Арестованный в конго украинский самолет ан-12 удалось вызволить, несмотря на все попытки частных фирм сломить волю запорожской авиакомпании «мотор-сiч»
В феврале нынешнего года самолет Ан-12 Запорожской авиакомпании «Мотор-Сiч», работавший по контракту в Республике Конго (Браззавиль), был арестован. Только 22 апреля коммерческий суд города Пуэнт-Нуар, где находились судно и экипаж, принял решение об освобождении машины из-под ареста. Пасхальной ночью 30 апреля экипаж самолета после трехмесячного вынужденного пребывания на чужбине возвратился на родную землю. О том, что же произошло в Африке, корреспонденту «ФАКТОВ» рассказали непосредственные участники событий.
Гарантом надежности заморской фирмы выступила авиакомпания из Николаева
-- Наши самолеты осуществляют грузовые и пассажирские перевозки во многих странах Азии и Африки, -- рассказывает директор авиакомпании «Мотор-Сiч» Валентин Широчкин. -- В 1999 году по контракту, заключенному с крупной английской компанией, с мая по август в Конго тоже работал наш Ан-12. Поэтому, когда двое российских граждан (бывший военный переводчик и авиационный генерал), представлявших фирму, обратились с предложением взять во фрахт очередной самолет для работы в Конго, мы согласились, так как условия работы в этой стране знали хорошо. Смущало, правда, то, что россияне выступали от фирмы, зарегистрированной на Британских Виржинских островах. Но директор Николаевской авиакомпании, уже работавший в ней, подтвердил надежность партнера, выступив гарантом сделки.
Заключенный в итоге контракт предусматривал четырехмесячную работу Ан-12 в центральном регионе Африки с перспективой продолжения фрахта. Договорились также о перевозке всех грузов, допустимых в соответствии с законами Конго. В случае неуплаты предусмотренных фрахтом сумм николаевцы обязывались передать компании «Мотор-Сiч» свой самолет Як-40. Отдельный пункт договора запрещал передачу зафрахтованного самолета в аренду, то есть Ан-12 оставался собственностью запорожской авиакомпании.
-- Получив предоплату, в середине декабря самолет отправили в Конго, -- продолжает Валентин Широчкин. -- Пришло время второго платежа, а деньги на наш счет не поступали. Когда задолженность достигла 30 тысяч долларов, приняли решение отозвать самолет. Но 20 февраля позвонил командир экипажа Резников, сообщив: «Самолет арестован в аэропорту города Пуэнт-Нуар». Так мы узнали, что за нашей спиной в нарушение условий контракта британцы сдали самолет, выдав его за свою собственность, в аренду частной конголезской компании. Именно эта компания через суд арестовала наше воздушное судно как имущество британцев -- на том основании, что последняя должна ей крупную суму. Этот долг был надуманным. Таким образом африканцы при содействии россиян, а также проживающего в Москве алжирца надеялись присвоить себе чужой самолет.
Вместо объяснений разводят руками: «Это Африка»
Командир воздушного судна Владимир Резников работает в гражданской авиации 30 лет, почти 15 из них -- в компании «Мотор-Сiч». Летчик бывал во многих странах, в том числе африканских. В историю, подобную той, что случилась в Конго, попал впервые.
-- В аэропорт Браззавиль мы прилетели 13 декабря, -- рассказывает Владимир Резников. -- Агентство национальной авиации Конго (АНАК), проверив документы, выдало нам разрешение на полеты по своей территории. На следующий день Ан-12 был уже в городе Пуэнт-Нуар -- это второй по величине населенный пункт Конго, расположенный на берегу Атлантического океана. От столицы до Пуэнт-Нуара час лету. Нашей задачей была перевозка грузов, приходящих в порт, в Браззавиль и обратно. Ежедневно наш экипаж осуществлял один-два полета, иногда три. Особенно интенсивно мы работали в последние дни года, грузы бывали самыми разными: солод, цемент, пустые бутылки, автомобили.
