Американский эксперт Филипп Карбер: «Если военным США показать видеозаписи с суда над Назаровым, Украина может больше не рассчитывать на военную поддержку»

В ночь с 13 на 14 июня 2014 года в небе над Луганском произошла масштабная трагедия — боевики сбили Ил-76 МД, на борту которого находились 40 десантников 25-й Днепропетровской отдельной воздушно-десантной бригады и девять пилотов 25-й Мелитопольской бригады транспортной авиации.

Боевики блокировали воздушные ворота областного центра 9 июня, поэтому державшим там круговую оборону украинским военным доставляли технику, боеприпасы и продукты по воздуху. В ту злополучную ночь из Днепра в Луганск с десятиминутным интервалом вылетели три самолета. Первый благополучно приземлился. Второй был сбит. Третий не рискнул приземляться и вернулся в Мелитополь.

Действия боевиков квалифицированы как теракт. Однако военная прокуратура возложила ответственность за гибель людей и за почти 29 миллионов гривен убытка кроме них еще и на тогдашнего начальника штаба АТО генерал-майора Виктора Назарова, обвинив его в служебной халатности, приведшей к тяжелым последствиям. По версии обвинения, Назаров проигнорировал предупреждения разведки и СБУ о том, что у боевиков, находившихся в районе аэропорта, есть переносные зенитно-ракетные комплексы. Генерал свою вину не признает. По его словам, в этой трагедии сыграло свою роль стечение ряда обстоятельств, каждое из которых могло стать фатальным.

Судебный процесс над генералом длится с 2015 года. 27 марта 2017-го Павлоградский гор/районный суд Днепропетровской области вынес Назарову приговор: семь лет лишения свободы. Затем апелляцию рассматривал Днепровский апелляционный суд. 11 декабря прошлого года он оставил приговор в силе. Однако 23 декабря Кассационный уголовный суд в составе Верховного Суда остановил исполнение приговора. Близится развязка драмы. Какой она будет, не может сказать никто. Но то, что ее исход однозначно повлияет на боевой дух военных, не вызывает сомнения.

Об этом сказано в открытом заявлении военных от 19 декабря, адресованном президенту, спикеру Верховной Рады, генеральному прокурору, секретарю СНБО и председателю Верховного Суда. Десятки участников войны, в том числе генералы Муженко, Гордейчук, адмирал Воронченко, полковник Драпатый и другие, пишут, что такие уголовные преследования подрывают моральное состояние офицерского корпуса и сказываются на боеготовности армии, что в свою очередь непосредственно отражается на национальной безопасности Украины. При этом они подчеркивают, что глубоко скорбят и переживают гибель побратимов.

Чувства родственников погибших в той катастрофе можно понять. Люди требуют возмездия за то, что их близких «послали на смерть». Еще их возмущает, что до сих пор государство не выплатило им достойную компенсацию за моральный ущерб.

В этой истории есть еще один важный нюанс — ее с удовольствием смакуют кремлевские пропагандисты. То, что Украина наказывает боевых офицеров, для них еще одно доказательство, что на Донбассе идет «гражданская война».

«Дело Назарова» вызвало серьезный резонанс не только в Украине. Об этом «ФАКТАМ» рассказал профессор Филипп Карбер — известный лоббист Украины на Западе, авторитетный международный эксперт по вопросам обороны и национальной безопасности, работавший советником Генерального секретаря НАТО Уорнера и советником по оборонным вопросам правительств большинства стран — членов НАТО. С 2012 года он возглавляет фонд Potomac Foundation, который сотрудничает со странами бывшего Советского Союза и Варшавского договора, помогая реформировать военные ведомства. Несколько раз в течение разговора Карбер с горечью повторил: «Мы наблюдаем сейчас очень серьезную драму».

«Если вы лишаете своих командиров инициативы — вы делаете армию бесполезной»

Читайте также: Генерал Назаров: Моя совесть чиста перед памятью бойцов, погибших в сбитом над Луганском Ил-76, и перед Богом.

