«понаехавшие в село после фосфорной катастрофы высокие начальники говорили: «ничего страшного! Овощи с огорода можно есть! Молоко можно пить». При этом раздавали нам лекарства, чтобы выводить… Токсины из организма

Небольшое село Ожидив встретило нас тишиной. Даже не верится, что полтора месяца назад рядом горели перевернувшиеся фосфорные цистерны. Об аварии здесь не забыли до сих пор, и до нас доносятся обрывки фраз: «Слышали? Польские эксперты написали в своих выводах, что у нас ничего страшного не произошло! А знающие люди говорили мне, будто власти просто не хотят говорить нам правды, чтобы не пугать!»…

«Сколько мы банок с огурцами и помидорами закрутили! Что будет потом с этими продуктами, не знаем! Может, и пропадут»

Первая встреча — из калитки выходит Люба Калач. Женщина на девятом месяце беременности. Говорит, что у нее в доме душно, вот и вышла на улицу подышать свежим воздухом.

- А я разве знаю, какой тут воздух? — отвечает вопросом на вопрос будущая мама.  — Первые два дня после возгорания фосфора сидела в закрытой хате. Потом на несколько дней уехала к крестному отцу в Жовковский район. Да сколько же можно быть в приймах! Надо и совесть иметь. Вернулась домой. Чем питалась? Ела все, что было в доме! Помню, как моя трехлетняя дочка Соломия плакала: «Мама, хочу гречневой каши на молоке». Попробуйте ребенку объяснить, что молоко… на фосфоре! Но все равно приходилось кашу варить и себе, и дочке. А на десерт Соломия собирала на нашем огороде землянику. Не знаю, но мне кажется, что со временем все это отразится на нашем здоровье. Только выхода у нас не было! Ну, действительно, не ехать же было за 60 километров во Львов за продуктами! Когда весь этот кошмар с пожаром и ядовитым облаком закончился, наши хозяйки помыли созревшие огурцы водой с содой и закрутили банки на зиму. Так они все «постреляли»! Понаехавшие к нам высокие начальники говорили: «Ничего страшного! Овощи с огорода можно есть! Молоко можно пить!» При этом нам раздавали энтеросгель, чтобы выводить токсины из организма. Кто же после этого поверит, что угрозы здоровью нет?..

Пока мы разговаривали с Любой, возле нас стали понемногу собираться местные жители, в основном женщины, чтобы выговориться о наболевшем.

- Идите посмотрите, как хорошо уродили помидоры, огурцы! — приглашает на свой огород 68-летняя Стефания Калач.  — Вы только видели бы, сколько банок с огурцами и помидорами мы закрутили! Что будет потом с этими продуктами, не знаем! Может, и пропадут! А разве у нас есть выбор?

Местные жители рассказывают, что после аварии кони не хотят пастись в поле. А один фермер из соседнего села Лисовое, которое тоже серьезно пострадало, принес с поля пшеницу и накормил ею кур. После этого вся птица передохла. Приехавшие по этому поводу специалисты заверили всех, якобы это произошло из-за того, что там были нитраты. Селяне в эти сказки не верят. «Почему же этого не было раньше?» — удивляются они.  — Сколько ж тех нитратов было в пшенице, чтобы птица дохла? Никто не сомневается — это от фосфора! Да и коровы неспроста приходят с пастбищ со странной пеной на мордах».

Еще селяне рассказывают, как махинаторы, приехавшие в село, пытались нажиться на человеческой беде: ездили по загрязненным селам и предлагали хозяевам за бесценок сдавать им коров и птиц на мясо. Мол, оно же отравлено! Многие крестьяне купились на эту удочку. Кто же знал, что будет с животными. Одумались только тогда, когда поверили заверениям начальства — повального мора не будет.

