Директор института сердечно-сосудистой хирургии геннадий кнышов: «самый волнующий для меня момент в операции -- «запускать» отремонтированное сердце, нежно и ритмично сдавливая его рукой»
На прошлой неделе на прямой линии в «ФАКТАХ» побывал директор столичного Института сердечно-сосудистой хирургии АМН Украины академик Геннадий Кнышов. Незадолго до этого в институте провели операцию на сердце 101-летнему мужчине, о чем написала наша газета: украинские кардиохирурги впервые взялись за пациента в столь почтенном возрасте. Поэтому многих читателей, дозвонившихся на прямую линию, интересовала возможность излечения престарелых родителей. Спрашивали также о новых щадящих методах операций на сердце, о возрасте, в котором лучше всего исправлять пороки сердца, какие из них можно «перерасти»… Ответы наверняка окажутся полезными для всех, кому нужны консультация или помощь кардиолога.
«За самоуверенность кардиохирурга Бог наказывает осложнениями»
А вот сколько вы, Геннадий Васильевич, человеческих сердец в руках держали? Это Александр из Киева.
-- Много. Я не считал, но, думаю, тысяч пять--шесть.
-- И за эти годы у вас не притупились чувства -- все-таки сердце, а не кусок дерева держите!
-- Наоборот, к сердцу отношусь нежно. Вначале его охлаждают, подключают искусственное кровообращение, а потом, когда все сделано, опять нагревают -- и пускают по сосудам кровь. Тогда надо мягонько, нежно сдавливать сердце, осторожно выпустить из него воздух -- и вот оно пошло… Чувства не притупляются, просто появляется профессионализм, когда уверен, что все сделано правильно, сердце должно пойти. А вот самоуверенность -- это плохо, за нее Бог наказывает послеоперационными осложнениями.
Кардиохирургу необходимо и мужество -- нелегко взять на себя ответственность за чью-то жизнь и сказать человеку: нужно делать операцию. Надо не сказать лишнего, но и зря не обнадежить. А когда входишь в операционную, тут нет никаких эмоций -- ты на рабочем месте и думаешь о том, как лучше разрезать, как охладить…
Это Анна из Киева. Какой, по-вашему, путь трансплантации предпочтительнее -- механическое или донорское сердце?
-- Искусственное, скорее всего, -- временная мера в ожидании биологического сердца. Ведь применяемый при операциях аппарат искусственного кровообращения -- по сути, механическое сердце. Проблема пока в надежных источниках питания. Недавно в Америке сделали операцию по вживлению искусственного сердца. которое должно работать без подзарядки несколько месяцев. Есть и батарейки, вживляемые под кожу, но их хватает на 5--6 часов, затем надо подзаряжать.
Я думаю, что вряд ли когда-либо биологическое сердце смогут заменить механическим. Но что касается донорского… В технике операций нет проблем. Есть этическая проблема: как забрать у человека сердце. Я участвовал в пересадках за рубежом, и этот момент произвел на меня жуткое впечатление. Вот пример: молодая красивая женщина упала с велосипеда, ударилась головой. Сильнейший отек мозга, кровь в него не поступает. Значит, можно сделать заключение, что мозг погиб. Пациентка без сознания. Но известны случаи, когда люди приходили в себя через несколько недель! Однако решение уже принято: три бригады врачей изъяли у женщины печень, почки, сердце для трансплантации -- и осталось пустое тело… В этой стране, правда, не требовалось разрешение родственников.
А в Америке родственники умершего согласились с тем, что врачи возьмут его органы, но пришлось выбирать, кому пересаживать: один донор подошел троим сразу. Семья выбрала, теперь общаются со спасенным, как родные.
-- Что нужно сделать, чтобы больной человек получил право на пересадку сердца за границей?
-- Это право каждого человека -- выбирать тех врачей, которым он доверяет. Направление для пересадки сердца за границей выдается с моего ведома -- я должен дать заключение, что действительно нужна трансплантация и необходима помощь зарубежных специалистов.
-- А идея клонировать органы?
