Генералы шлаковых отвалов
Поселок со стандартным советским названием попал в неперспективные давно, еще до перестройки. Ему, как и другим мелким селениям, примыкавшим к Кривому Рогу с юга, не повезло -- именно там проектировщики расположили самые крупные и самые грязные предприятия Кривбасса: цементный завод, коксохим, Ново-Криворожский ГОК и металлургический комбинат «Криворожсталь». Окруженный свалками промышленных отходов, вдали от оживленных магистралей, поселок хирел и приходил в запустение. И вдруг три года назад он ожил. Более того, стал притягательным для многих криворожцев, доселе даже не подозревающих о его существовании. А произошло вот что. В поселок приехали ребята на иномарках. Поговорив с хозяевами подворий, они оставили всем желающим рычажные весы и немножко денег на закупку. С тех пор население поселка разделилось на две части: тех, кто принимает металлолом и тех, кто сдает.
Гора кормила и сопливых детишек, и беззубых старушек
Сначала с территории поселка исчезла «дикая» свалка, куда 30 лет подряд ильичевцы свозили всякие ненужные железки. Потом сборщики металла «обчистили» угодья дачников, унеся даже металлические прутья для подвязки винограда. И, наконец, люд обратил свои взоры в сторону шлаковых отвалов комбината «Криворожсталь».
Гигантские отвалы накапливались рядом с поселком со дня основания комбината. Десятилетиями туда, помимо доменного шлака, вагонами вывозили захламляющий территорию завода металлолом. И только сейчас селяне, ненавидевшие эту пылящую и смердящую шлаковую гору, вдруг оценили ее по достоинству. Ведь притащив с горы рельсы, балку или скрап -- чугунный слиток весом в пару центнеров, и получив за него деньги, можно было прожить худо-бедно неделю-другую. Отбросив сомнения и ложный стыд, на гору пошло все население поселка: от сопливых детишек до беззубых старушек.
Работа была не из легких -- выковыривать из окаменевшего шлака многопудовые куски металла и тащить их до подворья, где принимали металлолом. Сбившись в кучки, люди бродили по отвалам, выискивая глыбы побольше. Потом стаскивали их вниз, грузили на тачку и втроем-вшестером везли до ближайшего пункта приема. Получив деньги за «товар», поднимались на гору снова, работая до тех пор, пока можно хоть что-то разглядеть в вечерних сумерках.
Голь на выдумки хитра -- один малолетний сборщик сообразил, как можно зарабатывать, не особенно надрываясь. Целыми днями, а то и вечерами, с фонариком, он рыскал по горе, выискивая заветные слитки. Обнаружив, помечал их мелом, а потом продавал «рыбные места». Предприимчивый малец так увлекся этим занятием, что даже перестал ходить в школу!
Со временем бизнес на шлаковых отвалах приобрел цивилизованные формы. У подножия горы дежурили «грузовые такси» -- извозчики с тачками или переделанными колясками мотоцикла. Они брали не за расстояние, а за вес -- 4 копейки за килограмм металла. С глыбы в 300 килограммов возница зарабатывал 12 гривен. Но эти деньги приходилось делить на двоих-троих. При всем желании, в одиночку сдвинуть такой груз с места было невозможно.
Народ постепенно набирался опыта и профессионализма в этом новом для себя деле. Сборщики на горе, например, заметили, что куда удобнее собирать металл после того, как по отвалу прошелся комбинатовский грейдер, разравнивающий груды свежевысыпанного шлака, и выворачивая при этом скрапы весом до тонны. Правда, такие монолиты сразу увозили на переплавку на «Криворожсталь». Зато все, что весило меньше, доставалось сборщикам. Поэтому, как только на свалке появлялась эта машина, «старатели» слетались к ней, как грачи к плугу на свежей пашне. Давясь и отталкивая друг-друга, они выхватывали из-под ножа грейдера ценные «самородки». Разумеется, ни о какой технике безопасности речи и быть не могло. Водители грейдеров пытались было увещевать и отгонять вошедших в азарт сборщиков. Но потом просто махнули рукой. Ведь даже после того, как одной женщине отдавило ногу колесом грейдера, желающих поднять с земли деньги не убавилось.
За килограмм металла на пункте приема платили 10--12 копеек. Стало быть, стокилограммовый «козел» тянул на десятку, а то и больше. Если покопаться в отвалах как следует, то в день реально было заработать 50--70 гривен. Весть о «золотоносной» горе разнеслась по всему городу, и туда стали стягиваться «чужаки» -- жители Кривого Рога и окрестных сел. Автобусный маршрут из города до поселка Ильича стал популярен, как некогда путь на золотые прииски Калифорнии.