«У нас в семье, слава Богу, никто не болеет. Но приходилось слышать, что люди в селе слабеют»

- Говорят, что львовский Привокзальный рынок с первого дня аварии был заполнен молоком, мясом, овощами из пострадавших сел. Вроде бы крестьяне боялись есть «свое» и везли отраву во Львов на базары, — провоцируем мы на откровенность своих собеседников.

- Да это вранье! — дружно кричат женщины.

- Я лично свое молоко сдаю на Ожидивский маслозавод. Ежедневно по три литра, — говорит Петр Калач.

- А наши родственники из Ивано-Франковска боятся к нам приезжать и брать у нас продукты, — настаивает Ирина Топоривская.  — Во Львове иначе относятся. Я там работаю и ежедневно на обед привожу со своего огорода помидоры. Люди едят, нахваливают: «Какие вкусные!»

Михаил Кобар вот уже тридцать лет живет и работает в России. Как только услышал о катастрофе, примчался в Ожидив, где живет его 78-летняя мама Анна Дмитриевна.

- Ни я, ни мама, слава Богу, не болеем, — заверил нас Михаил.  — Правда, приходилось слышать, что люди в нашем селе слабеют…

Через некоторое время после катастрофы селянам делали флюорографию. Ни у кого изменений в легких не выявили. Тем не менее многие жалуются, что вот уже месяц страдают болями в печенке, поджелудочной железе, поносами, сухим кашлем и першением в горле. Говорят, сухой кашель у многих детей. А молодую женщину Любу Заяц даже положили на две недели в больницу. Ехала с работы, почувствовала внезапную слабость. Врачи сказали: «Больная печень». Подлечили, но женщина стала жаловаться на боль еще и в почках, кашель, рвоту.

- До аварии Люба ничем не болела! Это все последствия аварии! — уверяет ее родственница Мария Заяц.

- А посмотрите, как у меня рука вспухла! — вмешивается в разговор Надежда Герасимив.  — После аварии она распухла, очень жгла, появилась язва. Врачи говорят: «Псориаз». Не верю! Я на 200 гривен лекарств накупила. Кто мне эти деньги вернет? Да разве только у нас болеют! Слышала, что в селе Стовпина с химическим отравлением были госпитализированы Владимир Дзендзелюк и Василий Волошин.

- Действительно! — поддакивает местный житель Владимир.  — Почему на государственном уровне никто до сих пор не поднимает вопрос ни о материальной помощи, ни о каких-то компенсациях? Выходит, потушили пожар, отправили цистерны с фосфором и о людях забыли? А кто из чиновников будет отвечать за то, что из-за неинформированности в селах была паника, когда с прилавков стали сметать минеральную воду и продукты питания, а в аптеках — лекарства. Цены на все моментально подскочили.

«Когда же наконец отсюда вывезут контейнеры, в которых, по слухам, хранятся радиоактивные вещества?»

- Когда власти официально сообщили, что «все в порядке», и разрешили работать в огороде, поверив в это, вышла на хозяйство и я, — вспоминает жительница села Ожидив Валентина Ивановна.  — Но через несколько часов на лице появились какие-то пятна-ожоги, кружилась голова, горло раздирал сухой кашель, болела печень. Раньше у меня такого никогда не было. А врачи твердили: «Причина не в фосфорном отравлении!»…

Это только на первый взгляд кажется, что селяне спокойны. На самом деле они возмущены и не могут поверить в слова чиновников, что все будет хорошо. Каждое самое незначительное отклонение в здоровье связывают только с аварией. Правда, даже несмотря на это ни один житель Ожидива не покинул родное село.

Бежавшие от опасности дети и взрослые понемногу возвращаются в свои хаты.

- Куда же нам деваться? — удивляется 69-летняя Романия Басараб.  — Моя восьмилетняя внучка Орыся неделю гостила во Львове. А когда приехала домой, цветы под хатой целовала.

