Юрий ельченко: «если бы вы видели, как горели глаза у фиделя кастро, когда в его честь евгения мирошниченко пела в мариинском дворце… »
«Хрущев развенчал культ личности Сталина, но сам всячески поддерживал создание мифов о себе»
- Юрий Никифорович, спустя годы не кажется ли вам странным называть праздничными те события, которые отмечались 7 ноября?
- Нет, не кажется. И прежде всего потому, что Советский Союз стал вторым в мире государством по уровню экономического и социально-культурного развития. Потому что я был воспитан комсомолом, Коммунистической партией и жизненным примером своих родителей. Могу лишь добавить, что глубоко переживал попрание социалистической идеи в Советском Союзе.
- А как вы восприняли смещение в 1964 году Никиты Хрущева? Ведь вы тогда были первым секретарем ЦК ЛКСМУ ЦК КПСС. Знали ли вы, что на октябрьском пленуме готовилось устранение Никиты Сергеевича или это событие стало для вас неожиданностью?
- Об этом не знал, но смещение Никиты Хрущева не стало для меня неожиданностью. К этому все шло, вопрос был только во времени. Как и многие мои товарищи по партии, я видел серьезные недостатки в работе Никиты Сергеевича, идущие от его слабой теоретической подготовки и негативных черт характера. Я с ним встречался в разных ситуациях, это был грубый человек, не переносивший критики в свой адрес. Хрущев развенчал культ личности Сталина, но сам всячески поддерживал создание мифов о себе как о чрезвычайно способном и талантливом государственном деятеле. Иначе говоря, Никита Сергеевич начал создавать новый культ, культ личности Хрущева.
- 19 декабря исполняется 100 лет со дня рождения Леонида Брежнева. Сегодня Леонида Ильича, наверное, большинство наших граждан помнят как немощного старика — героя многочисленных анекдотов. Каким вам запомнился генеральный секретарь? Не кажется ли вам, что, уйди он со своей должности раньше, его вспоминали бы как мудрого рассудительного политика?
- Леонида Ильича Брежнева я знал достаточно хорошо. Когда он был генеральным секретарем ЦК КПСС, я работал на высоких комсомольских, партийных и государственных должностях, встречался с ним, знал о нем многое. Леонид Ильич работал много и достаточно плодотворно, но, к сожалению, в последние годы ввиду плохого состояния здоровья такая должность была уже просто не для него. Действительно, ему следовало бы оставить пост генсека намного раньше. Считаю, что Брежнева в личных целях, чтобы сохранить свои кресла, удерживало у власти его ближайшее окружение. Хотя не могу утверждать, что он был героем многочисленных анекдотов: я их почти не слышал. О Хрущеве тогда больше анекдотов ходило.
И еще о Брежневе. Не помню уже, по какому поводу, но однажды в Киеве в Мариинском дворце был ужин, на котором присутствовали Леонид Ильич, группа высокопоставленных партийных работников Украины, а также представители творческой интеллигенции, в частности оперные певцы Дмитрий Гнатюк и Евгения Мирошниченко. Особых изысков на столах не было. Угощали генсека украинской домашней колбаской, сыром, овощами и соленьями. Было, конечно, и сало, а также модная в те времена «перцовочка». На горячее ели вареники. Леонид Ильич был прост, доступен, весел и остроумен. Кстати, мало кто уже помнит, но он первым был удостоен звания «Почетный гражданин Киева». К сожалению, после кончины Леонида Ильича средства массовой информации упоминали его имя лишь в редких случаях.
«Костюмы мне шил легендарный портной Валерий Любивый, который работал в спецателье «Коммунар»
- За Евгенией Семеновной Брежнев во время того ужина ухаживал?
- Было видно, что Леониду Ильичу очень нравится Мирошниченко с ее боевым задорным характером. Он несколько раз к ней с бокалом подсаживался. Ведь Женя — удивительная женщина, уже тогда всемирно известная певица. Она просто не могла не нравиться. Если бы вы видели, как горели глаза и у Фиделя Кастро, когда она пела в том же Мариинском дворце во время приезда кубинского лидера в Киев… Он ее затем пригласил на Остров Свободы.