— Господин Карбер, 20 декабря 2020 года вы вместе с бывшим командующим Объединенных Сухопутных войск НАТО, бывшим командующим Сухопутных войск Вооруженных Сил США в Европе генерал-лейтенантом Ходжесом опубликовали очень резонансную аналитическую статью под названием «Безопасность Украины и распятие генерала Назарова». В ней вы предупреждаете о том, что вердикт генералу Назарову — это «страшная ошибка — не только несправедливая, но и угрожающая безопасности Украины в будущем», поскольку заключение генерала в тюрьму «разрушит все положительные сдвиги в создании профессионального военного командования». Вы подчеркиваете, что единственный виновник этой трагедии — Россия, и именно она должна нести ответственность за случившееся. Почему вы именно сейчас сочли необходимым высказаться об этом деле?

- Именно решение суда подтолкнуло нас высказаться публично.

Если власти позволяют так нападать на офицеров, это вызывает непонимание даже у друзей вашей страны. Они могут тогда сказать, что не видят смысла в дальнейшей поддержке Украины. На это не стоит обижаться, потому что если об этом не скажут ваши друзья, то вам никто такого не скажет.

Мы ни в коем случае не хотим вмешиваться в ваши внутренние дела. Вы сами вправе решать, что хотите видеть в своей стране, как себя вести и что делать. Но от нашего выбора зависит помощь Украине. Мы просто умоем руки и скажем: «Ребята, если вы сами не хотите навести у себя порядок и будете преследовать военнослужащих, то что мы можем сделать? Мы останемся вашими друзьями, но на этом помощь прекращается». Словом, когда на Западе видят подобное отношение к военным, дальнейшая поддержка станет весьма проблематичной.

11 января будет обнародовано заявление, адресованное президенту Украины, парламенту, Верховному суду и СНБО. Его подписали 16 человек — генералы в отставке Филипп Бридлав, Уэсли Кларк, Бен Ходжес, бывшие послы США в Украине Джон Хербст, Стивен Пайфер, Уильям Тейлор и Роман Попадюк, бывший заместитель Генерального секретаря НАТО Александр Вершбоу, я и другие очень авторитетные люди, которые являются наиболее убежденными сторонниками оказания помощи Украине и влияют на стратегию США в данном вопросе. Мы решили выразить свое беспокойство в связи с делом Назарова. Мы подчеркиваем, что ни в коем случае нельзя допустить уголовного преследования офицеров за их действия на Донбассе. Текст заявления будет эксклюзивно предоставлен вашей газете сразу же после нашей пресс-конференции.

Мы предупреждаем, что, если даже несправедливый приговор генералу Назарову будет отменен, все равно создан очень опасный прецедент. По нашим сведениям, Генеральная прокуратура Украины возбудила еще несколько уголовных дел в отношении других офицеров, воевавших на Донбассе. И это говорит о том, что в Украине появилась весьма опасная тенденция. Если она не будет пресечена на корню, это фактически потопит вашу национальную безопасность, поскольку станет веским поводом не только для США, но и для любой западной страны в отказе помощи Украине. Ни одна западная держава не станет оказывать военную помощь государству, которое так обращается со своими офицерами.

— В статье вы говорите о том, что дело Назарова подрывает процесс реформ ВСУ. В чем видите наибольшую угрозу?

- Три года назад на конференции в Вашингтоне мне задали такой же вопрос. Я тогда сказал, что это только начало, что это будет продолжаться и что подобная политика властей, по сути, делает в украинской армии безоружными всех от сержанта до генерала. Она лишает их инициативы принимать решение, допускающее определенный риск, и вселяет в них страх, что потом за свои действия они будут унижены обществом.