По народным поверьям, принести вещь с кладбища -- к покойнику
Но это только честные граждане бродили по горе, которая вроде бы считалась ничейной. Нечестные же поняли, что незачем лазить по отвалам или тащить со свалки ржавый драндулет с отшелушившейся краской, за который много не дадут. Куда выгоднее сдавать металл качественный и полновесный, за который платят больше. Такой на улицах не валялся. Зато его много было на производстве и в коммунальном хозяйстве. «Металлоломная лихорадка», охватившая не только поселок Ильича, но и весь Кривой Рог, нанесла городу колоссальные убытки. Лифты в городе выходили из строя десятками. Терпело убытки железнодорожное хозяйство. Вандалы тащили новенькие, смазанные маслом механизмы со складов, вырезали километры телефонного кабеля, отключая враз по 5 тысяч телефонных номеров!.. Остановить процесс было невозможно. Ситуацию упрощало и расположение пунктов приема -- у железных дорог, возле промышленных предприятий. Ковать железо, можно было, что называется, «не отходя от кассы». Украл на заводе -- прошел два метра -- сдал украденное -- пропил деньги… Такому соблазну мог противиться только ленивый.
… Взглянув на металл сомнительного происхождения, приемщик небрежно бросал его на весы. Все равно кабель обратно не прицепишь, а прибыль свою зачем же терять? Закупочный акт при этом не составлялся. Ну какой вор станет оставлять данные своего паспорта и адрес места жительства? А приемщики особо и не настаивали. Сдав 10--15 тонн металла, они зарабатывали по 100--150 гривен в месяц, и за эти деньги, в основном, безработные граждане или старички-пенсионеры, могли закрыть глаза на что угодно. И закрывали.
Многих своих клиентов приемщики знали в лицо. Детишкам из неблагополучных семей могли еще сверху накинуть за сданную железку, не помирать же дитю с голода. А вот бомжей и наркоманов на пунктах недолюбливали. Те вели себя нахально. Запросто могли прийти среди ночи, бросить кусок трубы на освещенные единственной лампой весы, а утром оказывалось, что труба набита коробками со льдом или мерзлым снегом -- для веса.
То, что эти клиенты без совести и без «понятий», приемщики поняли уже давно -- ведь тащили не только украденные с подворий собачьи миски, но и «отеческие гробы». Воровали таблички с памятников, выкручивали металлические вазы для цветов, снимали надгробья. Тыкались потом во все ворота, упрашивали принять металл. Приемщики от них шарахались, как от прокаженных. Ведь по народным поверьям принести вещь с кладбища в дом -- к покойнику. Раздосадованные отказом, сборщики бросали кладбищенское имущество прямо на улице…
Металл, тонна за тонной скапливался на подворьях. Время от времени поселок объезжали деловые молчаливые ребята на иномарках -- «бригадные», офисы которых находились на «большой земле» -- в Кривом Роге. Увидев, что на «точках» накопилось достаточное количество металла, они нанимали кран, пригоняли грузовики и забирали его с подворий. Грузили свои же, поселковые, ждущие этого дня, как праздника. Некоторые, чтобы получить 10--20 гривен за погрузку, брали на работе отгул. Куда уходит собранный металл, жители поселка особо не интересовались. «Бригадные» угоняли КамАЗы в неизвестном направлении, честно расплачивались с приемщиками и вручали им очередной аванс для закупки новой партии лома.
«Бригадных» в поселке уважали. И хоть боссы существенно занижали расценки, они отнюдь не были бессердечными жестокими колонизаторами, обирающими «аборигенов». Платили вовремя зарплату приемщикам. Могли дать больному на лекарство, а школьнику -- на бутерброд. Помогали и поселковому совету. С каждой «точки», а их насчитывалось около трех десятков, ежемесячно в фонд поселка «шефы», как их любовно называло население, сдавали определенную сумму. И поселок ожил. Его жители стали охотнее заводить детей. Пошел слух, что «шефы» помогут даже построить новый медпункт и открыть детский сад, в которых поселок ох как нуждался. Перестав надеяться на местное начальство, люди с надеждой обратили свои взоры в сторону «бригадных», появление которых в поселке знаменовало начало новой жизни в этом забытом Богом уголке… Но вдруг все рухнуло.
В январе 2000 года исполком Криворожского горсовета принял решение, запрещающее работу приемных пунктов в частном секторе и покупку всех видов лома от физических лиц. Поставлены были и другие барьеры, упорядочивающие заготовку и вывоз черных и цветных металлов на территории Кривого Рога. Таким образом городские власти пытались прекратить варварское хищение металла, достигшее огромных масштабов. За два месяца было возбуждено 89 уголовных дел в отношении лиц, уличенных в кражах промышленного лома. Закрыли 638 пунктов, действующих нелегально. Дошла очередь и до поселка Ильича.
