Светлана немоляева: «я такая же невезучая, как и моя героиня — жена гуськова из фильма «гараж». Стоит мне занять очередь за чем-то, она тут же останавливается»

Светлана Немоляева из когорты актеров, над любовью зрителей к которым не властно время. И хотя снималась Светлана Владимировна достаточно много, самые известные фильмы с ее участием — это комедии Эльдара Рязанова «Служебный роман» и «Гараж».

«Мы с Сашей живем, как в сказке, долго и счастливо»

- Светлана Владимировна, признайтесь, в жизни вы похожи на жену Гуськова, которую сыграли в картине «Гараж»?

- Определенное сходство у нас есть. Я тоже невезучая, правда, не до такой степени, как жена Гуськова. Моя героиня очень энергично борется за семью и мужа, и в этом ее обаяние. Но вот что интересно: она может изо всей силы стукнуть кулаком по столу, хотя ни один человек при этом не испугается. Жена Гуськова из тех людей, которые могут бороться за что угодно, все равно на них не обращают внимания. От других в подобной ситуации шарахаются, а ее едва замечают. Мне кажется, я удачно ухватила эту ее черту. У меня в этом смысле все по-другому: уж если я рассержусь, становлюсь заметной.

А невезучая я в других вещах. Например, если встану в очередь в кассу (сейчас, слава Богу, очередей нет, а раньше они были сплошь и рядом), обязательно что-то случится: или касса сломается, или какая-то старушка передо мной будет полчаса пятаки по всей сумке искать. Мы с мужем всегда становились в две разные очереди. Получается, что моя вроде бы идет быстрее, но когда меня от кассы отделяет всего пару человек, что-то обязательно происходит. Тем временем приближается очередь Саши. Я подхожу к нему и… Надо ли говорить, что и эта очередь по какой-то причине притормаживает, а та, из которой я только что ушла, начинает двигаться быстрее. И так всегда.

- Обидно!

- А еще я никогда ни во что не выигрываю. Сейчас на званых вечерах и тусовках часто проводят какие-то розыгрыши и конкурсы. Но я еще ни разу счастливый билет не вытащила! Однажды произошел совсем уж смешной случай. В Доме кино был вечер, где присутствовало много кинематографического народа, хотя чаще там собирается посторонняя публика, которая приходит поглазеть на артистов. А тут как раз все свои собрались. Ведущий вечера Юлий Гусман объявил, что учрежден специальный приз для человека, который носит в паспорте фотографию мужа или жены. Я всю жизнь ношу в паспорте свою любимую фотографию, на которой мой Саша стоит в обнимку с нашим сыном Шуркой. И надо же такому случиться, что именно в тот вечер снимка на месте не оказалось. Я сдавала паспорт нашему театральному администратору, чтобы он забронировал билеты и гостиницу (мы собирались на гастроли) и фото вытащила, чтобы не потерялось. Меня такая злоба обуяла! Первый раз в жизни в паспорте не было снимка и на тебе — конкурс. Кстати, в зале не нашлось ни одного человека, который носил бы в паспорте фотографию мужа или жены.

- Зато вам очень повезло в любви. Ваша семья в актерском мире считается самой счастливой.

- Мы действительно живем, как в сказке, долго и счастливо. Надеюсь, годы, которые боженька нам еще отпустит, проживем так же. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Хотя мы такие не одни. Это и Сережа Юрский с Наташей Теняковой, и Меньшов с Алентовой. Но, конечно, долгие браки, в которых люди живут с юности и до старости, достаточно редки. Так что нам повезло.

- Мне кажется, за таким вот везением стоит ежедневный и кропотливый труд. А чей вклад должен быть больше — мужчины или женщины?

- У нас он обоюдный. Заслуга Саши в том, что он по природе своей семьянин и однолюб. Как-то на кинофестивале в Сочи он в лифте гостиницы повстречал знакомую балерину. «Саш, — спросила она, — ты все еще на Светке Немоляевой женат?» И услышав утвердительный ответ, засмеялась: «Какой же ты нелюбопытный!» Нам с ним свойственно умение понимать и прощать друг друга. Я тоже могу разволноваться, раскричаться, а потом не вспомню, по какому поводу все это было. Очень важно не помнить зла. Чем дольше таишь обиду, тем глубже трещина в отношениях. Если имеешь мужество понять, простить и не напоминать человеку о его вине, это пойдет только на благо. Мы все время вместе: и в театре, и на гастролях, и дома. Наверное, кого-то это тяготит, а для нас — именины сердца. Другой раз, может, и хочется разъединиться, а не получается.

«Жуткие розочки» придумала Лия Ахеджакова, в сценарии этой фразы не было»

- Ваша кинокарьера началась со «Служебного романа».

- В молодости ведь меня почти не снимали. Постоянно приглашали на кинопробы, но почему-то не утверждали. Мало кто знает, что тот же Эльдар Рязанов хотел, чтобы я сыграла Наденьку в «Иронии судьбы, или С легким паром!», но худсовет мою кандидатуру забраковал. А после «Служебного романа» я активно начала сниматься. Это, наверное, самая любимая моя картина. Все совпало: прекрасный режиссер, прелестный сценарий, дивные партнеры и очень хорошая роль. Что еще нужно актеру для счастья?

- Вы сочувствовали своей героине Оле Рыжовой, страдающей от неразделенной любви?

