На операцию по изменению пола шестнадцатилетний дима решился из-за любви к школьному фотографу
«Положение, в котором я нахожусь, катастрофическое, -- жаловалась Диана корреспонденту «ФАКТОВ», договариваясь о встрече. -- Меня фактически не существует, так как пять лет назад я сделала операцию по изменению пола и стала женщиной, но по документам я по-прежнему Дима. Из-за этого не могу устроиться на нормальную работу, даже взять билеты на поезд. А когда мне нужно было получить почтовый перевод в банке, я обращалась к директору, показывая при этом кучу медицинских справок о том, что сменила пол».
«Первое время после операции я путала, как справлять малую нужду -- стоя или сидя»
-- После операции психологически мне было так легко, что даже сама не ожидала, -- рассказывает 21-летняя Диана. -- Наконец-то свершилось то, о чем я мечтала с детства! Но вот физические ощущения были весьма неприятные. Первое время все болело, я чувствовала дискомфорт и неудобства. Извините за столь деликатную подробность, но долгое время я путала, как справлять малую нужду -- стоя или сидя. А дальше все было, как в сказке: я буквально менялась на глазах. До операции, когда я еще была мальчиком, весила в пятнадцать лет 98 килограммов! После изменения пола я стала стремительно худеть и месяца за полтора потеряла почти 40 килограммов! От приема гормональных препаратов у меня стала расти грудь, округлились бедра.
Кстати, сейчас у меня идеальные формы: 90-60-90. Это позволило мне устроиться работать и учиться в школу моделей. Никто из девочек за эти два года ничего не заподозрил. Я участвовала во многих показах, одно время моя кандидатура рассматривалась для участия в конкурсе «Мисс модель» во Львове. Но из-за моих документов, выданных на имя мужчины, меня к конкурсу не допустили. Я ушла из модельного бизнеса и вместе с подругой решила попытать счастья в Киеве. Но сложилось так, что первое время мы работали проститутками, которых заказывали солидные клиенты через Интернет. Что удивительно, когда мы с подругой предстали перед нашей сутенершей, та оценила мою подругу в 60 долларов за час секса, а меня -- в 100! Подружка не обиделась, а изумилась: мол, знали бы они всю правду обо мне.
-- Тебя не смущала такая профессия, ведь не для этого же ты хотела стать женщиной?
-- Знаете, первое время после операции, приобретя свои теперешние формы, я была одержима сексом. Я меняла мужчин как перчатки. Каждый из них, оказавшийся в моей постели, был для меня очередной победой, доказывающей, что я настоящая женщина. Я, наконец-то, стала испытывать оргазм. Так что работа проститутки меня нисколько не смущала.
Клиенты были в основном людьми солидными, и любая девочка, если ей клиент не понравится, могла отказаться от него. Бывали случаи, когда клиент заказывал меня на час, а потом просил остаться с ним еще на два. Сексом мы могли заниматься минут десять, а все остальное время беседовали. Так что мужчины ценили меня и как прекрасную собеседницу.
«Папа любимого парня оказался моим бывшим клиентом, который заказывал меня как проститутку»
-- Однажды один из клиентов, узнав о моей необычной судьбе, предложил мне попробоваться в роли ди-джея на одной из киевских радиостанций. Я согласилась, прошла пробы и в тот же вечер уже была в эфире. Я работала под псевдонимом Саша Фурэр. Директор нарисовал радужные перспективы: скоро появится телеверсия радиопередачи, и мой имидж будет очень кстати. В мечтах я уже видела себя второй Даной Интернэшнл. Проработала на радиостанции полгода, пока она не закрылась. Деньги, правда, мне заплатили лишь за полтора месяца. Но это было еще не самое большое потрясение.
Как раз в это время я познакомилась с молодым парнем. Сергею было восемнадцать, но он уже работал в солидной фирме на хорошей должности. Его родители были людьми влиятельными и небедными. Сергей влюбился в меня с первого взгляда. Вскоре он снял квартиру, где мы стали вместе жить. Ради этого человека я была готова на все: стирала его вещи, научилась готовить. Но наше счастье длилось недолго, до тех пор, пока он не решил познакомить меня с родителями. Перед встречей я волновалась, конечно. Дверь нам открыл папа Сергея, и я замерла -- в Сережином отце я узнала своего бывшего клиента. Причем я ему дважды отказывала -- уж очень мне он не понравился.
Отец Сергея меня тоже узнал, но промолчал. Я же поняла, что нашим с Сережей отношениям пришел конец. Мне просто не дадут быть с ним рядом. Никому из его близких я не понравилась. От настоятельных просьб оставить сына его родители перешли к открытым угрозам. И однажды к нам на квартиру, когда я была одна, приехал наряд милиции. Без каких-либо обвинений и объяснений меня отвезли в отделение (как выяснилось позже, с милиционерами договорился Сережин папа), и там от меня добились признаний (не буду говорить, каким способом) о том, кем я была раньше. Документы-то у меня были по-прежнему оформлены на мужчину. Я не подозревала, что весь мой рассказ записывают на диктофон. Потом эту запись дали прослушать Сергею…
-- Это было последней каплей?
-- Он еще нашел в себе силы встретиться со мной. Признался, что любит меня, но останется со мной только в том случае, если я смогу родить ребенка. Я прекрасно знала, что такое возможно, но нужна операция по пересадке матки. Это может подтвердить любой врач-специалист. Сергей пообещал мне: если врач, к которому он меня отведет, подтвердит такую вероятность, он останется со мной. Не знаю, был ли заранее предупрежден врач, но он ответил отрицательно. Мы с Сережей расстались. Потом я позвонила ему, попросив вернуть мне некоторые вещи. Видно, его настолько «обработали» родители, что он ответил: «Увижу тебя только в том случае, если буду знать, что ты повесилась».
