Президент молдавии владимир воронин: «все увидели, что у меня нет… Ни хвоста, ни рогов! »
Эта республика бывшего СССР долго привлекала к себе внимание вооруженным конфликтом в Приднестровье. Потом страсти поутихли. А в нынешнем году интерес к Молдавии вспыхнул снова, хотя, слава Богу, дело вовсе не в стрельбе. На последних парламентских выборах здесь -- впервые на постсоветском пространстве -- победили коммунисты, получив две трети депутатских мандатов. И окружающий мир, если можно так выразиться, настороженно замер: неужели возврат к прошлому? К избранному коммунистическим парламентом президенту Владимиру Воронину тоже приглядываются с некоторой опаской. Кто же он такой, глава страны, куда вскоре должен отправиться с визитом премьер-министр Украины Анатолий Кинах?
«Мы с женой по-прежнему сами хлеб печем»
-- Удивительная у вас биография, Владимир Николаевич. По-моему, вы никогда рядовым не были, с рождения в начальниках ходили.
-- Так получилось. Я уже в первом классе старостой был… В девятнадцать лет окончил Кишиневский кооперативный техникум, и меня сразу назначили директором хлебопекарни, которой… не было.
-- Это как?
-- Да вот так. Показали помещение склада и сказали: «Построишь здесь цех». Куда деваться? Стал строить.
-- Навыки строителя приобретали по ходу пьесы?
-- Я заканчивал факультет технологии хлебопекарного, кондитерского и макаронного производства (наверное, на выбор профессии повлияли голодные послевоенные годы). Словом, за четыре месяца мы построили в Дубоссарах пекарню, сложили жаровые печи и начали кормить людей. Так я стал самым молодым директором хлебозавода в Молдавии, который обслуживал сразу три района. Моему сыну сейчас 39 лет, смотрю иногда на него и думаю: «Пацан, салага!» А потом себя вспоминаю и диву даюсь, как мне доверяли такие ответственные участки…
-- С годами толк в хлебе понимать не разучились?
-- Обижаете! Я до сих пор жену консультирую, если у нее что-то не получается. Мы ведь по-прежнему сами хлеб печем, правда, не в печи, а в электрической минипекарне. Конечно, это не то, что у мамы в селе, но все же лучше, чем в магазине. Кстати, сейчас в Молдове опять очень много хлеба пекут в домашних условиях. Процентов семьдесят, не меньше.
-- Дань традиции или от бедности?
-- Пожалуй, все же второе. Для многих цена магазинного хлеба высока.
-- Обнищал народ?
-- Спасает то, что большинство людей живет в сельской местности и кормится с земли. А вот горожанин… В последние четыре года из жизни людей уходит больше, чем появляется на свет. Клеенка для новорожденного стоит 25--30 леев.
-- Это сколько?
-- Один доллар -- 13 леев.
-- А средняя зарплата в республике?
-- В бюджетной сфере -- около 380 леев.
-- На дюжину клеенок? Да, не разгуляешься.
-- Конечно. Потребительская корзина тянет на 1050 леев…
«Бюрократов тоже надо ценить и оберегать»
-- За те полгода, что вы у власти, просвет не забрезжил?
-- Шесть месяцев -- не срок для существенных изменений в экономике. Пытаемся навести относительный порядок, потребовать от всех четкого выполнения обязанностей. Дисциплины ведь не было никакой. Еще одной важной задачей считаю борьбу с коррупцией и казнокрадством. Бюрократическая мафия всех достала! Раньше человек, решивший открыть собственное дело, должен был получить на документах подписи 22 чиновников. К каждому выстоять очередь, каждого «отблагодарить»…
-- Показательные процессы над коррупционерами устраивать будете?
-- Зачем этот популизм? Китайские публичные казни делу не помогут. Надо бороться с системой, а не с конкретными взяточниками. Вот создали лицензионную палату -- теперь все бумаги оформляются за два часа. А раньше любое ведомство имело право выдавать лицензию, и многие хорошо кормились на этом. Все, лавочка закрыта.
-- А лавочники где?
-- Я не стремился разогнать старую команду, всех поувольнять с волчьими билетами. Бюрократов тоже надо ценить и оберегать -- без них государственная машина станет. Но я и новых людей привел. Молодых, честолюбивых, энергичных. Министру транспорта 32 года, министру внутренних дел и премьер-министру -- по 38 лет, министр обороны на год старше. Пусть дерзают ребята!
-- Партийная принадлежность при назначении играла роль?
-- Из 15 человек, входящих в кабинет министров, лишь двое из Компартии. Кадры подбирались по единственному критерию -- профессионализм. У нас же республика маленькая, все специалисты наперечет. Экономический блок правительства я вообще не менял -- зачем, если люди знают дело и успешно работают? За десять лет у нас в стране сменилось 10 правительств. Куда это годится? Прежнее руководство довело республику до ручки. Куда ни ткнись -- везде завалы. Скажем, сегодня в Молдове нет судебной системы, а есть аукционы под видом судов.
