«Я опознала дочь только по рукам. Собираясь в кафе, она покрыла ногти черным лаком»
В минувшую субботу, 31 марта, в Николаевской области состоялись похороны зверски замученной 18-летней Оксаны Макар. Ее трагическая история сплотила десятки, сотни тысяч людей. Деньги на лечение приходили со всех уголков Украины: на счет матери Оксаны Татьяны Суровицкой поступило более миллиона гривен. Люди следили за состоянием здоровья девушки и верили, что она выживет. Увы… Накануне похорон дочери Татьяна Суровицкая сказала: «Сейчас все переживают о деньгах, пожертвованных на лечение Оксаны. Не переживайте. Я куплю дочери самый красивый памятник. Еще передам деньги на лечение Александры Поповой».
9 марта в Николаеве сразу две молоденькие девушки стали жертвами местных подонков. Обе в тот злополучный вечер отмечали женский праздник в кафе. Историю Оксаны Макар наши читатели знают досконально. А вот Александра Попова пострадала из-за своей доброты. К ней обратилась за помощью незнакомая женщина, и Саша поспешила на выручку. Через полчаса девушку обнаружил милицейский патруль: она лежала в сквере, обнаженная и окровавленная.
«Подойдите в райотдел милиции. Надо выяснить, что случилось с вашей подругой»
Вечером 9 марта Саша с подружкой отправились в кафе отметить праздник. Заказали кофе, мороженое, выпили по бокалу вина. Около одиннадцати часов ночи девушки засобирались домой.
— Мы с Сашей уже вышли из кафе, когда к нам подбежала рыжеволосая девица, — рассказывает 19-летняя Диана Гордеева. — Она сидела с парнем за соседним столиком. Мы их запомнили, потому что они много пили и громко смеялись. Девица назвалась Машей и попросила выручить ее. «Понимаете, я встречаюсь с женатым мужчиной, — сказала Маша. — Сегодня мы с ним отмечали 8 Марта, вышли на улицу, сели на лавочку в сквере, а тут идет его жена с подругой. Испугавшись, я бросилась бежать и только потом поняла, что забыла на скамейке сумочку. Вы не могли бы забрать ее?» Маша сказала, что очень боится свою соперницу: дескать, та может ее избить. «В сумочке все: деньги, документы, ключи от квартиры», — причитала Маша. Саша пожала плечами: «Ладно, я схожу!» — и пошла в сторону сквера Чернобыльцев.
Мы с Машей ждали Сашу под фонарем. Прошло семь минут, десять. Я начала звонить на мобильный, подружка не отвечала. «Наверное, что-то случилось», — сказала я Маше и побежала в сквер. Я сразу увидела молодого мужчину, который отдыхал с Машей в кафе. Он сидел на лавочке с двумя женщинами. «К вам подходила девушка?» — спросила я. «Нет, тут никого не было, — ответил мужчина. — А если ты пришла за сумкой, то я ее не отдам». Тогда я вернулась к Маше и все ей рассказала. Она стала умолять меня попытаться забрать у них сумочку.
Когда я подошла к ним второй раз, мужчины уже не было. «А где ваш спутник?» — удивилась я. «Ушел по делам», — ответили женщины. Я снова спросила, не видели ли они Сашу. Подробно описала ее внешность. «Я вспомнила: она подходила к нам, — вдруг выпалила одна из женщин. — Твоя подружка сказала, что идет домой». После этого женщины неожиданно сунули мне сумку в руки, поднялись и заторопились в обратную сторону.
Я отдала Маше ее сумку, она ушла, а я осталась ждать Сашу. Подруга не могла уйти домой без меня. Я думала, она заблудилась в сквере. Все это время я набирала номер мобильного телефона Саши. И вдруг ответил мужской голос: «Подойдите в Ленинский райотдел милиции. Этот телефон мы забрали у мужчины. Надо выяснить, что случилось с вашей подругой».
Около двенадцати часов ночи милицейский патруль заметил в сквере Чернобыльцев мужчину, который пытался забросить на дерево… женские джинсы. Мужчина был пьян и объяснить свои действия не смог. Сотрудники милиции доставили его в райотдел. В это время в кармане мужчины зазвонил телефон, и он занервничал. После разговора с Дианой Гордеевой
правоохранители заподозрили неладное и бросились прочесывать сквер. Сашу Попову (на фото) нашли лежащей без сознания за торговыми палатками. Девушка была раздета ниже пояса и зверски избита. Сотрудники милиции вызвали скорую помощь.
— Александра Попова поступила к нам с тяжелейшими повреждениями, — говорит главный врач Николаевской больницы скорой медицинской помощи Александр Демьянов. — У пострадавшей диагностировали тяжелую черепно-мозговую травму с отеком мозга, переломы костей носа, нижней челюсти, грудины, ребер, разрыв легкого, повреждение мягких тканей передней поверхности шеи. Видимо, девушку пытались задушить и размозжили кольца трахеи. Пациентка была без сознания и не могла самостоятельно дышать. Ее подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Состояние девушки было крайне тяжелым, она впала в кому.
