Жена погибшего майора милиции василия балеги, против которого был совершен террористический акт, шесть лет ждала, когда убийцы мужа будут наказаны
Возможно, не все читатели «ФАКТОВ» обратили внимание на небольшую заметку, напечатанную в газете 14 июня, в которой рассказывалось о задержании сотрудниками Управления по борьбе с организованной преступностью (УБОП) 34-летнего гражданина России Юрия Т. с килограммом готовой к применению взрывчатки. А между тем это задержание пролило свет на одно из самых резонансных преступлений, совершенных в Закарпатье за последние 10 лет. 5 сентября 1994 года возле своего дома в автомобиле был взорван 35-летний майор милиции, начальник отдела по борьбе с международной преступностью УБОП Василий Балега. Этот дерзкий вызов криминалитета правоохранительным органам до последнего времени многие считали оставленным без ответа.
Через четыре дня после ареста Юрий Т. написал явку с повинной, в которой сознался в своем участии в террористическом акте. А еще через два дня -- повесился на простыне в камере изолятора временного содержания.
Одним из последних его дел стало обезвреживание банды рэкетиров в соседней Венгрии
При входе в здание Главного управления по борьбе с организованной преступностью в Киеве висит мемориальная доска с портретами сотрудников, погибших при исполнении служебных обязанностей. Открывает список Василий Балега -- первый из УБОПовцев, павший от рук криминалитета, и единственный, против кого был применен террористический акт. Милиционер погиб шесть лет назад 10 сентября. Но только теперь правоохранительные структуры согласились сообщить некоторые детали по делу его убийства.
О таких, как Василий Балега, говорят -- правоохранитель по призванию. По словам родных, стать милиционером он хотел с детства. Коллеги вспоминают Василия как спокойного и хладнокровного человека, никогда не принимавшего необдуманных решений. А думал он очень быстро. И всегда стремился выяснить малейшие детали и подробности, чтобы установить истину в рассматриваемых им делах. Эта педантичность и дотошность осталась у него еще с гражданской должности контролера-ревизора одного из строительных трестов. В УБОП Василий перешел с первого дня образования этой структуры. Начиная с должности оперуполномоченного по особо важным делам, за два года он стал начальником отдела по борьбе с международной преступностью. Почти все уголовные дела, которые он вел, связаны с крупными финансовыми махинациями, в которых были задействованы преступные группировки нескольких граничащих с Украиной стран. Балега одним из первых расшифровал схему поставок в Закарпатье крупных партий водки по заниженным ценам и ложного транзита, позволявшего избежать обязательных платежей и отчислений в бюджет. Говорят, один известный в Ужгороде человек, которому майор перекрыл кислород в его водочно-финансовых махинациях, несколько раз звонил с территории Венгрии в УБОП, пытаясь в грубой форме выяснить отношения со своим «обидчиком».
А одним из последних дел Василия стало обезврежение банды рэкетиров в соседней Венгрии. В результате разработанной им операции в приграничном городе Захонь арестовали группировку дагестанцев, вымогавших у водителей по 50 долларов за въезд в Украину.
-- Когда в 1987 году Василий решил перейти на службу в милицию, я не возражала, -- рассказывает вдова милиционера Мария. -- Давно знала о его желании там работать. Только потом увидела, что это за труд: постоянное напряжение, никаких выходных, ночные вызовы… А зарплата -- будто и нет вовсе. Василий погружался в работу с головой и приходил домой очень уставшим. У нас не было принято рассказывать о подробностях своей службы, но я видела, что он изменился, -- у него появился страх за меня. Муж стал очень осторожным: никогда не расставался с оружием, а после того как мы купили подержанную иномарку (12-летний «Fiat-uno»), всегда возил меня на работу и обратно. Он постоянно повторял, чтобы я не возвращалась домой одна, и просил никогда не говорить о том, чем он занимается или где находится, если кто-нибудь спросит об этом.
Мне кажется, Вася понимал, что по долгу службы задел интересы людей, имевших большие деньги и не прощавших обид. Но в силу своего характера не мог отступить -- если за что-то брался, всегда шел до конца, даже в одиночку. Несколько раз я пыталась уговорить мужа уйти из милиции. С его умом и знаниями несложно было бы устроиться в коммерческую фирму и жить спокойно и безбедно. Но он не соглашался.