- Образ Оли очень непростой. Что получается, если взглянуть на ситуацию объективно? Оля — женщина не первой молодости, более того, замужем, у нее есть ребенок. И вдруг она начинает бегать за женатым мужчиной. Для советского времени, когда общество стояло на страже морали, поступок беспрецедентный, тогда за так называемую аморалку и на партком могли вызвать. Конечно, Самохвалов — ее студенческая любовь, которая, как правило, запоминается на всю жизнь, но все равно поступок некрасивый, правда? Многие могли ее осудить. И сыграть ее можно было бы как женщину навязчивую, приставучую, всех раздражающую (прежде всего предмет своей любви!), не вызывающую никакого сочувствия.

Вначале и у меня не было мыслей оправдывать Олю. Я просто пыталась показать женщину, испытывающую чистые, светлые чувства к человеку, с которым ее связывали романтические отношения. Она живет рутинной жизнью: дом, работа, магазины, стирка, готовка. И вдруг появляется он — красивый, шикарно одетый, к тому же несколько лет работал за границей, куда в то время попадали избранные. Конечно, он ее покорил, всколыхнул в ней все чувства. Она ничего не может с собой сделать. Но мне не хотелось, чтобы в моей Оле увидели женщину, которая при первом удобном случае не прочь увильнуть на сторону. Ей ведь так мало было нужно! Немного внимания, романтики — и она была бы счастлива. Оля вовсе не собиралась разбивать чужую семью. Я старалась сыграть свою героиню трогательной, чистой, целомудренной. И получилось! Об отрицательной стороне ее чувств к Самохвалову никто даже не вспоминает. Очень приятно, что зрители любят и мою Олю Рыжову, и меня в этой роли.

- Кто выбирал костюмы вашей героине? Фраза о «жутких розочках» давно стала нарицательной.

- У нас была совершенно замечательная художница по костюмам Эдит Приеде, придумывавшая наряды для всех нас. Она всегда с нами советовалась. У меня срабатывает внутреннее чутье, я хорошо чувствую свой персонаж, и никогда не надену вещь, которая, как мне кажется, не в его стиле. Поэтому понимала, в чем должна ходить Оля Рыжова. Что же касается «жутких розочек»… Снимали мы в конце 70-х, а это были времена жуткого дефицита. Вязали все. И я брала моток со спицами в театр и вязала не только на репетициях, но и в перерывах между выходами на сцену.

Мы носились по магазинам в надежде купить какую-то импортную вещь, хотя бы производства Польши или Чехословакии. Именно так охотится за туалетами секретарша Верочка, которую играет Лиля Ахеджакова. Кстати, фразу о розочках придумала она, в сценарии этих слов не было. Рязанов оставил и не ошибся, фраза пошла гулять в народ. Но Верочка помоложе, да и характер у нее разбитной. Оля иная, поэтому обходится вещами собственного изготовления. Она связала кофточку и украсила ее, в силу своего понимания о красоте, этими трогательными розочками. Наши мужья тоже в то время носили свитера-самовязы. Правда, мои изделия не выдерживали никакой критики, поэтому Саша надевал их редко. А вот сыну по причине малолетства деваться было некуда, и он вынужден был напяливать на себя жуткие жилетки и шарфики.

«Прекрасно разбираюсь в антиквариате, у меня даже появилось чутье эксперта»

- Вас можно назвать оптимисткой?

- Конечно! Иногда подшучиваю над собой, говорю, что я неоправданный оптимист. Верю в хорошее даже в самых безнадежных ситуациях. А еще я очень смешливая. Сейчас уже не то, а в молодости меня вообще хохотушкой называли. Мгновенно откликаюсь на юмор и сама могу рассмешить кого угодно.

- Когда вы стали увлекаться антиквариатом?

- Я заинтересовалась даже не антиквариатом, а стариной (когда совсем не обязательно что-то покупать) еще в студенческие годы. На третьем курсе театрального института меня пригласили на студию «Ленфильм» в картину «Евгений Онегин». Номер в знаменитой гостинице «Астория», в котором я жила, был обставлен потрясающе красивой мебелью. То же было и на съемочной площадке: старинные интерьеры, платья, украшения, канделябры, запряженные лошадьми кареты. Настолько это было красиво по сравнению с современной жизнью, что я поневоле увлеклась. Начала ходить по музеям и любоваться на выставленные там экспонаты, а потом — по рынкам и барахолкам, где можно было за небольшие деньги купить потрясающие вещи. Но самый большой художественный шок я получила на блошином рынке в Париже, куда нас с мужем привел приятель. Не каждый музей мог похвастаться таким собранием уникальных предметов старины.

Как-то повелось, что на гастролях, особенно за границей, все бегали по магазинам, а я — по «блошкам» и антикварным лавкам. Особняком в ряду городов стоял мой любимый Питер, всегда увозила оттуда антикварную тумбочку, столик или бюро. В 70-80-е годы это было совсем не дорого. Некоторые вещи достались по наследству.

- Негативной энергетики старинных вещей не боитесь?

- Мне кажется, вещи, которые стоят у нас дома, заряжены положительно, отрицательный заряд я бы почувствовала. Люблю бывать в домах, где есть старинная мебель, картины и бронза. Хожу по музеям, получая от этого невероятное удовольствие. Это художественное наслаждение способны подарить только предметы искусства. Могу смотреть на них часами, и тогда кажется, что от них исходит какое-то особое свечение, как сейчас говорят, аура. Благодаря им я получила искусствоведческое образование. Теперь прекрасно разбираюсь в стилях, легко могу определить, к какой эпохе относится тот или иной предмет интерьера, украшение или фарфор. У меня появилось чутье эксперта.