В милицейский рейд вместе с работниками Дзержинского РОВД выехал и корреспондент «ФАКТОВ». Сначала у приемщиков изымали весы -- основное орудие производства. Затем металлолом. Наконец, встал вопрос о привлечении хозяев подворий, где лежал промышленный лом, к административной ответственности. (В случае, если человек, несмотря на предупреждение, продолжал принимать металл, наступала ответственность уголовная).
Приемщики по-разному реагировали на экспроприацию. Одни встречали непрошеных гостей «в штыки», угрожая разбить фотоаппарат корреспонденту «Фактов». Другие -- еле сдерживали слезы, пытаясь рассказать печальные обстоятельства своей жизни, как Валентина Мельник, воспитывающая четверых детей. Третьи, покорно подписывая акты изъятия, все же… защищали своих хозяев. Трогательные попытки обелить боссов говорили о многом. За годы взаимовыгодного сотрудничества, деятели теневого бизнеса органично срослись с местным населением, образовав вполне жизнеспособную «коза ностру».
Правда, «шефы» предпочитали «не светиться». Однако во время изъятия милицией металлолома на улице вдруг появилась иномарка с «бригадными».
-- Металл ваш? -- спросил у них участковый Андрей Ободец, -- смотрите, мы ж забираем…
-- Какой металл? Да мы просто в гости приехали, -- пожали плечами «бригадные» и поспешно укатили.
Гнаться за ними никто не стал. Ведь это не «бригадные» принимали ворованный лом. Не они нарушали закон. В их деяниях, согласно административному кодексу, правонарушений не было. Отвечали за все «стрелочники» -- селяне-приемщики. Как оказалось, любовь к «подопечным» у «бригадных» длилась ровно столько, сколько действовал нелегально открытый пункт. Но если его накрывала милиция, «бригадные» без особого сожаления бросали тонны уже собранного и оплаченного металла, и переезжали на новое место. В другом месте свое «отобьют»!
«Бригадные» предпочитают потерять на конфискованном металле, чем объяснить его происхождение
Переезжать с места на место «бригадным» не составляло труда. Ведь лицензия, выданная Министерством промполитики разрешала им сбор металлолома по всей территории Украины. Таким образом, по одной лицензии в нескольких городах одновременно могли работать десятки легальных и «нелегальных» приемных пунктов.
Сколько пунктов прикрывалось лицензией фирмы в головном офисе -- где-то в Киеве или Днепропетровске -- могли и не знать. Количество металла при этом утаивалось и подавно. Приемщик-»нелегал» скупал металл по 12 копеек, «бригадный» находил человека, готового заплатить по 20 копеек. Разница -- 8 копеек с килограмма -- шла в карман «бригадного». Дальше металл, минуя фирму, перепродавали снова. Его стоимость увеличивалась по мере приближения к черноморским портам.
Любая попытка правоохранительных органов выяснить точное количество приемных пунктов, натыкалась на глухое сопротивление региональных дилеров. «Какие «точки»? -- удивлялись они. -- Да я вообще металл не принимаю. Я просто так взял лицензию, пусть лежит… »
… Мы стоим на краю поселка с заместителем начальника Дзержинского райотдела милиции Юрием Нечупеем, возглавившем рейд по проверке законности деятельности пунктов приема металла в поселке Ильича. На очередном подворье изымают металлолом, грузчики бросают в КамАЗ разукомплектованное оборудование: ролики с транспортерной ленты, обрезок блюмса, водопроводную задвижку. Этот металл отвезут в копровой цех «Криворожстали». Прежде чем отправить его на переплавку, в цехе подождут, пока хозяин предъявит на него свои права. Но таких случаев до сих пор не происходило. «Бригадные» предпочитали потерять на конфискованном металле, чем объяснять, где они взяли промышленный лом, на который не было документов о его происхождении.
-- Отдав сбор металла на откуп частникам, государство породило большие проблемы -- говорит Юрий Семенович, наблюдая за тем, как уменьшается на подворье гора конфискованного металла. -- На их исправление отвлекаются значительные силы и средства, что не оправдано экономически. Вы посмотрите, этот КамАЗ, который нам дала «Криворожсталь», сейчас простаивает, В то время, когда он должен работать. Эти грузчики -- рабочие завода, которые должны что-то производить, а не грузить по всей вероятности украденный с этого же завода металл. Да и мы должны заниматься борьбой с преступностью, а не с людьми, которые пошли в приемщики не от хорошей жизни.