«Мы сильно поругались с женой, а девушка просто подвернулась под руку»
— Тем временем наши ребята разыскали жену 22-летнего Константина Игнатова (имя и фамилия изменены. — Авт.) и ее подругу, — говорит начальник Ленинского райотдела милиции Николаева Александр Гринчук. — Женщины рассказали, что произошло в сквере. Супруги начали выяснять отношения. В это время к ним подошла Саша Попова и попросила отдать ей сумку Маши. Неожиданно Константин ударил девушку кулаком в лицо. Наверное, Саша сразу потеряла сознание, иначе бы ее подруга услышала крики. Девушка упала на землю, а Игнатов принялся избивать ее ногами. Бил по голове, спине, в грудь… Если верить словам подруги жены, она пыталась остановить Константина, однако тот оттолкнул ее. Так или иначе, две женщины стояли и наблюдали, как озверевший мужчина жестоко избивает ни в чем не повинную девушку.
После задержания Константин долго отпирался, но потом сознался в содеянном. Мы спросили: «За что ты избил ее?» Он ответил: «Перед этим мы сильно поругались с женой, а девушка просто подвернулась под руку». Поскольку Александру Попову нашли обнаженной, была версия, что ее могли изнасиловать. Однако экспертиза это опровергла. Как рассказывает Игнатов, когда он избивал девушку, зазвонил ее телефон. В темноте он не мог найти аппарат, поэтому начал срывать с жертвы одежду. Мобильный был в верхней одежде. Однако непонятно, зачем Игнатову понадобилось снимать с девушки колготки и нижнее белье.
— Среди ночи к нам домой приехали милиционеры: сказали, что мою дочь избили и ее забрали в больницу, — вспоминает 47-летняя Алла Гудзь (на фото). — Всю ночь я давала показания в милиции, а утром пришел начальник райотдела и распорядился: «Отпустите маму к дочери. Она там нужнее». Меня привели в палату, попросили опознать дочь. Когда я увидела Сашу, то сразу ее не узнала. На кровати лежала девушка с обезображенной, раздувшейся до размеров глобуса головой. Разглядеть черты лица было невозможно: сплошное синее пятно. На голове виднелись рваные раны. Как мне сказали, Игнатов клочками вырывал волосы из головы Саши. Я узнала дочь только по рукам. Собираясь в кафе, она покрыла ногти черным лаком.
Врачи объяснили, что Саша в коме, но надежда есть. Мне выдали длинный список медицинских препаратов, которые надо купить в аптеке, и предупредили, что каждый день на лекарства будет уходить полторы тысячи гривен. Где взять такие деньги? Отец Саши умер восемь лет назад. Я работаю дворником, получаю всего тысячу гривен. Незадолго до трагедии дочь уволилась с работы, искала новое место. Я бросилась по знакомым, они одолжили мне денег. Но хватило лишь на три дня лечения. А дальше — что, как? Я звонила в николаевские газеты и телеканалы, просила о помощи, но тогда всех интересовала только Оксана Макар.
Вы не подумайте, что я кого-то виню. Ни в коем случае! Я могу понять Татьяну Суровицкую, как никто другой. Такое пережить… Меня пригласили на митинг в поддержку Оксаны Макар, и я пришла. Выступая перед людьми, я чуть не лишилась чувств от переживаний. Господи, что творится в Украине? Почему убивают наших детей?.. Выручила одна из местных газет. Там сжалились и 
опубликовали номер моей банковской карточки. И сразу же стали поступать деньги! Люди присылали по 5, по 50, по 100 гривен. На лекарства для Саши хватало.
*Горло Саши было так раздавлено, что для медиков стало проблемой подключить девушку к аппарату искусственного дыхания (фото Юрия Багрянцева, специально для «ФАКТОВ»)
Я надеялась, что дочь сразу выйдет из комы. Но прошло пять дней, десять, двадцать, а ситуация не менялась. В реанимацию к дочери меня не пускали. Я каждый день приходила в больницу и спрашивала врачей: «Что еще можно сделать?» Доктора отвечали: «Мы делаем все возможное». Добрые люди подсказали, что надо обратиться за помощью к священнику. Пусть, мол, батюшка прочитает молитвы у изголовья Саши, отслужит службу. Я договорилась с врачами и привела в больницу священника. На следующий день случилось чудо: Саша начала двигать глазами! Меня даже пустили к дочери на пять минут, и я сама это увидела. В минувшее воскресенье я снова привела батюшку в больницу. Он провел таинство соборования. Знающие люди говорят, это способствует исцелению тяжелобольных.