«Бабушка, как хорошо, что я наконец дома», — радовалась она…

- Пьем воду из колодцев, в лесу собираем грибы, с огородов и садов едим овощи и фрукты, делаем на зиму закрутки. Выводим живность пастись на поля. И картошку будем копать. Что-то же мы должны есть! Умрем так умрем! И так кругом одни проблемы! — машут руками крестьяне.

Проблем действительно хватает. Люди жалуются, что после 19 октября их местный маслозавод, который был построен общими усилиями, закроют из-за отсутствия очистительных сооружений. «Там же посменно работают наши женщины, — рассказывают селяне.  — Таким образом могут и деньги заработать, и за детьми посмотреть, и на огороде покопаться. Где ж нам теперь заработать?»

- Когда же наконец из села вывезут контейнеры, в которых, по слухам, хранятся радиоактивные вещества? — эмоционально спрашивает Ирина Топоривская.  — Они там годами стоят. Уже никто не помнит, откуда взялись. Сто раз обещали забрать эти контейнеры!

- Сейчас к нам пришли списки беременных женщин, которых повезут на оздоровление, — сообщает Люба Калач, с которой началось наше знакомство с селом.  — Куда же мне ехать, если я в сентябре должна родить? Я даже в райцентр на обследование не смогу добраться. Почему государство не предусмотрело денежные компенсации беременным, которые по разным причинам не могут выехать на курорт?

Столкнулись местные жители и еще с одной проблемой. До недавнего времени дошкольников не отпускали на оздоровление с бабушками. Чиновники объясняли: сопровождать маленького ребенка имеют право только мама или отец. Но, например, отца маленькой Соломии Калач не отпустили с работы, так как он работает на железной дороге монтером, а мама не смогла поехать из-за того, что вот-вот родит. Женщины пострадавших сел по этому поводу оборвали все телефоны Министерства здравоохранения Украины. Только через месяц сопровождать меленьких детей на курорт разрешили и родственникам.

- А почему, скажите, люди с детьми должны добираться для оздоровления во Львов за собственный счет? — удивляется Люба.  — У нас каждая копейка на счету. Неужели нельзя было детей довести в областной центр автобусом?

- Правильно наши селяне возмущаются, — твердит и Василий Нецкар, настоятель местной Святовоздвиженской церкви.  — Никто из больших чиновников перед ними так и не извинился за произошедшее. Высокое начальство приехало и уехало. А людям тут жить! Они ждали хоть каких-то добрых утешительных слов. Этого не произошло. Нас заверяли, что продукты чистые. Однако наше молоко долго не принимали на приемных пунктах. Люди цистернами возили молоко аж в Тернопольскую область. Я приходил в пустую церковь и молился за тех, кто гасил горящий фосфор. Говорил селянам: «Кто в печальный час веселится, в веселое время будет плакать! В посты вы устраивали дискотеки, а вскоре дома опустели — хозяева выехали. В воскресенье вы с выпивкой шли на речку — теперь имеете грязную воду. В барах пили коктейли с пеной — теперь имеете пену!» Возможно, это Господь Бог предупреждает нас за грехи наши…

Сельский голова Александра Швах считает: чтобы компенсировать людям деньги за несобранный урожай, нужно доказать, что продукты загрязнены и их нельзя употреблять в пищу. Но зоной бедствия государство не признало ни одно пострадавшее село.

- Конечно, за компенсацией селяне могут обратиться в суд, — говорит Александра Юрьевна.  — Но для этого им надо предъявить суду, скажем, кассовые чеки с автозаправок (если во время аварии люди выезжали на собственных машинах), чеки на покупки продуктов питания, медицинские справки о том, что их болезни связаны с фосфорным отравлением. Однако я не знаю ни одного селянина, который имел бы подобные документы. С одной стороны, это говорит о том, что люди не знают законов и не ориентируются, что делать в подобных ситуациях. С другой — селяне говорят, что обращаться в суды бесполезно. Они не верят, что государство их защитит.