Весь экипаж поселили в стандартной одноэтажной шлакоблочной вилле: на восьмерых были четыре жилые комнаты, три туалета, два душа. Бытовых проблем до ареста самолета мы не испытывали: кондиционеры, телевизор в холле, на кухне газовая печь, холодильник, дизельный генератор (часто происходило отключение электричества). На окнах решетки, вокруг виллы -- глухой высокий забор с калиткой, также имелась охрана из местного персонала. Пищу мы готовили сами: покупали на базаре куриные окорочка, макароны, картошку, овощи. В аэропорт и обратно нас возил микроавтобус. Экипажи других самолетов, а их в порту было более 20, жили в аналогичных условиях. Из Украины, помимо нас, там находились еще летчики из Джанкоя и Киева, кроме того, российские, молдавские, таджикские экипажи. Правда, особо общаться с коллегами нам было некогда.
Остаток ресурса Ан-12 до технического обслуживания составлял 140 часов. Предполагалось, что после этого судно отзовут и пришлют другое. Представители фирмы-фрахтовщика знали об этом, но «перепродали» нас конголезцам с ресурсом в 600 летных часов. Я предупредил, что экипаж прекратит полеты, как только исчерпается ресурс. Однако они делали вид, будто не понимают, о чем идет речь. 18 февраля я закончил полеты, получив приказ вылететь в Украину для проведения планового техобслуживания самолета. Об этом и о том, что запланированный на замену борт прилетит только после получения оплаты за отработанный период и предоплаты за очередной месяц, было официально сообщено руководству наших партнеров. Меня стали уговаривать, предлагали согласиться на продолжение работы. Соврали даже, что звонили моему руководству и получили добро. Видя, что уговоры не помогают, начали угрожать. В комнате, где шло «совещание», появились три негра: представитель тюрьмы, полицейский и человек с автоматом. Они молча наблюдали за происходящим.
-- Будете летать? -- обратилась ко мне директор конголезской компании.
-- Нет.
-- Тогда давайте в тюрьму, -- сказала мадам.
Составив протокол о том, что я отказываюсь от полетов, меня и алжирца Мохамеда Аджаби, работника фирмы-партнера, привезли на автобусе в небольшую тюрьму при железнодорожном вокзале, посадили в проходной комнате, где мы и провели ночь без сна. Тревога и бесчисленные комары не давали уснуть. Все это время нас не кормили. Сказали через переводчика «по-советски»: кто не работает, тот не ест. А вот то, что Мохамеда задержали для видимости, я понял только позже. Я знал, что экипаж будет искать меня, и успел передать через водителя автобуса документы, деньги и сообщение, что попал в тюрьму. Утром пришли ребята, принесли поесть. В три часа дня нас выпустили, заявив, что самолет арестован. Топливо из баков конголезцы беззастенчиво слили.
Давление на экипаж продолжалось. У летчиков отобрали паспорта, им не выдавали суточные. Люди питались чаем и бульонными кубиками. Вскоре на вилле в баллонах закончился газ, купить его было не на что. 16 марта хозяева предложили запорожцам освободить помещение, сказав, что приезжает другой экипаж. Пришлось перебираться в гостиницу, где экипаж и находился до самого отъезда.
-- Делалось все для того, чтобы мы уехали из страны, оставив самолет, -- вспоминает Владимир Резников. -- Мы понимали это и ни на один день не оставляли машину без присмотра. Члены экипажа дежурили в аэропорту по очереди. Тяжело было целые дни проводить в гостинице, но выхода не было: на улице могла возникнуть непредсказуемая ситуация. Конечно, мы сожалели, что сидим без дела, приехали ведь работать. Тем не менее жили дружно, проблем в общении не было. Думаю, обе компании, устроившие возню вокруг нашего Ан-12, вступили в сговор, надеясь завладеть чужим самолетом. О подобных историях уже приходилось слышать. Там вообще может произойти самое невероятное, вместо объяснений разведут руками и скажут лишь: «Это -- Африка». У той же конголезской фирмы есть собственный самолет Ан-32 -- похоже, его «приобрели» подобным способом. Видимо, они рассчитывали, что компания «Мотор-Сiч» не выдержит судебного давления, финансовых затрат и уступит конголезцам свой борт. И просто не предполагали, что руководитель украинской компании приедет в Пуэнт-Нуар и поднимет такой шум. Ведь Украина и Конго не состоят в дипломатических отношениях.