- Юрий Никифорович, вы как-то посетили выставку Брежнева, где экспонировалась часть подарков, полученных Леонидом Ильичом в период его руководства страной. Наверняка, вам тоже много подарков дарили. Храните особо памятные и дорогие вам сувениры?
- Памятные подарки в нашей семье, конечно, имеются. Не скажу, что их много. Это несколько картин известных украинских и других художников, в том числе тех, с которыми у меня и моей супруги были и остаются (с теми, кто жив) дружеские отношения. Среди них, в частности, работы Александра Лопухова и Сергея Шишко. Кстати, оба народные художники, лауреаты Государственной премии имени Шевченко. Много дарственных литературных и научных книг. А еще некоторые предметы посуды, в основном фарфор, стекло. Конечно, все это мы бережно храним. Хотя я не завидую ни одному мужчине, разбившему что-нибудь из подаренного. Если бы вы знали, как я получал за подобную неосторожность от своей жены Альбины Ивановны… (Смеется. ) А еще на 50-летие мои близкие товарищи подарили мне хорошее итальянское ружье.
- Чтобы, значит, на кабанчиков охотиться?
- А как же! Помню, охотились на кабанов с одним моим близким другом, который, к сожалению, уже ушел из жизни. Стоим, значит, на номерах во время загона, и тут между нами пробегает кабан. Сосед выстрелил первым, но зверь продолжал бежать, затем выстрелил я, кабан немного пробежал и упал. После охоты, обмыв добычу, начинаем, как это обычно водится, рассказывать о своих охотничьих подвигах. Я говорю: вот мне повезло, хорошо, дескать, попал. А товарищ мой меня упрекает, мол, Юра, что ты такое говоришь, это же я кабана завалил. Рассудил нас егерь. Сказал: кто стоял слева от бегущего кабана, тот и прав. Оказалось, что смертельная рана животному была нанесена жаканом в голову именно с левой стороны — то есть убил кабана я. Раньше я действительно был страстным охотником. А сегодня возраст уже не тот. Поэтому, думаю, что не очень согрешил, передарив ружье своему сыну.
- Юрий Никифорович, а сказывался ли дефицит в стране на ассортименте товаров госхоздворов, где отоваривалась партноменклатура?
- Да, многие журналисты любят потоптаться на этом вопросе. В здании ЦК КПУ (нынешний Секретариат Президента на улице Банковой. — Авт. ), где я проработал более 10 лет, помнится, на четвертом этаже был буфет. В нем можно было перекусить и купить домой некоторые продукты. Это было удобно, ведь буфет работал до позднего вечера. Ассортимент обычный — мясомолочные, хлебобулочные, кондитерские изделия и, конечно, чай, кофе. А хоздвором в мое время называли магазин, примыкавший к территории ЦК. Туда проходили работники аппарата по служебным удостоверениям либо по пропускам — члены наших семей. В магазине, кроме упомянутых продуктов, было различное мясо, птица, овощи и фрукты. Цены, все без исключения, были такими же, как и в городской торговой сети. Другое дело, что продукты всегда были качественные, а мясо — свежее, не замороженное. Но это легко объясняется. Массовое продовольственное снабжение не могло конкурировать с отдельным небольшим предприятием. У нас ведь в Киеве и с хлебом бывали перебои, но исключительно по разгильдяйству. Кто-то не отремонтировал вовремя необходимое оборудование, где-то магазин открывался утром не вовремя и т. д.
- Одежду, надо полагать, также в отдельном магазине покупали?
- Костюмы мне шил легендарный портной Валерий Любивый, который работал в столичном спецателье «Коммунар». Его вещи служат мне до сих пор. Хотя, если честно, я не очень-то увлекался костюмами. Тяжело привыкал к официальной одежде: галстукам, шляпам… Помню, когда работал в комсомоле, начальство отчитало за «расхристанный вид». Я был тогда в костюме, но без галстука. Кстати, до сих пор не научился завязывать галстук на шее. Завязывал на двух пальцах супруги, затем одевал. Когда же снимал галстук, то старался не развязывать узел, чтобы вновь с ним не мучиться.