-- Очень перспективный путь. Сердце при этом гарантировано молодое и здоровое. Когда пересаживают чужое, неизвестно, что берешь -- там могут быть атеросклеротические бляшки, орган быстро стареет, может не прижиться, поражения сосудов развиваются стремительно… Теперь сердце «для себя» можно вырастить из собственных клеток, и риск отторжения минимален. А еще -- пересадка генетически измененного сердца свиньи. Эти животные наиболее близки человеку по строению органов. В свиной зародыш можно ввести клетки человека, которому предполагается трансплантация сердца -- и после пересадки понадобятся минимальные дозы иммунодепрессантов. Такие опыты уже проведены с обезьянами. Конечно, некоторые люди дожили до 60 лет, прожив по четверти века с пересаженным сердцем, но таких единицы. Им, можно сказать, повезло -- случайно оказалась очень хорошая совместимость.
«Все, что делает кардиохирург, -- опасно. Но не лечиться -- еще опаснее»
Добрый день! Я могу услышать Геннадия Васильевича? Из Энергодара, Татьяна Викторовна. Моему ребенку 13 лет, диагноз -- микрокардиопатия, хронический тонзиллит и пролапс клапана третьей степени. В этом возрасте можно это вылечить?
-- Примерно 70 процентов детей имеют этот диагноз -- ткани сердца еще мягкие, давление крови высокое, и створки под ее напором выворачиваются, пропуская «лишнюю» кровь. Раньше врачи фиксировали шумы и считали это пороком сердца. Теперь известно, что с возрастом клапан становится более жестким, и пролапс сам по себе исчезает. Но бывают запущенные случаи, надрывы, тогда возникает митральная недостаточность. Однако даже в такой ситуации мы стараемся не ставить протез клапана, а делать пластическую операцию. Заочно консультировать врач не может -- приезжайте в наш институт, здесь в течение часа сделают ультразвуковое исследование, кардиограмму, и вопрос решится.
-- К вам надо записываться?
-- Нет, у нас прием ведется каждый рабочий день с 9 утра и -- до последнего больного. В течение дня обследуют всех, бесплатно, никого не оставляют назавтра. Приезжайте: Байковая гора, Протасов яр, 11, Институт сердечно-сосудистой хирургии.
Я из Полтавы, фамилия Артюх. Моему мужу 49 лет, у него сложный аортальный порок сердца, кардиосклероз и все, что из этого следует. С мая состояние начало ухудшаться. Может ли помочь ваша клиника и сколько это будет стоить?
-- Если при обследовании мы обнаружим у вашего мужа патологию, можем подлечить в стационаре или предложим операцию. Стоимость лечения зависит от длительности и назначенных препаратов. Если нужна будет замена клапана, ваш облздравотдел должен выделить средства на закупку протеза и оксигенатора -- они стоят очень дорого. Иногда люди самостоятельно находят спонсоров, а для киевлян клапан и оксигенатор оплачиваются из бюджета столицы. Сама операция обойдется в 3400 гривен -- это стоимость необходимого оборудования и медикаментов. Вскоре Минздрав проведет тендер, будут закуплены около тысячи искусственных клапанов, оксигенаторов, и они будут бесплатны для наших пациентов.
Вас беспокоит Виктор Васильевич. Моей маме 73 года. В 1994 году в Кировограде ей поставили стимулятор ритма. Но специалиста, который ее оперировал, уже нет. Можно ли пройти обследование в Киеве?
-- Лучше, когда пациента оперируют там же, где раньше лечили. Но в вашем случае, если физическое состояние мамы позволяет -- пожалуйста, приезжайте. Обследовать ее надо обязательно, ведь семь лет назад ставили стимуляторы, у которых срок работы батарейки -- не более 7--10 лет. И важно не упустить момент, вовремя ее заменить.
Геннадий Васильевич, моя мама живет в Киеве, но на лето поехала к сестре в Житомирскую область, и там ей поставили диагноз: блокада сердца. Что делать?
-- Привозите маму обязательно! Блокада сердца -- серьезный диагноз, скорее всего, понадобится стимулятор ритма. В Житомирской области нет кардиологического центра. А у нас, поскольку ваша мама киевлянка, кардиостимулятор она получит бесплатно. Достаточно простой справки от врача с указанием диагноза.
Добрый день! Год назад я перенесла инфаркт. Сейчас болей нет, но появился кашель, я надрываю сердце…
-- Ощущаете удушье, что-то подкатывает к горлу? Это плохо: значит, сердце не справляется, возможно, есть аневризма. Нужно сделать у нас коронарографию, не исключено, что понадобится операция.
-- А это не опасно?
-- В кардиологии все опасно… Но не лечиться -- еще опаснее. У нас хорошие результаты операций, осложнения бывают очень редко -- один-два случая на тысячу.
