Столичные хирурги спасли 64-летнего мужчину, у которого в процессе еды разорвался… пищевод

 — Я ж думал, что отравился, — качает головой житель Сумской области Петр Герасимович, пациент столичных хирургов. — Ведь у меня была сильная рвота. Несчастье произошло со мной в глухом месте — я поехал на расположенный далеко от дома огород, возле которого у нас есть небольшая хатка. С собой взял вареные яйца. Пять штук сразу и съел. Не могу сказать, что часто их употребляю. Больше люблю разные супчики. А тут… Просто другой еды с собой не было. Вскоре после такого «обеда» почувствовал в груди резкую боль. Мне стало плохо. Через пару часов уже не мог ходить. В хату заполз. Думал, что помру, но, хорошо, ко мне пришла сестра. Она вызвала «скорую», которая отвезла меня в районную больницу.

 — Врачи сказали, что у них нет торакальных хирургов, но и в область отца везти нельзя — в таком тяжелом состоянии он находился, — добавляет дочка Петра Герасимовича 35-летняя Светлана из села Лозовая Краснопольского района Сумской области. — Специалистов пригласили в районную больницу. Они тут же провели операцию. После нее кормить папу можно было только через трубочку. А вскоре оказалось, что в пищеводе осталось отверстие. И самостоятельно есть отец не может. Но это же не жизнь — получать еду прямо в желудок. Папа за месяц похудел с 60 килограммов до 44! Таял на глазах. Мы ему даже специально сливки вливали, чтобы не терял вес так быстро. Брат отца посоветовал проконсультироваться у киевских врачей. В столичной клинике папе сразу назначили операцию. И он уже ест сам. Правда, пока все перетертое.

 — Но я же чувствую вкус еды! — улыбается Петр Герасимович. — Это так важно. А то что-то лили через трубку, только живот полным становился. Правда, перед «едой» всегда Свету спрашивал, посолила ли она мне пищу, которую будет вводить в трубку. Все должно быть по правилам.

 — Такие неожиданные разрывы пищевода встречаются достаточно редко и связаны, как правило, с тем, что человек буквально заглатывал слишком крупные куски пищи, — объясняет заведующий отделом хирургии пищевода и реконструктивной гастроэнтерологии Национального института хирургии и трансплантологии имени А. А. Шалимова Академии медицинских наук Украины Александр Усенко (на фото). — Подобный разрыв очень сложно сшить, часто развивается осложнение: в стенке остается отверстие (свищ), через которое пища попадает в плевральную полость, окружающую легкие. Понятно, что жить так человек не может. Мы закрываем свищ с помощью специального стента. Металлическими ножками-крючками он надежно крепится в неповрежденных тканях выше и ниже отверстия, закрывая его. Свищ со временем затягивается, но стент мы не убираем — так надежнее. Перед тем как позволить Петру Герасимовичу есть, мы провели исследование с помощью контрастного вещества и убедились: пищевод восстановлен.

«После операции свищ уже уменьшился втрое»

 — Отец месяц пролежал в районной больнице после первой операции, — рассказывает Светлана, дочь Петра Герасимовича. — Там я научилась кормить его через трубочку. Затем папу выписали домой, но трубку не вытащили. В основном мы кормили его разными пюре из детского питания. Сама я завтракала и обедала так, чтобы отец не видел. Понимала, что вид нормальной пищи может его раздражать. Врачи на мой вопрос, что делать дальше, сказали: где-то через полгода нужно будет провести еще одну операцию. Я подумала, что отец может ее не дождаться…

Вся большая семья Петра Герасимовича искала выход из этой ситуации. Его родной брат, который сам много лет работает на скорой помощи, посоветовал обратиться в Национальный институт хирургии и трансплантологии имени А. Шалимова.

 — Я созвонилась с киевскими специалистами, и они, выслушав мой сбивчивый рассказ о том, что отец уже почти два месяца ест через трубку, ответили: «Что ж вы его мучаете? Привозите!» — продолжает Светлана. — Мы тут же собрались в дорогу. После обследования врачи сказали, что свищ у отца образовался в очень неудобном месте и стент, которым они хотят закрыть это отверстие, может не устоять, не закрепиться. Но мы все же согласились на операцию. Терять нам было нечего.