Существует множество профессий, представители которых рискуют. Это врачи, пожарные, полицейские. Но у всех этих профессий есть одна особенность — они рискуют, чтобы спасать людей. Их начальство понимает это, но сознательно отправляет подчиненных на этот риск ради спасения других. При этом они беспокоятся и о собственной безопасности. Профессия военного — единственная, которая требует от командира рисковать жизнью подчиненных. Любой, кто знаком с военным делом, прекрасно это понимает.

На войне никто не обладает полной информацией. Если командир будет ждать, что он получит ее, это неправильно. Ожидание — это уже своего рода действие, которое на самом деле преступно. Преступно и решение, которое не было принято. Потому что это передает инициативу противнику и приводит к поражению. Дело Назарова посылает сигнал каждому украинскому командиру любого уровня о том, что не стоит принимать решение и отдавать приказы — лучше сидеть в бункере и ждать. А ждать чего? Когда противник зайдет в этот бункер и перережет всем горло. В результате захватит не только бункер, но и всю вашу страну. Не знаю, как еще более доходчиво объяснить: если вы лишаете своих командиров инициативы, вы делаете армию бесполезной.

Когда началась реформа ВСУ, ее критики говорили: «Наши офицеры такие бесхребетные, они ничего не знают и не умеют, только сидят и ждут, когда кто-то отдаст им приказ, а сами не предпринимают никакой инициативы». Но когда в апреле 2014 года я прибыл на фронт (Карбер 177 дней провел в зоне АТО. — Авт.), я там вдруг увидел новое поколение украинских командиров. Они были готовы отдавать сложные приказы. И они их отдавали. И это значит больше, чем все остальное, — обучение, подготовка, обеспечение, технологии и прочее. Именно такая решимость командиров является главным фактором на поле боя.

Вернувшись в США, я выступал с отчетами и лекциями перед американскими офицерами. Иногда аудитория достигала нескольких тысяч. Я им рассказывал о генерале Забродском (Герой Украины, бывший командир 95-й бригады, бывший командующий Десантно-штурмовыми войсками. — Авт.), с которым познакомился в первую неделю моего пребывания в Украине. Тем летом они совершили великий рейд в тыл противника (за две недели бригада прошла 470 километров от Славянска до Мариуполя, затем вдоль российско-украинской границы, и через Луганск вернулась в Славянск; по мнению Карбера, это был самый длинный рейд в новейшей военной истории. — Авт.). И мы говорили с ним об этом. Он тогда рисковал, и очень сильно целой бригадой. Но он отдал этот приказ. У них с Назаровым одна закалка. Точно так же отдавали приказ за приказом генерал-лейтенант Содоль (командир 25-й отдельной воздушно-десантной бригады в 2007—2015 годах, с 2018 года командующий Морской пехотой. — Авт.) и другие боевые офицеры.

— В апреле-августе 2014 года в зоне АТО боевики сбили 11 самолетов и семь вертолетов. Нет ни одного уголовного производства, кроме дела Назарова. Почему так произошло, на ваш взгляд?

- Я не очень хорошо знаю украинский и русский языки, но точно знаю, что там есть выражение «козел отпущения». Оно есть и в английском. Это отсыл к Библии. Суть его в том, что, когда что-то идет не так и все очень плохо, нужно выбрать козла отпущения и принести его в жертву, и тогда это снимет напряжение в обществе. Когда был сбит самолет, ваши прокуроры как с цепи сорвались: «Мы немедленно привлечем Назарова к ответственности». Но это же нонсенс. Привлекать к ответственности нужно не Назарова, а реальных виновников этой трагедии. А кто реальные виновники? Это, безусловно, боевики и Россия, которая их поддерживает. Стрелял-то в этот самолет не Назаров!

Так уж сложилась в истории (с этим ничего не поделаешь), что нужно найти виновного, того самого козла отпущения. И как только на такого человека указывают, на него набрасываются абсолютно все. И СМИ, и соцсети.

