, где оккупанты били с утра до ночи из всех видов оружия»

— Как это произошло и как развивались ваши отношения?

- Виктор отличался от всех тем, что был одет в гражданскую одежду, все остальные — в форме. Очень симпатичный и серьезный. У него не было никакого военного опыта, но он патриот и человек, который, как и я, хотел помогать стране приближать победу. В первые дни пошел в военкомат, но его не взяли, потому что не служил. Взяли в резерв. Он стал волонтерить. И пришел на курсы парамедиков, чтобы научиться оказывать помощь окружающим. Его беспокоило, что когда прилетит ракета или дрон, то просто не будет знать, что делать. Эти мысли мне очень импонировали, но на отношения я не настраивалась, потому что все мысли были о войне. Виктор старался, и у него хорошо получалось все на практике.

Читайте также: «За полтора года не съел даже плитки шоколада. Все идет на реализацию и ВСУ»: школьник с Черниговщины помогает фронту, готовя сладости

Потом были совместные поездки в зону боевых действий, там на добровольных началах мы применяли полученные знания уже в реалиях. И, наконец, проводя вместе так много времени, влюбились. А признавался в любви он мне в Авдеевке, где казалось, что оккупанты бьют с утра до ночи из всех видов оружия. Он перед тем попросил бойцов о помощи, потому что хотел устроить что-то феерическое, те были удивлены, но поддержали. Посоветовали сделать это возле стелы «Я люблю Авдеевку». Мол, настоящая романтика. Помню, как мы уже приехали туда, по полям бегали табуны диких лошадей. Настоящая сказка, но ее омрачали звуки тяжелой вражеской артиллерии… И тут Виктор спрашивает: «Выйдешь за меня? У тебя есть две минуты. Если да, едем домой, а нет — оставлю здесь». Он у меня человек с юмором. Тогда оккупанты начали еще сильнее бить! Конечно, я ответила согласием. Несмотря на страх, на всю жизнь запомню эти события. Устраивать какие-то празднования было не ко времени, поэтому мы расписались. А дальше приступили к волонтерской работе. В 2023 году создали общественную организацию «Украинское братство». Помогаем как военным, так и гражданским. Не было бы такого направления, где мы не были с Виктором.

«Одно из наших подразделений занимается доставкой тел защитников, другое — поиском погибших на поле боя»

— Чем именно занимаетесь?

- Спектр работы очень разный и по-своему опасный и нужный. Одно из наших подразделений занимается доставкой тел павших защитников, другое — поиском погибших на поле боя. И мы с мужем не раз выполняли эти задачи. Также участвуем в обмене тел. То есть мы грузим тела врагов в рефрежиратор, везем их к месту, где проводится обмен на тела наших героев. Это трудно, но должны это делать, потому что дома воинов ждут родные, которые хотят их с почестями провести в последний путь. Кстати, не раз возле тел находили гранаты, патроны. То есть можете представить насколько циничны россияне, что такое делали?! Я как будто чувствовала что-то нехорошее, когда просила открыть мешок. Так меня потом из-за этого «чутья» стали называть «Ведьмой».

Когда освободили Херсон от оккупантов, то мы занимались вывозом людей из-за того, что увеличилось количество обстрелов врага. После подрыва Каховской ГЭС мы с Виктором работали на месте катастрофы, вывозили мирное население. В первый день мы эвакуировали 21 человека, около 200 собак и 300 кошек. Сейчас в Херсоне и окрестностях трудно работать, потому что у нас большие машины, а такие оккупанты в первую очередь атакуют дронами.

Читайте также: «Нам нужен оригинальный Китай, а не немецкая подделка»: благодаря магнитным инструментам волонтеров хирурги достают обломки и пули из самых глубоких ран

Работаем и в родном Кривом Роге на местах прилетов. Таких, к сожалению, у нас много… Выезжаем на места, работаем в паре с чрезвычайниками, помогаем с эвакуацией травмированных, ищем погибших. Сотрудничаем с международным сообществом.

Кроме того, закрываем большинство потребностей боевых подразделений — покупаем машины, дроны, другую амуницию, обеспечиваем медикаментами. Всегда с собой имеем бронежилеты, каски и медицинские средства. Ходим в военной форме, потому что всегда на службе.

— Ирина, очень мощную работу делаете. Как она повлияла на ваши отношения с мужем?

— Мы ни о чем не жалеем. За это время всякое бывало, но война сделала нашу любовь сильнее. Виктор — отличный водитель, а на мне уже логистика и договоренности. Наша организация пополняется действующими военнослужащими, мы плодотворно работаем с инженерно-саперным взводом, провожу обучение как медик. Планируем такие мероприятия по всей Украине. Кроме того, занимаемся и детьми, обучаем и их оказанию домедицинской помощи.

— Что самое трудное в вашей деятельности?

— Не могу быть там, где тела маленьких детишек. У меня из-за этого сильный ПТСР. Я пытаюсь проработать это, но пока сложно…

«У россиян есть большая база данных контактов волонтеров. Цепляют „левые“ бейджики и просачиваются в Украину»

— На волонтеров оккупанты очень активно охотятся. Чувствовали ли вы это на себе?

- Мы с мужем теперь в «черных списках» оккупантов, поэтому не дай Бог попасть к ним в плен нам — добровольцам, медикам и волонтерам. Также хочу обратить внимание на еще один важный факт — сейчас россияне имеют большую базу данных, благодаря которой узнают контакты волонтеров. Потом цепляют бейджики каких-то «левых» организаций и так попадают на территорию Украины. В результате они травят наших бойцов, прикрепляют маячки к машинам. Поэтому волонтеры — это такая ветка благотворительности, которую надо тоже проверять, и очень тщательно. Когда я останавливаюсь на блокпосту, прошу полицию проводить проверку документов, потому что это важно и может уберечь от многих негативных событий.

— О чем мечтаете с любимым?

— Как и большинство — чтобы война закончилась, чтобы бойцы вернулись домой живыми и здоровыми. Мечтаем после освобождения Крыма поехать туда и наслаждаться невероятными пейзажами. А еще очень мечтаем о ребенке. К сожалению, в 2023 году на первых месяцах беременности из-за угроз и тяжелой физической волонтерской работы я попала в больницу с кровотечением. Малыша не смогли сохранить. Верим, что обязательно почувствуем радость родительства.

Ранее «ФАКТЫ» рассказывали историю переселенки: «Из моей семьи четверо воюют. После войны они не могут вернуться домой, потому что у них нет дома».

1767

Читайте нас в Facebook