 — Вмешательство прошло успешно, — говорит Александр Усенко. — Металлический стент хорошо закрепился. Контрастное вещество, которое мы вводили Петру Герасимовичу, идеально проходило в желудок, не попадая в плевральную полость. Но еще несколько недель мы не позволяли нашему пациенту есть самостоятельно. Нужно было убедиться, что организм хорошо «принял» инородный предмет. Кроме того, за это время свищ уменьшился втрое. Думаю, когда мужчина приедет к нам на контрольное обследование через месяц, мы увидим, что отверстие затянулось полностью.

Стент Петру Герасимовичу установили 22 июня. На днях ему позволили уехать домой.

 — В отделении клиники есть кухонька, где можно самой приготовить пищу, — объясняет Светлана. — Вот я и варила супчики, картофельное пюре перетирала со сметаной. И с помощью шприца по трубочке вводила все это прямо в желудок. Теперь отец такую пищу ест самостоятельно.

 — То, что Света готовит, подходит мне больше всего, — говорит Петр Герасимович. — А вот детское питание, которое врачи тоже разрешают сейчас есть, что-то не идет.

«Чаще всего стенты используются, когда из-за онкологической опухоли сужается пищевод»

— Когда вас кормили через трубку, испытывали голод?

 — Я вообще не хотел есть, — отвечает Петр Герасимович. — Но когда в меня еду вливали, чувствовал, как наполнялся живот. И даже говорил дочке: стоп, хватит, а то лопну. Я сейчас очень рад, что могу есть ложкой, как все люди.

*В течение двух месяцев Светлана перетирала всю еду, которую готовила для отца. Теперь Петр Герасимович ест самостоятельно

 — Правда, каши пока отцу нельзя, однако через несколько недель, сказали, их можно будет понемногу давать, — продолжает Светлана. — Но уже видно, что папа лучше себя чувствует. Стал веселее, рвется работать — летом в селе всегда есть чем заняться. Да я и сама устала от больниц. Все время, пока ухаживала за отцом в клиниках, за моим восьмилетним сыном приглядывала мама. За два с половиной месяца дома я провела всего недели три. И сын иногда называл меня «бабушкой». Привык, что она постоянно рядом…

Врачи очень довольны результатами хирургического лечения Петра Герасимовича. Они уверены, что через месяц мужчина уже сможет наслаждаться вкусом непротертой пищи. И даже сможет снова есть вареные яйца, правда, тщательно их пережевывая.

— Как давно вы применяете такую методику при травмах пищевода? — задаю вопрос Александру Усенко.

 — Около трех лет. За это время сделали восемь операций. Применяя стенты для расширения кровеносных сосудов, ученые пришли к выводу, что подобные вмешательства можно делать и для устранения различных сужений, и для закрытия свищей в пищеводе. Ведь обычно в подобных ситуациях приходится проводить большую травматичную операцию: удалять пищевод, пересаживая на его место часть толстой кишки. После такого вмешательства пациенты долго восстанавливаются. Когда появились специальные металлические приспособления, похожие на трубочку, которые хорошо закрепляются в стенках, мы тут же начали их устанавливать.

— В каких случаях вы используете стенты?

 — Если в пищеводе есть свищ, стент позволяет его закрыть, ведь приспособление достаточно длинное — до десяти сантиметров, поэтому оно надежно прикрывает отверстие. Но чаще подобные устройства используют при онкологических проблемах, когда из-за опухолей пищевод сужается так, что человек не может проглотить ни кусочка, даже жидкая пища проходит с трудом. Совместно со специалистами отделения эндоскопии, которое возглавляет Александр Бурый, наши хирурги занимаются этой важной проблемой. Хирургические вмешательства, в том числе лапароскопические малотравматичные и эндоскопические операции, позволяют избавить пациентов от грыжи пищевода, от заброса желудочного содержимого в пищевод (рефлюкса), которое приводит к изменениям его стенок и может окончиться развитием онкологической патологии и других болезней пищеварительного тракта. Недавно наш институт приобрел современное лечебно-диагностическое оборудование, которое значительно расширило возможности врачей и позволяет оказывать помощь пациентам с заболеваниями желудочно-кишечного тракта на более высоком уровне. Мы постоянно следим за новейшими методиками, появившимися в мире, и применяем их. Пять стентов мы поставили онкологическим больным, два — в случаях доброкачественных образований и один — после разрыва пищевода у Петра Герасимовича. Благодаря этому методу удалось улучшить качество жизни каждого из прооперированных пациентов.

Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»