Насколько я знаю, семья генерала Назарова тоже потеряла двух детей. Ни один человек не может смириться со смертью своего ребенка. Прекрасно понимаю чувства тех, кто обвиняет Назарова, кто называет его в суде убийцей. Это естественная реакция людей, потерявших близких. И именно такое поведение родственников погибших, их выступления на суде и в прессе отражали то, что думало большинство в обществе. В результате эти гнев и злость и в то же время горе были направлены против одного человека.

Но проблема заключается в том, что приговор не принесет облегчения в первую очередь родственникам погибших. Однако, с другой стороны, такой приговор подталкивает тех, кто к нему причастен (прокуроров, судей, адвокатов), действовать дальше. Они начинают говорить: «Мы наказали этого человека, теперь можем сделать то же самое с другими».

Я не социолог, но тем не менее думаю, что понимаю настроения общества. Общество, которое переживает на протяжении нескольких лет такой негатив, настроено критиковать всех — власть за то, что та не может справиться с проблемами, правительство — за то, что оно не может выделить деньги, которые могли бы компенсировать родственникам утрату. Мне кажется, определенная вина в этой ситуации лежит и на Порошенко. Потому что он, чувствуя настроения в обществе, позволил прокуратуре расследовать такие дела и доводить их до суда.

Мы внимательно анализировали, как проводилось расследование по делу Назарова, и следили за ходом судебных заседаний. Были поражены еще и тем, как повели себя СМИ. 80% были настроены к Назарову крайне негативно, 5% сохраняли нейтральную позицию, и только 15% поддерживали его. Как в такой обстановке можно было ждать справедливого приговора?

Я бывал в вашей стране неоднократно. В 2014—2015 годах часто слышал от тех, с кем общался: «Идет война». Но мне кажется, что до сих пор страна, если рассматривать Украину в целом, так и не осознала, что это действительно война, что она идет до сих пор и будет долгой.

«Ни один из офицеров ни на одной из войн не был предан суду как совершивший уголовное преступление за то, что рисковал жизнью своих подчиненных и они погибли»

Читайте твкже: «В Гааге есть механизмы привлечения политиков и военных РФ к ответственности за преступления на Донбассе»

— У нас не урегулирован формат применения ВСУ на Донбассе. До сих пор война не названа войной — в Законе «Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины на временно оккупированных территориях в Донецкой и Луганской областях» нет об этом ни слова. Как с вашей точки зрения это отражается на качестве взаимоотношений государство — ВСУ?

- Наверное, Украине было бы очень просто еще в первые дни этих событий сказать, что идет война. Но это было бы именно то, чего хотел Путин. Он сразу заявил бы: «О, Украина объявила мне войну». И взялся бы за дело. Это стало бы полным безумием.

Не следует также забывать о том колоссальном давлении, которое оказывалось на Порошенко и во время президентских выборов 2014 года, и потом как минимум на протяжении последующих двух лет. Особенно нажимали Берлин и Вашингтон. Они твердили только об одном: «Не допустите эскалацию». А ведь Украине очень нужны были друзья и поддержка.

Когда было объявлено о начале Антитеррористической операции, в официальном заявлении Белого дома было сказано примерно следующее: понимаем решение украинских властей, но мы его не поддерживаем.

Как мне кажется, проблема старого поколения украинских офицеров в том, что они с советских времен привыкли к зафиксированному на бумаге распределению обязанностей, к работе согласно этим четко прописанным инструкциям. А между тем в России успело сформироваться совершенно новое поколение не только военных, но и политиков и бизнесменов, которые стремились завоевать новые рынки любой ценой, вплоть до войны. Их взгляды были устремлены на Украину совершенно не случайно. Потому что к 2014 году ваша страна была ослаблена и в военном, и в политическом отношении.

Меня тогда поразило то, что даже при отсутствии этих четко прописанных отношений между военными и властями, в Украине нашлись офицеры, которые пошли на фронт и защищали там свою страну, несмотря на то, что она была слаба, а внутри страны царили полное непонимание и растерянность. Если бы в ту пору эти офицеры думали о том, что их могут потом преследовать за принимаемые решения и приказы, ничего хорошего не произошло бы. Ваши офицеры не избегали ответственности, они от нее не прятались. Я не говорю, что Назаров или еще кто-то не должны ни за что отвечать. Но если и спрашивать сейчас с них, то нужно обязательно учитывать военные обстоятельства тех событий и то, что до 2014 года украинские офицеры на протяжении 20 лет испытывали полное пренебрежение к себе.