«Недавно в нашем институте Николаю Амосову заменили кардиостимулятор»
Я звоню из Винницы, Анна Георгиевна. Мужу необходимо стентирование, шунтирование -- сколько это будет стоить?
-- В среднем один стент (устройство, расширяющее суженный сосуд) стоит 3--4 тысячи гривен. Когда поражен не один сосуд, стентов требуется несколько. При шунтировании вы платите за оксигенатор три тысячи гривен и за медикаменты -- 3400. Если искусственное кровообращение во время операции не потребуется, оплачиваете только медикаменты. Учтите, операцию по шунтированию откладывать не нужно, иначе вероятен инфаркт.
Геннадий Васильевич, а что это за новые щадящие операции, о которых сейчас много говорят? Меня зовут Ирина, я киевлянка.
-- Речь идет о новом разделе эндоваскулярной хирургии -- исправлении суженных сосудов, сердечных клапанов. Мы начали с детей -- они плохо переносят традиционные операции. Кроме того, после скальпеля остаются рубцы на теле и сосудах, и позже нужны новые операции -- организм ведь растет, но рубцы мешают… Теперь по сосуду к месту сужения подводят баллончик, расширяют, кровоток восстанавливается -- и никакого рубца.
Здравствуйте! Я киевлянка, постоянная читательница «ФАКТОВ». Геннадий Васильевич, вы сменили Амосова на посту директора института. Николай Михайлович поддерживает отношения с коллективом?
-- У нас с ним очень хорошие отношения. Он остался почетным директором, председателем специализированного ученого совета, каждый вторник приходит в институт, узнает о том, что мы делаем, огорчается и радуется вместе с нами.
-- А как сейчас его здоровье? Ведь у него кардиостимулятор…
-- Два месяца назад у нас в институте ему заменили кардиостимулятор, еще раньше в Германии сделали аортокоронарное шунтирование, заменили аортальный клапан. Для столь почтенного возраста и после стольких операций у Николая Михайловича очень ясная голова, он активно занимается физическими упражнениями, просто насилует себя, продолжая свой эксперимент, и чувствует себя неплохо.
Добрый день, Геннадий Васильевич, вас беспокоят из Харькова. У моего сына (ему 31 год) совершенно случайно обнаружили кисту на перикарде, но наши врачи точно не знают, нужно ли оперировать.
-- Это действительно случайная «находка»: киста перикарда, как правило, не дает никаких клинических проявлений -- ни боли, ни сжимания, не мешает ни сердцу, ни легким. Хотя встречается она довольно часто. Если киста небольшая, каждый год нужно делать рентгеновский снимок на одном и том же аппарате с одним фокусным расстоянием, чтобы можно было сравнивать. Будет киста увеличиваться -- нужна операция, если нет -- человек может прожить с ней всю жизнь, и она ему не мешает. Ведь ваш сын прожил с ней тридцать лет, ничего не заметив! Если же в кисте накапливается жидкость, она может увеличиваться и сдавливать сердце, легкие, полую вену. Операция по этому поводу несложная, длится около получаса. В Харькове, в Институте общей хирургии есть отделение сердечной хирургии, там делают такие операции.
Здравствуйте! Я Владимир, из Ровно. В этом году оперировали тетраду Фалло у моего полуторагодовалого ребенка. Хочу выразить признательность Лазоришинцу Василию Васильевичу, Диденко Майе Васильевне и всему коллективу. Если вам где-то скажут, что украинские кардиохирурги хуже зарубежных -- не верьте этому.
-- А мы и не верим! Мы вышли на мировой уровень и больше не выглядим бедными родственниками кардиохирургии. Вот только условия у наших специалистов пока иные, оборудование устаревшее. Если бы нам такие аппараты, как за рубежом, мы бы никому не уступали. Кое-в-чем мы даже превосходим зарубежных коллег. Например, у нас лучшие результаты по лечению острого инфекционного эндокардита (к сожалению, потому что много больных), хорошо идут восстановление клапанов, операции у детей, на коронарных сосудах.
Из Львова интересуемся: обязательно ли ехать в Киев, чтобы попасть на консультацию к вашим специалистам? Есть, наверное, и в других областях кардиологические центры -- туда приезжают врачи из института?
