«даже если человек не видит, другие органы чувств позволят ему нормально воспитать ребенка»

Парень почти 10 километров вслепую греб на лодке, чтобы любимая девушка побывала на острове

Они оба родились в Николаеве, а учились в одной одесской спецшколе для незрячих, только в разные годы. Игорь на восемь лет старше Юли. Во всем же остальном их судьбы и характеры очень похожи. Наверное, имей этот широкоплечий, высокий, громкоголосый парень хорошее зрение, он был бы спортсменом. А светловолосая улыбчивая Юля — учительницей. Но судьба распорядилась иначе, и оба они, закончив спецшколу, пришли работать на николаевское предприятие Украинского общества слепых (УТОС).

Впрочем, познакомились молодые люди немного раньше, когда 16-летняя Юля приехала с мамой на турбазу УТОСа, расположенную на Черном море под Николаевом. Если Игорь различает только свет и тень да смутные контуры предметов, Юля видит немного лучше. Она и разглядела как-то на пляже, где загорала в компании друзей, нерезкие очертания в морской дали. «Что там?» — спросила у подружки. «Какой-то остров», — ответила та. А девичья фантазия уже дополнила эту скудную информацию всем, что знала об островах: таинственный замок, непроходимые дебри, голубая лагуна…

- Я никогда не была на острове, — печально вздохнула Юля.

И Игорь поступил как настоящий мужчина: «Хочешь, поплывем туда на лодке?» Направление движению задавала Юлина подружка, которая видела хорошо. А Игорь на хлипкой лодочке почти пять километров без устали греб в открытое море. Немного погуляв по песчаной косе, отправились обратно. И девушки так и не узнали о кровавых мозолях, которые натер в тот день веслами их «капитан». Когда Юля рассказала маме о своем приключении, та ужаснулась: «А если бы перевернулись? Ты же не умеешь плавать!» Только тогда девушка испугалась. Но и поняла, что рядом с Игорем ей никогда не будет страшно.

Когда три года назад они поженились, николаевское предприятие УТОСа распалось и работы для инвалидов не стало. С этим можно было бы смириться и жить на две небольшие пенсии, тем более что родители готовы были помогать молодой семье. Но Игорь на чужой шее сидеть не захотел. Узнав, что в Днепропетровске такое же предприятие действует, он отправился туда. И не только устроился слесарем-сборщиком на участок, где производят опрыскиватели, но и выхлопотал комнату в семейном общежитии для себя и Юли.

Однако почувствовать себя полноценной семьей без ребятишек им было сложно. Юлечка решила, что собственных детей у нее не будет, но можно ведь взять приемных. И супруги загорелись этой идеей.

«Нам не позволили удочерить Ирочку, поскольку мы не сможем ей… книжки читать»

- Игорь очень хотел сына, а я — девочку, — улыбается 22-летняя Юля.  — В одном Доме малютки нам предложили на выбор трех девочек и шесть мальчиков, в другом были готовы к усыновлению четверо малышей. И хотя мы мечтали взять совсем маленького, новорожденного, нам сказали: таких нет, выбирайте постарше. Сложно это было — хоть всех забирай, так жалко деток. Но бабушки, узнав о наших поисках, чуть не зарыдали в один голос: хотим внучку! Так и познакомились мы с самой маленькой из всех ребятишек — Ирочкой, которой тогда был год и пять месяцев.

Мать оставила малышку в роддоме и скрылась, даже не написав отказную. В возрасте, когда дети уже бегают и начинают произносить первые слова, Ирочка еще не ходила и не говорила. Поэтому на первую прогулку по двору Игорь вынес ее на руках. А потом, держа девочку за руки с двух сторон, они учили ее делать первые шаги. Уже через месяц малышка сама выбегала навстречу будущим родителям и первым делом лезла к Юле в сумку — за гостинцами. А вскоре впервые сказала «мама».