— Были ли в истории Вооруженных Сил США аналогичные примеры, когда командиров привлекали к уголовной ответственности за гибель военнослужащих, случившуюся не по их вине?

- Мы — я, Кларк, Ходжес и остальные эксперты — тщательно проанализировали похожие ситуации во время других военных кампаний, пытаясь отыскать параллели. Можем сказать с полной уверенностью, что не нашли ни единого случая, когда офицеры подверглись бы уголовному преследованию за приказы, отданные ими во время военных действий.

Во время Сталинградской битвы были сбиты сотни самолетов. Американцы за свою историю потеряли огромное количество самолетов, французы тоже. Во время Второй мировой войны водный транспорт с ранеными или с грузами тоже неоднократно был атакован и потоплен. Такие эпизоды случались много раз. Но ни один из офицеров ни на одной из войн не был предан суду как совершивший уголовное преступление за то, что рисковал жизнью своих подчиненных и они погибли.

В нашей статье мы с Ходжесом объяснили, что три аэропорта на Донбассе — Донецкий, Луганский и Краматорский — имели важнейшее стратегическое значение. Их нужно было удерживать любой ценой. Держать там людей, которые защищали эти объекты, было военной необходимостью. Все-таки происходила эскалация конфликта, и Россия оказывалась все глубже в него вовлечена. Именно воздушный путь мог стать мостом для подпитки боевиков оружием, боеприпасами и живой силой. Другого выбора не было. Нет, он был. Можно было ничего не делать. И оставить умирать военных, оборонявших Луганский аэропорт.

Во время суда над Назаровым меня крайне возмутило то, как подобрали экспертов. Ни у одного из них не было ни малейшего военного прошлого. Они делали выводы, что-то рассказывали, но никто из них не предпринял никакого усилия, чтобы понять необходимость отданного приказа. Нужно было просто взглянуть на две чаши весов. На одной — риск потерять 30−40 военнослужащих, летевших на помощь в Луганск, на второй — риск потерять все войска, которые находились в городе и возле него.

Я посмотрел все видеозаписи судебных заседаний. Со всей ответственностью могу сказать, что любой западный военный или военный эксперт, увидев их, счел бы суд позором. А самым ужасным стало то, что единственный военный, который выступал в защиту Назарова на суде, это был человек, отдавший приказ Назарову (речь о генерале Муженко, который в ту пору руководил АТО. — Авт.).

3 июля 1988 года американские военные сбили иранский гражданский самолет, пролетавший над Персидским заливом (тогда погибли 290 человек. — Авт.), приняв его за военный. Это был человеческий фактор. Американское командование даже предприняло попытку скрыть этот факт. Но когда за расследование взялась военная прокуратура, были наказаны именно те офицеры, пытавшиеся скрыть это. А офицер, допустивший ошибку и отдавший приказ сбить самолет, избежал наказания.

Еще раз подчеркиваю, что мы не говорим о том, что офицеры не должны нести ответственность. Но рассматривать подобные дела должен не суд присяжных, а военный суд, который прежде всего будет оценивать военную ситуацию, в которой случилось то или иное событие. Ведь судья, председательствовавшая на процессе по делу генерала Назарова, тоже понятия не имеет, как в армии все устроено.

— У нас часто недопонимают суть некоторых принципов и стандартов НАТО, особенно в контексте управления ВСУ. Даже бытует мнение что суд над генералом — это проявление именно таких стандартов. Насколько оно ошибочно?