-- Все области Украины распределены между нашими отделениями, специалисты регулярно, в соответствии с планом, выезжают для консультаций в регионы. Держим связь с местными ревматологами, детскими кардиологами -- как правило, в областных больницах. В стране восемь центров кардиохирургии, лучшие -- во Львове (здесь, правда, активнее сотрудничают с польскими коллегами), в Донецке, Запорожье, Днепропетровске. Открылся центр в Одессе, есть в Харькове. Хорошо начали в Черкассах -- и затихли. Врачи из этих центров регулярно приезжают к нам, у нас ежегодно в мае проводятся конференции.
Кстати, в Киеве мы не единственные лечим сердце. Благодаря столичному мэру создан кардиохирургический центр в Центральной клинической больнице, хорошо обеспеченный оборудованием. Тамошним специалистам помогают наши: консультируют и раз в неделю оперируют. Правда, мы составляли договор, что больница за это нашему институту будет давать на время аппаратуру «попользоваться», однако пока нам ничего не давали.
Геннадий Васильевич, вам звонит мама 10-летнего мальчика. Весной ему поставили диагноз: врожденный порок сердца, аномальная хорда. Скажите, нужна ли операция?
-- Операция не нужна. Ведь у вашего сына не патология, а аномалия: хорда создает вибрацию, когда мимо или вокруг нее проходит кровь, появляется шум в сердце, но это не мешает работе органа. На всякий случай наблюдаться надо -- у своего врача, и к нам приезжайте раз в два--три года.
Звонят из Новгород-Северского. У дочки в четыре месяца обнаружили врожденный порок сердца -- дефект межжелудочковой перегородки, направили на консультацию. Сейчас ей восемь месяцев, худенькая, дышит тяжело, переболела двусторонним воспалением легких… Что делать?
-- Обязательно покажите малышку нам. Дефект в мышечной части перегородки до трех лет может сам зарасти, а может, нужна операция. Важно не опоздать, иначе может развиться легочная гипертензия. Легкие перегружены кровью, отсюда частые простудные заболевания, бронхиты.
-- Я слышала, Николай Амосов был против того, чтобы оперировать маленьких детей…
-- Он был не против, просто в то время операции у малышей весом до 20 килограммов не удавались. Потом, когда я стал директором, мы в течение года изучили все протоколы вскрытия детей в Киеве до четырнадцати лет (14 тысяч протоколов!) -- какие встречаются пороки сердца, можем ли мы их исправить, в каком возрасте… Оказалось, дети-»сердечники» в основном умирают до года, чаще всего -- до месяца, а пороки такие, которые мы можем запросто устранять. Тогда мы отправили семерых врачей учиться в Австралию, в сиднейскую клинику, на полгода, их приняла диаспора. После их возвращения было открыто отделение кардиохирургии новорожденных, которое возглавил Илья Николаевич Емец. Детей оперировать нужно. Чем раньше устранен порок, тем меньше осложнений. Поэтому будем стараться лечить детей до трех лет, постоянно снижая возрастной порог.
Это Владимир из Киева. О врожденных пороках сердца расскажите, пожалуйста: считается, что некоторые из них ребенок может «перерасти». Какие?
-- Действительно, иные пороки можно «перерасти». Так, если дефект межжелудочковой перегородки расположен в мышечной ткани, то «дырка» может закрыться сама. Так же закрывается маленький Боталлов проток. Но все это сопровождается воспалительным процессом, что тоже опасно. Пролапс клапана с возрастом тоже исчезает, как только сердце окрепнет. Но ни в коем случае родители сами не должны решать, какой порок можно «перерасти», какой нет. Известно двести врожденных пороков, 150 видов операций, тридцать факторов риска. Есть такие пороки, с которыми ребенок живет 2--3 месяца, мы иногда встречаем такое природное нагромождение дефектов, что жутко становится! И если назначена операция, не стоит тянуть до последнего. Например, попадаются 50-летние пациенты с врожденным дефектом межпредсердной перегородки. Там ткань не мышечная, дырка не зарастает, но люди с ней живут десятилетиями -- и приходят потом с аритмией, гипертензией, синие… Зачем же мучиться?
Геннадий Васильевич, вы столько людей лечите, в том числе киевлян. Киев хорошеет, а денег на ремонт здания института, единственного в Украине, видно, нет. На зарплату-то хоть хватает? Это ваши пациенты звонят.
-- В институте с 1975 года не было ремонта. Трубы все нужно менять, потому что в здании много аппаратуры, от нее исходят блуждающие токи, что ускоряет коррозию. Менять надо и саму аппаратуру. Но нам чиновники только обещают.
Материал подготовили Владимир РУДЮК и Екатерина НУЖНАЯ
Читайте нас в Facebook