В августе 94-го я получила дивиденды по акциям банка, в котором работала, мы одновременно взяли отпуск и решили две недели отдохнуть в Югославии. Это был его первый нормальный отдых за шесть лет работы в милиции. В Черногорию мы поехали на автобусе, и среди туристов, ехавших с нами, я обратила внимание на двух мужчин атлетического телосложения. Когда во время остановки Вася вышел, один из них пощупал барсетку мужа, оставленную на сиденье, будто хотел узнать, что там находится. И позже, на пляже в Черногории, эти двое все время крутились рядом и следили за нами. Несколько раз я говорила о них мужу, но он отвечал: «Мы приехали сюда отдыхать, ни на что не обращай внимания». Позже, где-то через месяц, я случайно видела этих людей в Ужгороде, они садились в «BMW». Я запомнила номер и через коллег мужа выяснила, что это охранники одной известной в городе персоны…
В реанимации Василий обещал найти тех, кто устроил взрыв
-- Две недели, проведенные в Черногории, напомнили мне первые дни после нашей свадьбы, -- продолжает Мария, -- когда мы взяли путевку в один из закарпатских санаториев. Вася полностью отключился, он вовсю наслаждался жизнью -- кафе, прогулки, пиво… Для меня это было даже подозрительно -- я очень давно не видела его таким.
Из Югославии мы вернулись 1 сентября и сразу уехали к моим родителям во Львов. А в Ужгород приехали поздно вечером 4 сентября. Машину, как обычно, оставили у подъезда и сразу легли спать -- очень устали с дороги. Утром муж должен был отвезти меня на работу, и мы вместе вышли из квартиры. Я уже закрыла дверь, когда он спросил: «Ты выпила кофе?» -- «Нет времени, -- ответила, -- выпью на работе». Но муж настоял, чтобы я вернулась, и я послушалась… А когда во второй раз закрывала дверь, во дворе прогремел страшный взрыв. Сбегаю по ступенькам вниз -- навстречу летят осколки стекла, в доме пронзительный крик. Выскакиваю из подъезда, а навстречу бежит кто-то голый до пояса и обгоревший… Я не узнала мужа, даже посторонилась. А потом увидела, что горит наша машина. Подбежала к ней, попыталась открыть дверь, но ее заклинило. Васи в машине не было, лобовое стекло разбито. Я побежала обратно в подъезд -- на ступеньках увидела какие-то обгоревшие лохмотья. Бегом поднялась наверх, и тут соседка крикнула: «Он у нас -- на первом этаже!» Вася лежал в ванной, и его поливали водой. Он был весь черный, обгоревший, но в сознании. Очень кричал от боли и просил забрать из машины пистолет и удостоверение… Приехала «скорая» и забрала мужа в больницу.
Я позвонила в УБОП, и через несколько минут возле Васи собрались все коллеги. Положили его в общей реанимации, в проходе. Вася лежал на кровати черно-красный, а я стояла рядом, и его кровь капала мне на туфли. Он все время был в сознании, говорил. Просил ничего не рассказывать матери -- у нее слабое сердце. Мама узнала о случившемся с сыном лишь в среду (проговорился кто-то из знакомых) и тут же прибежала в больницу. Но муж не разрешил пускать ее к себе, ведь он даже мысли не допускал, что умрет. Говорил о будничных делах -- о том, что придется перенести запланированный поход за грибами, о поездке двоюродного брата в Америку на учебу… И обещал найти тех, кто устроил взрыв.