- Извините за прямоту, но ваши эксперты, которые так говорят, — идиоты, а то, что они говорят, — полное дерьмо. Можете так и процитировать меня. Уверен, что с моей резкой оценкой согласятся все, кто подписал письмо. В том числе генерал Ходжес, отвечающий за всю военную помощь, которую США оказывают Украине, включая подготовку военных, снабжение и т. д

Считаю, что реформа ВСУ сильно запоздала. Ее нужно было проводить значительно раньше. Очень плохо, что ее не начали своевременно. То, что она нужна, не подлежит никакому сомнению. Но говорить о том, что переход на стандарты НАТО каким-то образом соответствует тому, что происходит с Назаровым, — полная ерунда. На самом деле все с точностью до наоборот.

Если американским военным показать видеозаписи с суда над Назаровым, Украина может больше никогда не рассчитывать на военную поддержку. Наши военные скажут: «Мы что, оказываем помощь стране, где так относятся к офицерам? Нет, мы больше не будет ей помогать». Это не только мое мнение, подчеркиваю. Так думают все мои соратники.

Я воспринимаю ситуацию с Назаровым глубоко лично еще и по той причине, что весной 2014 года я был, пожалуй, единственным американцем, увидевшим происходящее на Донбассе своими глазами. В конце марта я отправился в Киев вместе с генералом Кларком. Мы встретились с американским послом. И его помощники заявили нам, что украинская армия сдастся буквально через два-три дня, так как не сможет противостоять России. Тогда мы поехали на фронт, чтобы оценить ситуацию самостоятельно. Я увидел невероятное самопожертвование. Просто не узнал украинских военных, настолько они изменились. Я стал свидетелем удивительной трансформации — превращения почти дезорганизованной армии в одну — да что там одну! — в самую сильную боеспособную армию в Европе. Я остался на фронте, а Кларк вернулся в Вашингтон, чтобы встретиться с президентом Обамой и убедить его в необходимости оказания большей помощи Украине.

Уверен, и не раз об этом говорил в США, что десять стран, которые последними присоединились к НАТО, принесли в коллективную систему обороноспособности Альянса меньше, чем это сделала одна Украина. Именно поэтому для меня ситуация с генералом Назаровым словно нож в сердце.

Я не говорю, что ваша армия теперь совершенна, совершенной армии вообще не существует. Но украинская армия достигла впечатляющего прогресса. Я о нем неоднократно рассказывал представителям высшего командования США, Великобритании, Швеции, Германии, всех балтийских стран и читал об этом лекцию в Конгрессе США.

Если вы спросите любого американского офицера, что является самым важным для боеспособности армии — техническое оснащение, подготовка, еще что-то, тот ответит, что решающий фактор — готовность командира принимать решения и отдавать приказы. И делать это в условиях неопределенности.

«Уверен, что администрация Байдена прекрасно понимает, что Украина — важный стратегический партнер Америки»

— Седьмой год длится агрессия Российской Федерации против Украины. Все это время США очень поддерживают нашу страну и на всех уровнях всегда подчеркивают свою четкую позицию — мы отстаиваем свой суверенитет и территориальную целостность. Можно ли, по вашему мнению, ожидать, что команда президента Байдена будет вести еще более активную политику по отношению к Украине?

- Вы, конечно, помните, что весной 2014 года, когда началась агрессия России против Украины, США и Германия (конкретно президент Обама и канцлер Меркель) были больше обеспокоены тем, чтобы не допустить эскалации конфликта. Поэтому их усилия были направлены на сдерживание России. Это выражалось во введении антироссийских санкций, в первую очередь экономических.

В начале апреля в The New York Times была опубликована наша с Джоном Кларком (генерал армии США в отставке. — Авт.) статья, где мы резко критиковали администрацию Обамы за ее отношение к конфликту и за крайне недостаточную поддержку Украины. Мы написали, что эта помощь заключалась, например, в отправке на Донбасс простыней и одеял. И даже такой груз был доставлен с большим опозданием (по каким-то причинам самолеты не летели напрямую в Украину, а приземлялись в немецком Франкфурте, а потом грузовиками отправляли вам). Одеяла были нужны на фронте, когда было холодно, а тогда, когда их получили, они были бесполезны.