Никто не верил, что украинцы смогут вызволить свой самолет
Узнав об аресте в Африке Ан-12, генеральный директор предприятия «Мотор-Сiч» Вячеслав Богуслаев связался с министром иностранных дел Украины Борисом Тарасюком. МИД от имени Украины вручил ноту протеста Посольству Конго в России. Заведующий консульским отделом посольства Украины в ЮАР Владимир Коваленко специально «по самолетному» вопросу приехал в Конго, встретился с министрами юстиции, иностранных дел, транспорта. К делу подключился прокурор города Пуэнт-Нуар, ставший на защиту законности. С 19 марта и до конца этих тревожных событий в Конго находился директор авиакомпании Валентин Широчкин. Ему было поручено организовать работу по освобождению и возврату на родину самолета и экипажа. «Лично отвечаешь», -- напутствовал Богуслаев Широчкина.
-- Они заранее, еще 31 января, добились через суд постановления об аресте самолета. Но сам арест организовали в спешном порядке после моего прибытия, -- восстанавливает события тех дней Валентин Широчкин. -- Незаконность действий конголезцев и британцев была очевидна. Нам ничего не оставалось, как обратиться в суд. Судебный процесс затянулся на месяц. Несколько раз заседания переносились, все документы переводились с английского на французский. С нас потребовали залог в 370 тысяч долларов, который удалось сбить до 37 тысяч. Эти деньги были уплачены под гарантию их возврата одной из африканских компаний. Не следует судить о Конго по одной бандитской фирме, я встретил много хороших отзывчивых людей, которые помогали нам в трудную минуту. Поэтому партнерские отношения с этой страной «Мотор-Сiч» будет поддерживать.
Суд отменил решение об аресте украинского воздушного судна. Аэропорт потребовал оплатить длительную стоянку (такова международная практика). Широчкин отказался, хоть адвокаты советовали: «Плати, потом через суд взыщешь убытки». В конце концов конголезцы, не выдержав, заплатили 18 тысяч долларов. Справедливость восторжествовала.
-- Сейчас об этом гудит вся Африка, -- продолжает Валентин Широчкин. -- Никто не думал, что мы вернем самолет. В посольстве России в Конго нам сразу сказали, что это гиблое дело, таким же образом они уже потеряли несколько бортов.
Валентин убежден: если бы не огромный международный авторитет компании «Мотор-Сiч» и лично Вячеслава Богуслаева, самолет остался бы в Конго. Будь на месте запорожцев любая частная авиакомпания, она бы бой проиграла. В Африке сложился свой бизнес, связанный с авантюрной экспроприацией самолетов у мелких авиакомпаний, которых в странах СНГ расплодилось множество. Придуманная в этот раз махинация не удалась. Когда два года назад у «Мотор-Сiчi» в Анголе арестовали Ан-26, вызволить его оказалось куда сложнее, но самолет все равно был освобожден.
Запорожцы понесли в Конго не только моральный ущерб, но и материальный. Убытки «Мотор-Сiч» намерена покрыть, отсудив у николаевской авиакомпании, выступившей, напомню, гарантом сделки с британцами, самолет Як-40. Но николаевцы продолжают настаивать на том, что британская фирма в Конго работает давно и устойчиво. По их мнению, скандал с запорожским самолетом вышел из ничего: просто фрахтовщик задержался с платежами. Если бы конголезцы хотели забрать самолет, они бы это сделали. С иронией относятся они и к решению запорожцев отсудить у них самолет Як-40. Дескать, хочется судиться? Что ж, будем года полтора портить друг другу нервы.
Остается последнее: назвать по просьбе героев публикации сотрудников украинского МИД, с помощью которых самолет вернулся на родину. Это замминистра Александр Майданник, начальник консульского управления Виктор Кирик, заведующий отделом консульского обеспечения юридических и физических лиц Сергей Алешин, советник отдела консульского обеспечения Вячеслав Воздиган, заведующий консульским отделом Посольства Украины в ЮАР Владимир Коваленко, советник Посольства Украины в России Петр Мацарский.
771Читайте нас в Facebook