«С пятого класса я переодевалась с девочками в одной раздевалке»
-- Насколько я понимаю, ты еще с детства ощущала себя женщиной. Что все-таки заставило тебя пойти на столь кардинальные меры?
-- В четырнадцать лет, будучи еще, так сказать, в мужском обличьи, я влюбилась в фотографа, смазливого 23-летнего парня, который периодически приходил к нам в школу. Он был мечтой всех старшеклассниц школы. Любовь к фотографу была той критической точкой, после которой я решила, что надо положить конец своей двуличности. Ведь все это тянулось не один год.
Еще лет в семь-восемь я поняла, что мне интереснее общаться с девочками. Заметив мою склонность к девичьему коллективу, с пятого класса мне разрешили ходить на уроки труда с девочками. Потом я стала переодеваться с ними в одной раздевалке, а на уроках физкультуры сдавала нормативы, положенные девочкам. Мама относилась к этому спокойно: разные же дети бывают, думала она, со временем это пройдет. А потом, наверное, все-таки заподозрила что-то неладное и отвела меня к психиатру. Ко всеобщему удивлению врач сказал, что психически я абсолютно здорова, но налицо ярко выраженный транссексуализм, когда мужчина идентифицирует себя с женщиной. В той ситуации было два выхода: либо смена пола, либо гормональное лечение. Гормоны позволили бы мне стать более похожим на мужчину. Но я решилась поменять пол, тем более что у меня был хороший стимул.
-- Но в то время ты еще была несовершеннолетней, а ведь в таком возрасте подобных операций не делают?
-- Не делают без согласия родителей. Это и стало камнем преткновения. Можете себе представить, что означало для родителей мое заявление об изменении пола!? Папа -- он человек старой закалки, военный -- в буквальном смысле отказался от меня. Я-то понимаю, что для него означало заявление единственного сына о том, что он хочет стать женщиной. Но отступать было некуда. Я стала угрожать, что покончу с собой, несколько раз демонстративно глотала таблетки. А в какой-то момент почувствовала, что если не добьюсь своего, то вскрою себе вены. И, понимая, что другого выхода нет, мать, в конце концов, дала согласие. Она и потом помогала мне восстановиться, все время находилась рядом со мной в больнице. Я чувствовала, что она в душе не согласна с моим решением, но как мать готова смириться с этим ради блага ребенка. Мы поддерживали друг друга, когда перед операцией врачи заявили, что из-за моего юного возраста хирургическое вмешательство может быть смертельным. Но в случае успеха молодой организм намного быстрее восстановится после изменений. Слава Богу, все прошло хорошо. Хотя я знала, что операция -- это только начало: мне необходимо будет постоянно принимать гормональные препараты, и из-за этого проживу я меньше.
-- В какой момент жизни ты ощутила себя настоящей женщиной?
-- Думаю, тогда, когда я смогла охмурить своего любимого фотографа. Несмотря на разницу в возрасте, у нас была настоящая любовь: свидания, цветы… В то время он еще не знал о моем прошлом. С этим парнем у меня была первая интимная близость. И хотя оргазм я тогда не испытала, мне было очень хорошо. Да и ему тоже. Помню, в минуты нашей близости он любил повторять, что во мне есть что-то необычное. Знал бы он тогда, что именно. К слову, в первую ночь с ним я довольно убедительно сымитировала свою девственность.
Вскоре мы стали с ним жить гражданским браком: я перебралась к нему домой, его мама восприняла меня как невестку. И вот однажды в доме раздался звонок. Трубку взяла мама, и какая-то женщина попросила ее позвать Диму. Мама ответила, дескать, не туда попали, ошиблись. А ей в ответ: нет, это вы ошиблись -- и сообщили, что Диана еще недавно была… Димой. Позже я узнала, что это сделала одна из моих подруг из зависти. После этого мама мужа выгнала меня из дома. Он какое-то время пребывал в шоке, а потом признался, что ему все равно, кем я была раньше, он любит меня такой, какая я есть, и так, как со мной, ему не было хорошо ни с одной женщиной. «К сожалению, нам надо расстаться», -- сказал он напоследок. Мы расстались, и вскоре он женился, у него родился сын. Но когда я приезжаю в наш город, мы по-прежнему тайно встречаемся.
-- Все эти потрясения тебя не сломили?
-- Конечно, непросто жить, когда ты отличаешься от других. Ты практически лишен права на нормальную жизнь. Но я не отчаиваюсь. У меня наладились отношения с родителями. С мамой у меня сейчас полное взаимопонимание, часто советуюсь, что надеть, как покраситься. С папой мы тоже помирились -- на последний день рождения он прислал мне поздравительную открытку, где просил у меня прощения за то, что не понимал меня раньше. Я по-прежнему утром подхожу к зеркалу и рассматриваю себя со всех сторон, пытаясь найти хоть намек на мужские черты. Это как некий акт самоудовлетворения, чтобы еще раз убедиться, что я все-таки настоящая женщина. Правда, вот волосы, растущие на теле, и щетина, до сих пор доставляют немало мне хлопот. Я как-то подсчитала, что на лезвия у меня уходит даже больше денег, чем на косметику. Врачи говорят, что это будет лет до двадцати пяти. Но это не мешает мне ходить летом в обтягивающих шортах и топе.
Я стала писать стихи, пытаюсь петь. У меня вновь появилась мечта стать украинской Даной Интернэшнл. Думаю, я ничем не хуже ее, вот только хорошая раскрутка нужна, а остальное, как говорится, дело техники.
6295Читайте нас в Facebook