Благодаря этой статье и нашим дальнейшим усилиям ситуацию удалось изменить к лучшему, и мы добились хотя бы того, что Америка сначала отправила в Украину приборы ночного видения, потом стала делиться разведданными, потом были отправлены бронемашины Humvee. Хотя с ними тоже произошла история (30 ноября 2015 года Washington Post сообщил, что США якобы поставили Украине военный хлам. — Авт.). В итоге наконец-то дошло до того, что США передали Украине противотанковые ракетные комплексы Javelin. Но на то, чтобы они попали в Украину, потребовалось три года.

Однако я должен отметить, что в администрации Обамы пост вице-президента занимал Байден. Именно он был одним из самых основных сторонников оказания максимальной помощи Украине. И большинство его тогдашних сотрудников, которых он сейчас вводит в свою администрацию уже как президент, тоже были на нашей стороне. Поэтому есть надежда на то, что администрация Байдена будет оказывать достаточно активную помощь Украине. Ведь в отличие от Обамы Байден намерен окружить себя советниками по вопросам национальной безопасности, которые придерживаются точки зрения, что Украина нуждается в более активной помощи. Но придется подождать и посмотреть. И тут проблема больше даже не в Вашингтоне, а в Киеве. Потому что внутри вашей страны происходит определенное сумасшествие. К тому же не стоит забывать о том, что совсем недавно Трамп пытался получить компромат на семью Байдена, и некоторые люди в Украине участвовали в этом процессе.

И все-таки отношение к Украине в США в сравнении с весной 2014 года значительно изменилось к лучшему. Ведь тогда 98% американцев даже не знали, где находится Украина.

Уверен, что администрация Байдена прекрасно понимает, что Украина — важный стратегический партнер Америки. Это первое.

Второе. За это время имидж России в Америке и на международной арене был значительно подпорчен. Частично это произошло из-за политики Москвы в отношении Украины, частично — из-за агрессивности России по отношению к другим странам. Вот совсем недавно была раскрыта мощная хакерская атака непосредственно на американские государственные структуры.

И хотя я в целом ситуацию с оказанием помощи Украине оцениваю как позитивную, однако полагаю, что эта помощь может оказаться в опасности. С моей точки зрения, решающими будут следующие полгода. Именно поэтому мы — я, генерал Ходжес и другие американские эксперты, действительно понимающие важность оказания помощи Украине, — бьем тревогу. Мы снова и снова объясняем американцам, что Украина имеет для нас важнейшее стратегическое значение, что это не просто страна, которая ходит по миру с протянутой рукой и говорит: «Бросьте монетку в мою шляпу, и я буду счастлива».

Стратегическая важность Украины, с моей точки зрения, основывается на следующих моментах. Первый. Безопасность Восточной Европы прежде всего зависит от безопасности Украины. Именно сила Украины не позволяет России поглотить ее в политическом, экономическом и военном смысле. Украина имеет важнейшее стратегическое значение и для балтийских стран. И что еще важнее — для обороноспособности всей Европы.

Второй. Если Украина будет сильной в военном и экономическом плане, Америке не придется посылать в Европу сотни тысяч своих солдат, как это было в годы холодной войны. Именно стратегический потенциал Украины, если мы его правильно используем, позволит США создать в Восточной и Центральной Европе безопасную зону, которая даст нам возможность сотрудничать в самых различных областях. Но! Реализовать этот потенциал мешают внутренние события в Украине, вот в чем проблема.

«Я изучал российские военные планы. Это были реальные планы вторжения в Украину»

Читайте также: Генерал Хомчак: «Следует понимать, что армия — это инструмент в руках политиков, которых выбирает народ»

— Мнения украинских экспертов и аналитиков о возможности масштабной войны на Донбассе расходятся. Одни считают, что это никогда не случится, другие — что вероятность открытого вторжения России очень велика, тем более, что Крым, например, испытывает острый дефицит воды. Ваша точка зрения? Может ли Кремль решиться на такое?