В тот же день в Ужгород приехали врачи из Венгрии (закарпатский УБОП связался со своими венгерскими коллегами, которые хорошо знали мужа и сразу направили сюда медиков). Они привезли с собой большие сумки с медикаментами и намеревались увезти Васю с собой. Но наш врач настаивал на том, чтобы мужа отправили в Словакию. Венгры уехали, а со словацкими специалистами не могли связаться целый день. Я бросилась оформлять необходимые для выезда документы, мужа в это время допрашивал следователь прокуратуры…
Наши медики установили, что у Васи 90 процентов ожогов поверхности тела 4-й степени. Может, именно этот безнадежный диагноз сыграл свою роковую роль, не знаю. Но, по моему убеждению, для спасения мужа не было сделано все возможное… Он пролежал в проходе реанимации до вечера -- врачи сказали, что свободных палат нет. И лишь когда кто-то из УБОПа психанул и схватился за кобуру, отдельная палата нашлась, и над мужем включили кварцевую лампу. Ночью началась буря, и в больнице исчез свет. Автономного энергоснабжения также не оказалось. Стало холодно, и Вася начал замерзать -- на нем ведь практически не было кожи. Он стучал зубами и просил согреться, а я ничего не могла сделать -- только грела в руках капельницу. А в 6 часов утра рабочий при мне просто повернул на трансформаторе тумблер, и свет появился.
В среду приехали словацкие врачи и попросили срочно приготовить вертолет. Но вертолета не было целый день, и никто не мог сказать, куда он исчез. Опять обратились к словакам, и они на следующий день предоставили свой. В четверг позвонили, сообщив, что вертолет ожидает нас на таможне. Когда я сказала об этом Васе, он впал в кому.
В тот же день мужа доставили в ожоговый центр при металлургическом комбинате г. Шаца. А я вместе с Васиным коллегой поехала туда на машине. Мужа положили в реанимацию, словацкий УБОП выставил вооруженную охрану, которая никого не пропускала. После осмотра словацкий врач сказал мне точный диагноз: «У вашего мужа 68% ожогов поверхности тела 2-3-й степени. Мы лечили пациентов с куда более тяжелыми формами, но они не были в таком запущенном состоянии. Если Василий продержится до понедельника, то останется жить». Я молила Бога, чтобы Вася выдержал, но через два дня, не приходя в сознание, он умер.
Это было в субботу, но, поскольку ожоговый центр закрыт для посетителей до понедельника, меня никто туда не пускал. Помог полицейский из словацкого УБОПа, давний знакомый Васи Эмил Колцун -- он уговорил врачей отнестись ко мне с пониманием. Пока мужа переводили из реанимации в морг, он был как бы «ничей». И мне позволили побыть возле него 15 минут. Васю привезли на каталке в отдельную палату. Он был чистенький -- лицо умыто и побрито, обгоревшие волосы подстрижены. Выглядел очень спокойным, умиротворенным, губы были приоткрыты, будто хотел что-то сказать.
Первые месяцы после смерти Васи даже не хочу вспоминать. Нас связывали такие чувства, о которых разве что в книге прочитать можно. Поэтому, когда его не стало, жизнь для меня потеряла смысл. Я просто сидела в пустой квартире, не могла заставить себя что-то делать, даже выйти во двор. А потом коллеги убедили меня, что горе лучше пережить среди людей, на работе.
Ранее судимый житель райцентра сознался, что в мае 1994 года его пытался завербовать для убийства Василия Балеги частный предприниматель
Убийство Василия стало потрясением не только для его жены, оно вызвало шок и в УБОПе. О том, что у правоохранителей много врагов, известно всем. Но не укладывалось в голове, что кто-то из них отважился на теракт.
Для раскрытия преступления была создана следственно-оперативная группа, в состав которой, кроме местных правоохранителей, вошли представители МВД и ГУБОПа. Пиротехники установили, что взрывчатка (тротиловая шашка) находилась под кузовом автомобиля милиционера и сработала, когда он включил заднюю передачу. Мощный взрыв слышали жители нескольких соседних микрорайонов, в близлежащих домах вылетели стекла, а под «Фиатом» образовалась воронка. От мгновенной смерти Василия спасло лишь то, что взрывной волной его выбросило через лобовое стекло.
Через несколько часов после теракта раненного милиционера допросил начальник следственного отдела областной прокуратуры. В ходе двухчасового разговора главное внимание уделялось вероятным заказчикам теракта. По словам самого Василия, к взрыву могли быть причастны люди, приближенные к группировке рэкетиров-дагестанцев, арестованных в Венгрии. Кроме того, в январе 1994 года ему и его коллеге угрожали физической расправой сотрудники фирмы, занимавшейся «водочным» бизнесом.