Кроме всего прочего, что от этих наших действий рейтинг милиции в глазах населения не повышается. Да, мы что-то можем сделать на месте. Изъять весы. Перекрыть дороги, так как принято решение горисполкома о том, чтобы не выпускать машины с ломом за пределы города без согласования с городской комиссией по металлу. Мы не говорим, что все однозначно проверено по всем юридическим канонам. Но, по крайней мере, это поможет повлиять на ситуацию с металлом, которая вышла из-под контроля. Однако проблему необходимо решать, прежде всего, на высоком уровне.
Милиционер ратует за государственную форму сбора металла. Об этом же говорили и жители поселка Ильича.
-- Какой удар, если закроют все «точки»! -- качает головой пенсионерка Валентина Пилипенко. -- Знаете, как пенсионеры рады были, что шла приемка! Едва ли руки не целовали благодетелям, потому что на вечер могли хлеб купить. Как же они теперь будут выживать? Сделайте у нас на поселке «точку», пусть она будет государственной, от предприятия. Я с удовольствием пойду работать приемщиком, вон у меня во дворе сколько места. И люди будут знать -- это государственное, и если они повезут сюда что-то, их никто не будет гонять -- ни милиция, ни ГАИ. И приемщик не будет бояться, что его будут «трусить», забирать, отгружать и пугать каждый раз…
Акция по изъятию металлолома из нелегальных пунктов продолжалась до вечера. Когда нагруженные доверху два КамАЗа и мои спутники-милиционеры собирались уже выезжать из поселка, вечерние сумерки вдруг озарились багровым светом, и со стороны шлаковой горы послышался адский гул.
-- Что это? -- спросила я одну из местных жительниц.
-- Как что? Шлак выливают, -- ответила она, удивляясь моей неосведомленности.
-- А почему так шумит?
-- Так его же прямо на снег льют. А он тысячеградусный…
-- И как вы это выдерживаете?
-- Привыкли уже. Всю жизнь среди шлака…
С просьбой прокомментировать ситуацию «ФАКТЫ» обратились к специалисту отдела промышленности и энергетики Криворожского горисполкома Тамаре Пивень.
- Раньше, до 1996 года этот вид деятельности не был лицензирован, -- рассказала Тамара Павловна. -- Сбором и поставкой сырья на перерабатывающие заводы Украины занимались государственные предприятия «Вторцветмет», «Вторчермет» и «Вторресурс». А сейчас только в Кривом Роге предприятий по сбору лома насчитывается более сорока! Контролировать их деятельность сложно. Отчасти потому, что вопрос с получением лицензий был недостаточно продуман, и это порождало многочисленные злоупотребления. Наша городская комиссия по вопросам контроля и заготовки лома черных и цветных металлов обращалась в Министерство промполитики с предложениями усовершенствовать порядок получения лицензий. Сегодня предприниматель не может уже получить лицензию без согласования с местными органами самоуправления.
Ситуация значительно улучшилась после январского решения исполкома о металлоломе. Криворожские фирмы стали отправлять металл на перерабатывающие заводы Украины. Однако иногородние фирмы, действующие на территории города, многие из которых продолжают работать по лицензиям еще старого образца, как вывозили металл в порты, так и вывозят. Как мы ни бьемся, но иногородние фирмы практически «неуправляемы». Они открывают промышленные площадки, где им вздумается, в основном, возле заводов, кладбищ, железных дорог, воинских частей, провоцируя население на кражи металла. А такие фирмы, как киевские «Ксилон», «Контакт», запорожская «Форум», и многие другие нелегально заключают договора с частным сектором и открывают там пункты. Мы их закрываем, а они открываются снова. Причем местные жители верят, что фирма работает законно, ведь «документ» -- бледный оттиск лицензии -- налицо! Люди зачастую не осведомлены, что это грубая подделка, не дающая право на занятие предпринимательской деятельностью. Ведь, кроме всего прочего, у приемщика должен находиться пакет документов, а сам он -- зарегистрирован в налоговой, пройти специальные учебные курсы и т. д. К сожалению, нарушениям способствует и пробел в «Законе о металлоломе», где нет такого понятия как «приемный пункт», не описаны требования к нему.
Будь отлажена система государственных пунктов вторсырья, которым разрешено принимать бытовой лом от физических лиц, проблем бы было намного меньше. Но сегодня криворожские пункты вторсырья предприятия «Днепропетровсквторресурсы» переживают не лучшие времена. Они временно закрыты, работники в отпуске. Конкурировать с частниками им сложно. Ведь те расплачиваются деньгами. А в пунктах вторсырья могли предложить взамен только товары ширпотреба, зачастую по ценам, выше рыночных. Я думаю, если будет решен вопрос оплаты, увеличено количество государственных пунктов (сегодня их в городе семь -- по одному на каждый район), тогда прекратится это варварство, и сбор металлолома примет цивилизованный характер…
«Facty i kommentarii «. 10 марта 2000. Жизнь
1634
Читайте нас в Facebook
