Четвертый год администрация мостыщенской школы-интерната пытается найти мать 12-летнего сережи корниенко или… Ее могилу
В Мостыщенский интернат для детей с отклонениями в умственном и физическом развитии Сережа попал более трех лет назад. Причина -- не справился с общеобразовательной программой. Но Сережа -- чудесный мальчишка, из которого можно вырастить хорошего человека. И есть женщина, которая хотела бы его опекать. Сын Надежды Ивановны учится здесь же и дружит с Сережей. Вот и надеялась она, что когда закончат мальчишки 8-й класс, заберет их обоих в село -- будут вместе жить, помогать по хозяйству. Да только нет у Сережи… статуса сироты.
До школы Сережа жил в Ново-Петровцах с матерью. Именно мать, по словам мальчика, отвезла его в Васильковский интернат для детей с нарушениями речи. Я не заметила, чтобы у Сережи наблюдались в этом смысле явные нарушения, но, видимо, что-то тревожило Лидию Корниенко, если не отдала она сына в обычную школу.
Из Васильковского интерната в Мостыще Сережу перевели по решению медико-психолого-педагогической комиссии. Сережина мама в Мостыще не появлялась, и директора интерната это беспокоило. Какое-то время Светлана Соловей успокаивала себя мыслью, что мать приедет за Сережей, когда начнутся каникулы. Однако и на каникулах мальчиком никто из родных не поинтересовался. Окончательно встревоженная Светлана Семеновна, решив во что бы то ни стало разыскать Сережину маму, написала председателю сельсовета в Ново-Петровцах. Оттуда ответили, что Лидия Корниенко умерла. Подтвердил это печальное известие и начальник службы по делам несовершеннолетних Вышгородской райгосадминистрации, однако сообщил, что место захоронения умершей не установлено. Кинулись искать свидетельство о смерти, но тщетно. А нет документа -- значит, нет доказательства, что человек умер. Раз никто не умер -- значит, никто не осиротел. Поэтому пенсию по утрате кормильца Сереже не назначили -- не положено.
Светлана Семеновна вновь обратилась в сельсовет, а затем -- в прокуратуру Вышгородского района: дескать, помогите выяснить истину! Ведь если Сережа осиротел, то должен находиться в интернате для сирот, и по окончании учебы он сможет пользоваться установленными для этой категории детей льготами. Ответа директор интерната не дождалась. Отчаявшись добиться содействия на районном уровне, Светлана Соловей вышла на областной. Заместитель прокурора Киевской области посодействовал -- попросил прокурора Вышгородского района разобраться с «формальным отношением начальника районной службы по делам несовершеннолетних Вышгородской райгосадминистрации при оформлении статуса сироты… ». Так по сей день и разбираются.
Конечно, пока ведется эта «переписка», представитель интерната уже не раз мог бы съездить в Вышгородский загс и самолично удостовериться, есть там копия свидетельства о смерти Лидии Корниенко или нет. Ведь если она отсутствует, то интернат на законном основании может обратиться в суд на предмет признания Сережиной матери безвестно отсутствующей и лишения ее родительских прав. Но чтобы съездить в Вышгород, нужны деньги, а их у интерната нет, и так живут его воспитанники впроголодь. Если бы не настоятель Крестовоздвиженской церкви отец Елисей, детям и вовсе нечего было бы есть. Благо, святой отец то продуктов подкинет, то с одеждой ребятишек выручит -- это и помогает держаться. А чтобы ездить по инстанциям, нужны «живые» деньги. Не выкраивать же их педагогам из собственной нищенской зарплаты.
Сотрудникам Вышгородской службы по делам несовершеннолетних, чтобы заглянуть в местный загс, специально изыскивать средства не нужно: загс с ними в одном городе. Но нет там свидетельства о смерти Лидии Корниенко! По их мнению, делу в этом случае может помочь только прокуратура. Но она, похоже, Сережу списала: дескать, какая разница инвалиду, где небо коптить? А закончит интернат -- переведут в какое-нибудь учреждение психо-неврологического профиля…
Если бы речь шла о ребенке с явным психическим расстройством, то, наверное, так бы все и было. Но глядя на Сережу, видишь живое, открытое дитя, которым можно и нужно всерьез заняться. И желательно не в стенах такого специфического заведения, как Мостыщенский интернат. Там работают прекрасные люди, но у них просто не хватает ни времени, ни сил, чтобы уделить каждому из 150 воспитанников достаточно «здорового» внимания. Ко многим детям приезжают родственники, Сережа же лишен и этого. У него есть лишь тетя Надя, которую мальчик называет мамой. Вот только не может пока Надежда Ивановна взять Сережу в свой дом, потому что дядям и тетям из Вышгородской прокуратуры некогда выяснять, действительно ли его мама умерла. У них, видимо, есть дела поважнее.
Читайте нас в Facebook