Поиски непосредственных исполнителей теракта начались в тот же день и носили беспрецедентный характер. Милиция проверила более 400 лиц, проживавших с 1 по 5 сентября в ужгородских гостиницах и турбазах, около 140 человек, вылетавших в день теракта из города на самолетах. В последующие дни были проверены все ранее судимые за подобные преступления, из военкоматов затребовали и проверили списки военнослужащих, когда-либо принимавших участие в боевых действиях и имевших доступ к взрывчатым веществам. Правоохранители взяли под контроль все уголовные дела, к которым Балега имел хоть малейшее отношение, а также причастных к ним лиц. Оперативным путем установили, что незадолго до теракта милиционера несколько раз пытались подкупить. Однажды под окна его квартиры пригнали, предложив на выбор, три «нулевых» «девятки». Поскольку это оказалось безрезультатным, в следующий раз попытались подкупить его крупной суммой в долларах и дойчемарках в одной из ужгородских гостиниц. Василий вышвырнул подносителя из номера вместе с деньгами. Честность майора милиции, вероятно, и стала главным фактором, приведшим его к гибели.
В конце сентября оперативники вышли на ранее судимого жителя одного из райцентров, который сознался, что в мае 94-го его пытался завербовать для убийства Балеги частный предприниматель. Он якобы даже возил его к дому, где жил милиционер, дал нож и обещал за убийство 10 тысяч долларов. Предпринимателя арестовали, но через два месяца за недостаточностью улик уголовное дело против него закрыли. После этого каких-либо серьезных зацепок у следствия не было. Прошел год, другой, третий. И у многих, наверное, сложилось впечатление, что о деле забыли. Нельзя не упомянуть о некотором охлаждении отношений между УМВД и вдовой Василия. Ведь, несмотря на многократные и торжественные обещания правоохранителей раскрыть преступление, убийцы ее мужа все еще разгуливали на свободе.
Тем не менее, по словам начальника закарпатского УБОПа Антона Зелинского (в 1994г. он был заместителем Василия Балеги. -- Авт. ), оперативная работа по делу не прекращалась -- такие преступления не забываются. Другое дело, что ее детали не подлежали разглашению. За последние шесть лет милиция проверила несколько тысяч человек, которые могли быть причастны к теракту. В том числе «прошерстили» все организованные преступные группировки в области, а также восточно-славянские группировки, действовавшие на территории Венгрии, Словакии и Чехии. Как только в разборках между «братвой» звучали взрывы, на место выезжали пиротехники из Закарпатья, проверяя теракты на схожесть почерков. Оперативные материалы по делу убийства Балеги составили около полусотни томов, а результаты проделанной работы регулярно докладывались в МВД. В начале прошлого года оперативникам удалось установить, что ниточки по делу теракта ведут в Москву. Несколько раз сотрудники УБОПа выезжали в столицу России для совместной работы с РУОПом и вышли на 36-летнего, ранее судимого москвича Юрия Т. В свое время Юрий Т. служил в саперных войсках в Германии и в среде московского криминалитета слыл специалистом по изготовлению взрывных устройств, за что получил кличку Кулибин. По оперативной информации РУОПа, услугами Кулибина неоднократно пользовалась Солнцевская группировка.
Арестованный согласился давать показания лишь после того, как убедился, что в Украине смертная казнь заменена пожизненным заключением
В апреле этого года московская милиция задержала Юрия за хранение тротила и пороха, но вскоре его освободили. Дав подписку о невыезде, через два месяца он неожиданно отправился в Закарпатье. 11 июня прибыл в Мукачево и угнал частный микроавтобус «Fiat-dukato», на котором с помощью краски и трафарета изменил номера. Но далеко уехать не успел: на рассвете следующего дня в лесопосадке, недалеко от села Гуть Береговского района Кулибин был задержан спящим. За поясом у него находился заряженный пистолет «Беретта» 9-го калибра, а в салоне микроавтобуса -- шесть тротиловых шашек по 200 граммов, два бикфордовых шнура, электродетонатор, взрывное устройство с часовым механизмом и карта Закарпатской области. В тот же день Юрия Т. поместили в изолятор временного содержания в Ужгороде и попытались допросить. Три дня он упорно молчал, но, когда понял, что у УБОПа имеются неопровержимые доказательства его причастности к теракту в сентябре 1994 года, раскололся.