«Деньгами Оксаны Макар воспользуюсь только в крайнем случае»
— Мать Оксаны Макар заявила, что намерена передать вам часть денег, собранных на лечение ее дочери. Татьяна Суровицкая уже связывалась с вами?
— Меня постоянно спрашивают об этом, но я говорю: «Подождите, женщина только похоронила ребенка», — вздыхает Алла Николаевна. — Я не знаю, что Татьяна намерена делать с деньгами. Пока мне никто не звонил. Но если это правда, я хочу, чтобы Татьяна перевела деньги не на мою банковскую карточку, а на отдельный банковский счет. На днях мне позвонили из Фонда Рината Ахметова «Развитие Украины». Сказали, что хотят взять на себя расходы по лечению Саши. В Николаев приехал представитель фонда, мы подписали договор. Фонд будет оплачивать не только лечение дочери, но и питание для нее. Сашу кормят через трубочку, я готовлю ей жидкие каши, перетертые супы, кисели. Если честно, у меня уже нет денег на продукты: я постоянно одалживала. Представитель фонда сказал: «Надейтесь только на лучшее. А мы во всем вам поможем». Я даже расплакалась… Деньгами Оксаны Макар я воспользуюсь только в крайнем случае. Ведь в нашей стране еще много детей, которым нужна помощь.
— Вы видели мучителя Саши?
— Мы встретились с ним в зале суда, — говорит Алла Николаевна. — Судья принимал решение об изменении меры пресечения, и мне позволили пообщаться с негодяем. Он не мог выдержать мой взгляд и все повторял: «Извините, я не хотел». Эта фраза меня уничтожила. Если не хотел, то зачем душил мою дочь, наступив ей на горло ботинком? Врачи сказали, что у дочери была длительная асфиксия, из-за чего пострадала кора головного мозга. Он раздавил хрящики на шее, и в больнице даже не могли сделать надрез, чтобы установить специальную трубку для аппарата искусственного дыхания. Когда я увидела его «берцы» (грубые ботинки. — Авт.) и представила их на тоненькой Сашиной шейке, мне стало дурно.
Горло — самое уязвимое место Саши. Последние годы дочь часто лежала в больнице. То абсцесс образовался, то киста, то воспаление, то гланды удаляли. Так получалось, что свои дни рождения Сашенька встречала в больничной палате. Восьмого апреля дочери должно исполниться 19 лет. Она все время повторяла: «Слава Богу, что в этом году я не попала в больницу! Будем отмечать мой день рождения дома». А вышло, что снова в больнице…
Я до сих пор не понимаю, зачем он раздел Сашу? В тот вечер дочь надела мои зимние сапоги. Своих у нее не было. Обувь так и не нашли…
Сначала Игнатову предъявили обвинение в причинении тяжких телесных повреждений. Затем преступление переквалифицировали в покушение на убийство и кражу телефона. Сейчас Константин Игнатов находится в николаевском следственном изоляторе. Ему грозит от десяти до пятнадцати лет лишения свободы или пожизненное заключение. Тем временем мэр Николаева заявил, что намерен установить в городе камеры наружного наблюдения. По мнению чиновника, это поможет предотвратить вопиющие преступления, жертвами которых стали Оксана Макар и Александра Попова.
На днях врачи сообщили Алле Николаевне хорошую новость: состояние ее дочери немного улучшилось.
— Состояние девушки стабилизировалось, хотя по-прежнему остается тяжелым, — объясняет главврач Николаевской больницы скорой медицинской помощи Александр Демьянов. — Пациентка начала реагировать на звуки и болевые раздражители. Это говорит о том, что нервная система понемногу восстанавливается. Появление положительной динамики совпало с визитами священника. Как это объяснить, не знаю… После того как в ситуацию вмешался Фонд Рината Ахметова, стало намного легче. Ведь мы тоже ломали голову, где взять деньги на дорогостоящее лечение. Фонд также обязался оплатить реабилитацию девушки, какой бы длительной она ни была.
— Я верю, что дочь выкарабкается, — говорит Алла Гудзь. — Постоянно говорю себе: «Плакать нельзя. Сашенька придет в себя, увидит маму заплаканной и расстроится». За месяц до трагедии мне приснился вещий сон. После смерти Сашиного отца мы с дочерью переехали в квартиру моей мамы. И вот мне снится, будто супруг жив, приходит в нашу квартиру и уводит Сашеньку в дом своих родителей. Я разозлилась, примчалась туда, устроила скандал: «Если забираешь ребенка, то хоть предупреждай меня!» Дочка почему-то была вся в грязи, я подхватила ее на руки и понесла домой… Тогда я не придала этому сну должного значения. Теперь жалею: это был знак. Мой покойный муж, Саша, приходил за дочкой. Но если я выхватила Сашеньку у покойника, значит, она выживет, так ведь?
17318Читайте нас у Facebook