-- Кто больше даст, тот и прав?
-- Именно. Я не подписал указ о назначении двенадцати судей на пожизненный срок, так они подняли крик до небес. Ничего, успокоились…
-- И ожидавшие, что вы после прихода к власти начнете коммунизм строить, тоже поостыли?
-- Мы никогда не говорили, что будем реставрировать в Молдове прежний строй. И на первом этапе моя задача заключалась в развенчании мифа о страшных и ужасных коммунистах. За два с половиной месяца я встретился с президентами 24 стран Европы и Азии. И все увидели: нет у Воронина ни хвоста, ни рогов.
«На сегодня мы не видим выгоды в объединении с Россией и Белоруссией»
-- А к союзу двух славянских государств примыкать собираетесь?
-- Там пока больше слов, чем реальных дел. Мы направили в союз только постоянного наблюдателя… Наша страна будет там, где ей выгодно, а на сегодня мы не видим выгоды в объединении с Россией и Белоруссией. Я, например, с удовольствием вошел бы в таможенный союз СНГ, но для этого нужно, чтобы и Украина там была. С Леонидом Кучмой у нас сложились прекрасные отношения, мы часто общаемся по телефону, встречаемся. Я прошу: «Давайте вместе, в один день, вступать в Евразийский союз». Леонид Данилович пока не принимает решения… Конечно, исторически мы всегда смотрели на восток. Традиционный рынок наших товаров -- Россия. Это только наши экономические романтики мечтали завалить Европу молдавскими помидорами и другими овощами-фруктами. Ерунда! Только нас там и ждали… А вот о российском рынке говорить реально. Только не надо экономические цели и интересы подменять политическими.
-- Ладно, хватит политики, давайте о вас. Вы, простите, молдавский язык знаете?
-- Говорю свободно, а вот с письмом до последнего времени были проблемы. Хотя я вырос в молдавской семье и учился в молдавской школе, в жизни больше пользовался русским языком. Впрочем, жена у меня украинка, а молдавский знает. И сын. Правда, дочь не говорит, хотя речь понимает.
-- Чем дети занимаются?
-- Валентина -- врач, Олег -- бизнесмен. Закончил Кишиневский университет, Академию госслужбы в Москве, выпускал микроудобрения для цветов, карандаши от тараканов, пробовал заниматься производством сахара, взял контрольный пакет акций крупнейшего сахарозавода, но быстро понял, что это не самое сладкое дело, и переключился на капитальное строительство. А за «сахарные» кредиты до сих пор рассчитывается с четырьмя коммерческими банками.
-- А мама ваша по-прежнему живет в селе Коржова?
-- Да, в старинном саманном доме конца девятнадцатого века. Ничего вокруг себя менять не позволяет! Даже сделать во дворе тротуар -- целое событие: мама привыкла ходить по земле босиком, ей так удобнее: Правда, в последнее время приболела. После инсульта почти четыре месяца мама прикована к постели. Все-таки возраст -- 83 года…
-- Что же в Кишинев не заберете?
-- Не хочет! Два месяца полежала в клинике и стала плакать, проситься обратно.
«Я не могу свободно въехать на территорию Приднестровья»
-- Сейчас маме кто-то помогает?
-- Конечно. Медсестра следит, соседка приходит.
-- А вы часто в село наведываетесь?
-- У меня проблемы. Это же территория Приднестровья, и я не могу туда свободно въехать. Нужно заранее обращаться в спецслужбы президента Смирнова, договариваться о времени. Едут две машины приднестровской охраны, две моих… Представляете эту кавалькаду, несущуюся по селу? Целое событие! И все равно раз в неделю стараюсь выбраться к маме.
-- Раз такие сложности, тем более надо скорее с Приднестровьем договариваться.
-- Надо, кто же спорит? Я же там родился, вырос, работал в Дубоссарах, в Бендерах. Всех там знаю, и меня все знают. Двумя руками за переговоры, но с кем?
-- Со Смирновым, наверное.
-- Нет, этот человек исчерпал себя. Он не способен управлять процессом. Поймите: Приднестровье -- черная дыра контрабанды и коррупции. По оценкам специалистов (западных, не наших!), там ежегодно прокручивается и отмывается до полумиллиарда долларов. Ставки чересчур большие, чтобы Смирнов мог что-то решать. Тирасполь находится в 70 километрах от Одессы и Ильичевска, крупнейшего порта на Черном море. Нужно еще что-то объяснять? В мае наша страна вступила во Всемирную торговую организацию, и мы сказали: с бардаком заканчиваем, хватит. Вы бы видели, какая истерика в Тирасполе началась! За независимость так не бились, как за право иметь «суверенные» таможни. Конечно, об экономической блокаде Приднестровья речь не идет -- там живут наши родители, братья, сестры, но и преступников у власти поддерживать нельзя. И мы наведем порядок в регионе, будьте уверены. У меня впереди еще три с половиной года президентства…
Читайте нас в Facebook