Впрочем, давать показания Кулибин согласился лишь после того, как ему показали Закон о внесении изменений в Уголовный кодекс, согласно которому смертная казнь в Украине заменена пожизненным заключением.
16 июня Юрий Т. написал на имя прокурора области явку с повинной, в которой сознался в своем участии в террористическом акте против Василия Балеги. Он нарисовал схему расположения дома и автомобиля милиционера, рассказал о приготовлениях к взрыву и назвал детали, которые мог знать лишь непосредственный участник теракта. На следующий день, в субботу, Юрия Т. в присутствии адвоката на протяжении четырех часов допрашивал старший следователь областной прокуратуры Виктор Кузан. По его словам, основной целью допроса являлось установление с подследственным психологического контакта. Поэтому многих подробностей по делу убийства Балеги просто не касались -- их планировали выяснить позже. Тем не менее из показаний Юрия Т. удалось установить тип взрывного устройства (оно было с дистанционным управлением), а также процесс приготовления к убийству.
По словам Юрия Т. , в начале сентября 94-го ему в Москву позвонил давний приятель Игорь А. (по информации УБОПа, 37-летний москвич Игорь А. в то время занимался переправкой из Закарпатья в Россию краденных за границей машин) и попросил приехать в Ужгород. С ним, а также некоторыми другими лицами, и был совершен теракт. Названный Кулибиным Игорь А. являлся организатором убийства и, по всей вероятности, имел выход на заказчика. Так ли это на самом деле, установить сегодня сложно, поскольку самого Игоря А. уже нет в живых. В начале прошлого года он покончил жизнь самоубийством, выбросившись из балкона многоэтажки в Москве. По крайней мере, именно такие обстоятельства его смерти значатся в милицейских сводках.
После допроса Юрий Т. отказался от воспроизведения преступления на месте его совершения, поэтому эту процедуру отложили на понедельник. Поскольку СИЗО был переполнен, арестованного оставили в изоляторе временного содержания. В камере с двухъярусной кроватью он находился один (такое условие Юрий Т. поставил после явки с повинной -- он очень боялся, что его убьют), правда, под непрерывным наблюдением. Тем не менее уберечь его не смогли. В воскресенье охрана услышала раздавшийся в камере Юрия Т. глухой удар. Дверь открыли за несколько секунд, но узник уже был мертв. Если бы он повесился обычным способом, то был бы спасен. Увы, самоубийца действовал наверняка: обмотав шею простыней, он привязал ее конец к спинке верхней кровати и бросился вниз. Перелом шейных позвонков произошел в воздухе, так что самоубийца был мертв еще до падения на землю. Никаких предсмертных записок он не оставил. Но на кровати лежал Уголовный кодекс Украины, открытый на ст. 93 (Умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах). Это обвинение Юрию Т. собирались предъявить после выходных.
После самоубийства Юрия Т. много деталей остались невыясненными. Одна из главных -- причина его повторного визита в Закарпатье. Не исключено, что он приезжал, чтобы замести следы своего пребывания в 1994-м. А возможно, и для выполнения нового заказа. Кто знает? Сегодня достоверно известно лишь то, что Юрий Т. участвовал в теракте против Василия Балеги.
По словам сотрудников закарпатского УБОПа, с оперативной точки зрения убийство Балеги раскрыто. Правоохранителям известны лица, совершившие террористический акт, и почти все его обстоятельства. Конечно, смерть двух непосредственных участников убийства негативным образом скажется на следствии. Однако большинство недостающих звеньев в совершенном преступлении, по убеждению А. Зелинского, правоохранителями будут восстановлены. Оперативно-следственная работа по делу убийства Василия Балеги продолжается.
634Читайте нас в Facebook