Несмотря на то что малышку им выбрать разрешили, с ее удочерением возникла неожиданная проблема. Первые документы Игорь и Юля подали еще в феврале прошлого года, но в суде почему-то откладывали рассмотрение этого дела. В июле отказали, ссылаясь на то, что в Семейном кодексе нет перечня заболеваний, не дающих право на удочерение. В сентябре на том же основании отказали опять. Супруги чуть ли не каждый день ездили на заседания суда на другой конец города. А потом бежали к Ирочке, и малышка не хотела их отпускать, рыдая и цепляясь за шею папы и мамы.

- Мы знали уже все законы об усыновлении от «а» до «я», — вздыхает Юля, — но каждый раз против решения в нашу пользу находились все новые и новые аргументы. Как-то даже сказали, что нам нельзя отдать Ирочку, поскольку мы не сможем ребенку… книжки читать. Разве объяснишь, что я на память массу сказок, стихов знаю! Да и читать при большом увеличении крупный шрифт тоже смогу. Даже если человек вообще не видит, другие органы чувств позволят ему нормально воспитывать ребенка.

Юля была уверена, что непростая родительская роль им с Игорем вполне под силу. Поэтому супруги мучительно искали выход из ситуации. В конце концов, узнав, что для опекунства решение суда не требуется, забрали документы на усыновление и оформили над малышкой опеку. Правда, они не могут теперь дать дочке свою фамилию и таким образом скрыть от нее впоследствии, что она — неродная. Но главное — они теперь вместе.

«Малышка так быстро освоилась в доме, словно здесь и родилась»

В уютной чистенькой комнате, где в нише за занавеской стоит детская кроватка, а на тумбочке  — аквариум для Ирочки, малышка чувствует себя в центре внимания. Таскает за хвост пушистого рыжего кота Бакса, который безропотно позволяет ей любые шалости, и хитро поглядывает на аквариум.

- А где же рыбки? — спрашиваю у крохи.

- Ай-ай-ай, — отвечает Ирочка, показывая пальчиком на подсвеченный стеклянный куб.

- Да она их уже всех выловила! — смеется Юля.  — Знает, что нельзя, но ей же интересно…

Мама Игоря, которая на первых порах помогает невестке освоиться с непростыми обязанностями, тоже в Иринке души не чает: такая сообразительная, потешная…

- Я боялась, что малышка будет скучать за детьми из Дома малютки, но она за эти два месяца так освоилась в доме, словно здесь и родилась, — не скрывает мама Игоря Лидия Петровна гордости за молодую семью.  — Ей нравится, что игрушки — только для нее, что мы все, в том числе и кот, ее любим, балуем. Родители хоть и плохо видят, но очень много занимаются с Ирочкой, и ребенок каждый день нам выдает новые слова. Может быть, она еще не понимает, что у мамы с папой проблемы со зрением, но, мне кажется, интуитивно восполняет пробелы общения: все время крутится возле них, обнимает, целует. Такое ощущение, что духовная связь между ними даже крепче, теснее, чем у зрячих.

- У нас всех, даже у кота, есть шестое чувство, — подтверждает эти слова Юля.  — Вы не поверите, но Баксик, стоит ему увидеть, что я иду в его сторону, всегда громко муркнет. Словно предупреждает: не наступи. И вообще никогда под ногами не путается. Откуда он знает, что мы не видим?!

… Не разрешив незрячим супругам удочерить Ирочку, в суде, наверное, руководствовались благими намерениями: мол, у ребенка и у приемных родителей-инвалидов могут быть проблемы.

- Сейчас у всех, даже у вполне обеспеченных людей, проблем хватает, — словно отвечая на этот вопрос, пожимает плечами Юля.  — А у нас, представьте себе, их нет! У нас все просто замечательно, и мы счастливы втроем. Даже на днях ордер на свою комнату получили.

Чуть позже, правда, Юля позвонила мне и, словно извиняясь, попросила: «Можно я одну-единственную проблему вам все-таки назову? Но она общая для всего дома, где живут, в основном, незрячие. Телефоны у нас уже несколько месяцев не работают, даже Президенту по этому поводу телеграмму давали. Представляете, каково моим соседям искать таксофон, чтобы врача вызвать… »

О собственных трудностях Юля опять не сказала ни слова. Наверное, все проблемы мира по сравнению с их счастьем кажутся несущественными.