- А в очереди когда-нибудь стояли?
- В очередях я настоялся в детском и подростковом возрасте. Я ведь родился в 1929-м. Так что пережил многое. В годы войны в эвакуации даже не стояли, а ночевали в очередях с одноклассниками. Если, например, занял очередь за хлебом с опозданием, его могло не хватить.
«Когда я сказал жене, что меня переводят во Львов и надо обустраиваться там, она ответила: «Не могу оставить киевскую квартиру, в ней Гагарин был»
- Многие известные артисты с теплотой вспоминали встречи в доме Юрия Ельченко. Юрий Богатиков, например. Как появилась традиция таких домашних встреч?
- Это вы затронули волнующий вопрос. Вполне оправданно говорят, что настоящая дружба зарождается в молодости. Так было и у нас с супругой. Без малейшего хвастовства назову имена наших друзей-космонавтов: Юрия Гагарина, Алексея Леонова, Германа Титова, Валентины Терешковой. С Алексеем Архиповичем я встречался месяц назад, но он очень спешил, поэтому по рюмке выпить не успели. А из деятелей культуры у нас в доме бывали Евгения Мирошниченко, Дмитрий Гнатюк, тот же Александр Лопухов. Я уже не говорю о такой замечательной паре, как Александра Пахмутова и Николай Добронравов. В этом далеко не полном ряду достойное место занимает Юрий Богатиков, уход из жизни которого мы тяжело пережили. Супруга дружна и с такой яркой молдавской певицей, как Мария Биешу. Конечно, встречи в нашем доме сопровождались дружескими застольями.
- Песни с гостями пели?
- Обязательно. Чаще всего комсомольские шлягеры Александры Пахмутовой. Помните «Песню о тревожной молодости», где были такие слова: «Забота у нас простая, забота наша такая, — жила бы страна родная, и нету других забот»? Или знаменитую мелодию «И вновь продолжается бой» и многие другие?.. Конечно же, не забывали и украинские народные песни. Гости часто просили Дмитрия Гнатюка спеть «Ой ти ж, Галю», а Дмитрий Михайлович отвечал: «Вона менч вже дома набридла». Галиной зовут его жену.
- Первая женщина-космонавт Валентина Терешкова вам нравилась?
- Как женщина она мне нравилась. В комсомольские годы мы часто вместе отдыхали семьями. В то время в Крыму рядом с пионерлагерем «Артек» была база отдыха, которая принадлежала ЦК ВЛКСМ. В общем, имел возможность понаблюдать за Валентиной и в купальнике. Все у нее было на месте.
Я знаю, как ей, бедняжке, тяжело приходилось в космосе. Семьдесят часов полета стали для нее огромным стрессом, который она мужественно выдержала.
- Какие отношения были у Альбины Ивановны с Гагариным?
- Очень теплые и дружеские. Мы привыкли к тому, что они при всех целовались и обнимались. Помню, в 1969 году меня избрали вторым секретарем Львовского обкома Компартии. Звоню жене в Киев, мол, приезжай скорее, нужно же обустраиваться на новом месте. А она мне говорит: «Не могу оставить эту квартиру, в ней Гагарин был».
- Рассказывают, что Ельченко был заядлым парильщиком. Юрий Никифорович, а сегодня баньку хоть иногда посещаете?
- Впервые в парную баню меня привели подростком, в 14 лет. Это было во время войны, в городе Балашове, где мы жили в годы эвакуации. Русская парная пришлась по душе, и я старался ее посещать в дружеской компании, пока, как говорится, позволяло здоровье. После серьезной операции пришлось отказаться от этой столь приятной процедуры. А раньше каждую среду с коллегами после работы отправлялись в парную баню при спорткомплексе в Конче-Заспе. В этом плане нам содействовал бывший руководитель Госкомспорта Михаил Бака. После баньки, естественно, ужинали, ну и по сто грамм иногда себе позволяли.
- Теперь-то сто грамм себе позволяете?
- Компанию не подвожу, но помню, что настоящий мужчина должен знать норму. Плюс возраст.
689Читайте нас у Facebook