- Прежде всего хочу подчеркнуть, что я не Нострадамус и не могу предсказывать будущее. Но! Я изучал российские военные планы. Это были реальные планы вторжения в Украину. Я изучал все их военные учения. Они были прежде всего направлены против Украины. Я изучал рекогносцировку российских войск. Она привела к тому, что на границе с Украиной появились значительные российские силы. Плюс на территории Беларуси размещено российское подразделение.

Россия вкладывает огромные средства в то, чтобы ее планы были жизнеспособными. Что интересно, в 2014 году ни в России, ни на Западе никто не верил, что ослабленная и дезорганизованная украинская армия сможет противостоять боевикам и российским военным. Есть разведданные о том, что в Москву было направлено донесение командующего силами, задействованными в конфликте на Донбассе, где говорилось, что Украина провела мобилизацию и что ее армия значительно усилилась. Этот командующий спрашивал: «Что нам теперь делать?» То есть продолжать наступление, что может привести к значительным потерям, или ждать. В ответе, который пришел из Москвы (полагаю, это был ответ непосредственно от Путина) сказано следующее: «Давайте попробуем максимально поддержать боевиков и посмотрим, что из этого получится. И мы увидели этот результат в августе 2014 года.

В России постоянно проводят ревизию военных планов, оценивают возможность их реализации и препятствия, которые могут этому помешать. В эти планы входит не только Украина, но и Польша, Румыния и другие страны. Насколько мне известно, один из планов подразумевает раздел территории Украины: если Россия полностью оккупирует Восточную Украину, то Западная Украина либо останется в изоляции, либо ее просто захотят прибрать к рукам Румыния, Венгрия и Польша.

Об этих планах никто не забыл. Можно сказать одно: Россия попытается реализовать их, как только почувствует слабость Украины и вы станете легкой добычей. В этом и заключается внутренняя задача Украины — не допустить ослабления армии. Люди должны помнить о том, что если у вас сильная боеспособная армия, то к вам не рискнут сунуться, потому что ваш потенциальный противник будет понимать, что начнется настоящая мясорубка, и не станет атаковать. То есть правило совершенно простое: чем сильнее вы, тем меньше риск, что вы станете жертвой чьего-то нападения. Зная это, вы сами легко можете стать предсказателями собственного будущего.

— Есть ли у нас перспектива возврата территорий? Выстоим ли мы в противостоянии с Россией?

- Если рассуждать чисто с военной точки зрения, то есть действий военным путем, ваши перспективы весьма печальны. Я прекрасно понимаю тех украинцев, которые спрашивают: «Сколько это еще будет продолжаться?» Помню, как в начале 1980-х, когда Советский Союз вторгся в Афганистан, меня (я был военным советником) спросили, как долго будет продолжаться та война. Я и мои коллеги тогда сказали, что рано или поздно у СССР возникнут сложности и он будет вынужден убрать свои войска оттуда. Анализ был правильный. Единственное, в чем мы тогда ошиблись, это в сроках.

Да, может произойти то, что у России просто может не хватить средств содержать Крым (если разобраться, это не такая уж дорогая жемчужина) и продолжать поддерживать боевиков на Донбассе. Уже сегодня в России некоторые генералы полагают, что Донбасс может стать тем болотом, в котором российская армия просто утонет. Поэтому мой ответ один: нужно верить и надеяться, но при этом продолжать бороться. А для этого нужно быть сильными, то есть иметь сильную армию.

В завершение скажу, что я также заинтересован в этой беседе, поэтому благодарен вам за то, что у меня появилась возможность изложить свою точку зрения. Надеюсь, свежий взгляд на события в Украине поможет вам разобраться в том, что происходит. Дякую!

Заглавное фото: генерал Назаров во время суда

24417

Читайте нас у Facebook